Я не благотворительный фонд для твоей родни! Отчеканила я на семейном обеде, свекровь застыла с открытым ртом

Когда Инна впервые поднималась по лестнице в квартиру свекрови, она и представить не могла, во что превратится её жизнь через полгода. Валера крепко сжимал её руку, успокаивая, а в другой руке Инна несла коробку с тортом «Прага» из лучшей кондитерской города.

Галина Николаевна встретила будущую невестку с распростертыми объятиями. В уютной трехкомнатной квартире пахло пирогами и корицей, а из комнаты доносился детский смех.

— Инночка, как же я рада наконец-то познакомиться! Валера столько о тебе рассказывал, — свекровь ласково приобняла девушку. — Проходи скорее, все уже собрались.

В просторной гостиной их ждала вся семья. Три сестры Валеры — Света, Лена и Катя, удивительно похожие друг на друга светлыми волосами и голубыми глазами. У каждой по ребенку — мальчишки-погодки у Светы и Лены, и маленькая принцесса у младшей Кати.

— Тетя Инна, а вы правда работаете в большой компании? — тут же подскочил к ней Максим, сын Светы. — А у вас есть свой кабинет?

— Максим! — одернула сына Света. — Прости, Инна, он у меня такой любопытный.

— Ничего страшного, — улыбнулась Инна. — Да, Максим, у меня есть кабинет, и даже с окном во всю стену.

Вечер прошел удивительно тепло. Галина Николаевна накрыла богатый стол — пироги, салаты, даже утка с яблоками. Сестры наперебой рассказывали забавные истории из детства Валеры, дети играли тут же в гостиной, а свекровь все подкладывала и подкладывала угощения.

— У нас давно не было такого праздника, — вздохнула Лена, когда дети убежали смотреть мультики. — Все работаем, кручусь на двух работах, а денег все равно не хватает.

— Да, тяжело одной ребенка поднимать, — поддержала Света. — Особенно когда бывший муж алименты платить отказывается.

Галина Николаевна погладила дочь по плечу:

— Ничего, девочки, прорвемся как-нибудь. Главное — мы все вместе.

Инна слушала эти разговоры, и сердце её сжималось. Она сама выросла в небогатой семье, но смогла получить хорошее образование и теперь занимала должность финансового директора. Её зарплата позволяла жить безбедно и даже помогать родителям.

Через неделю после знакомства Инна узнала, что Максим мечтает заниматься футболом, но у Светы нет денег на спортивную секцию.

— Я могу помочь, — предложила Инна во время семейного ужина. — Сколько стоит абонемент?

— Что ты, нет! — замахала руками Света. — Мы справимся.

— Я настаиваю, — твердо сказала Инна. — Максим очень способный мальчик, нельзя зарывать его талант.

Валера с гордостью посмотрел на жену:

— У меня самая лучшая в мире супруга!

После этого случая звонки от свекрови участились. Галина Николаевна как бы невзначай рассказывала о проблемах дочерей.

— Инночка, ты знаешь, у Лены такая беда — крыша потекла, — сокрушалась свекровь. — А ремонт сейчас знаешь сколько стоит? Она уже и кредит пыталась взять, да не дают…

Инна помогла с ремонтом. Потом оплатила курсы повышения квалификации Кате. Потом еще что-то и что-то… Суммы росли, но Инна убеждала себя, что поступает правильно.

Первые сомнения появились, когда Лена приехала на семейный обед на автомобиле «Тойота».

— Какая красивая машина, — похвалила Инна. — В кредит взяла?

— Да нет, накопила понемногу, — небрежно бросила Лена, но глаза её забегали.

Вечером того же дня Катя выложила в социальную сеть фотографии с шопинга — десять пакетов из бутиков, новая сумка известного бренда. А ведь еще месяц назад она со слезами просила денег на курсы…

Инна закрыла ноутбук и задумчиво побарабанила пальцами по столу. Что-то здесь не сходилось. Впрочем, времени на размышления не осталось — завтра воскресный обед у свекрови, и нужно испечь её фирменный морковный пирог.

Галина Николаевна встретила всех на пороге, непривычно нарядная и взволнованная.

— Проходите скорее, у меня сегодня не только вы в гостях!

В гостиной уже сидели две её подруги — Римма Павловна и Тамара Сергеевна, модно одетые дамы пенсионного возраста. Инна сразу заметила, что сестры мужа тоже принарядились — на Свете было новое платье, а у Лены в ушах поблескивали явно не бижутерные сережки.

— Инночка, милая, проходи! — защебетала Римма Павловна. — Галя нам столько о тебе рассказывала!

Инна вежливо улыбнулась и села рядом с Валерой. Галина Николаевна разлила чай и торжественно прокашлялась:

— У нас сегодня радостная новость! Катюшу приняли в престижный институт!

— Поздравляю! — искренне обрадовалась Инна. — На какой факультет?

— На экономический, — просияла Катя. — Правда, есть один нюанс… Обучение платное, и стоит…

— Целых триста тысяч в семестр! — перебила её Галина Николаевна. — Представляете? Но ведь это того стоит, правда, Инночка?

В комнате повисла тишина. Все взгляды устремились на Инну.

— Конечно, образование — это важно, — осторожно начала она.

— Вот и я о чем! — подхватила свекровь. — Тем более у вас с Валерой хорошие зарплаты, а у нас каждая копеечка на счету…

— Мам, может не стоит… — попытался вмешаться Валера, но Галина Николаевна уже вошла во вкус.

— Смотрите, какая у нас невестка замечательная! — обратилась она к подругам. — Всем помогает, никому не отказывает. Максимке секцию оплачивает, Лене ремонт сделала…

— И машину новую купила, как я посмотрю, — не выдержала Инна.

— Что? — Галина Николаевна осеклась.

— Я говорю, у Лены откуда деньги на новую машину? — Инна встала. — И у Кати на брендовые вещи? Я же видела фотографии в соцсетях.

— Так это… Накопили понемногу, — замялась Лена.

— Накопили? — Инна горько усмехнулась. — А помнится, месяц назад на еду денег не хватало. Или я что-то путаю?

— Инна, ты чего начинаешь? — нахмурился Валера.

— А ты посмотри выписку с моей карты за последние полгода. Я вчера посмотрела — два миллиона! Два миллиона рублей ушло на «помощь» твоим сестрам!

— Деточка, ну что ты так нервничаешь, — вмешалась Римма Павловна. — В семье все должны помогать друг другу…

— В семье? — Инна развернулась к ней. — А вы знаете, что Катя потратила деньги с курсов на шопинг? Что Лена после «ремонта крыши» купила машину?

— Не смей обвинять моих дочерей! — вскочила Галина Николаевна. — Они честные девочки! А вот ты…

— Что я?

— А то, что ты обязана помогать семье мужа! — отчеканила свекровь. — Мы приняли тебя как родную, а ты…

— Я не благотворительный фонд для твоей родни! — резко оборвала свекровь Инна.

Галина Николаевна замерла с открытым ртом. В комнате повисла звенящая тишина. Даже дети в соседней комнате притихли, почувствовав напряжение.

— Валера, ты слышал, как твоя жена разговаривает с матерью? — первой опомнилась Света.

— Инна, извинись немедленно! — Валера схватил жену за руку.

— Извиниться? — Инна вырвала руку. — Может, мне ещё и на колени встать? За то, что ваша семейка меня обманывала?

Катя демонстративно фыркнула:

— Никто тебя не обманывал. Сама предлагала помощь.

— Да? — Инна достала телефон. — А это что? Фотографии с шопинга вместо учёбы на курсах? Или вот — новая машина Лены после «ремонта крыши»?

— Ты что, следила за нами? — возмутилась Лена.

— А надо было! — Инна повернулась к мужу. — Ты знал? Знал, что они тратят мои деньги на развлечения?

Валера отвёл глаза:

— Они же моя семья…

— А я кто? — тихо спросила Инна. — Банкомат?

— Никто тебя не заставлял! — вскинулась Галина Николаевна. — Сама вызвалась помогать!

— Потому что верила вам! Думала, действительно тяжело живёте! А вы…

— Хватит! — Валера стукнул кулаком по столу. — Инна, прекрати истерику!

— Истерику? — Инна рассмеялась. — Нет, милый, это не истерика. Это прозрение.

Она подошла к сумке и достала папку с документами.

— Знаете, что здесь? Выписки по всем платежам. Каждая копейка, которую я отдала вашей семье. И знаете, что интересно? В те дни, когда Катя «училась», она выкладывала фотографии из торговых центров. Когда Лена якобы делала ремонт — покупала машину.

— Инночка, — попыталась вмешаться Тамара Сергеевна, — в семье всякое бывает…

— А вы помолчите! — отрезала Инна. — Я ещё не закончила. Валера, помнишь, ты просил у меня денег на лечение мамы? Угадай, где в тот день была твоя мама?

Галина Николаевна побледнела.

— В спа-салоне! — Инна бросила на стол фотографии. — Причём не одна, а со своими «больными» дочерьми!

— Ну и что? — огрызнулась Катя. — Имеем право отдохнуть!

— За мои деньги?

— Да какая разница, чьи это деньги? — не выдержала Света. — Ты же часть семьи!

— Нет, — Инна покачала головой. — Я была дойной коровой. Но с этим покончено.

Она повернулась к мужу:

— Валера, у тебя есть выбор. Либо мы прекращаем эту благотворительность и начинаем жить своей семьёй, либо…

— Либо что? — прищурился Валера. — Бросишь меня?

— Нет. Подам на развод. И, поверь, с этими доказательствами, — Инна потрясла папкой, — суд будет на моей стороне.

— Ты… ты всё подстроила! — взвизгнула Галина Николаевна. — Специально собирала компромат!

— Нет, мама, — впервые подал голос Валера. — Это мы всё подстроили. Использовали Инну. И она права.

Все уставились на него с изумлением.

— Сынок, ты что такое говоришь? — ахнула Галина Николаевна.

— Правду, мама. Хватит. — Валера встал рядом с женой. — Мы переборщили. Я переборщил, когда молчал.

— Предатель! — выкрикнула Катя. — Променял родную семью на эту…

— На мою жену, — твёрдо сказал Валера. — Которая теперь будет тратить деньги на нашу семью. На наше будущее. На наших детей.

Галина Николаевна картинно схватилась за сердце:

— Сынок, одумайся!

— Всё, мама. — Валера взял Инну за руку. — Мы уходим. И больше никаких денег не будет.

Они вышли под крики и причитания. Уже в машине Инна повернулась к мужу:

— Спасибо. Но почему именно сейчас?

— Потому что ты права, — вздохнул Валера. — Я давно видел, что происходит. Но молчал. Трусил. Прости меня.

Инна молча кивнула. Впереди их ждал серьёзный разговор, но главное она уже поняла — муж выбрал её. А значит, у них есть шанс всё исправить.

А на следующий день Валера заблокировал номера сестёр и матери. Через месяц они с Инной узнали, что ждут ребёнка. А ещё через полгода Галина Николаевна позвонила с извинениями. Но это уже совсем другая история…

Больше не приходи, мама. Ты уже достаточно наговорила.

— Твоя жена нагрубила мне, а ты мне машину вызываешь? Ты бы воспитал ее, как положено, или забыл, как твой отец меня при твоих деде с бабкой ругал? Ничего, живая и здоровая. И с твоей нахальной женой ничего не случится, если пройдешься по ее необъятным телесам ремнем пару раз. Ей только на пользу пойдет.

При виде пухленькой, радостно улыбающейся Нади Мария Семеновна испытала сильнейшее раздражение. Не такой она представляла будущую невестку и супругу любимого единственного сына Германа, ради счастья которого, как она считала, угробила лучшие годы своей жизни на неблагодарного мужа Михаила и его бесчисленную родню.

Надя и Герман познакомились в университете, где оба учились на разных факультетах. Девушка была студенткой экономического, а Герман – технического. Оба сошлись на почве общей любви к самодеятельности: Надя умела зажигательно играть на гитаре, а Герман – пел. Причем на разных языках, у него с детства был идеальный слух. Поэтому воспроизвести только что услышанный текст практически на любом языке не представляло для парня особого труда. Они сразу поняли, что составляют отличный дуэт, и с первой репетиции выступали вместе, вплоть до окончания учебы.

Мария считала, что Надя вообще не подходит под описание будущей жены сына. Девушка была невысокого роста, пухленькая, с ямочками на щеках, густыми темными вьющимися волосами и мелкими чертами лица. Герман казался ее полной противоположностью – высокий, худощавый, со светлыми прямыми волосами и слегка вытянутым лицом. Только глаза у обоих были темно-карими, да и кожа –светлой. Несмотря на то, что большинство знакомых посчитали Надю вполне симпатичной, Мария придерживалась другого мнения.

— На нее же без слез не взглянешь, — твердила она. – Жиром обросла, скоро на сало придется растапливать. Наглая, беспардонная, а Герман глупый, заглядывает ей в рот. Разве так надо обращаться с женой? Нас свекры могли и кулаком воспитывать, и ничего –все живы-здоровы. Зато старших уважаем, знаем, что такое порядок в доме.

Надя, по мнению Марии, была отвратительной хозяйкой.

— У нее в квартире только на видных местах пыли нет. А как ни придешь, всегда бардак. У меня сердце каждый раз за сына болит, неужели ему всю жизнь предстоит жить в таком свинарнике? Да у меня дома была стерильная чистота, не хуже, чем в операционной. А у Надьки? И готовит ужасно. Никакого поджаристого мяска, сплошь все вареное или запеченное. Даже салаты нормально готовить не умеет. Какой салат без хорошей заправки? Насыплет каких-нибудь травок и семян, маслом зальет – и извольте жевать, что подали.

Когда она мягко, но настойчиво, говорила сыну, что ему нужно поискать себе другую жену, более хозяйственную и покладистую, Герман лишь отмахивался:

— Надя меня полностью устраивает. Не собираюсь ее на кого-то менять, мы уже пять лет вместе. Дай бог, и пятьдесят проживем.

«Ну нет, я этого не допущу», — думала мать, возвращаясь от сына.

Надя хоть и постаралась приготовить что-то вкусное из восточной кухни, как всегда, не смогла угодить свекрови. Мария долго нюхала и разглядывала блюдо с едой, но демонстративно отодвинула от себя тарелку, едва попробовав первый кусочек.

— Неужели нельзя было сготовить что-то нормальное? – недовольно проговорила она и посмотрела на сына. – То-то ты у меня тощий стал. На таких харчах и уличный пес захворает.

Надя с улыбкой ответила свекрови:

— Мария Семеновна, может, вам чаю?

— Нет уж, благодарю. Запах от твоего чая не вызывает ничего, кроме тошноты, — поджала губы женщина.

Надя вспылила:

— А что я вам такого сделала, чтобы вы ко мне так относились? Вам не нравится, как я готовлю, как говорю, как делаю уборку. В чем проблема?

— Хочешь знать, в чем проблема? – ядовито спросила свекровь. – Я тебе скажу, в чем проблема. Ты заморочила голову моему мальчику, я на него такие надежды возлагала. А ты превратила его в подкаблучника, настраиваешь против меня. Раньше он без моего совета шагу не мог ступить, а сейчас просто ставит перед фактом. Вот, мол, мы с Надей решили. То есть как это решили? А мать вы не забыли спросить, что вам нужно решать? Детей нарожаешь, побежишь ко мне их спихивать, чтобы присмотрела, пока ты будешь хвостом крутить неизвестно перед кем. Герман, значит, признает их как своих, твоих детей, а ты и рада. Нашла дурачка, как же. Только я тебя насквозь вижу, бессовестная, и меня ты не проведешь…

Герман, поняв, что разговор зашел слишком далеко, вскочил и вывел мать в коридор. Параллельно он набирал номер службы такси:

— Мама, я тебе вызвал машину. Сейчас же езжай домой, тебя отец заждался.

— Твоя жена нагрубила мне, а ты мне машину вызываешь? Ты бы воспитал ее, как положено, или забыл, как твой отец меня при твоих деде с бабкой ругал? Ничего, живая и здоровая. И с твоей наглой женой ничего не случится, если пройдешься по ее необъятным телесам ремнем пару раз. Ей только на пользу пойдет.

Герман выдохнул:

— Ты понимаешь, что ты своими словами и поведением рушишь мой брак? Это так ты заботишься о моем счастье? Или думаешь, что мое будущее зависит исключительно от тебя? Ты уже достаточно наговорила, так что будь добра, уезжай. Пока не разругались на всю жизнь. Пожалуйста, мама.

Когда мать уехала, Герман вернулся в комнату и застал Надю в слезах.

— Почему она так меня ненавидит? – спросила она, вытирая красные опухшие глаза. Герман сел рядом с ней и обнял за плечи.

— Надюша, прости. Я понятия не имел, что мама способна на такие слова. Обещаю, что больше ты от нее ничего подобного не услышишь. Мы будем вместе, навсегда.

— А если она не отстанет? Если продолжит в таком же духе? – всхлипнула Надя. Лицо Германа стало суровым.

— Значит, тогда придется ограничить с ней общение.

В это время Мария каталась по ковру в гостиной и кричала, чтобы муж вызвал ей врача.

— Неужели не видишь, как мне плохо? Сейчас же звони в скорую! Или ждешь, когда я помру? – визжала она.

Михаил пожал плечами:

— Дык, не в первый раз вижу…

В его сторону полетел такой шквал нецензурной брани, что мужчина схватился за телефон и начал набирать номер станции скорой помощи. Бригада приехала через пятнадцать минут.

— На что жалуемся? – спросил фельдшер, мужчина в годах.

— Плохо мне, — драматично проговорила Мария, закатывая глаза. Фельдшер молча измерил давление и пульс, заглянул в рот, проверил зрачки.

— Ничего страшного не произошло. Никаких изменений нет. Тогда в чем дело?

— Отдай сына! Твоя жена еще родит! — кричала свекровь

— У тебя пациент умирает, а ты говоришь, что ничего особенного?! – в сердцах закричала Мария, забыв, что минуту назад охала и говорила еле слышным голосом.

Медик усмехнулся:

— Дорогая, вам нужна не терапевтическая, а психиатрическая помощь. Больше похоже на истерический припадок. Мне здесь нечего делать.

Пока Мария соображала, как еще аргументировать свое состояние, медики благополучно уехали.

Михаил беззвучно хохотал:

— Твои фокусы уже все бригады знают. Слушай, может, хватить ваньку валять?

Супруга в ответ чуть не выставила его из квартиры. Марии было обидно до слез: ее в свое время муж не то, что защищать перед своими родителями, сам был не прочь поколотить. А сын ее… как так получилось, что он не перенял ничего из отцовского опыта и заглядывает в рот этой откормленной женщине? Где тот страх и трепет, который должен быть у молодухи перед родителями мужа? Где уважение? Вместо этого Герман выпроводил ее своими руками. Сидит, небось, сейчас с этой нахалкой и утешает ее, вместо того, чтобы внушить, как нужно уважать старших Эх, не те сейчас времена, не те, а то бы сама оттаскала ее за космы.

Михаил сокрушенно вздыхал: он прекрасно понимал, из-за чего жена так взъелась на белый свет. Он ведь тоже в молодые годы делал то, что велят родители. Не хотел ругать жену, но мать требовала, и он выполнял ее распоряжения. Когда родился, наконец, сын, перестал ее трогать. И Мария, обиженная и озлобленная на него за то, что он поднимал на нее руку, постепенно стала превращаться в фурию. Особенно ярко это стало проявляться, когда родители мужа умерли. И Мария мечтала, что когда-нибудь, когда сын вырастет и женится, она тоже будет так воспитывать невестку. Но Герман, судя по ярости Марии, испортил ей все планы.

«И молодец», — подумал Михаил. – «Хватило духу противостоять матери, не то, что я. И женщин между собой не помирил, и сам сделал такую гневливую бой-бабу на свою голову. Даже уйти не даст, потому что он ей по гроб должен за те тумаки по молодости лет».

Через несколько недель Германа обрадовала жена новостью: она ждет ребенка. Мужчина приехал к родителям и сообщил, что они станут бабушкой и дедушкой. Мать растерялась, когда услышала слова сына:

— Что? Твоя жена беременна? Уверен, что от тебя?

Герман с каменным лицом пошел к выходу:

— Пока не извинишься перед Надей, можешь больше не приходить и не звонить. Всего хорошего, мам.

— И не приду!! – запальчиво крикнула Мария. – Никогда не признаю этого ребенка за своего внука!

Однако, когда мальчик родился, она пришла повидать молодую мать в роддоме. Надя отказалась видеться с ней, но Марии этого и не нужно было. Она сунула няньке крупную купюру в карман и шепнула:

— Состриги с головы ребенка прядку. Не верю я, что этой мой родной внук.

Нянька оказалась сообразительной и через десять минут принесла темную прядку, завернутую в клочок бумаги.

— Копия мамочки, — подмигнула она. Мария поджала губы и вышла. Она летела как на крыльях, стремясь доказать сыну свою правоту. Пусть узнает, что его обожаемая мадам родила не от него, тогда будет слушаться родную мать, а не жену-гулену.

Через две недели Мария приехала с помпой к сыну и невестке. В сумке женщины лежал нераспечатанный конверт с результатами ДНК-анализа.

Едва войдя в квартиру молодых родителей, Мария торжествующе воскликнула:

— Ну что, выставляй своего отпрыска, это не твой сын. Вот доказательство!

Она вручила конверт Герману и села напротив, пожирая его глазами. Надя, с бледным, но решительным лицом, подошла к мужу:

— Что это значит?

— Сейчас увидим, — спокойно ответил мужчина, вскрывая конверт и вынимая сложенный лист бумаги. — Так… Вероятность кровного родства … 99,98%. Мамуля, разочарована?

Правда?

— Не может быть! – Мария вскочила со своего места и метнула затравленный взгляд на невестку. – Это ты заранее все подменила! Знала, что я не поверю, и заранее все провернула!

— Это уже не смешно, — холодно ответил Герман и открыл дверь. – Ты сама сделала выбор. Больше не приходи.

Марии пришлось уехать несолоно хлебавши. Сколько бы после этого она не звонила сыну, ей отвечал холодный механический голос:

— Абонент находится вне зоны доступа. Отправьте смс или перезвоните позднее…