Вы что, с ума сошли? Этот дом только МОЙ! Кто против — вон из моей жизни! — с презрением сказала Анна

— Аня, ты где? — прокричала свекровь с улицы.

Анна вздрогнула. Словно каждый раз этот звук был ей по нервам, особенно когда свекровь решала «заглянуть» в дом. Не дождавшись ответа, Тамара Петровна распахнула дверь и зашла внутрь, как к себе домой, совершенно не обращая внимания на личное пространство.

— Ну, что тут у вас? — обвела взглядом прихожую, нахмурив лоб. — Обои какие-то страшные выбрали. Ужас.

Анна только поджала губы. Она уже привыкла к этим критикующим взглядам и язвительным замечаниям, которые свекровь подбрасывала так же, как по утрам свои же волосы на кресле. Зачем раздувать конфликт, когда это бесполезно?

— У меня как раз остались отличные обои после ремонта. Завтра Андрюша привезет, поклеит, — заявила свекровь, разглядывая потолок, как будто искала на нем скрытые черные пятна.

— Спасибо, но мы пока не планируем менять обои, — Анна пыталась быть вежливой, но ее голос звучал, как если бы она проглатывала горькую таблетку.

— Что значит «не планируете»? — Тамара Петровна не привыкла быть игнорируемой. Она застряла посередине гостиной, и этот момент стал для нее чем-то вроде экзамена по жизни. — Олег, ты что, не слышишь, что твоя жена говорит? Ты за что деньги платишь, если она не слушает?

Олег оторвался от телевизора, где показывали очередное шоу с высокими ставками, и пожал плечами.

— Мам, пусть Аня сама решает. У нее там свой бюджет, свои желания. — Он вернулся к телевизору, не удостоив ее внимания.

— Вот так вот! Экономия — это искусство! — свекровь сделала жест, будто только что раскрыла всю суть мироздания. — Зачем тратиться, когда есть хорошие, дорогие обои? Андрюша приедет — все исправит!

В ответ на это Анна почувствовала, как внутрь медленно закрадывается недовольство, но она ничего не сказала. В конце концов, что тут скажешь, когда семья уверена, что твои решения — это просто пустая трата времени?

На следующий день, вернувшись с работы, Анна увидела картину, которую бы ей хотелось избежать. В прихожей шуршала фольга, Андрей, брат мужа, в старой футболке сдирал старые обои.

— Анюта, привет! — его улыбка была, как всегда, слишком яркой. — Смотри, как я все быстро устроил! Мама привезла обои — супер, дорогие. А то, что тут было… это просто кошмар. Конечно, один рулон, но ты потом докупишь. Правда, сама, но не страшно!

Анна выдохнула и молча прошла в кухню. Тут она заметила пустые чашки и тарелки, что говорило о том, что после ужина никто не удосужился убрать.

— А где Олег? — спросила она, а уже потом вспомнила, что знает этот ответ.

— Да он на работе задержался. Сказал, чтобы я начинал без него. — Андрей махнул рукой. — Кстати, гараж у вас нормальный. Я там себе мастерскую организую. А то дома просто не хватает места!

Анна на секунду остановилась, почувствовав, как горло сдавливает. Неужели он собирается остаться тут навсегда? С собой весь этот хаос?

Тут в дом влетела Алина — сестра Олега, с теми же проблемами, с которыми она всегда и везде. Казалось, она не может пройти мимо без того, чтобы не вмешаться.

— Ой, как классно, что ремонт затеяли! — защебетала она, будто вся жизнь была только для того, чтобы ей было удобнее. — Кстати, мне тут нужна будет комнатка. Иногда поздно возвращаюсь с работы, так что могу остаться у вас.

Аня почувствовала, как у нее закружилась голова. Что происходит? Её дом, её личное пространство превращается в гостиницу с выходом на кухню. Похоже, что теперь ей придется жить, словно в какой-то коммуналке, в которой постоянно кто-то есть, кто-то что-то строит и решает, как и где ей жить.

***

— Привет, дорогая! Ну что, как тебе обои? — улыбнулся Олег, заходя в дом, вдыхая запах новой краски и с удовольствием проводя взглядом по свежепоклеенным стенам. — Видишь, как здорово получилось? И без лишних трат.

Анна почувствовала, как что-то неприятное застряло в горле. Она долго молчала, прежде чем наконец сказала:

— Олег, нам надо поговорить. Срочно.

— О чём, опять? — муж слегка нахмурился, бросив на неё взгляд, будто она выдала нечто запредельное.

— О том, что происходит. Твой брат Андрей хочет устроить мастерскую в гараже, Алина опять просится жить у нас, твоя мать командует ремонтом и привозит нам один, б**ть, рулон обоев! Один! — Анна не сдержала эмоций, но тут же поняла, что на это муж скорее всего не отреагирует. Она же тут «глупая женщина» со своими пустяками.

— Да ладно тебе, что такого-то? Мы же семья, Аня. Семья всегда друг другу помогает, а ремонт — это несложно. Главное, начать, а там уж само всё пойдёт, — спокойно сказал Олег, будто они тут не устроили уже полную анархию.

— Это наш дом, мой дом, — Анна пыталась подобрать правильные слова, чтобы не взорваться. Но не получилось. Сколько можно?! — Я копила на него, Олег. Несколько лет, на каждый чёртов кирпич в этом доме я откладывала!

— Опять начинаешь? — Олег поморщился, тяжело вздохнув. — Ты что, не любишь мою родню, что ли?

— Нет, мне она очень нравится, особенно, когда всё снашивают, как на свалке, — сарказм в голосе не скрывался.

Через неделю Тамара Петровна привезла старый кухонный гарнитур. Что-то древнее, по виду — из эпохи «постсоветского культа мебельной экономии».

— Вот, посмотрите, отличная мебель! Зачем вам эти современные шкафчики, у вас и так хорошо, — она заявила это так уверенно, как будто только что раскрыла секрет вечной молодости.

Анна стояла в шоке, как рабочие выносили её новый стильный бежевый гарнитур. Он был красивым, с аккуратными линиями, которые она долго выбирала и мечтала. И вот его уносят, а на его место везут этот коричневый, полузаплесневелый шкаф, которому не хватает только паука на верхней полке.

— Мам, может не стоит? — с неуверенным взглядом спросил Олег. — Аня же сама выбрала, ей нравится…

— Олег, ты глава семьи или кто? — Тамара Петровна перевела взгляд на сына, как на несмышлёного мальчишку. — Хватит деньги выбрасывать. Этот гарнитур ещё моя мама покупала, посмотри, какое качество, всё как новенькое! А ваш — я у себя поставлю, в комнате! Даже если хлам, всё равно поставлю!

Вечером, стоя на кухне среди этих «прекрасных» шкафов, Анна почувствовала, как по её телу расползается разочарование. Она сидела за столом, смотрела на царапины на столешнице, и не могла понять, как она позволила этому произойти. Её мечта стала пустым пространством с чуждыми предметами.

— Ну, что ты? Нормальная мебель, долго прослужит, — сказал Олег, подойдя сзади и положив руки ей на плечи.

— Какая разница, сколько она прослужит? — Анна еле слышно ответила, стиснув зубы. — Я хотела, чтобы было красиво, как я мечтала. А не как в доме для бабушки.

— Опять ты за своё, — Олег тяжело вздохнул. — Тебе вечно что-то не так! Мама старается, она помогает! А ты… ну, ничего хорошего в тебе, Анна!

И тут дверь распахнулась, и на пороге стояла Алина с чемоданом.

— Ой, извините, я вот тут… У нас воду отключили, можно у вас переночевать? — она совсем не волновалась по поводу того, что её временное «переночевать» означает изломанный комфорт Анны.

Анна молча поднялась и пошла в спальню. Слёзы катились по щекам, но её никто не видел. Её дом, её крепость, её место для отдыха… всё это превращалось в проходной двор для каждого, кому захочется сюда прийти.

На следующий день Анна вызвала мастера. К вечеру на дверях спальни и кабинета появились новые замки.

— Это что за хрень? — Андрей, с перфоратором в руках, уже пытался проникнуть в кабинет.

— Теперь туда будешь входить только под моим присмотром, — спокойно сказала Анна, даже не глядя в его сторону.

— Ты что, с ума сошла?! — Андрей раскраснелся от возмущения. — Мы же свои! Какие замки, мать твою, в своем доме?

Тут появилась Тамара Петровна. Она подняла руки к небу.

— Что за детский сад? Сними эти замки немедленно. В семье не должно быть запрещённых комнат!

— Это моя спальня, мой кабинет, — Анна не сдерживала упрямства. — Будете лезть — только через моё тело.

— Твоя?! — Тамара Петровна прищурилась, как ястреб, с планом на охоту. — А Олег что, ни при чём?

Вечером Олег и Анна устроили тяжёлый разговор, в котором всё сводилось к одному:

— Олег, я копила на этот дом, блин. Сколько лет! Всё, что есть, — мои деньги. Мой труд.

— Опять начинаешь? — Олег поморщился. — Ты что, с ума сошла? Какая разница, кто платил? Мы же семья!

— О, да. Семья, конечно, — Анна усмехнулась. — Вот только где были эти «общие заботы», когда я одна выплачивала кредит за ремонт?

— Я тебя морально поддерживал! — вспылил Олег, не зная, что сказать.

— Моральной поддержкой не расплатишься, — ответила Анна, и в её голосе было что-то холодное и окончательное.

***

Через пару дней Андрей таки взломал замок. Он заявил, что ему срочно понадобились инструменты, но Анна застала его, когда он уже роется в её шкафу, будто у него нету своего сраного перфоратора.

Тамара Петровна в это время развернула новую кампанию. Поглотила Олега, как угроза со стороны внешней силы.

— Олежек, ты ведь понимаешь, надо подумать о будущем. Дом-то стоит приличных денег. Мало ли что может случиться? — закидывала она свою наживку.

— Что ты имеешь в виду, мам? — Олег, как всегда, не въезжал.

— Ну, всякое бывает в жизни. Развод, например. Вдруг что-то пойдет не так, останешься без всего, — свекровь потирала руки. — Надо дом в долевую собственность оформить. Всей семьей, как положено.

Словно молния прошлась по телу Анны. Вот оно. Вот оно, нах**! Решили отнять дом. Прямо сейчас, прямо в лицо.

— Нет, — ответила она твердо, как будто в ответ на какой-то идиотский ультиматум. — Никакой долевой собственности не будет.

— Как это не будет? — свекровь возмущенно воскликнула. — Ты что, не подумала о муже? О семье? Мы же все вложились!

Анна почувствовала, как начинает кипеть. Да ладно! Вложились. Чем? Рулоном обоев? Или коробкой гвоздей, что ли?

— Чем вложились, х**нёй какой? — не выдержала она, сбив голос на самый низ. — Рулоном обоев? Коробкой ржавых гвоздей?

— Не смей так говорить! — Тамара Петровна стукнула ладонью по столу, как будто хотела проломить всю эту ситуацию на куски. — Мы помогали, чем могли. Советами, поддержкой.

— И еще гарнитур тебе отдали! — вмешалась Алина с своей кошачьей стойкостью.

Анна почувствовала, как внутри пламя возгорается. Это она выбрала гарнитур. Это она выбрала каждый чертов стиль. А они пришли и выкинули всё, что она планировала. Взяли, и навязали своё.

Дальше было только хуже. Напряжение в доме растягивалось, как резинка на старых трусах, готовая порваться.

Андрей тащит какие-то доски во двор, и начинает говорить про баню.

— Баню будем строить! Классно же? Правда, материалы еще нужны. Ты уж раскошелься, Анушка, — разводил руками, будто сейчас не хватает только кабанов на подлете.

— Стоп! — Анна резко встала, в груди всё кипело. — Никаких кошек. Никаких бань. Это мой дом. Я его купила, я его люблю. Мой!

— Да что ты заладила – мой, мой! — взорвалась Тамара Петровна, как будто ей до сих пор не хватало кипятка в ухо. — Общий он! Семейный! Вся семья вложилась в дом. Значит, это не только твоя собственность!

— Да, правильно, — подлил масла Андрей, качая головой, как будто он с самого начала был в курсе.

Анна молча встала и вышла. Всё, хватит. Вышла с миной, как у генерала, собравшего войска.

Через минуту она вернулась с папкой документов. Без каких-либо предисловий, расставила бумаги на столе, словно карты.

— Вот. Свидетельство о собственности. Только на мое имя. Это юридический факт.

Тамара Петровна побледнела. Она словно осознала, что всё это «вкладывание» — пустой звук. Андрей растерянно чешет затылок. И тут только Алина, с её скромной кошачьей природой, фыркнула:

— Подумаешь, бумажки…

***

На следующий день Анна поменяла все замки. Не просто в спальне и в кабинете, как раньше думала, а вообще во всём доме. Даже в гараже. Все — на засов. Никому не проходить, не ломиться без спроса.

Свекровь сразу позвонила всем родственникам и начала свои традиционные жалобы. Анна — невестка неблагодарная, семья — невидимая, а вот она, Тамара Петровна, героиня, которая всегда всем помогает. И тут же, как снег на голову, начали сыпаться гневные сообщения от дальних тетушек и двоюродных братьев, с неприкрытой обидой. Но Анна уже не переживала. Ни одна из этих жалоб больше не могла ее тронуть.

Олег метался, как футболист в пустых воротах. То к жене, то к маме. Все чаще приходил домой поздно и молчал, как паралитик на собрании.

— Надо поговорить, — однажды сказала Анна, сдернув с себя улыбку и вцепившись в кресло, как в спасительный плот.

Муж вяло опустился на диван:

— О чем?

— О нас. О доме. О твоей семье. Так больше продолжаться не может.

— Ты вечно чем-то недовольна, — Олег заскрипел зубами. — Ты чего добиваешься, а? Ты что, настроила против себя всех? Мама плачет, Андрей обижен, Алина… — и он закатил глаза, готовый к следующему этапу.

— Стоп, — перебила Анна, не выдержав. — Я никого не настраивала. Я просто защищаю свой дом. И сейчас тебе нужно выбрать: ты со мной или с ними?

— Ты ставишь мне ультиматум? — Олег резко встал, как будто его кто-то облил кипятком.

— Нет, я ставлю точку, — сказала она, и в воздухе повисла тишина, тяжёлая, как кирпич.

Муж молча уставился в окно. Минуту спустя произнес:

— Знаешь… Мама права. Ты всегда думаешь только о себе.

Вечером он собрал свои вещи и ушел. Без слов, без прощаний. Через неделю на пороге стояла повестка из суда — Тамара Петровна подала иск о признании дома совместно нажитым имуществом.

— Вы же понимаете, что у вас нет шансов? — сказал адвокат, уставший, как волк от долгих прогулок. — Дом был куплен на личные средства ответчицы до брака. Никаких доказательств вложений со стороны семьи нет.

— А моральная поддержка? — тут же взорвалась свекровь. — А советы? А помощь?

Судья скептически подняла брови, как бы говоря «вам чего, а?»:

— Суд не может принять в качестве вклада в имущество моральную поддержку и советы. В иске отказать.

Когда Анна выходила из зала суда, она поймала ненавидящий взгляд Тамары Петровны. Это была победа, и эта победа стоила каждой крови, каждой секунды, потраченной на ожидание.

Развод прошел, как по маслу. Олег не возражал — уже жил у матери. Анна подписала все документы и вышла из здания ЗАГСа другим человеком.

Дома первым делом выкинула этот чертов старый гарнитур. То, что когда-то поставили как «семейную ценность». Заказала новую мебель — светлую, современную, такую, как она хотела с самого начала.

Вечерами в доме стало тише. Зашибись тихо. Никто не хлопал дверями, не строил планы, не командовал, не суетил свои советы. Анна сидела на диване, пила сок, думала. О том, как много времени потеряла, боясь обидеть чужих людей.

В выходные приехала подруга, как всегда — с прической не по сезону и в туфлях, которые говорят: «Я в порядке». Обошла обновленный интерьер, одобрительно кивнула:

— Наконец-то здесь чувствуется твой стиль. А то раньше заходишь, и думаешь, что сейчас к Тамаре Петровне попадешь.

Анна улыбнулась. Да, это было её место. Её стиль. Её правила. Это был её дом.

Иногда, по ночам, накатывала грусть. Потому что всё-таки, блин, брак не вычеркнешь так просто. Но потом она вспоминала, как Олег всегда становился на сторону матери, как он легко продал их семью, даже не попытавшись ничего сохранить.

Прошел год. Анна научилась говорить «нет» не только бывшим родственникам, но и всем, кто пытался нарушить её спокойствие. Она поняла, что одиночество — это не самое страшное. Гораздо страшнее — жить с человеком, который никогда не будет на твоей стороне.

В доме Анна завела свои новые традиции. По субботам — ужин с подругами, по воскресеньям — работа в саду. Никаких указаний от посторонних. Никаких «садите эти цветы, а тот куст сюда не ставьте».

И как хорошо, что она вовремя поняла главное: нельзя жертвовать своей мечтой ради чужих прихотей. Даже если эти чужие называются семьей.

Опоздав на рейс, Варя решила отметить поездку. А вернувшись без предупреждения, не сдержала слёз

Варя нервно постукивала пальцами по рулю, глядя на бесконечную вереницу машин впереди. Время неумолимо утекало сквозь пальцы, как песок в часах. «Только не это, только не опоздать!» – мысленно умоляла она, чувствуя, как предательски начинают дрожать руки.

– Да что ж такое! – в сердцах воскликнула она, когда очередной джип бесцеремонно втиснулся перед ней в плотный поток.

– Первый раз за три года решилась куда-то поехать, и на тебе!

Телефон настойчиво завибрировал. На экране высветилось «Миша «. Варя глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь в голосе:

– Да, милый.

– Ты где? Уже в аэропорту? – в голосе мужа слышалось искреннее беспокойство.

– Застряла в пробке на Ленинградском. Стоим намертво уже полчаса, – она попыталась сохранять спокойствие, но голос предательски дрогнул.

– Может, такси вызвать? Или я сам…

– Нет-нет, уже тронулись понемногу. Должна успеть.

Но она не успела. Когда Варя наконец добралась до терминала, табло безжалостно мигало: «Посадка завершена». Она смотрела сквозь панорамные окна, как её самолёт медленно выруливает на взлётную полосу, унося с собой мечты о долгожданном отпуске.

Собственное отражение в стекле казалось жалким: растрёпанные волосы, размазанная тушь, красные от усталости глаза. «Вот она я – образцовая жена и мать, которая даже отдохнуть толком не может,» – с горечью подумала.

Варя медленно брела по терминалу, волоча за собой чемодан. Звонить мужу не хотелось – внутри всё ещё кипела досада на саму себя. Но выбора не было.

– Миш, я не успела, – тихо произнесла она, когда муж взял трубку.

На том конце повисла странная пауза. Потом послышался какой-то грохот, приглушённые голоса.

– Эм… ну… это… – Миша явно подбирал слова. – Ничего страшного, солнце! Просто… может, ты погуляешь немного? Я сейчас занят, заберу тебя попозже, хорошо?

Варя нахмурилась. За пятнадцать лет брака она научилась улавливать малейшие нотки в голосе мужа. Сейчас он определённо что-то недоговаривал.

– Всё в порядке? – настороженно спросила она.

– Да-да, конечно! – слишком поспешно ответил Миша. – Просто дела навалились. Позвоню через пару часов!

И отключился. Варя растерянно посмотрела на телефон. В другой день она бы непременно начала переживать, но сегодня… Что-то в этой ситуации заставило её улыбнуться. Впервые за долгое время она была предоставлена сама себе. Никаких обязательств, никакого расписания.

– А может, это и к лучшему? – пробормотала она, направляясь к стойке камеры хранения.

Сдав чемодан, Варя решительно тряхнула головой и направилась к выходу. За дверями аэропорта весенний ветер игриво взъерошил её волосы, словно намекая – пора что-то менять.

Маленькое кафе «Прованс» встретило Варю звоном колокольчика над дверью и знакомым ароматом свежей выпечки. Именно здесь, за столиком у окна, они с Мишей когда-то впервые встретились. Сколько это было? Шестнадцать лет назад?

– Варвара? Неужели ты? – раздался удивлённый возглас.

Обернувшись, она увидела Лену Соколову, свою лучшую подругу университетских времён. Они не виделись, наверное, лет пять, общаясь только в соцсетях.

– Ленка! – Варя искренне обрадовалась. – Какими судьбами?

– Да вот, офис неподалёку открыла. Своё дело, представляешь? – Лена сияла. – А ты что тут делаешь? Вроде должна была улететь?

– Длинная история, – вздохнула Варя, но без прежней горечи. – Расскажу за чашечкой кофе?

Следующие два часа пролетели незаметно. Они говорили обо всём: о работе, о детях, о мечтах. Лена рассказывала, как решилась уйти с насиженного места и начать собственный бизнес.

– Знаешь, – задумчиво произнесла она, – иногда нужно просто довериться судьбе. Помнишь, как в университете мы всё планировали, расписывали? А жизнь потом всё по-своему повернула.

Варя смотрела в окно, где спешили куда-то прохожие, и чувствовала, как внутри растёт странное предвкушение. Телефон снова завибрировал – пришло сообщение от мужа: «Солнце, можешь ехать домой. Адрес тот же «

Такси остановилось у знакомого подъезда.

Сумерки уже окутали город, и в окнах их квартиры на четвёртом этаже мерцал необычный свет. «Странно,» – подумала Варя, – «похоже на гирлянды…»

Поднимаясь по лестнице, она услышала приглушённые голоса и шорохи за дверью. Сердце забилось чаще. Когда ключ повернулся в замке, всё стихло.

Варя открыла дверь и застыла на пороге. В полумраке квартиры мерцали десятки свечей, а с потолка свисали золотистые гирлянды и воздушные шары. Посреди гостиной стояли её муж, дети и… сестра Наташа, которая должна была быть в командировке в Питере.

– Мам, ты рано! – воскликнул двенадцатилетний Димка, всплеснув руками. – Мы не успели!

– Сюрприз немного раньше времени, – улыбнулся Миша, подходя к жене.

На журнальном столике стоял её любимый торт «Павлова» с клубникой, а рядом – загадочный чемодан с прикреплённым конвертом.

– Что… что всё это значит? – прошептала Варя, чувствуя, как к горлу подступает ком.

– Открой конверт, – тихо сказала сестра, подмигнув.

Дрожащими руками Варя достала содержимое. Билеты. Но не те, на которые она опоздала. Новые – в Грецию, о которой она мечтала всю жизнь. И не на три дня, а на целых две недели.

В этот вечер в их квартире звучал смех и радостные разговоры. Варя, всё ещё не до конца веря в происходящее, сидела на диване, держа в руках чашку чая. Дети наперебой рассказывали, как готовили сюрприз, как волновались и как трудно было держать всё в секрете.

– А помнишь, мам, я на прошлой неделе спрашивал про твои любимые места в Греции? – гордо произнёс Димка. – Это мы специально изучали, куда тебе экскурсии заказать!

– И я помогала! – подпрыгнула Алиса. – Я все твои старые журналы про путешествия просмотрела!

Наташа тихонько подсела к сестре:

– Знаешь, когда Миша позвонил с этой идеей, я сразу согласилась. Ты столько лет всем помогаешь, поддерживаешь… Теперь наша очередь.

Варя молча сжала руку сестры. Столько всего хотелось сказать, но слова почему-то не шли. Может, потому что самые важные чувства не нуждаются в словах?

Миша тем временем раскладывал на столе карты и путеводители:

– Смотри, первую неделю мы проведём на островах. Тут такие пляжи, ты не поверишь! А потом…

– Подожди, – перебила его Варя, – что значит «мы»?

– А ты думала, я отпущу тебя одну? – усмехнулся муж. – Я всё организовал: взял отпуск, договорился с партнёрами. Дети будут с Наташей, она поживёт здесь.

– Только не привозите мне сувениры! – тут же вставила Наташа. – Лучше фотографируйте побольше. И да, я научу твоих оболтусов готовить нормальный завтрак, а не эти их бутерброды.

Вечер незаметно перетёк в ночь. Дети наконец угомонились и ушли спать, Наташа тоже засобиралась домой – завтра ей нужно было забрать вещи и вернуться уже надолго. Варя вышла проводить сестру.

– Знаешь, – сказала Наташа уже в дверях, – я сегодня впервые за долгое время увидела в твоих глазах тот самый блеск. Помнишь, как в юности, когда ты рассказывала о своих мечтах?

Варя обняла сестру:

– Спасибо. За всё.

Вернувшись в квартиру, она застала Мишу за разбором чемодана:

– Я тут подумал, может, возьмём твоё синее платье? Оно тебе так идёт…

– Миш, – тихо позвала Варя.

Он обернулся. Она стояла посреди комнаты, такая красивая в мерцающем свете гирлянд, и смотрела на него так, как много лет назад, когда они только начинали встречаться.

– Иди ко мне, – просто сказала она.

И он подошёл, обнял её, уткнулся носом в макушку. Они стояли так долго, покачиваясь в какому-то одним им слышимому ритму, а за окном продолжал падать весенний дождь, умывая город и унося прочь все тревоги и сомнения.

Следующие несколько дней пролетели как в тумане.

Варя металась между сборами, работой и попытками всё организовать перед отъездом. Но теперь это была приятная суета, наполненная предвкушением.

– Мам, а ты нам будешь звонить каждый день? – спрашивала Алиса, наблюдая, как мама складывает вещи.

– Конечно, солнышко. И фотографии присылать буду.

– А оливковое масло привезёте? – деловито интересовался Димка. – Я в интернете читал, что там самое лучшее.

Наташа полностью освоилась в их квартире, даже успела переставить мебель на кухне «для удобства». Варя только посмеивалась – сестра всегда была такой, любила всё делать по-своему.

Вечером накануне отъезда они всей семьёй сидели на балконе. Май выдался тёплым, и воздух был наполнен запахом сирени из соседнего двора. Миша показывал детям фотографии греческих островов на планшете, а Варя просто смотрела на них и думала, как же ей повезло.

– О чём задумалась? – тихонько спросил муж, когда дети убежали смотреть мультики.

– Знаешь, я вспомнила, как мы познакомились в «Провансе». Ты тогда пролил на меня кофе…

– И предложил купить новое платье, – улыбнулся Миша. – А ты отказалась и потребовала взамен прогулку по городу.

– Потому что хотела узнать тебя получше, – Варя положила голову ему на плечо. – И не ошиблась.

В ночь перед вылетом Варя почти не спала. Лежала, прислушиваясь к дыханию мужа, и думала о предстоящем путешествии. Когда-то давно, листая журналы, она представляла себе узкие улочки греческих городов, белоснежные домики на фоне синего моря, древние храмы…

И вот теперь эта мечта становилась реальностью.

Утро началось рано. Такси было заказано на семь, но уже в шесть вся семья была на ногах. Алиса, сонная и взъерошенная, цеплялась за мамину руку, не желая отпускать. Димка, наоборот, был собран и серьёзен, как всегда в важные моменты.

– Так, проверяем последний раз, – Наташа деловито перебирала документы. – Паспорта, билеты, страховка… Всё на месте.»

– Мам, – вдруг тихо позвал Димка, – а можно я тебе кое-что дам?

Он протянул сложенный вчетверо лист бумаги:

– Только не открывай сейчас. Потом, когда уже прилетите.

Варя кивнула, пряча листок в сумочку. Горло снова предательски сжалось.

Такси мягко тронулось с места. Варя обернулась – в окне их квартиры махали три родные фигурки. Димка держался, но было видно, как он украдкой вытирает глаза. Алиса открыто плакала, уткнувшись в Наташину куртку.

В аэропорту всё прошло как по маслу – регистрация, досмотр, ожидание в зоне вылета.

Только когда самолёт оторвался от земли, Варя вспомнила про записку от сына. Развернула сложенный листок и замерла.

Там был рисунок: их семья на фоне моря и гор. А внизу детским почерком было написано: «Мамочка, ты самая лучшая. Мы с Алиской очень тебя любим. Привези нам частичку своей мечты.»

– Что там? – спросил Миша, заметив, как жена украдкой вытирает слёзы.

– Счастье, – просто ответила она, показывая рисунок.

Четыре часа полёта пролетели незаметно. А потом… Потом был Крит – остров, где, по легенде, родился сам Зевс. Их отель стоял прямо у моря, и каждое утро начиналось с шума прибоя и крика чаек.

Они бродили по узким улочкам Ханьи, пробовали местные блюда в маленьких тавернах, где хозяева встречали их как родных. Варя учила первые греческие слова, смеялась над тем, как Миша пытается торговаться на рынке, и чувствовала себя невероятно живой.

Каждый вечер они звонили детям по видеосвязи. Алиса хвасталась, как научилась делать блинчики под руководством тёти Наташи, а Димка серьёзно расспрашивал про исторические места.

А потом был Санторини – остров, который Варя столько раз видела на фотографиях. Реальность оказалась в тысячу раз прекраснее. Белые домики, словно приклеенные к скалам, невероятные закаты над кальдерой, узкие лестницы, убегающие куда-то в небо…

В последний вечер они сидели на террасе их номера. Внизу мерцали огни Фиры, с моря доносился лёгкий бриз, а над головой раскинулось звёздное небо.

– Знаешь, – тихо сказала Варя, – я поняла одну вещь. Мечты сбываются не тогда, когда мы их очень ждём. А когда рядом есть люди, готовые сделать их реальностью.

Миша молча взял её за руку. Слова были не нужны – они оба знали, что это путешествие стало чем-то большим, чем просто отпуск. Это было возвращение к себе, к своим желаниям, к способности удивляться и радоваться жизни.

Через неделю они вернулись домой.

Квартира встретила их детским смехом, запахом пирогов и радостными объятиями. На стене в гостиной появилась новая фотография – их семья на фоне белоснежных домиков Санторини. А рядом, в простой рамке, висел Димкин рисунок.

Тем вечером, укладывая детей спать, Варя достала небольшую коробочку:

– Это вам частичка моей мечты.

В коробочке лежали две подвески – маленькие амфоры из критского серебра. Внутри каждой был кусочек оливкового дерева.

– Чтобы помнили: иногда нужно просто верить в чудеса, – сказала она. – И в людей, которые рядом.

А за окном шумел тёплый майский дождь, унося прочь последние сомнения и тревоги, оставляя только тихое, спокойное счастье – быть дома, быть любимой, быть собой.