По совести
Оксана взяла телефон мужа, чтобы найти фотографии, которые она ему как-то отправляла в социальной сети, чтобы не потерялись.
Куча сообщений в личке. Не читает он их что-ли… Решила глянуть, кто там ему написывает. Всякие открытки от родственниц, пожелания с добрым утром, поздравления с различными праздниками, ничего интересного.
Одно сообщение осталось. Хм, кто такая… Какая-то Ольга Мигунова…
Оксана открыла сообщение. Длинный текст, интересно…
«Алексей, здравствуй! Пишет тебе соседка и подруга Веры Ломакиной, твоей бывшей невесты.
К сожалению, Веры недавно не стало, сердце больное было, не смогли спасти. Но у неё остался Ваня. Ваш с Верой сын.
Вера, когда узнала, что ждёт ребёнка, хотела тебе сообщить. Но, зайдя в интернет, увидела твоё фото с девушкой, где ты написал, что собираешься жениться.
Вера не стала мешать твоему счастью. Удалила свою страницу в соцсети. Она одна растила сына, очень любила его. Родственников у неё нет, сам знаешь, детдомовская она.
То что сердце больное, выяснили на медосмотре. Пила таблетки какие-то и никогда не жаловалась. Умерла внезапно, на работе.
Ванька ушёл в себя, переживает очень. Мальчишка он хороший, спокойный, жалко очень, совсем один остался…
Я пока забрала его к себе. Но насовсем забрать не смогу, у меня и так полный дом, я ухаживаю за больным мужем, да своих трое детишек.
Вот я и подумала о тебе. Всё-таки родная кровь. Понимаю, что эта новость может не обрадовать тебя и твою жену, но считаю своим долгом известить тебя о сыне.
Если в ближайшее время его никто не заберёт в семью, то отправят в детский дом, повторит судьбу матери. Сам понимаешь, какая жизнь его там ждёт. Жалко парнишку.
Извини за беспокойство, но в память о Вере я должна была так поступить. О тебе она часто вспоминала, говорила только хорошее. Зная имя и фамилию я нашла тебя здесь, фото видела у Веры, она хранила его для сына.
Ваня знает, что у него есть отец. Вера сказала, что ты пропал без вести, и может у тебя новая семья, поэтому ничего не знаешь о нём.
Жду ответа. Если откажешься забрать пацана, я пойму. Не всякий человек способен принять ребёнка, хоть и своего. Да и жена вряд ли согласится, зачем ей это. Не всякая женщина примет. Мой номер дома 47, живу рядом с Верой.
С уважением, Ольга.»
У Оксаны загорелось лицо после прочтения. Ну и дела… Получается, незадолго до их знакомства у Лёши была девушка. Он никогда не рассказывал ничего. И теперь у него есть сын…
Что же делать? Как он отнесётся к этой новости? Захочет ли признавать этого Ваню?
У Оксаны и Алексея рос сын, Егор. Муж души в нём не чаял. Задумывались о втором ребёнке, хотелось дочку. Квартира своя, трёхкомнатная, машину недавно обновили, на Средиземное море собирались съездить, откладывали деньги на поездку.
И тут теперь Ваня. Ну вот зачем ей нужен чужой ребёнок? Тем более от бывшей мужа. Что ещё там за Вера была, и что за сын у неё вырос… Получается, мальчику лет семь — восемь, школьник уже.
— Ксюха, я пришёл! Всё купил, как ты просила. Телефон дома забыл, никто не звонил мне? А то это же закон подлости — то никто не звонит, но стоит оставить телефон — так всем срочно нужен…
— Нет, Лёш, никто не звонил… Вот твой телефон…
«А вдруг он зайдёт в соцсеть и увидит сообщение, а оно прочитанное уже, догадается, что лазила в его аккаунте и утаила информацию…
Надо потом, как он заснёт, взять телефон и удалить сообщение, и заблокировать эту Ольгу, чтобы не смогла написать больше. Ничего, придумают что-нибудь с мальчиком, не пропадёт. Может его усыновят хорошие люди…»- думала Оксана.
Когда муж заснул, она взяла тихонько его телефон и попыталась удалить сообщение. Но оно не удалялось. Оксана много раз нажимала на надпись» Удалить сообщение», но всё впустую.
Решила, что это проблемы с интернетом или сайт глючит. Завтра ещё раз попробует. Легла спать.
Всю ночь ей снилась какая-то женщина с длинными чёрными волосами. Она протягивала ей маленькую хорошенькую девочку и говорила: «Помоги, пожалуйста, помоги… »
Оксана пыталась взять ребёнка, но ничего не получалось, руки проходили сквозь девочку. Оксана от ужаса проснулась. Дурацкий сон какой-то… Это от переживания, наверное…
Муж, позавтракав, уехал на работу. Телефон был всё время с ним. Завезла сына в детский сад и отправилась на работу. Весь день она думала о мальчике. Интересно, какой он, похож ли на Алексея?
Решила рассказать о сообщении своей подруге Ларисе, с которой всегда всем делилась. Заехала к ней домой после работы.
— Ксюша, зачем тебе эти проблемы? Мало ли кто там кого родил, что же теперь, жизнь свою портить? Думать головой Вере этой надо было, когда решила рожать. Сделала бы аборт и никаких внебрачных детей не было бы. О чём она думала?
Тем более знала, что сердце больное, мало ли что может с ней случиться. Могла бы заранее задуматься о дальнейшей судьбе мальчика…
Короче, удали то сообщение и живи спокойно. Не было его и всё тут. Пацан в детском доме приживётся, не он первый, не он последний.
Вечером Оксана снова взяла телефон мужа, пока он был в ванной. Но сообщение никак не удалялось. Как заколдованное.
— Ксюш, мне сны начали дурацкие сниться… Наверное, потому что на ночь ем, надо прекращать…
— А что снится?
— Знакомая одна, всё мне какого-то ребёнка протягивает, и плачет… Одно и то же каждый день…
— Что за знакомая? — Оксана напряглась.
— Да ты её не знаешь… Вера зовут. Когда-то давно общались с ней…
«Ага, общались… Знаю я ваше общение, ребёнка заделали…» — подумала Оксана и замолчала.
Получается, умершая Вера начала им сниться, просит за сына. А вот при чём тут девочка, которую она протягивает, непонятно…
Ну и ситуация… Оксана не верила в мистику, но тут прям чудеса какие-то происходят… И сообщение не получается никак удалить. Как это можно объяснить? Надо сказать мужу правду!
— Лёш, а что бы ты сказал, если узнал бы, что у Веры от тебя родился ребёнок? — решила признаться Оксана, сама себе удивляясь.
— Да ну, глупости какие. Столько лет прошло уже, какой ребёнок? Я о ней и думать забыл. Было и было. Нравилась она мне, встречались немного.
Потом, когда приезжал в посёлок к родителям, несколько раз виделся с ней, в гости приглашала. Но я ничего не обещал никогда. Родители переехали, и больше я там не был. Потом тебя встретил.
— Не могу я больше скрывать, подло это. Сын у тебя есть, Ваня. Вера умерла недавно, сердце больное было, а мальчика в детдом отдали уже, наверное… Соседка её написала тебе в социальной сети, я прочитала, и скрыла от тебя, испугалась.
Зайди в сообщения, прочитай…
Алексей изумлённо смотрел на жену. Взял телефон, и прочитал сообщение.
— Ну и дела… Я в шоке, если честно. Неожиданно. Почему Вера ничего не сказала, я помогал бы деньгами… Оксана, что делать в такой ситуации?
— Я сама в шоке. По совести поступить надо. Ехать и забирать мальчика. Не место ему в детдоме. Твоя родная кровь, как-никак. Ребёнок ни в чём не виноват…
Алексей тяжело вздохнул. Оксана обняла мужа.
— Давай завтра же и поедем…
Приехав на место, они постучали в окно Ольги, которая написала сообщение. Дверь открыла женщина в халате.
— Алексей, это вы? Приехали, значит… Ну, проходите. Ванька уроки делает.
Алексей с Оксаной зашли в дом. Пахло лекарствами. В одной комнате на специальной кровати для лежачих больных находился муж Ольги. В другой комнате играли дети.
В углу, за столом, в клетчатой рубашке и спортивных штанах сидел мальчик с чёрными волосами, читал книжку.
— Ваня, выйди, к тебе тут приехали…
— Ко мне? Кто? — удивился мальчик. Он не знал мужчину и женщину, которые стояли в проходе.
— Здравствуй, Ваня. Я твой отец. Я ничего не знал о тебе, тётя Оля нашла меня и написала… Как ты?
— Тётя Оля меня не обижает. Скоро я уеду в детский дом, там много детей, мне будет там хорошо. Там много игрушек. А когда я вырасту, то стану футболистом.
Ваня был очень похож на свою маму. Те же волосы, глаза.
— Ваня, а поедешь к нам? У нас тоже много игрушек, и у тебя есть младший брат, Егор. Вы подружитесь. Будете вместе играть в футбол…
— Брат? У меня? — глаза мальчика загорелись.
— А я жена твоего папы, Оксана, и буду рада, если ты будешь жить у нас…
Ваня пожал плечами и посмотрел на Ольгу.
— Ой, да что же мы стоим! Пойдёмте чай пить, у меня конфеты есть, зефир. Ваня очень любит розовый зефир…
На тесной кухоньке сели пить чай. Ваня украдкой поглядывал на отца и молча ел зефир, запивая тёплым чаем.
— Надо вам сходить документы на Ваню оформить, его ведь начали уже готовить к детдому… В семье ему будет намного лучше, чем там, сами понимаете. Спасибо вам, Алексей и Оксана, за доброе сердце, что не отвернулись от мальчишки…
В глазах Ольги стояли слёзы. Достав из кармана халата платок, быстро вытерла их.
Уладив все формальности, Ваню увезли в новую жизнь. С Егором он сразу подружился. Оксана с Алексеем купили Ване кровать, шкаф, красивую одежду и свой собственный футбольный мяч.
На тумбочку Ваня поставил рамку с фотографией мамы. Как-то Оксана услышала, как он разговаривал с портретом.
— Мамочка, папа и тётя Оксана относятся ко мне хорошо, а ещё у меня есть братик, Егор. Он классно рисует динозавров. У меня есть футбольный мяч, иногда мы ходим на площадку и играем там с папой и Егором.
Ты не переживай, мама, у меня всё есть и никто не обижает. И приходи ко мне во сне почаще, я так скучаю…
У Оксаны сжалось сердце. Бедный мальчик, скучает по маме… Ничего, они окружат его заботой и теплом…
Как-то во сне к ней снова пришла женщина с чёрными волосами, только теперь она улыбалась, протягивая Оксане маленькую девочку.
— Спасибо за всё … Это вам…
Оксана протянула руки и взяла малышку. И тут же проснулась…
Через девять месяцев у Оксаны и Алексея родилась дочь, Настенька. Братья очень полюбили сестру, и помогали маме за ней ухаживать.
Оксана ни разу не пожалела, что призналась мужу и они забрали Ваню. Они поступили по совести, как и должно быть…
Oтлuчная дачa полyчuлacь, дoчь! Koгда пpueзжaть? – paздaлся 3вонok oт Teщu
— Мам, ну что значит, нет денег? Мы же договаривались, ты мне пообещала… — с трудом сдерживая слезы, пробормотала Вероника.
Пожилая женщина, сидящая напротив нее, сложила руки на груди и, чеканя каждое слово, произнесла.
— Я же сказала тебе – у Саши сломался автомобиль. Я отдала все ему, сыну нужна машина.
— Но ты обещала эти деньги нам. Как ты могла…
— А ну-ка сбавь тон, с матерью вообще-то разговариваешь – не забыла? Деньги мои, я что хочу с ними, то и делаю. Саше сложно, у него жена, двое детей, еще и машина в самый неподходящий момент вышла из строя. Если бы ты была чуть менее эгоистичной, то поняла бы меня.
Вероника закусила губу. Чувство детской всепоглощающей обиды появлялось каждый раз, когда приходилось общаться с мамой.
А все потому, что, сколько себя помнила Вероника, в семье у нее было два ребенка – «солнышко» и «эта, вторая, как ее там», в роли которой постоянно была она. Саше – старшему, да еще и мальчику, доставалось все внимание, забота и любовь матери, в то время как Вероника если и получала, то какие-то крохи. А чаще – лишь упреки и тычки.
Когда они с братом повзрослели, ситуация не поменялась: помощь и поддержку мать обеспечивала только сыну, в то время как с дочери лишь требовала денег, помощи и подарков. Аргумент при этом у матери был железный. Она – мать. Вырастила, воспитала, а значит – дочь теперь ей по гроб жизни обязана. И плевать, что основная масса внимания и ресурсов была вложена далеко не в дочь.
Вот и сейчас все точно так же получилось. Еще три месяца назад, когда Вероника с мужем собирались покупать дачу, мать предложила вполне рабочую, как на тот момент казалось Веронике, схему. А именно: уговорила дочь с зятем выбрать дом чуть побольше, но при этом – в состоянии хуже, чем присмотренный изначально.
Сама мать при этом обещала оплатить стройматериалы для ремонта, ну и по мере сил помочь с обустройством. Взамен она хотела одну комнату в доме и, конечно, огород под посадки. Поскольку Вероника с мужем на садово-огородную романтику не претендовали, а дачу рассматривали исключительно как место отдыха от городской суеты, предложение показалось им заманчивым.
И вот сейчас они остаются с домом, у которого протекает крыша и осыпается штукатурка. То есть, нормально отдыхать там их семья не сможет еще года три-четыре, пока не отложат постепенно деньги на ремонт и не приведут все в порядок.
А ведь если бы не понадеялась на мать и взяли они с Колей тот миленький двухкомнатный домик, то смогли бы уже в этом году расположиться там со всеми удобствами. Да, было бы тесновато, ну да им не привыкать. А толку с этого просторного дома, если в нем жить нормально нельзя даже летом!
Расстроенная, Вероника шла от матери домой, с трудом сдерживая слезы. Как объяснить мужу, что денег не будет? А он ведь ее предупреждал, мол, смотри, Ника, мать твоя как пить дать в последний момент все «Сашеньке любимому» отдаст. И ведь права мать, права. Деньги ее, что хочет с ними, то и делает. Но нельзя же пообещать, а потом отменить все.
— Ну почему же нельзя? – хмыкнул муж, выслушав жалобы женщины. – Вспомни, что она всегда так поступала по отношению к тебе. С детьми нашими так же. Почему, думаешь, все четверо бабушку не особо-то и жалуют?
— Я же думала, она… Она же сама хотела, чтобы дача, чтобы отдыхать там, огород… Понимаешь, считала, что если и ее интерес есть, то она так не сделает, а… а…
Женщина все-таки разрыдалась. Муж лишь обнял ее, прижимая к себе, и тихо фыркнул.
— Ну все, все. Не беда. У меня есть план Б.
— Это какой? – от удивления слезы моментально высохли.
— Дом не только твоей матери понравился, но и моей, знаешь ли. И огород она с удовольствием посадит. И, кстати, о возможности отдыхать на природе она тоже давно мечтала.
— Она же живет в другом городе!
— Ага. И очень удачно как раз через ту деревню, где мы дачу купили, идет автобус от них к нам. Так что маме будет удобно добираться, жить летом на даче, ну а зимой уезжать к себе в город. Заодно и с внуками больше времени будет проводить, как хотела.
— Страшновато. Все-таки, мне она чужой человек… — пробормотала Вероника.
С матерью мужа у нее отношения были… никакими. Они практически не общались, да и в жизни сына женщина участия не принимала. Созванивалась с ним раз в месяц, чтобы убедиться, что все хорошо, и на этом все. Внуки от бабушки, впрочем, были в восторге. Вот уж кому будет в радость подобное соседство.
— Ник, а твоя мать мне что, родная? Но я соглашался, чтобы она с нами отдыхала. Хотя характер у нее не самый приятный, да и отношение что ко мне, что к тебе, что к детям то еще.
Выбора особо не было, на самом деле. Взять деньги свекрови – и они смогут уже этим летом наслаждаться отдыхом на природе, как и мечтали. А если делать все самим, то это копить несколько лет. Или брать кредит, а это и переплачивать, и постоянно трястись, что вдруг что-то произойдет и они не смогут вовремя отдать платеж.
Выхода не было, Веронике пришлось согласиться. Хотя и подозревала она, что добром это не кончится. Правда, проблем доставила в итоге не мать мужа, а ее собственная. Началось все полгода спустя.
— А сюда – диван. Угловой. Как у Макаровых, только не светлый, а темно-серый, — мечтательно улыбнулась Вероника, поворачиваясь к мужу. Николай, не меньше жены довольный проделанной работой, кивнул и пообещал супруге, что вот со следующей же получки обязательно закажет нужный предмет мебели.
— Красота, — поддержала разговор свекровь, довольно улыбаясь. – Молодежь, цветочки на окна пристроить, или вам оно не надо?
— Надо-надо, — заверила ее Вероника. – Нам в комнату – так точно надо.
За прошедшие полгода со свекровью пришлось общаться более тесно. И, с удивлением для себя, Вероника обнаружила, что дама не такая уж сухая и черство-безразличная, как ей казалось раньше. Просто не особо разговорчивая.
— Шикарно, ма, — старшая дочь, Вика, оторвалась от съемки обстановки на телефон. Но тут же вернулась к прерванному занятию. И в другой момент Вероника непременно отчитала бы подростка за то, что та не выпускает из рук смартфон, но сейчас… Да она и сама первым делом хотела поделиться результатами своих трудов во всех социальных сетях.
Последнего, как оказалось, делать не стоило. Потому что уже вечером, когда все собрались за столом и принялись отмечать небольшое новоселье, телефон Вероники зазвонил.
— Слушаю, — женщина подняла трубку, не посмотрев при этом, кто именно звонит. Как оказалось, сделала это зря.
— Отличная дача получилась, дочь, — скрипучий голос матери с первого звука вызвал желание бросить трубку. – Наконец-то будет место, где можно отдохнуть от города. Когда приезжать?
Вероника подавила нервный смешок. За тридцать пять лет своей жизни и общения с матерью она так и не смогла понять, как можно быть настолько беспринципной и наглой по отношению пусть и не к единственному, но все же – своему ребенку.
— Тебе – никогда, — резко обозначила она. – Когда мы у тебя денег попросили на помощь с ремонтом, ты что нам сказала?
— Я же все объяснила, Ник. Саше тоже срочно нужны были деньги, и…
— Вот и отдыхай теперь у Саши, — едко произнесла женщина и бросила трубку. Настроение резко испортилось. Сидящие за столом домашние переглянулись, после чего свекровь тихо спросила.
— Мать?
Женщина лишь кивнула, закусывая губу. Она подозревала, что это еще не конец. И точно – в два часа ночи раздался звонок уже с телефона брата.
— Что случилось, Саш? – сонным голосом произнесла она.
— Маме с сердцем плохо. Срочно приезжай к ней, — требовательным тоном произнес Александр.
— Саш, я вообще-то на даче. И автобус будет только утром.
— Вызови такси.
— Какое такси в этом районе в два часа ночи?
— Ну я не знаю, придумай что-нибудь. Надо с мамой побыть, пока скорая не приедет, да и потом, пока ей получше не станет.
— Так, погоди, ты живешь в двух километрах от маминого дома. И у тебя машина, на которую, кстати, мама тебе денег дала полгода назад.
— А, понятно все. Мстить решила? Принципиальность включить? Мне нужно было авто, поняла? Я не…
Что там брат собирался сказать, Вероника уже не услышала. Муж, которого разбудил ее разговор, забрал у нее телефон и отключил его.
— Коль, ну ты что делаешь? А если правда что… — начала было Вероника. Но муж, которому уже надоела эта вакханалия, быстро чмокнул ее в нос и произнес.
— С твоей матерью каждую неделю что-то случается. Постоянно, когда что-то не по ней, или она хочет что-то себе вытребовать, у нее то голова, то жопа, то еще какая напасть.
— А если действительно что-то случилось?
— Если даже что-то случилось, ты до утра ничего не сделаешь и никуда поехать не сможешь. Смысл себе нервы трепать?
Вероника вздохнула. Правду говорят, что мужчины существа намного менее чувствительные и куда более логичные. Все у него просто. А она вот до утра уснуть не сможет теперь.
Утром ее ждал сюрприз. На телефонах матери и брата она была добавлена в черный список. И раньше она бы пошла выяснять отношения, просить за что-то прощения, пыталась бы помириться, но… Сказались полгода общения со свекровью. Исподволь, потихоньку, день за днем, но женщина смогла на личном примере ей объяснить, что такое «собственное пространство», «личные границы», а еще – каким манипулятором на самом деле была Вероникина семейка.
Честно говоря, только когда человек со стороны рассказывал все это и объяснял, у женщины открылись глаза. Ведь… Что она имеет от своих «семейных связей»? Общение, после которого она вечно в слезах и на нервах? Отсутствие помощи и поддержки? Причем ладно бы финансовой, так и моральной не было никогда. И что она потеряет, если оборвет контакты?
Вот и не поехала она никуда. Осталась на даче, помогала свекрови с закатками на зиму. Очень удивилась, когда большую часть этих закаток отдали их семье, потому что «я одна, мне так много не надо, а вас шесть едоков». Когда она вспомнила, что каждый раз, помогая матери на даче в детстве, не получала за это ни одной баночки с вареньем или помидорчиками, потому что «я отдала все Саше, у него семья, дети, а ты не голодаешь». Дачу, кстати, тоже потом продали, чтобы дать Саше на первый взнос на квартиру.
А потом телефон снова зазвонил. Объявился брат, сообщивший, что мама все еще расстроена из-за ее поведения, но у Вероники есть шанс исправиться.
— Пускай она к тебе на дачу приезжает. Отдохнет, развеется, а там и помиритесь.
— Нет, Саш, никого из вас на нашей даче близко не будет.
— У тебя же четыре комнаты там. Что, жалко одну выделить для родной матери? Одна ведь по-любому свободная. В одной вы с мужем, в другой парни, в третьей – девчонки.
— А в четвертой – Инна Игоревна.
— Это еще кто?
— Свекровь.
— То есть ты чужую тетку дома привечаешь, а матери родной места не найдешь?
— Ну так чужая тетка дала мне денег на ремонт дачи, а родная мать решила брату купить машину. Вот пусть в машине и отдыхает.
— Опять ты за свое? Слушай, сестра, тебе будто пять лет, какие-то мелкие обиды постоянно…
Трубка снова была брошена. Объяснять что-либо было бессмысленно, Саша все равно не поймет. Воспитали его так, что сестра – это лишь дополнительный банкомат и исполнитель его желаний. А ее чувства, эмоции и обиды – незначительные мелочи. Не поймет и мать, потому что в жизни ее всегда был только один ребенок.
— Давно пора было это сделать, но лучше поздно, чем никогда, — заключила Вероника, добавляя номера матери и брата в черный список на телефоне.
— Ника, чего ты там возишься? Давай баклажаны замаринуем по тому рецепту, который вчера смотрели, — раздался из кухни бодрый голос свекрови.
— Иду, мам! – поспешно отозвалась женщина, откладывая в сторону телефон.
— Ну вот, наконец-то, заслужила. А то все «Инна Игоревна, Инна Игоревна»… — пробормотала пожилая женщина, украдкой смаргивая навернувшиеся на глаза слезы. Она ведь тоже думала, что невестка не особо-то ее привечает и общаться желанием не горит. А, прожив с ней на одной территории во время летнего отдыха, поняла, что надо было всего лишь сделать первый шаг навстречу – и отношения между ними стали бы намного теплей с самого начала.
***
Прошло два года. Вероника с семьей наслаждались жизнью на даче, которая стала их вторым домом. Однажды теплым летним вечером, когда все собрались на веранде, раздался звонок в дверь.
— Странно, кто это может быть? — удивилась Вероника, направляясь к калитке.
Открыв дверь, она застыла в изумлении. Перед ней стояла мать, заметно постаревшая и осунувшаяся.
— Ника, доченька… — тихо произнесла женщина.
— Мама? Что ты здесь делаешь? — Вероника с трудом справилась с шоком.- Можно мне войти? Нам нужно поговорить, — в голосе матери слышалась непривычная неуверенность.
Вероника колебалась. С одной стороны, она давно решила оборвать все связи с матерью. С другой — что-то в ее виде вызывало тревогу.
— Хорошо, проходи, — наконец сказала она, отступая в сторону.
Когда они вошли на веранду, все замолчали. Инна Игоревна нахмурилась, но промолчала.
— Ника, я… я пришла извиниться, — начала мать, опустив глаза. — Я была ужасной матерью. Только сейчас, когда Саша… когда он… — ее голос дрогнул.
— Что с Сашей? — напряглась Вероника.
— Он бросил нас. Уехал за границу с какой-то женщиной, забрав все деньги. Я осталась одна и… я поняла, как ужасно обращалась с тобой все эти годы.
В комнате повисла тяжелая тишина. Вероника не знала, что сказать. Годы обид и разочарований боролись с неожиданным состраданием к матери.
— Мам, а ты уверена, что не пытаешься снова манипулировать мной? — наконец спросила она.
— Я заслужила это недоверие. Но клянусь, я говорю правду. Я не прошу ничего, кроме шанса все исправить.
Вероника посмотрела на мужа и свекровь. Николай слегка кивнул, а в глазах Инны Игоревны читалось понимание.
— Хорошо, — медленно произнесла Вероника. — Давай попробуем. Но на этот раз — на моих условиях.
Мать с облегчением выдохнула.
— Спасибо, доченька. Я больше никогда тебя не подведу.
Пока они говорили, Инна Игоревна тихо вышла и вернулась с чашкой чая для нежданной гостьи.
— Выпейте, вам нужно успокоиться, — мягко сказала она.
Мать Вероники с удивлением приняла чашку.
— Спасибо… А вы, должно быть…
— Инна Игоревна, свекровь Вероники, — представилась женщина. — Думаю, нам всем есть, о чем поговорить.
Вероника наблюдала за этой сценой со смесью тревоги и надежды. Сможет ли ее мать действительно измениться? Удастся ли им построить новые, здоровые отношения? Или это лишь затишье перед новой бурей? Будущее было неясным, но впервые за долгое время Вероника чувствовала, что у них есть шанс всё исправить.
Прошло несколько недель. Мать Вероники, Елена Петровна, стала частым гостем на даче. Поначалу атмосфера была напряженной, но постепенно лед начал таять.
Однажды вечером Вероника застала мать и Инну Игоревну за оживленной беседой на кухне.
— …и тогда я ей говорю: «Милочка, если не умеешь готовить борщ, так и скажи!» — рассказывала Инна Игоревна, жестикулируя половником.
Елена Петровна рассмеялась:
— Ох, знакомая ситуация! Помню, как я в первый раз…
Вероника замерла в дверях, не веря своим глазам. Её мать, всегда такая колючая и неприступная, сейчас выглядела расслабленной и… счастливой?
— О, Никуля — заметила её Инна Игоревна. — Иди к нам, мы тут секретами делимся.
— Какими ещё секретами? — настороженно спросила Вероника, присаживаясь за стол.
— Кулинарными, конечно! — подмигнула свекровь. — Твоя мама, оказывается, знает потрясающий рецепт малинового варенья.
— Правда? — удивилась Вероника. Она не могла вспомнить, чтобы мать когда-либо варила варенье.
— Да, это… рецепт твоей бабушки, — тихо сказала Елена Петровна. — Я давно его не использовала, но помню наизусть.
В глазах матери мелькнула грусть, и Вероника вдруг поняла, как много упущенного времени стоит между ними.
— Мам, а может, научишь меня? — неожиданно для себя предложила она.
Лицо Елены Петровны просветлело.
— Конечно, доченька! С радостью!
На следующий день они втроём — Вероника, её мать и свекровь — отправились на рынок за ягодами. Выбирая малину, они весело переговаривались и смеялись, привлекая внимание окружающих.
— Надо же, какая дружная семья, — услышала Вероника комментарий проходящей мимо женщины.
— Семья? — эхом отозвалось в её голове. Неужели это действительно возможно?
Вечером, когда ароматное варенье уже остывало в банках, а все собрались на веранде, Николай вдруг спросил:
— Елена Петровна, а вы не хотели бы переехать поближе к нам? Тут недалеко продаётся небольшой домик, очень уютный.
Вероника замерла, ожидая реакции матери. Елена Петровна выглядела растерянной.
— Я… я не знаю. Это так неожиданно…
— Подумайте, — мягко сказала Инна Игоревна. — Мы были бы рады видеть вас чаще.
Вероника смотрела на этих двух женщин, таких разных и в то же время похожих. Обе немолоды, обе пережили свои трудности и ошибки. Но сейчас они сидели рядом, объединенные чем-то большим, чем просто обстоятельства.
— Да, мам, — наконец произнесла Вероника. — Подумай об этом. Мы… мы могли бы начать всё сначала.
В глазах Елены Петровны блеснули слезы.
— Спасибо, доченька. Я подумаю.
Когда все разошлись, Вероника долго стояла на веранде, глядя на звёздное небо. Она не знала, что принесёт будущее, но впервые за долгое время чувствовала, что в её жизни появилось что-то настоящее и ценное. Что-то, похожее на настоящую семью.
