Ты что, и правда решила деньги на себя тратить? Мама была права! – удивился муж, увидев мои покупки
Аня оглядела квартиру — идеальная чистота, свежие цветы в вазе, аромат запеченной курицы из духовки. Сегодня особенный вечер. Три года со дня свадьбы с Кириллом. Женщина поправила прическу и улыбнулась своему отражению.
Когда Аня выходила замуж, ей казалось, что их союз — это идеальный брак. Любовь, поддержка, взаимопонимание. Разница в доходах никогда не была проблемой. По крайней мере, раньше.
Телефон завибрировал — сообщение от мужа.
«Задерживаюсь. Не жди с ужином».
Аня нахмурилась. В последнее время Кирилл часто задерживался. Каждый раз — новая причина. То переговоры, то срочный проект. Женщина вздохнула и посмотрела на часы. Десять вечера. Похоже, сегодня придется праздновать в одиночестве.
Первое время все было иначе. Они вместе путешествовали, строили планы на будущее, мечтали о загородном доме. Кирилл гордился успехами Ани в IT-компании. Никогда не упрекал, что жена зарабатывает больше. Наоборот, Кирилл часто шутил, что ему повезло с такой умной женщиной.
— Ты мой личный билет в счастливое будущее, — говорил муж, целуя Аню в щеку.
Единственное, что омрачало их отношения — Ольга Петровна, мать Кирилла. Свекровь с самого начала невзлюбила невестку. Особенно после того, как молодожены решили жить в квартире Ани.
— Нормальная семья так не живет, — заявила тогда Ольга Петровна. — Мужчина должен обеспечивать жену, а не наоборот.
Аня помнила, как Кирилл только отмахивался от слов матери. Смеялся, обнимал жену и говорил, что им все завидуют. Что Аня — его сокровище, а не источник дохода. И ее успехи — их общая радость.
Звонок в дверь вырвал женщину из воспоминаний. Кирилл? Странно, у него же есть ключи. Аня поспешила открыть.
— Сюрприз! — На пороге стоял муж с букетом тюльпанов, любимых цветов Ани.
— Я уже не ждала, — улыбнулась женщина, принимая цветы. — Ты же написал, что задерживаешься.
— Хотел удивить, — Кирилл поцеловал жену. — С годовщиной, любимая.
Вечер все-таки удался. Они ужинали при свечах. Вспоминали первые свидания. Смеялись над неловкими моментами. Казалось, ничего не изменилось. Но когда Кирилл извинился и вышел ответить на звонок, Аня случайно услышала обрывок разговора.
— Да, мам. Я помню. Завтра поговорю с ней, — голос мужа звучал напряженно. — Нет, я еще не сказал. Сегодня не лучший момент.
Сердце Ани сжалось. Опять Ольга Петровна. Что на этот раз?
Подобные разговоры участились в последние месяцы. После каждого визита к матери Кирилл становился задумчивым, отстраненным. А потом начинал разговоры о «нормальной семье», о том, что «надо как-то менять ситуацию».
Однажды Кирилл предложил оформить квартиру на двоих.
— Мы же семья, — говорил он, глядя Ане в глаза. — Почему бы не сделать эту квартиру нашей общей собственностью?
— Но я купила ее до брака, — недоумевала Аня. — И мы никогда не обсуждали это раньше. Зачем что-то менять?
Лицо Кирилла тогда стало холодным.
— А если бы квартира была моей, ты бы тоже так рассуждала? — спросил он. — Или настаивала бы на равных правах?
Этот разговор стал первым тревожным звоночком. Кирилл начал чаще повторять слова матери. О том, что муж должен быть главным в семье. Что жена должна вдохновлять, а не пропадать на работе допоздна. Аня старалась отшучиваться:
— Ты же сам говорил, что тебе нравится моя независимость. Что я не похожа на тех девушек, которые только и ждут, когда мужчина решит все их проблемы.
Но Кирилл уже не выглядел уверенным в своих прежних словах. Его взгляд менялся. Становился настороженным, оценивающим. Будто он смотрел на Аню глазами своей матери.
Со временем влияние Ольги Петровны росло. Она начала критиковать все подряд. Ей не нравился внешний вид Ани. Свекровь осуждала ее расходы.
Как-то Ольга Петровна заметила новый флакон на туалетном столике. И тут же начала возмущаться:
— Зачем тебе такие дорогие духи? Лучше бы купила что-то полезное. Например, новые рубашки Кириллу.
Муж только кивал в ответ. Словно сам не мог купить себе одежду.
После ужина Кирилл помог убрать со стола.
— Нам нужно поговорить. Я долго думал. Пришло время что-то менять.
Аня напряглась, но внешне оставалась спокойной.
— Что именно ты хочешь изменить? — спросила она.
Кирилл сделал глубокий вдох.
— Я считаю, мне нужно больше работать. Я должен обеспечивать семью. А тебе… тебе стоит уделять больше времени дому.
Аня застыла.
— И что, мне нужно бросить карьеру? — голос дрогнул.
— Нет, конечно, нет, — быстро ответил Кирилл. — Просто, может, стоит меньше задерживаться на работе? Ты же всегда говорила, что хочешь больше времени для себя.
— Для себя, Кирилл. Не для уборки и готовки.
Разговор так и остался незавершенным. Но с того вечера все изменилось. Аня заметила, что муж стал критиковать ее график.
Раньше супруг восхищался ее карьерой. Теперь каждая задержка на работе вызывала недовольство.
— Ты слишком много работаешь. Мы почти не проводим время вдвоем.
В выходные Аня хотела отдохнуть. Но Кирилл настаивал на поездке к матери. Супруг продолжал объяснять:
— Мама одна, ей скучно. Неужели тебе сложно уделить ей пару часов?
Аня уступала. Что такое несколько часов? Но со временем это стало еженедельной обязанностью.
Свекровь не упускала случая напомнить, какой у нее замечательный сын. Она подчеркивала, как Ане повезло. Ведь Кирилл терпит такой «нетрадиционный» брак.
За обедом Ольга Петровна перешла к открытому давлению. Женщина положила сыну вторую порцию пирога.
— Знаешь, Анечка. В нормальной семье муж и жена полностью доверяют друг другу.
— Мы доверяем, — ответила она.
Анна чувствовала подвох.
— Правда? — скептически усмехнулась Ольга Петровна. — А почему тогда у вас раздельные счета? Жена — это часть мужа, а у вас какая-то странная семья, где каждый сам за себя.
Кирилл неожиданно поддержал мать:
— Мама права, Ань. Я давно хотел сказать. У всех пар, которых я знаю, общий бюджет.
Вечером того же дня, вернувшись домой, муж развил эту тему.
— Давай все-таки объединим наши финансы, — предложил Кирилл. — Я мог бы распоряжаться ими по справедливости. Так поступают в нормальных семьях.
Аня только рассмеялась:
— Ты серьезно? Я заработала эти деньги. С каких пор тебя волнует, как я их трачу?
Лицо мужа окаменело.
— Мы семья. Или нет? — холодно спросил Кирилл.
С того момента начались постоянные мелкие упреки. Муж внезапно стал замечать и комментировать каждую покупку Ани. Дорогая косметика, новая блузка, поход в салон — все вызывало раздражение.
— Ты могла бы подумать о нашей семье, а не о шмотках! — заявил Кирилл, когда Аня показала ему новые серьги. — У тебя уже есть украшения. Зачем тебе еще?
Женщина не понимала, что происходит. Когда успел измениться ее любящий муж? Куда делся тот Кирилл, который сам покупал ей подарки и гордился ее достижениями?
В один из дней Аня решила устроить себе маленький праздник. После успешного завершения проекта она заехала в торговый центр и купила несколько красивых вещей — новое платье, туфли и пару аксессуаров.
Вернувшись домой, женщина столкнулась с недовольным взглядом мужа. Кирилл молча взял пакеты с покупками и начал перебирать их содержимое, рассматривая ценники.
— Ты что, и правда решила деньги на себя тратить? Мама была права! — воскликнул муж, разглядывая новое платье. Его голос звучал с таким разочарованием и презрением, словно Аня совершила ужасный поступок.
В этот момент Анна окончательно осознала — перед ней уже не тот человек, за которого она выходила замуж.
— Права в чем? — тихо спросила Аня, сжимая кулаки. — Что ты меня должен контролировать? Что я не имею права тратить деньги, которые сама зарабатываю?
Голос женщины становился все громче. Накопившееся раздражение прорвало плотину терпения.
Кирилл явно не ожидал такой реакции. Мужчина отступил на шаг, растерянно моргая.
— Ну ты бы могла быть поскромнее… — пробормотал Кирилл, неуверенно переступая с ноги на ногу. — Мы же семья.
Аня вдруг рассмеялась — громко, почти истерично. Ей стало одновременно смешно и бесконечно грустно.
— Семья? — переспросила женщина, вытирая выступившие слезы. — Это не семья, Кирилл. Это твоя мать через тебя командует мной.
Муж открыл рот, чтобы возразить, но слова не шли. Аня увидела в его глазах что-то похожее на стыд. Или ей только показалось?
В этот момент женщина внезапно поняла: их брак уже не спасти. То, что начиналось как любовь и взаимное уважение, превратилось в борьбу за контроль. В этой борьбе Аня больше не хотела участвовать.
— Я устала, — тихо сказала женщина. — Устала доказывать тебе и твоей матери, что имею право жить так, как хочу.
Кирилл попытался обнять Аню, но она отстранилась.
Дождавшись, когда муж заснет, Аня достала из шкафа большой чемодан. Стараясь не шуметь, женщина собрала все вещи Кирилла. Рубашки, брюки, носки, галстуки — все аккуратно сложенное отправилось в чемодан. Затем Аня перенесла чемодан в прихожую и поставила у входной двери.
Утром, выйдя из спальни, Кирилл увидел свой чемодан. Мужчина застыл на месте, не веря своим глазам.
— Ты серьезно? — спросил Кирилл, поворачиваясь к стоящей в дверях кухни Ане.
— Абсолютно, — ответила женщина, глядя на мужа холодным взглядом.
Кирилл пытался говорить о любви, о том, как им хорошо вместе, о том, что все можно исправить. Но Аня больше не слушала. Женщина устала оправдываться за то, что живет так, как хочет.
— Ты изменился, Кирилл, — только и сказала Аня. — И не в лучшую сторону.
Через несколько дней женщина подала на развод. Ольга Петровна, узнав о случившемся, примчалась к Ане домой. Свекровь стучала в дверь, кричала на весь подъезд, называла Аню эгоисткой, которая разрушила семью ее сына.
Аня не открыла. Женщина просто сидела на диване, обхватив колени руками, и думала о том, что выбрала себя. И это правильный выбор.
Бракоразводный процесс прошел быстро. Кирилл не претендовал на квартиру, понимая абсурдность таких требований. Муж только просил дать ему второй шанс, но Аня была непреклонна.
Теперь в квартире было тихо, спокойно и свободно. Никто не контролировал расходы Ани, не упрекал в эгоизме, не требовал отчета за каждую покупку. Женщина снова могла тратить деньги на себя, ходить по магазинам без страха услышать осуждение. Аня больше не позволит никому управлять своей жизнью.
Как-то женщина увидела в витрине красивое платье. Не раздумывая, Аня зашла и купила его. Просто потому, что могла. И на этот раз никто не сказал ей, что она не имеет на это права.
Примеряя обновку дома, Аня улыбнулась своему отражению. В зеркале на нее смотрела уверенная в себе женщина, которая смогла отстоять свое право быть собой. И это была самая важная победа в ее жизни.
Понравилась история?
Поддержите автора лайком и поделитесь своими мыслями в комментариях.
Понимаешь, есть женщины для семьи, как ты, а есть – для тела, – заявил муж
— А если я откажусь уходить?
— Тогда я позвоню моим родителям, и папа приедет. Ты знаешь, как он к тебе относится. Особенно если ему показать эти переписки.
— Хорошо, — он встал, демонстративно отряхивая брюки. — Я уйду. Но мы не закончили этот разговор, Ульяна.
— Мы его даже не начинали, Глеб. И уже не начнём.
— Улька, ты уже пятый раз перечитываешь эту дурацкую переписку! Положи телефон и давай просто поговорим, — Арина Родионовна осторожно коснулась плеча дочери. — Я понимаю, как тебе больно, но зачем снова и снова бередить рану?
Ульяна вздрогнула, будто очнувшись от кошмара, и медленно отложила телефон. Экран продолжал светиться, демонстрируя длинную вереницу сообщений — чужая жизнь её мужа, о которой она не подозревала целых полгода.
— Знаешь, мама, — Ульяна говорила тихо, но твёрдо, — я думала, что самое страшное — это узнать о том, что у мужа есть другая. Но нет. Страшнее всего то, что я не могу узнать в этих сообщениях своего Глеба. Как будто их писал совершенно другой человек.
— А может, так и есть? — Арина Родионовна села рядом, заглянув дочери в глаза. — Может, тот Глеб, которого ты знала, был настоящим, а этот… этот просто заблудился?
Ульяна горько усмехнулась и покачала головой.
— Настоящие люди не говорят такого, мама. Только не своей жене, с которой прожили семь лет и растят двоих детей.
— Что именно он сказал?
Ульяна зажмурилась, словно пытаясь стереть эту фразу из памяти, но слова мужа, сказанные с каким-то холодным превосходством, снова зазвучали в её голове.
Ещё год назад Ульяна не могла и представить, что их брак окажется на грани развала. Они с Глебом познакомились в институте — она училась на бухгалтера, он осваивал менеджмент. После получения дипломов сразу поженились, а через год родился Филипп. У них была крошечная съёмная квартира, постоянная нехватка денег и безграничные планы на будущее.
Глеб устроился в небольшую компанию и быстро показал себя. Когда Филиппу исполнилось два, они решились на ипотеку — рискованный шаг, но так хотелось стабильности! А через год после новоселья родилась Лада.
Ульяна перешла на удалённую работу, чтобы больше времени уделять детям. Глеб много работал, часто задерживался, но всегда находил время для семьи. По выходным они выбирались в парк или в детские развлекательные центры, раз в месяц устраивали «родительский вечер» — заказывали няню и шли вдвоём в кино или ресторан. Ульяне казалось, что их жизнь — идеальный баланс между семейными обязательствами и личными отношениями.
Перемены начались так незаметно, что она не сразу забила тревогу. Просто однажды увидела, как Глеб снимает обручальное кольцо перед встречей с друзьями. На её удивлённый взгляд он легко пояснил:
— Не хочу поцарапать, когда будем играть на бильярде.
Ульяна лишь кивнула — логичное объяснение, правда? Но что-то кольнуло внутри.
А потом закрутилось: Глеб получил повышение, и теперь его рабочий день стал ещё длиннее. Зато и зарплата выросла почти вдвое! Правда, на семейном бюджете это отразилось слабо — Глеб объяснил, что в новой должности ему нужно «соответствовать определённому уровню». Новые костюмы, часы, вечеринки с коллегами… Она понимала, да! Карьера требует инвестиций.
В его гардеробе появилось множество дорогих вещей. Глеб стал тщательнее следить за собой — сменил простую стрижку на модельную, записался в фитнес-клуб, добавил в речь новые словечки, подхваченные у новых знакомых. Иногда Ульяне казалось, что рядом с ней живёт не муж, а какой-то его улучшенный клон.
Примерно в то же время кольцо перестало возвращаться на палец Глеба даже дома. На её осторожный вопрос он отмахнулся:
— Да надоело таскать, честное слово! К тому же модно сейчас минимализм.
А затем Ульяна заметила, что исчезли их совместные фотографии из социальных сетей мужа. Все до единой! Остались только эффектные селфи Глеба в костюмах, за рулём непонятно откуда взявшегося спортивного автомобиля, в дорогих ресторанах…
— Улька, ты не понимаешь, — снисходительно объяснял он. — Счастье любит тишину. Я не хочу выставлять нашу семейную жизнь напоказ, это дурной тон. К тому же есть деловые партнёры, которым не обязательно знать все подробности моей личной жизни.
Она старалась доверять, правда! Но внутренний голос всё настойчивее твердил, что что-то не так. Особенно когда ночные «совещания» и «командировки» участились, а среди подписчиков и друзей Глеба появилось подозрительно много молодых эффектных девушек.
Ульяна пыталась спасти ситуацию — готовила романтические ужины, когда Глеб всё-таки приходил домой вовремя; купила новое платье; предложила съездить вдвоём на выходные к морю… Глеб кивал, улыбался и неизменно находил причину, почему ничего не получится.
— Прости, Уль, сейчас такой аврал на работе. Давай чуть позже, ладно?
Она отступала — временно, как ей казалось.
— Ты что, опять в командировку? — Ульяна смотрела, как Глеб собирает небольшую спортивную сумку.
— Да, в Питер на три дня. Важная встреча с партнёрами, — он даже не повернулся к ней.
— Четвёртая командировка за два месяца? Глеб, что происходит?
Он замер на секунду, а потом пожал плечами:
— Бизнес, Уля. Ты же хотела, чтобы я развивался, рос в карьере? Вот, получай.
— А мы? Дети? Когда ты в последний раз укладывал Ладу спать? Знаешь, что Филя занял первое место на шахматном турнире?
— Я в курсе, мне Филька говорил, — Глеб защёлкнул сумку и наконец повернулся к жене. — Слушай, давай не будем сейчас? Я опаздываю на поезд.
— Конечно, — Ульяна отступила, пряча глаза. — Когда вернёшься?
— В пятницу, наверное. Позвоню.
Она смотрела, как он торопливо целует сонную Ладу, треплет по голове Филиппа, обещая привезти какую-то крутую настольную игру, и выскакивает за дверь, даже не чмокнув её на прощание.
— Мама, а почему папа так мало бывает дома? — Филипп, необычно серьёзный для своих шести лет, смотрел на неё вопросительно. — Петькин папа тоже много работает, но они каждые выходные вместе ездят на рыбалку. А мы с папой когда поедем?
Ульяна присела и обняла сына:
— Скоро, солнышко. Папа сейчас строит свою карьеру, это очень важно. Потом у него будет больше времени для нас.
Но сказав это, она уже не была уверена, что это правда.
Глеб забыл телефон на кухонном столе. Ульяна заметила его сразу же, как он закрыл дверь. Она взяла его в руки, хотела догнать, отдать, как он там будет работать без телефона, она уже накинула кофту, чтобы выскочить в холодный подъезд, но тут пришло уведомление о новом сообщении. И ещё одном. И ещё…
Имя «Кристина» и череда сердечек рядом с ним выглядели как пощёчина. Ульяна знала, что читать чужую переписку — не лучшая идея. Но что-то внутри сломалось. Заблокированный экран показывал начало сообщений, и даже этого было достаточно, чтобы сердце сжалось от боли.
«Скучаю, медвежонок…» «Когда увидимся?» «Вспоминаю нашу последнюю ночь…»
Глеб никогда не защищал свой телефон паролем — «нам нечего скрывать друг от друга», говорил он. Ульяна долго смотрела на гаджет, борясь с собой. Потом решительно провела пальцем по экрану.
Бесконечные переписки со множеством девушек, но Кристина явно была фавориткой. Глеб представлялся свободным успешным мужчиной, щедро раздавал комплименты, назначал встречи. С Кристиной у него явно были близкие отношения — фотографии, которыми они обменивались, интимные шутки, планы на совместное будущее…
Будущее, в котором не было места ни Ульяне, ни детям.
Тут дверь перед ней распахнулась, на пороге стоял её растерянный муж.
– Телефон забыл!
— Что это? — Глеб замер в дверях, глядя то на сумки, то на жену. — Что за глупости, Уля?
Она молча протянула ему телефон, открытый на переписке с Кристиной.
Глеб побледнел, потом покраснел, потом его лицо приняло какое-то странное, решительное выражение.
— Ты копалась в моём телефоне?
— Да, — просто ответила Ульяна. — Копалась. Глеб, как ты мог?
Он тяжело вздохнул и опустился в кресло напротив.
— Послушай, Уля, ты всё неправильно поняла…
— Что именно я неправильно поняла? Что ты встречаешься с другими женщинами? Что представляешься свободным? Что планируешь с этой Кристиной совместный отпуск в Турции, пока мне говоришь, что на отдых с семьёй нет денег?
— Это всё не так просто, понимаешь…
— Объясни мне, — Ульяна откинулась на спинку дивана, чувствуя странное спокойствие. Внутри будто что-то перегорело. — Я действительно хочу понять, Глеб. Что произошло? Когда всё изменилось?
Он смотрел на неё несколько секунд, а потом его лицо изменилось. Исчезло виноватое выражение, появилась какая-то снисходительная усмешка.
— Понимаешь, есть женщины для семьи, как ты, а есть — для тела, — произнёс он будничным тоном, словно объяснял прописную истину. — Я вас не сравниваю, вы в разных категориях. Ты мать моих детей, хранительница очага и всё такое. А с Кристиной… Ну, это другое. Мне нужны оба варианта, понимаешь? Я же мужчина, в конце концов!
Ульяна почувствовала, как что-то холодное проскальзывает между рёбер прямо к сердцу. Не боль, нет. Что-то похожее на облегчение. Словно она наконец увидела правду, которую долго отказывалась замечать.
— Значит, так, — тихо сказала она. — Вещи у тебя уже собраны. Уходи. Остальное заберёшь потом. Сейчас я не хочу тебя видеть.
— Что? Ты с ума сошла! Это моя квартира не меньше, чем твоя! И вообще, нам надо спокойно обсудить…
— Не надо, Глеб. Ничего обсуждать не надо. Квартира оформлена на обоих, но живут в ней наши дети. Я подам на развод, можешь требовать раздела имущества, можешь делать что угодно. Но сегодня ты здесь не останешься.
— А если я откажусь уходить?
— Тогда я позвоню моим родителям, и папа приедет. Ты знаешь, как он к тебе относится. Особенно если ему показать эти переписки.
Юрий Тимофеевич, бывший военный, всегда был весьма прямолинеен в выражении эмоций. Глеб знал это не понаслышке.
— Хорошо, — он встал, демонстративно отряхивая брюки. — Я уйду. Но мы не закончили этот разговор, Ульяна.
— Мы его даже не начинали, Глеб. И уже не начнём.
Первые недели после ухода Глеба были самыми тяжёлыми. Ульяна как во сне ходила на работу, забирала детей из садика и школы, готовила ужины, рассказывала сказки на ночь. А потом садилась на кухне и тупо смотрела в стену, пытаясь понять, как жить дальше.
Филипп часто спрашивал, когда вернётся папа. Лада просто плакала по ночам, требуя «папочку». Глеб звонил детям почти каждый день, но приезжал редко, всегда ненадолго и с дорогими подарками, которые не могли заменить его настоящего присутствия в их жизни.
Финансово стало намного сложнее. Глеб присылал какие-то деньги, но их едва хватало на текущие нужды. Ипотека, коммуналка, питание, одежда для растущих детей… Сбережения таяли с пугающей скоростью.
Суд назначил Глебу выплату алиментов, но главной проблемой оставалась ипотека. Глеб категорически отказывался продолжать выплаты, аргументируя это тем, что раз он не живёт в квартире, то и платить не должен. При этом свою долю в будущей собственности уступать не собирался.
— Я уже вложил кучу денег, и хочу, чтобы они работали, — объяснял он по телефону. — Когда закончится ипотека, мы продадим квартиру, и я получу свою долю, которая к тому времени вырастет в цене. Ничего личного, просто бизнес.
Ульяна обратилась к юристу, но судебные тяжбы требовали времени. Пока шли разбирательства, она решила действовать: сдала одну из комнат.
Кира, студентка педагогического института, оказалась спасением. Милая, ответственная девушка не только исправно платила за комнату, но и часто помогала с детьми – забирала Ладу из садика, когда Ульяне нужно было закончить срочную работу, играла с ней, пока Ульяна готовила ужин, помогала Филиппу с уроками, смеялась:
– Я же будущий учитель начальных классов. Нужно же посмотреть на настоящих детей, прежде чем идти в школу работать.
Параллельно Ульяна начала искать более высокооплачиваемую работу и вскоре нашла подходящее место. График был напряжённым, но зато и зарплата значительно выше, и ей разрешили продолжить работать удалённо.
Через полгода суд вынес решение: Глеб обязан выплачивать свою половину ипотеки. Он был в ярости, угрожал подать апелляцию, но в итоге смирился. Теперь, когда финансовое положение стабилизировалось, Ульяна впервые за долгое время смогла вздохнуть спокойно.
Прошёл год. Многое изменилось, и в основном к лучшему. Ульяна освоилась на новой работе и даже получила небольшое повышение. Кира по-прежнему снимала комнату и стала практически членом семьи. Филипп окончательно увлёкся шахматами и даже занял призовое место на городском турнире.
Они даже съездили на неделю на море – Ульяна, дети и Кира. Маленький отпуск, оплаченный из накоплений, которые Ульяна начала откладывать, чтобы когда-нибудь выкупить долю Глеба в квартире.
Однажды, возвращаясь с работы, Ульяна увидела у подъезда знакомую машину. Глеб ждал её, прислонившись к капоту.
— Нам надо поговорить, — сказал он вместо приветствия.
— О чём? — Ульяна остановилась в нескольких шагах от него.
— Я… У меня финансовые проблемы, Уль. Компания сворачивает проект, могут быть сокращения.
— Мне жаль. Но причём тут я?
— Я подумал… Может, ты хочешь выкупить мою долю квартиры? Я бы отдал со скидкой, по-родственному.
Ульяна смотрела на него и не узнавала. Где тот уверенный в себе, немного самодовольный мужчина, который ушёл из их дома год назад? Перед ней стоял усталый, потрёпанный человек с тревожным взглядом.
— А как же твоя инвестиция? «Ничего личного, просто бизнес»?
Глеб поморщился, словно от зубной боли.
— Слушай, я был идиотом, ладно? Признаю. Но сейчас правда нужны деньги. Я могу уступить на двадцать процентов ниже рынка. Что скажешь?
— Мне нужно подумать, — ответила Ульяна. — И я не смогу сразу выплатить всю сумму.
— Можно в рассрочку, я подожду, — поспешно согласился Глеб. — Главное, чтобы первый взнос был побольше.
— Хорошо. Я позвоню через пару дней.
Ульяна уже повернулась, чтобы уйти, когда Глеб окликнул её:
— Уль, а может… может, нам попробовать всё сначала? Я много думал. С Кристиной всё давно кончено. И с остальными тоже. Я понял, какую ошибку совершил.
Ульяна медленно обернулась. Год назад эти слова заставили бы её сердце трепетать от надежды. Сейчас она чувствовала только спокойную уверенность в своём решении.
— Нет, Глеб. Это невозможно.
— Почему? Мы же девять лет были вместе! У нас дети, общие воспоминания! Неужели ты всё готова перечеркнуть из-за одной глупой ошибки?
— У меня пальцев на руках не хватит, чтобы посчитать твои ошибки, и памяти, чтобы вспомнить все их имена. Про то, как ты был уверен, что я заплачу половину ипотеки, а потом ты получишь половину квартиры, я даже говорить не хочу.
Ульяна отказала Глебу не только из-за их прошлого, но и из-за того будущего, которое уже маячило на горизонте. Вот уже полгода она встречалась со Станиславом, коллегой с новой работы. Он в своё время помогал ей освоиться на новом месте и почти сразу стал оказывать знаки внимания, но, узнав о сложной ситуации в личной жизни коллеги, деликатно отошёл в сторону, давая ей время опомниться.
Но позже, когда ему показалось, что Ульяна пришла в себя после развода, он попытал счастье снова, и она ответила ему взаимностью. У неё было время убедиться, что он достаточно внимательный и заботливый, чтобы помочь ей залечить её раны. И вот теперь ей предстояло познакомить детей с новым мужчиной в своей жизни.
Они договорились о встрече в маленьком кафе недалеко от её дома. Станислав заранее купил Филиппу книгу о шахматных стратегиях, а Ладе – маленького плюшевого единорога. Дети приняли его без особых восторгов, но и без негатива.
Они сидели за столиком у окна. Филипп увлечённо листал новую книгу, Лада устраивала чаепитие для единорога, а Ульяна и Станислав тихо разговаривали обо всём на свете, иногда прерываясь, чтобы ответить на вопросы детей.
Ульяна случайно подняла глаза и заметила на противоположной стороне улицы Глеба. Он стоял, прислонившись к фонарному столбу, и неотрывно смотрел на их столик. В его взгляде читалось странное выражение – смесь тоски, зависти и какого-то мучительного осознания.
Их глаза встретились. Глеб виновато улыбнулся и помахал рукой. Ульяна кивнула в ответ и снова повернулась к столу, где Станислав как раз объяснял Филиппу какой-то хитрый шахматный приём.
Когда она снова выглянула в окно, Глеба уже не было.
Он стоял на другой стороне улицы, один посреди шумного города, и наблюдал за маленькой уютной сценкой в кафе. За женщиной, которая когда-то принадлежала ему. Видел улыбку, которая раньше предназначалась только ему. Видел, как смеются его дети в ответ на слова чужого мужчины.
И впервые по-настоящему понял смысл своей фразы, брошенной год назад: действительно, есть женщины для семьи и есть – для тела. Но есть и такие, которые могут закрыть все потребности, если к ним внимательно относиться. И в случае с Ульяной он потерял обе стороны одной прекрасной женщины. Той самой, которая сейчас смотрела на него через стекло – спокойно, без ненависти, но и без любви.
Глеб развернулся и пошёл прочь. В кармане лежали ключи от съёмной квартиры, которую он снял после того, как Кристина, узнав о его финансовых проблемах, быстро нашла ему замену. За спиной оставалась его настоящая жизнь – та, которую он променял на иллюзию свободы.
А впереди была пустота, которую ему ещё только предстояло чем-то заполнить.
Понравилась история?
Поддержите автора лайком и поделитесь своими мыслями в комментариях.
