Ведунья из деревни. Бабкины сказки всё это…

Не верил Стёпка Вершинин ни в Бога, ни в чёрта, в себя верил, в руки свои рабочие верил, даже в светлое будущее ещё верил, хотя времена были тяжёлые, а в магию и всякую там нечистую силу не верил. Ещё верил, что будет у них с Любушкой его всё хорошо, а как иначе. Именно поэтому, когда совсем туго пришлось: с завода сократили, а тут Любушка с новостями – малыш у них скоро будет, вспомнил Степан про старый бабкин дом в деревне. Точнее даже прабабкин. Прабабка померла уж давно, а домик остался. Наследников кроме Степана не было, а Степану до этих пор дом был без надобности.

— Не пропадём! – Успокоил он молодую жену, когда Люба узнала, что Степана сократили. – Руки есть, а уж я этими руками то самое светлое будущее для вас сам построю. – Для наглядности Степан даже вытянул вперёд свои большие ладони. Люба в ответ улыбнулась, к мужу прижалась. Она и не сомневалась, что за ним как за каменной стеной будет.

Переехали в деревню. Домик крепкий ещё, ну кое-где подлатать, конечно, нужно, Степан за работу взялся, Люба тоже не отстаёт, чистоту, уют наводит, так постепенно и обжились. Огород вскопали. Работы только тоже в деревне не было, но и тут руки Степана пригодились. Мужиков в деревне мало, да и те пьют почти все, а Степан непьющий. Вот и стали его местные кумушки просить, одно, другое помочь, Степан не отказывается, а они его кто чем благодарят. В общем, зажили Степан с Любой вполне хорошо.

Вышел как-то утром Степан в огород, август в разгаре, урожай на подходе, радуется Степан. Вдруг, что такое! На капустной грядке коза свежие листочки общипывает. Шугнул Степан козу, хотел догнать, да куда там, коза прямиком по грядкам, а Степан по бороздам, в обход. Только и увидел, как рогатая вредительница шмыгнула в калитку дома наискосок. Хозяйка того дома одна была с новыми соседями неприветлива. Никогда не поздоровается, глянет только колюче так, исподлобья и идёт своей дорогой. Подбежал Степан к соседской ограде, видит, стоит соседка козу поглаживает, а та жмётся к ней, будто жалуется.

— Вы, бабуся, за парнокопытным своим следите повнимательнее, чтоб оно по соседским огородам не шастало. – Говорит Степан. А бабка молчит, глазами тёмными только Степана буровит. «Глухая, может» — решил Степан, рукой махнул, да домой пошёл, дырку в заборе латать, через которую коза пробралась.

— Ты бы Степан не связывался с бабкой Нюрой. – Догнала Степана по дороге другая соседка Вера Семёновна.

— Что так? – Спрашивает Степан.

— Ведьма она. – Зашептала Вера Семёновна.

— Не в сказке живём, однако. – Рассмеялся Степан.

— Зря смеёшься, все в округе знают, что бабке Нюре дорожку лучше не переходить. Раньше помогала она, от болезни какой или худое что с кем приключилось. А нынче злая стала. Ссориться с ней себе дороже.

— Бабкины сказки всё это. – Отмахнулся Степан. – Это мне без разницы. А вот если её коза ещё раз на мой огород зайдёт, ноги не унесёт. – Пригрозил он погромче, авось бабка Нюра услышит.

— Ой, Степан, смотри, как бы беды не вышло. – Покачала головой Вера Семёновна.

Неделю Степан по утрам первым делом на огород шёл, проверял, коза не появлялась. А в то утро, вышел, глядит, стоит проказница опять посреди грядки с капустой, жуётся. Степан прихватил полено, что поближе, да запустил в козу. Незваная гостья заголосила истошно и припустила хромая восвояси.

— То-то же. – Усмехнулся Степан и, насвистывая, занялся делами.

Всё ладилось, всё спорилось как обычно, только ночью Степан, почему то, спал беспокойно. Просыпался несколько раз, всё казалось ему, что под окнами кто-то ходит. Выглянет – никого.

Наутро Степан встал разбитый, хмурый, не выспался, да делать нечего, обещался Галке Прокопьевой крышу подлатать. Взял инструмент, пошёл. Люба мужа провожает, улыбается как обычно, напоминает, что к обеду ждать будет. Работа в этот раз у Степана не заладилась: несколько раз по пальцу молотком ударил, а потом и вовсе, сам не понял как, а поскользнулся и кубарем с крыши рухнул. Хорошо не убился. Лежит, в себя приходит, а Галка Прокопьева над ним охает, водой его поливает:

— Как ты так?

— Сам не понял. В глазах потемнело, в ушах зашумело, а потом уже тут на земле лежу. – Отвечает Степан.

— Может, фельдшера позвать? – Волнуется Галка.

— Да, вроде, всё цело. Домой пойду, отлежусь, потом доделаю, на днях. – Пообещал Степан.

Вернулся домой, время к обеду как раз, а Любушка его не встречает, лежит на кровати, дышит тяжело.

— Что с тобой? – Испугался Степан.

— Плохо что-то. Хорошо было, а потом резко прихватило. – Еле выдавила Люба. Восьмой месяц у жены, всю беременность легко ходила, а тут такое. Перепугался Степан, тут уж точно нужно фельдшера звать.

Фельдшер Илья Борисович Любу осмотрел, нахмурился и вынес вердикт, что будет лучше, Любу в райцентр в больницу определить. Вот и машина как раз сегодня есть.

— Всё хорошо будет, ты не волнуйся ни о чём. А я как будет возможность, приеду. – Держит Степан на прощание Любу за руку, та головой кивает, а улыбнуться сил уже нет.

— Как же так? – Кивает сочувственно головой Вера Семёновна, тут как тут она по-соседски, мало ли, помощь какая нужна.

— Да видать день сегодня не заладился. – Грустно ответил Степан и про своё падение с крыши рассказал.

— Действительно, не задался день. – Задумчиво покивала головой Вера Семёновна. – А вчера что было? – Спрашивает, а сама на Степана внимательно смотрит.

— День как день. Ничего не было. Коза вот только опять в огород забралась, ну я её поленом и огрел. – Пожал плечами Степан. Соседка охнула:

— А я тебе предупреждала! Зря ты с бабкой Нюрой связался. Иди, извиняйся, глядишь, простит, так всё хорошо у вас будет.

— Да ну вас. – Отмахнулся Степан. Вера Семёновна спорить не стала, опять лишь головой покачала сочувственно, наказала, если что понадобиться, звать, и ушла домой.

Остался Степан один, кошки на душе скребут, за Любу переживает. Сел на лавку под окном, задумался. Задумался и носком сапога землю ковыряет. Пригляделся, земля рыхлая, будто копали недавно, а зачем тут копать, да и кому, кроме него. Раз другой сапогом поддел, а в земле свёрток какой-то. Птичьи перья из свёртка в разные стороны торчат. Поднял, развернул, а внутри гвозди ржавые, иголки, зола, шелуха какая-то. «Что такое?» — поморщился Степан, да в сторону откинул. Так и просидел до темна. Спать лёг, то ли спит, то ли нет, только видит в комнату Люба заходит.

— Плохо мне, совсем. – Говорит Люба. – Ты пойди, перед бабкой Нюрой извинись. Иначе нам с сыночком к тебе не вернуться.

Вздрогнул Степан, моргнул, Люба и пропала. Как же это? И она про бабку Нюру твердит. С сыночком… А ведь не знали они, кого Люба под сердцем носит. До утра проворочался Степан, поутру пошёл к бабке Нюре.

— Бабуся. Вы, это, простите, меня. – Степан вошёл в соседскую ограду. Нет бабки нигде. В дом постучал, тишина. Дёрнул, не заперто. – Бабуся. – Крикнул Степан, просунув голову в дверь. Слышит, стон где-то. Зашёл, огляделся. Дом, как дом, только повсюду травки сушёные висят, ими на весь дом и пахнет. Прошёл дальше, откуда стон слышится. Лежит бабка Нюра на кровати. – Бабуся, что с вами? Может, Илью Борисовича кликнуть? – Степан подошёл ближе.

— Неи надо. – Ответила бабка, голос сиплый, дыхание с присвистом. – Не поможет мне фельдшер. Пришла пора.

— Какая пора? – Не сразу понял Степан. – Я, вообще, извиниться пришёл. Люба моя в больнице. Вы уж это… сделайте всё обратно… — Замялся Степан.

— Сделала бы, да сил нет уже. – Призналась бабка Нюра. – Сильно я на тебя разозлилась. Зорька одна понимающая душа рядом. А ты её… — Она закашлялась. Степан засуетился и принёс из кухни воды. – Племянница у меня есть в городе Катерина, телеграмму дай, пусть приедет. – Попросила бабка Нюра, откашлявшись и продиктовала адрес.

— А с Любой что будет? – Спросил Степан. Бабка Нюра поманила его пальцем, а когда он наклонился ближе, что-то зашептала ему на ухо. – Сожги. Понял? – Закончила она. Степан кивнул. – Катерину найди. – Ещё раз попросила бабка Нюра. Степан снова кивнул и поспешил всё-таки за фельдшером. Всё ещё он до конца не верил в реальность происходящего, в то, что соседка как-то связана с недомоганием Любы, с тем, что с самим Степаном приключилось. Но на почту он, всё-таки, сходил. Во-первых, нужно было позвонить в больницу, узнать о состоянии Любы. Во-вторых, бабка хоть и странная, но живой человек, вдруг, и правда, помрёт, нужно родственникам весточку дать. Состояние Любы было тяжёлым, прогнозов врачи пока не делали. Степан расстроился.

— Ну как, бабуся? – Спросил он у встретившегося на обратном пути Ильи Борисовича.

— Плохо. – Коротко ответил фельдшер. – Может, и до утра не доживёт. В больницу ехать отказывается, лекарства принимать тоже.

Степан нахмурился. Вернувшись домой, он отыскал свёрток, который накануне выкопал из земли и сделал всё, как учила бабка Нюра. Ночью ему снова снилась Любушка, теперь она улыбалась и обещала, что всё будет хорошо. А на утро вся деревня сбежалась к дому бабки Нюры. Бабка то кричала так сильно, что во всех соседних домах слышно было, то тихо стонала, никого не подпуская к себе. Всё звала Катерину.

— Где ж я её тебе возьму? – Злился Степан, он чувствовал себя будто обязанным бабке Нюре, всё ж таки он телеграмму давал.

Так продолжалось три дня. Илья Борисович говорил, что бабка Нюра совсем плоха, вот-вот концы отдаст, но та всё лежала, стонала, кричала, звала Катерину.

— Говорят, ведьма пока дар свой не передаст, уйти не может. Вот и мучается. – Шептала Степану Вера Семёновна, кивая головой на окно бабки Нюры.

— Ведьма… — Снова отмахнулся Степан. После того, как в больнице сказали, что состояние Любы улучшилось, но её всё же подержат ещё недельку под наблюдением, он вновь перестал верить в бабкины сказки.

Тут стоящие у дома соседи увидели, как по улице быстрым шагом идёт незнакомая молодая женщина. Женщина юркнула в дом, соседи замерли и услышали голос бабки Нюры:

— Катерина… Пришла… — Катерина что-то зашептала в ответ. А потом случилось невообразимое: раздался грохот, сильнее, чем в любую грозу, и на глазах Степана, который ища ту самую грозу среди ясного до этого неба, в это время посмотрел вверх, крыша дома оторвалась от стен, подлетела сантиметров на тридцать и рухнула обратно. И ещё Степан услышал тяжёлый вздох облегчения, а, может, то был ветер, а, может, ему, вообще, всё показалось и послышалось. Но судя по Вере Семёновне, которая начала мелко креститься и шептать молитву, не показалось. Через минуту Степан понял, что из соседей остался он один, остальных, как ветром сдуло. А он так и стоял, озадаченно глядя на дом.

— Спасибо, Степан, что телеграмму дал. – Поблагодарила Катерина, выйдя из дома.

— Откуда вы знаете, что я Степан? – Удивился он.

— Схоронить бы бабу Нюру. – Вместо ответа сказала Катерина. Степан кивнул. – На кладбище нельзя. – Добавила Катерина и посмотрела на Степана тёмными внимательными глазами. Степан сглотнул подкатившийся ком и снова кивнул.

Как они с Катериной хоронили бабку Нюру, Степан помнил как в тумане, да и рад был тому, что не запомнил.

— Спасибо тебе, Степан, за всё. – Вновь поблагодарила его Катерина уже дома, подливая в кружку необыкновенно ароматный чай. – И не переживай, с Любой и ребёночком хорошо всё будет. Родит в срок, здоровенького. А хочешь, так сама приму? – Спросила она и улыбнулась. Степан испуганно отрицательно помотал головой. – Не бойся ты. – Катерина рассмеялась. – Раньше ведьм не боялись, наоборот, за советом да помощью к ним шли. Да и не ведьмами называли, а ведуньями. Ты на бабу Нюру зла не держи, это она от людской жестокости озлобилась. Сторонятся, шепчутся за спиной, во всех бедах обвиняют, вот и осерчала. – Задумчиво говорила Катерина.

— А правда, говорят, что ведьма перед смертью дар свой должна передать? – Осмелился спросить Степан.

— Правда. – Кивнула Катерина. – Ещё раз спасибо тебе, Степан, за телеграмму. – Степан заглянул в тёмные глубокие глаза Катерины и всё понял.

Первое время чурались Катерину на деревне, стороной обходили, а потом попривыкли как-то, а потом и осмелились с просьбами своими к ней обращаться. Катерина всем помогала, не отказывала. Только тем, кто с недобрыми мыслями приходил, молча, на порог указывала.

Люба в положенный срок родила здорового мальчика. Ох и счастливым Степан ходил.

— Поздравляю. – Встретила его как-то на улице Катерина. – Ещё трое помощников у тебя будет. – Улыбнулась она.

— А дочка, дочка будет? – Не удержался Степан.

— Не всем невест рожать, кому-то и женихов. – Снова улыбнулась Катерина и пошла своей дорогой.

— Экие мы с Любашей молодцы. – Заранее обрадовался Степан и поспешил домой к жене и сыну.

Это глупейшая причина для развода! – закричал муж

— Лиза, солнышко, поздравь меня! – радостно сказал Антон, как только пришел домой.

— С чем? – удивилась она.

— Я купил себе подарочек! И тебе, кстати, тоже! Держи!

Он протянул жене пакет. Она достала оттуда кожаную куртку и шорты больше похожие на трусы. Только в этот момент она обратила внимание, что на нем новая кожаная куртка, которую она раньше не видела.

— Что это?

— Ты не поняла! Я купил мотоцикл! Буду теперь рассекать на нем по городским дорогам, а ты будешь сидеть на заднем сидении! Это же круть!

— Тох, я тебя два раза сейчас поздравлю! Во-первых, с тем, что ты купил мотоцикл.

— А во-вторых?

— Поздравляю, ты теперь свободный мужчина!

— В смысле?

— Я подаю на развод!

— Что? – Антон выглядел очень удивленным и немного раздосадованным. – Это же глупейшая причина для развода! Ты просто примерь! Тебе очень пойдет!

Лиза вышла замуж за Антона два года назад. Они оба очень молоды, он старше на три года. Лизе в прошлом месяце исполнилось двадцать три.

— Ты видел мою фигуру? Ты представляешь, как на мне будут смотреться эти шорты? Как кусок кожи, который случайно упал на дерево и зацепился на две ветки. Для таких шортов нужны сочные булочки, чтобы девушка сидела на заднем сидении байка, и когда она поднимала попу на повороте, у водителей за рулем автомобилей отваливалась челюсть. Она поднимается, а у них отпадает челюсть и текут слюни. Боюсь, в моем случае, у водителей начнется приступ смеха или рвотный рефлекс!

— Глупости, ты просто примерь!

— Антон, я не собираюсь надевать эти шорты. И я не сяду на твой мотоцикл! Если тебе хочется убиться, дело твое, но в мои планы не входит ухаживать за мужем инвалидом или становиться вдовой!

— Вот вечно ты все утрируешь! Ты прямо, как моя мать! – недовольно сказал Антон.

Ему казалось, что Лиза обрадуется. Сразу же натянет на себя обновки, и они пойдут на улицу разглядывать байк, а потом вместе покатаются по городу. Картинка в голове казалась такой четкой, а сейчас…

— Сравнение мне не очень нравится, но тут я с твоей мамой могу согласиться, но дело даже не в ней. Сколько я тебя знаю, ты всегда ездил на машинах!

— Это ты меня в девятнадцать не знала. У меня был свой скутер!

— И сейчас тебе уже не девятнадцать. Ты живешь не за городом и даже не в Москве. Ты видел наши дороги? Ты уже выбрал, на какой кочке сломаешь себе шею? – иронично спросила жена.

— Не каркай!

— Я и не собираюсь! – сказала Лиза и демонстративно встала, подошла к шкафу, достала чемодан и начала складывать свои вещи.

— Ты серьезно? Ты уйдешь от меня только потому, что я наконец-то исполнил свою детскую мечту?

— Ну, начнем с того, что мечта у тебя совсем не детская. Я прекрасно помню тот день, когда мимо нас проносилась колонна байкеров. Помню девиц в таких же шортах, которые светили своими попами на заднем сидении мотоциклов. Помню, как у тебя челюсть отвисла и слюни потекли. Это случилось месяца три назад. Я точно помню! И я не за байкера выходила замуж, а за тебя! Ты инженер на атомной станции, ты не байкер!

— Может, ты просто плохо меня знаешь? – сердито спросил муж.

— Может быть, но знаешь, я очень хорошо помню, как инструктор в автошколе рассказывал нам, что в России две самые большие проблемы – это дураки и дороги! Про дороги я тебе уже сказала. Теперь поговорим про дураков?

— Я умею ездить на мотоцикле!

— А я в этом не сомневаюсь, как и в том, что далеко не все умеют ездить даже на автомобиле. А еще есть куча идиотов, которые садятся за руль в нетрезвом состоянии, а еще есть угашенные таксисты и водители фур, которые засыпают за рулем от усталости. Да много всего можно перечислить!

— И с каких пор ты стала такой трусихой? – удивился Антон. – Ты же сама прыгала с тарзанки, ты ходила со мной в горы, забыла?

— Я все помню, но там я заведомо не подвергала свою жизнь опасности. Я точно знала, что со мной все будет в порядке!

— Я тоже знаю!

— То есть ты можешь гарантировать, что тебя не собьет какой-нибудь богатенький папенькин сынок, которому подарили крутую тачку и права тоже купили? Или что на тебя не наедет автобус! Или какая-нибудь домохозяйка, отвлекаясь на детей!

— Меня и пешком могут сбить!

— Могут, но вероятности, что ты при этом убьешься, в разы больше, если ты будешь ехать на мотоцикле со скорость 200 км/ч или быстрее. Я свое мнение тебе сказала. Хочешь мотоцикл, пожалуйста! Я тебе ничего не запрещаю! Но мне последствия твоих мечтаний даром не облокотились!

— Ты что просто уйдешь?

— Я именно этим сейчас и занимаюсь. Странно, что ты не заметил!

Лиза выглядела такой спокойной. Антона это еще больше раздражало. Он понимал, что она просто пытается его прогнуть. Нет, не выйдет! Он теперь крутой байкер и не станет подкаблучником!

Лиза же в свою очередь не врала. Она не хотела в свои двадцать три года стать женой смертника или хрустика, как их называли водители фур и автопоездов. У нее дядя работал в этой отрасли. Часто подкидывал смешные словечки, но сейчас ей было не до смеха.

Мотоцикл? Он серьезно? Она выглянула в окно и увидела под подъездом скоростной байк. Ну да, хрустик…

Лучше уж сразу уйти, чем потом кусать локти и винить себя. Она слишком хорошо знала мужа и не сомневалась в том, что переубедить его не получится. Тем более он даже не посоветовался перед покупкой. Сам сделал свой выбор.

Возможно, кто-то подумает, что Лиза его просто не любила. Пусть думают. Есть любовь, а есть рассудок. Иногда второй побеждает.

Она собрала свои вещи и ушла от мужа. Пару дней пожила у подруги, а потом сняла себе квартиру, подала на развод, будучи уверенной, что новое приобретение мужа стало началом конца их отношения. Что ж. Пусть так.

-2
Антон как истинный мужчина решил забить на эту ситуацию. Не ценит его? Не понимает? Не принимает? И ладно, она не единственная женщина на планете. Найдется и такая, что захочет надеть эти шорты и сесть на заднее сидение его мотоцикла. Точно найдется!

Только вот некоторые слова жены, так или иначе, застряли в голове. Его друг Сашка не раз рассказывал, как садился за руль после горячительных напитков. Причем в аварии он попадал уже три раза.

Другой приятель Ромка работал таксистом. И он реально почти все время был укуренный. Говорил, что ему так легче, работа не нравится, а так ездит на автомате. Интересно, что бы по этому поводу сказали его пассажиры…

Дядька Лизы на прошлом семейном празднике реально рассказывал, как один его коллега уснул за рулем и наехал на легковушку, от которой почти ничего не осталось, а внутри находилась семья из трех человек.

Антону нравилось гонять, но теперь он против воли обращал внимания на все ямки и выбоины на дорогах. Казалось бы, он уже все их знал, ведь ездил по этому городу уже два года, но тогда он был за рулем своего Фольца, а теперь пересел на два колеса…

Больше недели он колесил на работу и обратно на своем железном друге, наслаждаясь ветром и скоростью, но однажды вечером случилось как раз то, о чем говорила ему жена.

Антон ехал домой, на улице уже стемнело. Он начал притормаживать, видя на горизонте красный, но пока доехал, загорелся зеленый свет, он нажал на газ и двинулся вперед, как вдруг на перекресток вылетел какой-то автомобиль и снес его на полном ходу. Антон и сам не понял, каким чудом не остался без башки в тот момент. Удар такой сильный, что его отбросило в сторону и занесло под колеса фуры, которая двигалась в противоположном направлении. Еще секунда и он труп, но нет. Шок испытал жуткий, но выжил. Встал на ноги, проверяя на ходу, все ли конечности на месте.

Антон шел к той машине с намерением отдубасить горе-водителя, но тот буквально у него на глазах сам вылез из машины и лег спать прямо на асфальт. Он был мертвецки пьян. Его даже бить как-то фу…

Начали собираться вокруг люди, подъехали сотрудники ГАИ, словно поджидали за углом. Все так быстро закрутилось. Какие-то люди то и дело подходили, хлопали его по плечу и поздравляли со вторым днем рождения, а Антон мог думать только о жене. Их еще даже развести не успели.

В этой аварии он вполне мог умереть, как она и говорила, мог остаться без руки или ноги. Он так летел, даже удивительно, что отделался лишь синяками и ушибами. Повезло. А повезет ли так снова?

Пару раз он попадал в аварию на машине, но тогда он не испытывал настолько сильный страх. Все-таки с мотоциклом все совсем иначе.

Когда все закончилось, он вызвал такси и поехал домой. В тот вечер он не стал звонить Лизе, но на следующий день купил букет цветов и поехал к ней, правда, уже на машине.

Она удивилась, когда увидела мужа на пороге своей съемной квартиры.

— Я не передумал! – холодно сказала она.

— Зато я передумал. Прости.

— Что?

— Ты была права. Мне не нужен байк. Пойдем домой?

— Так просто?

— А зачем все усложнять?

— Мы это еще обсудим?

— Да, но давай дома, ладно?

Лиза согласилась и поехала с ним обратно домой. Они долго разговаривали, пока не обсудили многие моменты, которые стоило обговорить еще до свадьбы. Когда все слова были высказаны и услышаны, Антон вдруг улыбнулся и предложил:

— А может, шортики все же примеришь?

— Не хочу! Ты будешь ржать! – прищурившись, ответила ему жена.

Она была высокой и худой. Может, даже слишком, но набрать вес не получалось. Что поделаешь, такая комплекция.

— Я не буду! Обещаю!

Лиза согласилась, надела шорты и вышла к мужу. Антон посмотрел на нее и закрыл рот рукой, но по его глазам она видела, что он задыхается от смеха.

— Я же говорила! Ты обещал!

— Прости, малыш! Сними их побыстрее! А то спички простудишь!

Лиза с шутливой обидой стянула с себя шорты и запустила ими в мужа. В тот день они помирились, но сделанные выводы помнили еще очень-очень долго.