Я не смогу забрать тебя с дочкой из роддома, другие планы! – сказал муж. – Вызови такси

— Ты выбрала момент! Только Каринка появилась, я в разъездах… Это Оксана твоя подговорила?

— Не кричи, детей разбудишь, — Яна осталась сидеть неподвижно. — Это не подруги. Это то, как мы живём. Пять лет брака, и последние три года между нами пропасть. Ты заметил, что даже не спросил, как прошла выписка? Как Карина? Как Лев без тебя?

— Чёрт, почему ты меня не предупредила, что выписка завтра? — голос Виталия звучал возмущённо и немного раздражённо.

Яна на секунду потеряла дар речи от такой наглости. Она прижимала телефон плечом к уху, одновременно пытаясь сложить распашонки в сумку одной рукой. Вторая рука была занята спящей дочкой.

— Ты шутишь? Я тебе трижды писала на этой неделе, что нас выписывают или сегодня, или завтра, а вчера конкретно сказала — завтра в одиннадцать, — она с трудом сдерживала раздражение. — Ты даже ответил, что понял!

— А, ну да. Точно. Забегался совсем, — в его голосе не слышалось ни капли раскаяния.

Повисла пауза, которая уже сама по себе была неприятным предвестником. Яна замерла, продолжая автоматически поглаживать крошечную спинку дочери.

— Слушай, тут такое дело… — Виталий прочистил горло. — Я не смогу забрать тебя с дочкой с выписки, другие планы! Вызови такси.

Яна глубоко вдохнула, чувствуя, как внутри поднимается волна возмущения.

— Какие ещё планы могут быть важнее, чем забрать жену с ребёнком из роддома?

— Да понимаешь… — он замялся. — На работе завал полный. Совещание перенесли, несколько встреч. Ничего, справишься, ты же у меня сильная.

Эта дежурная фраза, которую он использовал каждый раз, когда не хотел помогать, подействовала как спусковой крючок.

— Да, конечно, — голос Яны прозвучал неожиданно спокойно. — Не переживай. Я решу этот вопрос.

— Вот и молодец! Я перезвоню, — торопливо закончил Виталий и отключился, не дожидаясь ответа.

Яна опустила телефон и долго смотрела в окно на хмурое октябрьское небо. Что-то внутри неё словно щёлкнуло, перестроилось. Вместо привычных слёз и обиды пришла странная ясность. Ощущение было такое, будто она наконец проснулась после долгого сна.

Карина завозилась в больничной ероватке, и Яна машинально поцеловала дочку. «Решу этот вопрос», — повторила она мысленно, но теперь эти слова звучали иначе. Решительно.

Яна разблокировала телефон и нашла контакт, к которому не обращалась уже несколько месяцев.

— Оксана? Привет. Слушай, ты очень занята завтра в первой половине дня?

Пять лет назад знакомство на корпоративе перевернуло жизнь Яны. Высокий, уверенный в себе начальник отдела продаж Виталий выделил скромную сотрудницу бухгалтерии среди коллег. Полгода ухаживаний — и она стала его женой, оставив работу по его настоянию.

Первые два года брак казался сказкой. Уютная квартира, внимательный муж, путешествия. Всё изменилось с рождением Льва. Нет, Виталий хотел сына и был рад ему! Показывал фото коллегам, гордился. Но бессонные ночи, колики, постоянный плач — оказалось, что в его представлении отцовство не включало эти хлопоты.

— Дорогая, мне на работу рано вставать. Я не могу не выспаться, — говорил он, закрывая дверь спальни, пока Яна в сотый раз укачивала малыша.

Незаметно выросла стена отчуждения. Яна погрузилась в материнство, Виталий — в карьеру. Выходные, прежде общие, превратились в его «встречи с друзьями» и «важные переговоры». Она не устраивала скандалов. Только иногда, укладывая сына, шептала: «Хорошо, что у тебя есть я. У меня, кажется, больше никого нет».

Известие о том, что Яна снова ждёт ребёнка, пришло неожиданно. Виталий хмурился, предлагал «подумать», но Яна была непреклонна. Она надеялась, что малыш вернёт угасшее тепло.

Ожидание малыша протекало сложно. Токсикоз до шестого месяца, потом отёки. На восьмом месяце врачи заговорили о госпитализации. Неожиданной опорой стала свекровь Клавдия Ильинична, забиравшая Льва на выходные.

— У меня с Виталиком тоже непросто было, — говорила она. — Мужчины в их роду все такие… увлечённые работой.

Воды отошли на две недели раньше срока. Пуповина обвилась вокруг шеи малышки, и счёт шёл на минуты. Когда Карина наконец закричала, измученная Яна провалилась в тяжёлый сон.

Первые дни в роддоме слились в мутный калейдоскоп боли, кормлений и тревоги. Виталий появился только на третий день с цветами, торопливо рассказывая про проект и что Лев скучает, но у него всё хорошо с бабушкой.

Второй раз навестил через два дня. Снова цветы, взгляд на часы и брошенное на бегу: «Прости, совещание. Я люблю тебя!»

Оксана ждала у входа в роддом с букетом роз. Обнимая подругу, Яна почувствовала, как внутри разжимается тугая пружина.

— Показывай принцессу, — Оксана заглянула в конверт. — Как назвали?

— Карина. Виталий выбрал.

В машине Яна молчала. Странное спокойствие, появившееся после звонка мужа, не исчезало.

Дома их встретили две записки: от свекрови — «Обед в духовке, вернёмся к трём» и от Виталия — «Прости, срочная командировка, улетаю в Казань на три дня. Целую, В.»

Яна перечитала дважды. Даже не предупредил по телефону.

— Иди приляг, я с мелкой посижу, — Оксана взяла Карину.

Когда они уложили малышку, подруга тихо спросила:

— И давно он так… отсутствует?

— Давно, — выдохнула Яна. — Сначала работа. Потом проекты. Теперь командировки. Он просто не хочет быть дома.

Вскоре вернулись Лев со свекровью. Мальчик бросился к матери:

— Мама вернулась! А где папа? А сестричка?

— Папа уехал. Сестричка спит, — Яна обняла сына.

Вечером, когда дети уснули, Оксана разлила чай.

— Знаешь, я сегодня впервые подумала о разводе, — неожиданно призналась Яна. — Ужасно, да? У нас двое детей.

— Когда мы с Пашей расходились, я думала — конец света. А потом поняла: просто началась другая жизнь, — Оксана помолчала. — Слушай, а давай я девчонкам позвоню? Сколько не виделись? Год?

— Зачем? — растерялась Яна.

— Затем, что тебе помощь нужна. И общение.

На следующий день приехала Маша, их общая подруга.

— Давно хотела заглянуть, — призналась она. — Оксана сказала, ты одна с детьми. Виталий в отъезде?

— Как обычно, — отозвалась Яна, удивляясь, что подруга в курсе их ситуации.

Вечером позвонила Света:

— Оксана сказала, кроватку некому собрать. Мы с Андреем заедем.

Супруги появились с инструментами и тортом. Пока Андрей возился с деталями, Света расспрашивала:

— И часто он так исчезает?

— Часто, — вместо Яны ответила Оксана, оставшаяся на ночь.

— Когда наша Катька родилась, я взял отпуск на месяц, — заметил Андрей. — Не мог представить, как Света справится одна.

Яна вспомнила свои ночи со Львом, закрытую дверь спальни и слова мужа о важных совещаниях.

— Вы с Виталием говорили об этом? — спросил Андрей. — Или просто… терпишь?

— Нет. Так сложилось.

— Ничего просто так не складывается, — сказала Света. — Мы все выбираем, как жить. Даже когда делаем вид, что выбора нет.

Этой ночью Яна долго не могла уснуть. Фраза подруги крутилась в голове: «Мы все выбираем, как жить».

На третий день после выписки Яна составила список: «Что делать дальше». Пальцы сами набирали пункты, словно этот план давно зрел в её голове.

1. Позвонить юристу.

2. Связаться с бывшей начальницей (узнать о работе на удалёнке).

3. Разобраться с финансами.

Отложив телефон, она посмотрела на спящую дочь. Странно, но с отъездом Виталия в доме стало спокойнее.

Вечером Яна написала бывшей начальнице: «Хотела узнать, есть ли возможности удалённой работы?»

Ответ пришёл почти сразу: «Яночка! Как раз нужен человек на первичную документацию. Когда сможешь приступить?»

«Через пару недель, понемногу. У меня только что родился второй ребёнок».

«Тем более возьмём. Звони завтра, обсудим».

На следующий день, пока Оксана сидела с детьми, Яна съездила к юристу. Лариса Николаевна внимательно выслушала историю.

— Он вам даже денег не выделяет? Просто оплачивает покупки?

— Да. Говорит, мне некуда тратить.

— Типичная финансовая тирания. А квартира?

— Его, купил до брака. Но я вложила накопления в ремонт.

Юрист задала ещё несколько вопросов и наконец подняла глаза:

— Для начала вам нужно понять, на что вы можете рассчитывать. По закону половина имущества, нажитого в браке, — ваша. И хотя квартира его добрачная, но вы можете потребовать компенсацию за вложения в ремонт. Главное сейчас — продумать, как обеспечить детям и себе стабильность.

Яна вышла с чувством, будто выпрямила спину после долгих лет сутулости.

А потом вернулся Виталий. Ввалился домой поздно вечером, с шумом бросил чемодан.

— Ну как вы тут? — он чмокнул Яну в щёку, не заметив, что она отстранилась. — Умотался жутко. Этот казанский филиал… Что у нас на ужин?

Он говорил, не слушая её ответов, не замечая отчуждённости.

— А у вас что нового? Покажи малышку-то.

— Виталий, нам нужно поговорить.

— Конечно, дорогая, — он развалился в кресле. — Я весь внимание.

— Я хочу развестись.

Виталий моргнул. Потом рассмеялся.

— Да ладно, Ян. Устала? Недосып? Гормоны?

— Я абсолютно серьёзно. Думаю, нам обоим будет лучше пожить отдельно.

Он подался вперёд, лицо стало жёстким:

— Ты это серьёзно? Из-за одной командировки? Я работаю на семью!

— Дело не в командировке, — Яна глубоко вздохнула. — Это накапливалось годами. Нам нужно пространство, чтобы всё обдумать.

Виталий вскочил, заходил по комнате:

— Ты выбрала момент! Только Каринка появилась, я в разъездах… Это Оксана твоя подговорила?

— Не кричи, детей разбудишь, — Яна осталась сидеть неподвижно. — Это не подруги. Это то, как мы живём. Пять лет брака, и последние три года между нами пропасть. Ты заметил, что даже не спросил, как прошла выписка? Как Карина? Как Лев без тебя?

— Я вкалываю, чтобы вы жили в достатке! Это называется «отсутствую»?

— Когда ты в последний раз играл со Львом? Интересовался моей жизнью? Брал на себя ночные кормления?

— При чём тут это? У нас традиционная семья. Я деньги зарабатываю, ты — домом занимаешься. Нормальное распределение!

— Только мы его никогда не обсуждали. Ты просто навязал мне такую схему. А я не хочу больше жить параллельными жизнями — я с детьми, ты с работой. Нам нужно переосмыслить наши отношения.

Их разговор продолжался до ночи. Виталий сначала защищался, потом пытался объяснить свою позицию, затем перешёл к обещаниям. К концу разговора его тон изменился — появилась растерянность.

— Я, наверное, поживу у Серёги пару дней. Нам обоим надо остыть и подумать.

— Думаю, это правильно, — ответила Яна.

Через неделю Виталий снял квартиру недалеко. Он приезжал почти каждый день, проводил время со Львом, неуверенно пытался общаться с Кариной. Впервые за долгое время он стал замечать, как быстро растут дети — Карина уже начала фиксировать взгляд, а Лев выучил новое стихотворение в садике.

Яна приступила к работе — по два-три часа в день, когда Карина спала, а Лев был в садике. Свекровь иногда забирала мальчика из сада, помогала с Кариной, словно негласно поддерживая выбор невестки.

Виталий звонил каждый день, приходил, приносил продукты и подарки. С появившимся временем он наконец заметил, сколько всего упустил. Его привычный образ жизни, где семья была где-то на периферии, вдруг потерял прежнюю ясность.

Однажды вечером, уложив детей, он задержался в прихожей:

— Яна… Ты правда считаешь, что нам лучше разойтись?

Она не ответила сразу.

— Я не знаю. Просто так дальше нельзя было жить.

— Но почему сейчас? Почему не год назад?

— Наверное, я должна была дойти до точки. Когда ты не приехал на выписку, а потом я увидела записку о командировке… Что-то во мне перещёлкнуло.

— Я могу всё исправить, — он смотрел на неё с непривычной серьёзностью. — Я только сейчас начал понимать, сколько упустил с детьми. С тобой.

— Не торопись с обещаниями, — тихо сказала Яна. — Давай просто жить день за днём. Пока так.

В конце первого месяца раздельной жизни Яна заметила, как изменилась их семейная динамика. Раньше она тоже справлялась одна, но это была одинокая борьба внутри брака. Теперь же Виталий стал больше участвовать в жизни обоих детей, хотя они вроде и не жили вместе.

Лев расцвёл от внимания отца — Виталий стал забирать его из садика два раза в неделю, водить в парк, читать книги. А Карина, которую отец поначалу боялся даже взять на руки, теперь спокойно засыпала у него на плече, пока он пел ей неумелые колыбельные.

Приближался февраль — Карине исполнилось четыре месяца. Она уже уверенно держала головку, переворачивалась на животик и улыбалась родителям. Лев привык к новому распорядку, где папа не живёт дома, но приходит гораздо чаще, чем раньше.

Виталий изменился — это замечали даже посторонние. Однажды Оксана застала его меняющим Карине подгузник.

— Ты бы видела его лицо, когда она впервые улыбнулась ему, — шепнула Яна подруге. — Как будто Вселенная для него открылась.

Перемены происходили постепенно. Сначала он просто навещал их, неуверенно держал Карину на руках. Потом начал забирать Льва из садика — оказалось, взял на работе гибкий график.

— Мне предложили новую должность, — сказал он как-то за ужином. — Руководитель проектной группы. Командировки будут, конечно, но реже и короче. Смогу больше времени проводить дома.

Яна заметила: он говорил об этом не с гордостью за карьеру, а с тихой радостью человека, нашедшего способ быть ближе к семье.

Через два месяца он предложил взять детей на выходные.

— Ты никогда не отдыхаешь. Поезжай с Оксаной куда-нибудь. Я справлюсь.

— С Кариной? Она же маленькая ещё.

— У меня детская для Льва и кроватка для Карины. Купил всё необходимое. Бабушка на подстраховке.

Яна видела его решимость и согласилась. Весь уикенд Виталий присылал фото и сообщения. Когда она забирала детей в воскресенье, они были спокойны и счастливы.

— Это хорошо, правда? — спросил он на прощание.

— Да. Это действительно хорошо.

Яне становилось труднее удерживать обиду. Она таяла, уступая место новому чувству. Не возвращению прежнего, а чему-то более глубокому, основанному на уважении.

Её работа шла успешно. Хотя Виталий по-прежнему оплачивал большинство расходов, Яна откладывала свои деньги. Однажды он заметил, что она просматривает сайты с арендой квартир.

— Ты планируешь съехать?

— Хочу иметь возможность принимать решения, не оглядываясь на финансы.

Он помолчал.

— Мне жаль, что ты дошла до мыслей о разводе, прежде чем я начал меняться.

— Мне тоже. Но я не знаю, куда мы идём дальше.

Однажды вечером Карина долго плакала, не успокаиваясь. Яна укачивала её, чувствуя, что силы на исходе, когда раздался звонок в дверь.

На пороге стоял Виталий с пакетом из аптеки.

— Я слышал от Серёги, у его младшей тоже были колики. Купил специальные капли.

Помог нанести средство, и Карина успокоилась. Яна впервые за день опустилась в кресло. Виталий сел напротив.

Лев зашёл в комнату в пижаме, забрался к отцу на колени.

— Пап, я скучаю, когда ты уходишь. Почему ты не живёшь с нами?

Виталий встретился взглядом с Яной.

— Нам с мамой нужно немного разобраться в себе. Но это временно.

— Обещаешь? — Лев смотрел то на отца, то на мать.

Яна кивнула, не в силах отказать сыну.

Когда Лев уснул, они остались в гостиной с Кариной. Виталий тихо напевал дочери.

— Останься сегодня, — произнесла Яна. — Уже поздно. Можешь лечь в гостиной.

Он поднял глаза:

— Правда?

— Правда, — она передала ему Карину. — Подержи её, я чай заварю.

Кто вы? И что вы делаете в моей квартире? — Спросила я незнакомую женщину, вломившуюся ко мне домой

— Кто вы? И что вы делаете в моей квартире? — Спросила я незнакомую женщину, вломившуюся ко мне домой.

Она стояла посреди моей кухни – высокая, элегантно одетая, лет сорока пяти. В руках – связка ключей, на лице – такое же изумление, как и у меня.

— Простите, но это моя квартира, — ответила она, нахмурившись. — Я купила ее месяц назад у Василия Петровича Котова.

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Василий Петрович – мой арендодатель, у которого я снимаю эту квартиру уже три года. Вчера он получил от меня арендную плату за следующий месяц, как обычно.

— Этого не может быть, — мой голос дрожал. — Я арендую эту квартиру. Вот, смотрите – договор.

Я бросилась к серванту, где хранила документы. Женщина тем временем достала из сумочки какие-то бумаги: — А вот договор купли-продажи и свидетельство о собственности. Квартира моя.

Мы стояли друг напротив друга, обе растерянные и шокированные. В голове крутился один вопрос: как такое возможно?

Три года назад я нашла эту квартиру на «Авито». Обычная двушка в спальном районе, ничего особенного. Но меня подкупил вид из окна – старые липы, детская площадка, тихий двор. И цена была очень привлекательной.

Василий Петрович произвел хорошее впечатление – пожилой интеллигентный мужчина, бывший преподаватель. Говорил, что сдает квартиру, доставшуюся от сестры, потому что самому не нужна – живет за городом.

— Мне нужен порядочный квартирант, — сказал он тогда. — Чтобы без шума, без вечеринок. Вы работаете редактором? Это хорошо, это серьезная профессия.

Три года все было идеально. Я платила вовремя, он никогда не повышал цену, даже делал мелкий ремонт за свой счет. А теперь…

— Послушайте, — сказала женщина уже мягче, — меня зовут Анна Михайловна. Давайте сядем и спокойно во всем разберемся.

Мы сели за кухонный стол – тот самый, который я купила два года назад на свои деньги, потому что старый совсем развалился.

— Значит, вы арендуете эту квартиру у Котова? — Анна Михайловна внимательно изучала мой договор аренды. — А он говорил мне, что квартира пустует уже полгода.

— Пустует? — я достала телефон. — Вот, смотрите – перевод за этот месяц. Вчера отправила, как обычно.

Она взглянула на экран и нахмурилась еще больше: — Интересно… А мне он сказал, что продает квартиру срочно, потому что нужны деньги на лечение.

Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Три года… Три года я считала себя защищенной – официальный договор, регулярные платежи, всё по закону. И вот теперь…

— У меня здесь вся жизнь, — тихо сказала я. — Все вещи, мебель, техника. Куда мне идти?

Анна Михайловна молчала, разглядывая квартиру. Я тоже огляделась – будто впервые увидела эти стены. Книжные полки, которые я сама собирала. Фотографии на стенах – мои любимые места, пейзажи. Кактусы на подоконнике – целая коллекция, которую я собирала годами.

— Расскажите о себе, — вдруг попросила она. — Как вы здесь оказались?

И я рассказала. О том, как переехала  пять лет назад. Как работала в маленьком издательстве, потом начала фрилансить. Как долго искала квартиру – что-то тихое, уютное, не в самом центре, но с хорошей транспортной доступностью.

— Когда я нашла это место, оно показалось идеальным, — говорила я. — Василий Петрович был таким… надежным, что ли. Всегда вежливый, внимательный. Даже поздравлял с праздниками…

— А как вы сами нашли эту квартиру? — спросила я Анну Михайловну.

— Через агентство. Очень торопилась – развожусь с мужем, нужно было срочно куда-то переезжать, — она вздохнула. — Котов предложил хорошую скидку при быстрой сделке. Теперь понимаю, почему…

Мы обе замолчали. За окном начинало темнеть – обычно в это время я заваривала чай и садилась работать. У меня был большой заказ на редактуру романа, дедлайн через неделю.

— Позвоните ему, — предложила Анна Михайловна. — Прямо сейчас.

Я набрала знакомый номер. Длинные гудки, потом механический голос: «Абонент временно недоступен».

— Я тоже не могу до него дозвониться уже неделю, — сказала она. — После сделки он перестал брать трубку.

Меня вдруг осенило: — У меня есть его домашний адрес! В договоре указан.

— В моих документах тоже есть адрес, — Анна Михайловна сверила бумаги. — Улица Лесная, 15, квартира 42?

— Нет… У меня записано: Сиреневый бульвар, 8, квартира 127.

Мы посмотрели друг на друга. Две женщины, обманутые одним и тем же человеком, в одной квартире, с разными адресами мошенника.

— Вы ведь понимаете, что нас обоих обманули? — тихо сказала Анна Михайловна.

Я кивнула. Конечно, понимала. Василий Петрович, этот «интеллигентный пожилой преподаватель», оказался обычным аферистом. Получал с меня арендную плату, а потом продал квартиру, которая, возможно, ему даже не принадлежала.

— Нужно ехать в полицию, — решительно сказала Анна Михайловна. — Сейчас же. У меня есть знакомый адвокат, давайте я ему позвоню.

Я смотрела, как она набирает номер, и пыталась осознать происходящее. Вся моя налаженная жизнь рушилась в одночасье. Где я буду жить? Как быть с работой – все мои заказчики привыкли к этому адресу? А вещи? А мои кактусы?

— Алло, Дмитрий Александрович? Тут такая ситуация… — Анна Михайловна коротко обрисовала произошедшее. — Да, прямо сейчас можем подъехать? Отлично.

Она повернулась ко мне: — Собирайте документы – договор аренды, все квитанции об оплате, переписку с Котовым, если есть. Поедем разбираться.

— А… а как же квартира? — растерянно спросила я.

— Я не собираюсь выгонять вас на улицу, — неожиданно мягко сказала она. — Давайте сначала выясним, что здесь происходит. Кстати, я так и не спросила – как вас зовут?

— Катя… Екатерина Алексеевна.

— Очень приятно. Теперь официально познакомились, — она слабо улыбнулась. — Знаете, я ведь тоже оказалась в непростой ситуации. Все деньги вложила в эту квартиру – продала машину, взяла кредит…

Мы спустились во двор. У подъезда стояла её белая «Тойота».

— Думала продать, но решила пока повременить, — пояснила она, заметив мой взгляд. — Что-то подсказывало не торопиться.

По дороге в адвокатскую контору я листала переписку с Василием Петровичем. Вот его поздравление с Новым годом, вот обсуждение мелкого ремонта, вот договоренность о повышении платы (единственный раз за три года, всего на две тысячи)… Как я могла не заметить подвоха?

Адвокат оказался моложе, чем я ожидала – лет тридцати пяти, в джинсах и свитере. Он внимательно изучил наши документы, время от времени делая пометки в блокноте.

— Интересная ситуация, — наконец сказал он. — Анна Михайловна, ваш договор купли-продажи оформлен правильно, с регистрацией в Росреестре. А вот у вас, Екатерина, — он повернулся ко мне, — договор аренды… с человеком, который, похоже, никогда не был собственником этой квартиры.

— То есть? — я почувствовала, как холодеет спина.

— Я проверил по базе — квартира последние пять лет принадлежала некой Соколовой Марине Витальевне. Месяц назад она продала её Анне Михайловне. Никакого Котова Василия Петровича в списке владельцев нет.

— Но как же… — я растерянно перебирала бумаги. — У меня же договор, печати, его паспортные данные…

— Скорее всего, все документы поддельные, — адвокат барабанил пальцами по столу. — Такие схемы встречаются: мошенники снимают квартиру у реальных хозяев, а потом сдают её другим людям, представляясь собственниками. Собирают арендную плату, а когда квартира продается или что-то идет не так – просто исчезают.

— И что теперь делать? — спросила Анна Михайловна.

— Первое – пишем заявление в полицию. Два заявления: от вас, Екатерина, о мошенничестве, и от Анны Михайловны – о незаконном использовании её собственности. Второе – начинаем поиск этого Котова. По тем адресам, что он указал, по паспортным данным…

— А как же я? — мой голос дрожал. — Куда мне идти?

Адвокат и Анна Михайловна переглянулись.

— Я думаю, мы можем найти компромисс, — медленно сказала Анна Михайловна. — У меня нет цели немедленно вас выселить. Давайте договоримся так: вы продолжаете жить в квартире, платите мне ту же сумму, что платили раньше. За это время спокойно ищете новое жилье. Скажем, месяца три?

Я с благодарностью посмотрела на неё. Три месяца – это шанс. Можно найти что-то подходящее, перевезти вещи, предупредить заказчиков…

— Только заключим нормальный договор, — добавила она. — Дмитрий Александрович поможет оформить все правильно.

Из офиса адвоката мы вышли через два часа – с написанными заявлениями в полицию и новым договором аренды. Настоящим, законным.

— Я отвезу вас домой, — предложила Анна Михайловна. — Заодно еще раз осмотрим квартиру – может, найдем какие-то зацепки по этому Котову.

По дороге она рассказала свою историю. Пятнадцать лет брака, двое детей-подростков. Муж увлекся молодой коллегой, начал настаивать на разводе. Квартиру, в которой они жили, когда-то получил от своих родителей – теперь требовал, чтобы она съехала.

— Знаете, что самое обидное? — говорила она, ловко маневрируя в вечернем потоке машин. — Не сам развод, а то, как он это сделал. Просто пришел однажды и сказал: «Все, я люблю другую. Собирай вещи». Пятнадцать лет – как будто их и не было.

Я молчала. Что тут скажешь? У каждого своя драма, свои потери.

В квартире мы первым делом проверили все шкафы, ящики – искали хоть что-то, что могло бы помочь найти мошенника. В серванте обнаружилась старая квитанция за телефон – на имя той самой Соколовой Марины Витальевны.

— Может, попробуем найти эту Соколову? — предложила я. — Вдруг она что-то знает о Котове?

— Я пыталась, — ответила Анна Михайловна. — Она уехала в Канаду, навсегда. Продала квартиру через риэлторское агентство, даже на сделке не присутствовала – по доверенности всё оформляли.

Мы сидели на кухне, пили чай – такая странная ситуация: арендатор и новая хозяйка, обе обманутые одним человеком.

— Посмотрите, какая ирония, — вдруг сказала Анна Михайловна. — Я купила эту квартиру, потому что муж выгнал меня из дома. Вы арендовали её, потому что приехали  начать новую жизнь. А в итоге мы обе стали жертвами мошенника.

— И что теперь?

— А теперь будем действовать, — она достала телефон. — У меня остались связи в банке, где я работала. Попробую пробить этого Котова по базам. А вы… вы пока живите спокойно. Найдем мы его.

Через неделю позвонили из полиции. Оказалось, Василий Петрович Котов – вовсе не пожилой интеллигент, а профессиональный мошенник. Уже несколько лет промышлял подобными схемами: находил квартиры, хозяева которых собирались их продавать, представлялся риэлтором, параллельно сдавал жильё доверчивым арендаторам.

— По паспорту, который он вам предоставил, проходит совершенно другой человек, — объяснял следователь. — Документы поддельные, печати тоже. Но есть хорошая новость – мы вышли на его след. Задержали в Сочи, где он пытался провернуть очередную аферу.

Когда я рассказала новости Анне Михайловне, она только покачала головой: — Знаете, Катя, во всей этой истории есть что-то… поучительное. Мы все так спешим, так верим красивым словам. Я вот купила квартиру почти без проверки – торопилась быстрее съехать от мужа. Вы поверили этому Котову, потому что он показался надежным…

— А знаете, что самое удивительное? — сказала я. — Если бы не эта история, мы бы с вами никогда не познакомились.

Она улыбнулась: — Да, судьба иногда преподносит странные сюрпризы.

Прошло три месяца. Я нашла новую квартиру – поменьше, но зато в том же районе. Котова осудили, оказалось, что пострадавших от его действий больше десятка человек.

А мы с Анной Михайловной… мы стали друзьями. Она помогла мне с переездом, я помогла ей сделать ремонт в квартире. Теперь часто встречаемся – пьем чай, обсуждаем книги (оказалось, она тоже большая любительница современной прозы), делимся новостями.

Её дети, Миша и Лена, часто приходят в гости – говорят, что у мамы стало уютнее, чем у отца с его новой женой. А мои кактусы… часть коллекции я все-таки оставила в старой квартире – Анна Михайловна призналась, что всегда мечтала научиться за ними ухаживать.

Недавно мы сидели у неё на кухне, и она вдруг сказала: — А ведь этот Котов, сам того не зная, сделал нам подарок.

— Какой?

— Он научил нас быть осторожнее, но при этом не разучиться доверять людям. Согласитесь, это важный урок.

Я смотрела в окно на те самые липы, которые когда-то привлекли меня в этом районе. Они все так же шумели на ветру, но теперь этот шум казался мне другим – более мудрым, что ли.

Да, мы обе пострадали от мошенника. Да, нам пришлось пережить стресс и неприятности. Но в итоге каждая из нас нашла то, чего не ожидала найти – настоящую дружбу, поддержку и понимание, что жизнь продолжается, несмотря ни на что.

А квартира… Теперь, проходя мимо своего бывшего дома, я каждый раз улыбаюсь, глядя на знакомые окна. Там живет моя подруга, там остались мои кактусы, там началась эта странная история, которая могла бы стать драмой, но превратилась в нечто совсем другое.

Иногда самые неприятные события в нашей жизни оказываются поворотными точками, за которыми начинается что-то новое и важное. Главное – не опускать руки и верить, что все будет хорошо.