— Я есть хочу – что ты приготовила? — Сестра сняла сапоги и швырнула их под стол, не вставая с дивана
Аня нервно ходила по кухне, собирая с пола обертки от еды и очистки овощей. За столом сидела ее подруга Лена и, наблюдая за резкими движениями подруги, медленно смаковала кофе из треснувшей чашки.
— Я уже не могу с ней возиться… Ей 27 лет, в конце концов! — Аня устало опустилась на стул рядом с подругой, теребя в руках мусорный пакет. — Взрослый человек, а ведёт себя, как мои дети.
— Ты же понимаешь, что так продолжаться больше не может? — Лена пододвинула свою чашку ближе к Ане. — Не пойми неправильно, но даже твоя сестра должна соблюдать твои личные границы.
Аня вздохнула и сделала глоток кофе. Теперь она осознала, что ее младшая сестра Маша стала для неё настоящей проблемой.
С тех пор, как она развелась с мужем из-за частых бытовых ссор и гордо ушла из его квартиры, она живет в семье старшей сестры. У Ани уже давно своя жизнь, двое прекрасных детей и любящий муж. Её собственная семья.
Конечно, Маша — близкий человек, но делить с ней квартиру оказалось куда сложнее, чем в детстве. Разница между сестрами — всего три года, но, как оказалось, возраст совсем не имеет значения, когда речь идет о самостоятельности и самодостаточности. Аня была счастлива видеть Машу раз в месяц, слушала все её нытье, помогала решать проблемы, потому что чувствовала, что несёт за неё ответственность, как старшая.
Однако, когда сестра оказалась так близко, ежедневные встречи с ней перестали приносить всякое удовольствие и только действовали на нервы.
Рядом с Аней Маша становилась избалованным и эгоистичным ребенком, не знающим границ. Совсем, как в детстве, когда старшая сестра делала всё за младшую и считала, что так и надо.
К примеру, она никогда не убирала за собой. Поест — оставит посуду на столе, запачкает одежду — бросит в кучу на пол в ванной комнате, даже не постаравшись положить ее в стиральную машинку, которая находится там же. Или вот как сегодня: приготовила себе обед из общих продуктов и разбросала весь мусор по кухне. Казалось бы, мелочи, но так выводят из себя.
Аня гадала, как же Маша с такой бытовой безграмотностью могла вообще выйти замуж и жить отдельно с мужем, ведя хозяйство без помощи сестры или матери.
Сестры росли в дружной семье, где все стояли друг за друга горой.
У девочек никогда не было ничего личного: общая комната, общий стол для учебы, общие вещи, общий компьютер. Их мама считала, что все члены семьи — одно целое. Каждый может пользоваться тем, что потребуется.
Аню ещё с юности это раздражало. Ей хотелось личного пространства, своих игрушек, в конце концов. А вот Маша, судя по всему, слишком привыкла к тому, что все вещи сестры автоматически принадлежат и ей тоже. Именно поэтому она, не спросив разрешения, однажды просто ввалилась в квартиру с чемоданами и заявила, что они с мужем разошлись, и она больше не намерена жить в его квартире.
— Конечно, оставайся, ты же моя сестра, — автоматически сказала Аня, наивно полагая, что это протянется всего пару недель.
И вот уже на протяжении полугода Аня заботится о троих детях. Только самая старшая из них ей совсем не по возрасту.
— Не могу же я ее выгнать.
Аня завязала пакет с мусором и поставила его рядом со стулом.
— Конечно можешь!
— Как? Меня мама убьет…
— Ань, я не понимаю тебя, честно. — Лена устало протерла глаза. — Ты взрослая замужняя женщина, которая ежедневно работает, как лошадь. Твой муж тоже живет практически без выходных. А что делает Маша? Гуляет, приводит к вам домой неизвестных мужчин, ругает твоих детей за двойки. Всё! Больше она ничем не занята. Почему она вообще не работает в 27 лет-то? Полгода достаточный срок, чтобы найти работу и съехать.
Ты не должна её тянуть, она больше не та маленькая сестрёнка, которой должно доставаться все твоё. Может, ты ещё и мужем будешь с ней делиться?
— Не говори ерунды! Андрей сам её терпеть не может, постоянно жалуется и называет «свиньёй». У нас с ним вечные ссоры из-за неё.
Аня злилась на Лену за то, что та так нелестно отзывается о сестре, злилась на Машу, потому что понимала, что та не права, но больше всего она злилась на себя.
— Ты, наверное, права… — Аня сделала еще один глоток кофе. — Блин, она мою кружку уронила что ли?
— Видишь, ещё и кружку испортила. Ведёт себя как дитё малое.
— Господи, одни проблемы с ней!
Аня проводила Лену и без сил рухнула на диван.
Муж с детьми уехали на дачу собирать яблочный урожай, а Маша, как обычно, ушла встречаться с подругами. У хозяйки, наконец, выдалась возможность выдохнуть. Ей потребовалось полчаса беспорядочного роя мыслей, чтобы провалиться в крепкий сон.
Но тихое блаженство продлилось недолго. Аню разбудил звонок в дверь и, видимо, уже не первый, потому что сразу за ним последовали разъяренные стуки и крики. Молодая женщина нехотя поднялась с дивана и на ватных ногах поплелась к двери. Открыв её, она увидела Машу со злобной миной на лице. Сестра оттолкнула Аню с прохода и влетела в квартиру.
— Ты что спала?! — Маша требовательно смотрела на сонную Аню. — Я уже минут пятнадцать стою за этой тупой дверью!
— Ну да, представляешь, я иногда сплю.
— Спать надо ночью! Пять часов вечера! Сейчас надо делами заниматься, работать!
— Во-первых, не кричи на меня. — Аня захлопнула дверь. Накопленная злость горечью подступала к горлу, увеличиваясь с каждой секундой. — Во-вторых, у меня выходной. В-третьих, у тебя есть свои ключи. Зачем ты долбишься?
— Да потеряла я их! Я просила твоего Андрея починить мне ключницу, а он, как обычно, всё откладывает на потом. Вот и выпали где-то.
Аня старалась сдержать себя, не говорить лишнего. Она умела выходить из конфликтов спокойно и дружелюбно. Но когда дело касается её семьи…
— Не впутывай в это Андрея. Могла бы сама сходить и починить свою чертову ключницу. И пользоваться ей. И спокойно заходить в МОЮ квартиру. С МОИМИ ключами.
Маша удивленно развела руками.
— Ты указываешь мне на то, что мне тут не рады или что? — Она издевательски улыбнулась и, не снимая обуви, прошла внутрь квартиры и легла на диван.
Аня раздраженно пошла за сестрой.
— Убери ноги с дивана! Я сегодня, между прочим, вычищала всю квартиру после твоих приготовлений!
— Какой кошмар, — закривлялась Маша, — ты как будто не убираешься каждый день. Ну, насорила немного, что, сложно было за сестрой поухаживать?
— Это ты называешь немного? — Аня схватила большой мусорный пакет, полный оберток, и встряхнула его.
— Ну, не больше, чем обычно.
Маша улыбалась. Она всегда имела сильное воздействие на Аню, всегда получала то, что хотела. Так её воспитали: старшая сестра всё сделает, всё стерпит, всё уберёт.
— Ты гордишься этим? — Аня спихнула ноги сестры с дивана. — Тебе нравится выводить меня из себя?
— Да что ты тут панику разводишь… Разозлилась на родную сестру из-за какого-то мусора.
— Маш, это не первый раз. Мне надоело терпеть твоё ко мне отношение и я, наконец, хочу об этом поговорить. — Аня бросила пакет на пол и села на стул.
Девушки долго молчали. Они обе всё понимали, но никто не решался начать. Маша — потому что боялась, что Аня выкинет что-то вроде ультиматума и ограничит её в деньгах, которые так любезно ей предоставляет еженедельно. А Аня — потому что не знала, с чего начать.
— Ну, давай говори уже. Я есть хочу — ты, кстати, что приготовила? — Маша сняла сапоги и швырнула их под стол.
— Меня не устраивает то, что ты не уважаешь…
— Да не начинай, кого я там не уважаю?
— Не перебивай меня. Выслушай и попробуй уяснить то, что я тебе сейчас скажу.
Маша закатила глаза, но всё же послушно уселась на краю дивана и уставилась на Аню, издевательски сложив руки на коленях, как примерная школьница.
— Итак, меня не устраивает то, что ты не уважаешь мою личную жизнь. Ты пришла сюда, как мне показалось, за помощью, живёшь тут уже полгода. Ешь еду, предназначенную моим детям, тратишь деньги, которые я зарабатываю.
— Попрекаешь сестру куском хлеба?!
— Замолчи! – резко сказала Аня, заставив сестру закрыть рот. — Ты не уважаешь мой выбор. Постоянно цепляешься к моему мужу, к моей работе, говоришь, что всё это недостаточно хорошо для меня. Позволяешь себе воспитывать моих детей! — Аня тяжело вздохнула и, опустив глаза, продолжила. — Меня не устраивает то, как ты относишься к установленным в этом доме правилам. Если уж ты живешь здесь, вноси свою долю в общее дело, а не мешай всем своим ненужным мнением и импульсивными поступками.
Маша демонстративно смотрела по сторонам, рассматривала маникюр, в общем, показывала свою максимальную незаинтересованность в словах сестры. Аня старалась не поддаваться на эти провокации. Ведь именно из-за них она никогда не могла довести начатое до конца и, сдавшись, уходила в свою комнату. Сейчас она уже не могла позволить себе так поступить.
Это был край – у неё действительно накипело.
— Меня не устраивает твоё поведение лично в мой адрес. То, что ты всегда игнорируешь мои просьбы и замечания или делаешь все наоборот. Я не совсем понимаю, для чего, поэтому меня это задевает еще больше. Я часто злюсь на тебя за то, что ты потеряла свою семью и медленно разрушаешь мою. Это, конечно, не твоё дело, но ты все равно наверняка это заметила, так что, скажу. — Аня уже не злилась и не волновалась. Она чувствовала, что ей необходимо говорить искренне.
— Мы с Андреем очень часто ссоримся из-за тебя. Я всегда защищаю тебя перед ним, обижаюсь на него за правду. Но каждый раз я точно знаю, что он говорит о том, о чём мы оба думаем. Я много раз принимала решение самостоятельно, но мы с ним женаты и живем вместе, растим общих детей. Поэтому я понимаю, что всегда должна была учитывать его мнение. Но я этого не делала по одной причине. У меня в голове всегда сидело: “Но она же моя сестра”.
Так вот, дорогая Маша, так больше не будет. — Аня посмотрела на сестру и заметила перемену в ее безразличном взгляде. Маша до жути испугалась.
— Ты что издеваешься?
Младшая встала над сестрой и скрестила руки на груди. — Я твоя семья! С самого детства. Мы должны заботиться друг о друге, помогать, любить. Ближе меня у тебя никого нет! А ты принимаешь сторону своего тупого мужа?
В этот момент Аня почувствовала свою маленькую победу.
— Маш, — ледяным тоном сказала она. — Я прошу тебя съехать в ближайшее время. Мама будет рада тебя видеть чаще. В старой квартире все ещё свободна наша детская комната.
Маша просто взорвалась. Она пнула стол и, схватившись за ушибленную ногу, заныла. Ее распирала злость, она понимала, что доигралась, но не хотела этого признавать.
— Я не верю, что ты так поступаешь! Отправляешь меня в дряхлую противную квартиру! Там даже пахнет старостью! Чем я заслужила такое отношение?
Аня встала и, не реагируя на крики сестры, направилась в их с мужем комнату. Только на этот раз она не чувствовала себя убегающей от проблемы. Она знала, что сделала то, что должна была сделать уже давно. Последнее, что она услышала перед тем, как закрыть за собой дверь, было истеричное: “Ты мне больше не сестра!”.
______________
На утро Маши уже не было.
Как и её вещей. На столе лежала банановая кожура и расколотая на две части та самая чашка в коричневой липкой лужице.
Аня усмехнулась и, выбросив чужой мусор в последний раз, осмотрелась по сторонам. Это утро было тихим и прекрасным и уж точно не шло ни в какое сравнение со вчерашним. Даже квартира показалась куда просторнее, чем последние полгода — больше не было душно.
Лучи осеннего солнца золотом отражались от стен, заряжали сиянием прозрачные гардины и заполняли теплотой все пространство. Ане было так приятно и хорошо в квартире, где совсем недавно она старалась проводить как можно меньше времени. Кто бы мог подумать?
— Уходишь? Ну и катись, — сказал Василий. Он не думал, что жена уйдет. Идти ей было некуда, да и кому она кроме него нужна такая
— Уходишь? Ну и катись! — сказал Василий жене, Ирине. Они прожили 18 лет «душа в душу». А точнее, она выполняла роль домработницы, а он пользовался ее услугами и постоянно выговаривал ей:
— Ты ничего без меня не можешь. Пустое место. Только и держу тебя из жалости.
Ирина плакала, терпела… ей надо было уйти от него, но она ждала, пока дочь подрастет. Или надеялась на чудо. Но шло время, а претензии мужа все только увеличивались.
— Посмотри на себя! Разнесло как! Скоро в дверь не влезешь.
— Я не могу ничего поделать, — извинялась Ира. — У меня такой обмен веществ.
— Ага, ври больше. Раньше нормальный был, а потом вдруг стал плохой, — скривился Вася. Сам он тоже был не в лучшей форме. Его живот можно было принять за беременный. Но Василий замечал изъяны только в жене. И волосы у нее не такие, и морщины на лице появились… и одевается она как старуха! Он находил новые поводы, все сильнее давя на жену.
— Уходи от него, — советовала соседка, Люда, с которой Ира временами общалась.
— Зое отец нужен, как девочке расти без отца? Да и куда я пойду? — охала Ирина.
— Да хоть ко мне. Не жалко. С таким отцом она не девушкой станет, а роботом-пылесосом, — говорила соседка, но Ирина не слушала ее. Она возвращалась домой, потому что привыкла к такой жизни. Все так жили, и она переживет.
Шли годы и не известно, чем бы все это кончилось, но как-то раз Ирина упала в обморок прямо на кухне, ей стало плохо за уборкой.
К счастью, дочь успела вызвать врача. Она уже не жила с ними, а приезжала к родителям раз в неделю. И если бы обморок не совпал с приездом дочери, то Ирина могла бы серьезно пострадать.
— Да, женщина, запустили вы себя…— сказал молодой врач из скорой. А Василий слушал и кивал.
— Конечно, запустила! Я ей говорил!
— Лишний вес, хроническая усталость, неправильное питание, стресс…
— Ну с этим я не согласен, — начал спорить Василий. — Из нас двоих только я устаю, потому что работаю. Жена дома сидит, бездельничает.
Врач посмотрел на Василия поверх очков и ничего не ответил.
Он написал на бумажке назначение и уехал. А Ирина, немного полежав и поняв, что без нее дома будет бардак, снова встала и начала прибираться. От лекарств ей стало лучше, а лежать она не привыкла. И только перед сном она заметила, что на обороте рецепта было написано несколько слов:
«Вы роскошная женщина. А ваш муж… тиран. Бегите от него, вы достойны лучшего».
Ирина глянула на себя в зеркало. С отражения на нее смотрела женщина старше своих лет. С серым лицом, кругами под глазами и сухими руками без маникюра, зато с раздражением от бесконечной стирки и мытья посуды. Перед тем как упасть, она как раз мыла окно и стирала вручную занавески. Вот голова и закружилась.
«А ведь я была не такой», — подумала она, найдя фотографию со свадьбы. Там стояла милая девушка сорок шестого размера одежды и с горящими глазами, в которых был интерес к миру. А сейчас ее мир сузился до четырехкомнатной квартиры.
Ирина не спала всю ночь. Размышляла. А наутро сказала мужу, что уходит.
— Уходишь? Ну и катись! — фыркнул Василий. Он не думал, что жена рискнет его бросить. Идти ей было некуда, да и кому она такая была бы нужна?
Ира могла бы выгнать Василия, но ей стало его жаль. Поэтому несмотря на то, что квартира принадлежала Ирине, она молча собрала вещи и пошла к соседке.
— Можно я поживу у тебя недельку?
— Живи. Место есть, — пожала плечами Люда. Сама приглашала, теперь было не отказаться. К тому же ей очень интересно было посмотреть, насколько хватит Ирину, но еще интереснее было бы понаблюдать, как справится ее Вася.
Люда преподавала психологию в институте и любила на практике решать семейные проблемы. Поэтому она решила хорошенько взяться за Иру и «перевоспитать» ее из домработницы в нормальную женщину.
Обязанности по дому они разделили пополам, но Люда не позволяла Ире целыми днями стоять у плиты и постоянно что-то делать, буквально выгоняя ее из дома на прогулку.
— Все дела не переделаешь. Иди проветрись. Пять кругов вокруг дома с Фросей. — Так звали собачку Люды.
Ирина уныло кивала, но шла. Через неделю она почувствовала, что начинает привыкать, что ее тянет на прогулки и стала сама ходить до парка.
Люда не выгоняла. Жили хорошо, не ссорились. Ира даже устроилась на работу — разносить почту. Зарплата невелика, зато на воздухе. Было трудновато, но никто палкой не гонял. Постепенно привыкла.
Однажды вечером Люда привела домой подругу — парикмахера Ольгу. И та по дружбе постригла Иру так хорошо, что ее длинные неухоженные волосы стали красиво лежать в модной стрижке.
— А покрасить сможешь?
— Смогу, — согласилась она.
Ирина купила краску и уже на следующий день сидела как царица. С новым цветом волос и… в старом халате.
— У меня платье есть, купила, но велико, хочешь? Носи, — призналась Люда, вытаскивая из шкафа безразмерный балахон.
Ирина попробовала его натянуть, но не влезла. Ей стало стыдно. В тот же вечер со стола исчезли булки, пироги, жирное и жареное. Люда была не против, сама питалась здоровой пищей и подавала пример Ире.
Они вместе стали ходить в бассейн. Сначала Ире было очень стыдно, что она такая толстая среди красавиц в бикини. Ей, казалось, даже, что бассейн выйдет из берегов. Но ничего, и тут привыкла. Втянулась.
Про мужа она вспоминала каждый день. Все беспокоилась, как он там один, без нее. А когда встречала, то хотела предложить помощь по дому, но он демонстративно отворачивался, словно ее не знал.
Так прошло два месяца.
Ирина влезла в балахон и удивилась, что он не только налез, но и оказался ей великоватым. Ее отражение в зеркале стало гораздо приятнее, чем раньше, и больше не вызывало отрицательных эмоций. Единственное, что ей не давало покоя — то, что она жила у соседки.
— Надо мне вернуться к мужу.
— Зачем?
— Чтобы тебя не стеснять.
— Ты только нормальной бабой стала, Ир. Вернешься — снова засосет. Лучше разменяйте квартиру. Тебе однушку, ему однушку, и дочке на свадьбу подарок будет.
— И то верно… пойду поговорю с ним, — решительно заявила Ира и пошла стучать в дверь к Васе. Но там оказалось открыто.
— А жена ваша где? — спрашивал кто-то.
— Выгнал я ее, — отвечал Вася.
— За что?
— Надоела. Без нее больно хорошо! — заливался соловьем Василий. — Тишина, покой, глаза никто не мозолит!
— А кто же вам готовит?
— Чего там делать-то? 15 минут и готово! Не понимаю, чем она занималась целыми днями! Наверное, наедала себе килограммы. Придешь, есть нечего, а сама с каждым днем толще и толще!
Ирине было очень неприятно слышать разговор Василия с незнакомым мужчиной. Ее переполняло раздражение и злость. Она открыла дверь, чтобы рассказать, что все было не так, и она сама ушла от Васи, но увидела мужа, лежащего на диване и ей снова стало его жаль. Он был бледный и больной, а рядом сидел тот самый доктор.
— Ира?! — ахнул Вася.
— Я. Пришла на развод подать.
— Как это на развод?
— Вот так. Тебе же без меня хорошо живется, вот и живи. Завтра приедет риелтор. Квартиру продаем, — сказала она не так громко, как хотелось бы.
— Но…
Ира не стала его слушать. Развернулась и вышла из комнаты.
— Ваш рецепт. Выздоравливайте, — сказал врач и вышел следом за Ирой. Он догнал ее и сделал ей комплемент.
— Вы молодец, Ирина. Взяли себя в руки. Хорошо выглядите, кстати, — сказал он и подмигнув, уехал.
Ира пожала плечами и поделилась с Людой услышанным разговором.
— Нет, я одного понять не могу! Как он смеет говорить про меня гадости?!
— Он всегда был таким, Ир. Ты просто не замечала. Терпела.
Они просидели на кухне до самой ночи, а утром Ира позвонила дочери и, все решив, выставила квартиру на продажу. Она была полноправным собственником, поэтому не сомневалась, что закон на ее стороне, даже если Василий не захочет выселяться.
Но Василий не стал спорить, понимая, что если начнутся суды, то он проиграет. Поэтому согласился на однушку на окраине.
— Все по-честному, Вася, — улыбнулась Ирина. Она вздохнула с облегчением, когда поняла, что ее жизнь изменилась. — Живи да радуйся. Ты же хотел!
— Я отлично без тебя справляюсь, никаких проблем. Дома чисто, обед готов. И тебя терпеть не надо, — пробубнил он и ушел. Ему было обидно, что жена смогла без него жить и даже похорошела. Но предложить ей вернуться он не решился, его мужская гордость не позволила. Все обдумав, он решил, что жена ему не нужна. Но спустя полгода, когда дочь вышла замуж и переехала с мужем в новую квартиру на другом конце города, Василий загрустил.
— Зой, а ты когда ко мне в следующий раз приедешь? — спросил он у дочки.
— Не знаю, папа. Мне беременной ехать к тебе неудобно. Муж ругается. Слишком долго я с тобой вожусь. И уберись, и на неделю вперед сготовь.
— Вот так всегда! Вы, бабы, неблагодарные! Что тут делать-то? 15 минут и готово! — кричал Василий на дочь, которая все это время после ухода матери, выполняла ее роль. Убиралась, готовила, стирала и выслушивала от Василия недовольные комментарии.
— Дальше сам, пап. Я свою повинность отработала, — сказала Зоя и ушла.
А Василий еще долго ругался на то, что Ирка воспитала ленивую дочь, которая совершенно не хочет ему помогать и отлынивает от обязательств.
— Делать нечего! Раз и готово! — бубнил он, доедая последнюю котлету, оставленную дочерью. Что делать дальше он пока не знал. Наверное, придется снова жениться.
