Овдовевший отец не мог успокоить 3-месячную дочь в парке, а 7-летняя девочка из детдома успокоила

Степан смотрел на маленькое существо, которое забрало у него жену. Он осознавал, что эта малышка ни в чем не виновата. Врачи заранее предупреждали их о проблемах со здоровьем, советовали Галине прервать беременность. Но разве могли они знать, как сильно она этого ждала?

Галине было 35, когда наконец свершилось долгожданное чудо. Степан не узнавал свою жену: она словно светилась изнутри, стала совсем другой, и он тоже изменился вместе с ней. Всё шло прекрасно; вопреки опасениям, беременность проходила гладко. Но проблемы начались с первыми схватками. Врачи боролись за её жизнь двое суток, но не смогли её спасти. Всё это время Степан находился в больнице. Если бы он мог, он бы отдал свою жизнь, лишь бы Галина и их дочка остались живы.

— Степан Валерьевич…

Он очнулся от своих мыслей и посмотрел на медсестру.

— Всё в порядке?

Степан осторожно взял дочь из её рук.

— Да, всё хорошо. Простите, задумался.

Он направился к машине. Три дня назад были похороны Галины, а сегодня он должен радоваться, ведь везет домой свою дочь. Но без Галины он не мог ощутить счастья, и что с этим делать, он не понимал.

На пороге дома стояла, переминаясь с ноги на ногу, Валентина Карповна.

— Степан, ну как долго! Я уже начала волноваться. Давай сюда нашу девочку.

Он передал переноску Валентине, а сам последовал за ней. Валентина Карповна, его домработница, уже нежно ворковала над малышкой.

— А кто у нас тут такой крошечный, такой хорошенький? Кто это тут ручками машет?

Степан долго вглядывался в ребёнка, но никакого сходства с Галиной не нашёл. Валентина Карповна вздохнула.

— Степан, не забывай главное: это твоя дочь, твоя родная кровь.

— Я всё понимаю, Валентина Карповна, но пока… пока мне это очень тяжело, — с болью в голосе ответил он.

Женщина лишь тихо вздохнула.

Вечером, наблюдая, как она кормит девочку из бутылочки, Степан задумчиво произнёс:

— Пожалуй, стоит подумать о няне.

Валентина Карповна с обидой посмотрела на него и сказала:

— Что, уже не доверяешь мне?

— Нет-нет, что вы, как вы могли так подумать? Просто у вас и так много работы по дому.

Женщина тяжело вздохнула.

— Дом… Вы ведь теперь почти не бываете дома.

— Постараюсь бывать чаще. У меня ведь есть дочь.

Это слово было для него почти незнакомым, но где-то в глубине души стало немного теплее, словно боль немного утихла

***

Прошел месяц.

Арина не переставала плакать. С тех пор, как спала температура, всё стало вроде бы лучше: она ела, спала, но всё остальное время лишь плакала. Степан уже дважды вызывал педиатра. Врач долго осматривала малышку, а затем со вздохом сказала:

– Вы, конечно, можете пройти всевозможные обследования, сдать анализы, но я могу сказать вам, что девочка абсолютно здорова. Однако, как бы точнее выразиться, она постоянно ощущает беспокойство. Вы знаете, что существует связь между матерью и ребёнком. Когда мама тревожится, ребёнок тоже нервничает. Похоже, в вашем случае это передаётся через вас, отца, ваше подавленное состояние.

– И что же мне делать? – спросил Степан.

Доктор лишь пожала плечами.

– Старайтесь чаще держать её на руках, гуляйте побольше, и, самое главное, не нервничайте рядом с малышкой.

Степан тяжело вздохнул. Легко сказать «не нервничать». Но как не нервничать, когда в каждом силуэте он видит Галину? Разум всё понимал, но сердце…

Через несколько дней Валентина Карповна, уложив малышку спать, зашла к нему в кабинет.

– Степан, можно войти?

Он отвлёкся от бумаг.

– Конечно, Валентина Карповна, проходите, – ответил он.

Женщина села в кресло напротив его стола.

– Стёпа, нам нужно серьёзно поговорить. Речь пойдёт об Арине.

Он вздохнул. Как только домработница постучалась к нему, он уже догадался, о чём пойдёт речь.

– Я слушаю вас, – сказал он.

– Стёпа, ты знаешь, что я никогда не вмешиваюсь в ваши дела, ни в дела твоего отца, ни в твои. Но сейчас ты поступаешь неправильно. Я понимаю, как тебе тяжело. Я тоже очень скучаю по Галине. Но ведь твоя доченька ни в чём не виновата. Почему ты лишаешь её любви? У неё никого нет, кроме тебя.

– Да нет, я…

– Подожди, Степан. – Валентина Карповна прервала его. – Дай мне договорить, а потом можешь меня уволить, если захочешь.

Степан вздохнул. Валентина всегда была очень тактичной, и теперь ему нужно было её выслушать.

– Даже у животных есть тот, кто защитит и приласкает их малышей. Арина осталась без матери. Но мы люди, и у людей есть отец. Ты у неё есть. Ты молод, здоров, успешен. Но ты погружаешься в своё горе, а маленький, беззащитный ребёнок остаётся наедине с этим миром. Это неправильно, Степан. Так не должно быть. Ты сам сделал её несчастной. Сейчас не говори мне ничего, просто подумай. Тебе нужно больше времени проводить с ней, гулять, общаться. Знаешь ли ты, что она уже научилась улыбаться? А знаешь, как она любит музыку? Ты ничего не знаешь, потому что тебе это не интересно. Галя бы с ума сошла, если бы увидела, как ты обращаешься с её дочерью, ради которой она отдала свою жизнь.

Домработница ушла, не сказав ни слова. Степан сел, взял в руки фотографию Галины.

— Ты тоже меня осуждаешь? Я всё понимаю, правда. Но как быть? Подумай, что бы ты делала, если бы не стало тебя, — пробормотал он.

Ему показалось на мгновение, что на лице Галины промелькнула тень недовольства. Он даже несколько раз моргнул, но нет, на фотографии ничего не изменилось. Она по-прежнему весело улыбалась, глядя прямо в объектив. Степан открыл дверь и сразу наткнулся на удивлённый взгляд Валентины Карповны, которая держала на руках Арину.

— Степан, всё в порядке? Уже одиннадцать часов, а ты дома?

— Всё нормально. Я обдумал ваши слова и решил сделать паузу, провести несколько дней дома.

На лице Валентины расплылась улыбка.

— Это очень мудрое решение, Степан. Вот, держи Аришу, а я быстро поставлю чайник.

Она передала малыша ошеломлённому Степану и ушла на кухню. Степан замер, боясь пошевелиться. Когда Арина была закутана в пелёнки, держать её было проще, а сейчас она была в забавных красных штанишках и розовой кофточке с чепчиком. Малышка не спала, активно двигалась, и Степана даже бросило в пот. Он держал её так, словно это была хрупкая хрустальная ваза. Попробовал сказать что-то вроде «агу», но девочка лишь сморщилась и разразилась громким плачем. В панике Степан бросился на кухню.

— Валентина Карповна, что-то случилось!

Он передал малышку домработнице, и та тут же успокоилась.

— Ничего страшного. Просто она тебя ещё не знает, Степан. Но я рада, что ты это заметил.

Они выпили чай, после чего Валентина Карповна занялась посудой. Степан подошёл к люльке, которую она прикатила на кухню.

— Может, мне с ней погулять?

— Отличная мысль! Дом давно просит генеральной уборки. Сейчас соберу её и расскажу, что делать.

Он наблюдал, как Валентина подробно объясняла ему всё.

— Кажется, всё понял. Если что-то пойдёт не так, позвоню. Но что может быть не так? Я ведь отец, — уверенно сказал он.

Валентина лишь улыбнулась уголками губ и ничего не сказала. Первые пятнадцать минут прогулки прошли прекрасно. Едва они подошли к воротам, как Арина уже сладко спала. Степан несколько раз заглядывал в коляску, с удивлением отмечая, какая у него хорошенькая дочь. Они пересекли улицу и направились к парку. Степан знал, что там воздух намного чище.

Пройдя совсем немного, он услышал громкий плач Арины. Он попытался дать ей водичку, пустышку — ничего не помогало. Он вытащил её на руки, покачал, но плач не утихал. Вернув её в коляску, он стал быстро её качать, но из коляски продолжал раздаваться крик.

— Надо дойти до парка, там все дети спят, — решил Степан и поспешил вперёд, но Арина продолжала кричать.

Через несколько минут он остановился, растерянно глядя на дочь.

— Ну что мне с тобой делать? — спросил он.

Краем глаза он заметил какое-то движение и, обернувшись, увидел, как из дырки в заборе выбралась девочка лет семи. Она внимательно посмотрела на него, подошла к коляске, заглянула внутрь и улыбнулась. Арина тут же успокоилась. Девочка обратилась к Степану:

— Положите её на бочок.

Степан послушался, и через минуту Арина снова спала крепким сном

– Всё у вас получится, не волнуйтесь, – успокаивающе улыбнулась девочка.

– А ты откуда? – поинтересовался Степан.

Она махнула рукой в сторону.

– Из-за забора, там детский дом.

Степан посмотрел на забор, потом снова на девочку.

– Ты что, сбежала?

– Нет, какой смысл убегать? Я ведь всё равно не смогу выжить одна. У меня нет родственников. Ну, вернее, они есть, но я им не нужна. Немного погуляю и вернусь обратно. Я всегда так делаю.

Степан невольно улыбнулся. Она говорила такими взрослыми словами, что он на мгновение растерялся. Ему не хотелось, чтобы девочка уходила, ведь он боялся, что Арина снова начнет плакать.

– Как тебя зовут?

– Галя.

Степан почувствовал, как у него пересохло в горле.

– Галя, хочешь мороженое? Смотри, впереди киоск.

Девочка пожала плечами.

– Конечно, хочу, все дети любят мороженое.

Они подошли к киоску.

– Выбирай любое, какое захочешь.

Глаза девочки засветились.

– Любое?

– Да, можешь взять несколько, только смотри, чтобы не заболеть.

Галя взяла одну порцию и с видимым удовольствием начала есть. Они присели на лавочку.

– Галь, а ты давно в детдоме?

– Не очень, ещё года нет. Мама, папа и мои две сестрёнки погибли в аварии.

Глаза Степана расширились от неожиданности.

– Прости…

– Ничего страшного. Они всегда рядом, смотрят на меня с неба. Поэтому я стараюсь хорошо учиться и вести себя правильно.

Степан снова почувствовал комок в горле.

– А родственники?

– Им не нужна такая обуза. Я вот во второй класс скоро пойду, потом в институт, буду хорошей специалисткой.

Почему-то Степан был уверен, что так и будет. Галя облизнула пальцы.

– Мне пора, если опоздаю, больше не разрешат так выходить.

– Иди, конечно. Мы тоже пойдём, думаю, для первого раза достаточно гуляли.

Галя сделала шаг, но вдруг остановилась и улыбнулась.

– Вы завтра ещё придёте?

– Обязательно придём.

На обратном пути Степан с удивлением заглядывал в коляску. Арина уже проснулась и спокойно смотрела на игрушки. С Галей они стали встречаться каждый день

Степан уже узнал, что у Гали была замечательная, крепкая семья. Он узнал, что в тот день девочка была в школе, когда родители повезли маленьких близняшек на прием в поликлинику. Он понимал, что Галя плачет только тогда, когда никто не видит, и чувствует себя очень одинокой, хотя старается не показывать этого.

Арина всегда улыбалась, когда Галя подходила к ней и говорила:

— Привет, принцесса!

Валентина Карповна очень переживала за девочку. Степан рассказывал ей после каждой прогулки, о чем они с Галей беседовали. Валентина Карповна отправляла девочке небольшие подарки, покупала красивые заколки и бантики. Галя каждый раз смущалась, благодарила, а потом отворачивалась, чтобы никто не увидел её слёз.

Однажды, в воскресенье, Степан с Ариной пришли в парк, но Галя не пришла. Степан уже и пообщался с дочкой, и покачал её, но девочка так и не появилась. На следующий день снова — тишина. Тогда Степан решительно отправился домой. У дверей его встретила Валентина Карповна.

— Ну как?

— Никак, — вздохнул Степан.

— Опять не пришла?

— Поеду в детский дом, узнаю, что случилось.

— Так и надо, езжай, — поддержала его Валентина Карповна.

В детском доме его проводили к директору. Уставшая женщина неприветливо посмотрела на него.

— Это вы, тот самый благодетель нашей Гали? — холодно спросила она.

— Простите, а в чём дело? — удивился Степан.

Директор махнула рукой.

— Вы дарите ей безделушки, угощаете. А она, как ребёнок, не может сдержаться, хвастается этим перед другими. Вот ребята и накопили злобу и выместили её на Гале.

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Что тут неясного? Дети избили Галю. Сейчас она в больнице, — с усталостью в голосе объяснила женщина.

Она снова посмотрела на Степана, уже безразлично.

— Дети… Порой они бывают жестоки, особенно те, кто растёт в детских домах.

— Могу ли я её навестить?

— Зачем? Вы только усугубите ситуацию. Вы даёте Гале ложную надежду на то, что будете рядом, но однажды у вас появятся другие заботы, и она останется одна, ожидая вас в парке. Поймите, вы только вредите девочке своими визитами.

Степан молча покинул детский дом. Дома он рассказал всё Валентине Карповне, и та не сдержала слёз.

— Господи, это из-за меня всё! Мои подарочки её сгубили!

Степан прошёл по дому, открывая одну дверь за другой. Валентина Карповна с удивлением наблюдала за ним.

— Стёпа, что ты ищешь?

Он обернулся и ответил:

— Думаю, вот эта комната отлично подойдёт под вторую детскую.

Валентина Карповна некоторое время молча смотрела на него, а потом тихо сказала:

— Галина была бы очень горда тобой.

Родители сбагрили дочь бабушке, а друзьям сказали, что дочери нет в живых, чтоб не доставали расспросами

– Папочка, ты же меня заберешь скоро?

– Скоро, скоро, не волнуйся.

– А мама с тобой приедет?

– Конечно, милая.

Тимофей старался избегать взгляда своей шестилетней дочери. Он знал, что это «скоро» может растянуться на неизвестный срок. А о маме думать вовсе не хотелось. Сейчас они с Анечкой тряслись в автобусе, направлявшемся в Михальки.

В Михальках жила его мать. Тимофей не был у неё уже три года, и решил не предупреждать о приезде. Хотя мать была пожилой, Тимофей её побаивался. У неё был такой взгляд, словно она видела тебя насквозь и ещё на три метра под тобой. Когда он был школьником, врать ей не получалось, стоило матери взглянуть, и он выкладывал всю правду. Со временем Тимофей научился скрывать правду, но воспоминания о том, как мать легко его разоблачала, остались.

Взяв тяжёлую дорожную сумку в другую руку, Тимофей крепко сжал ладошку дочери. Анечка осматривалась вокруг.

– Тебе нравится, дочь? Здесь столько деревьев и травы. В городе такого не увидишь.

Анечка лишь пожала плечами.

– Пока не знаю.

Мать стояла у калитки. Тимофей вздохнул: она, как всегда, почувствовала их приближение.

– Привет, мам. Анечка, это твоя бабушка, Роза Дмитриевна.

Женщина опустила взгляд на девочку, присела, взяла её за руки, и в её глазах появился мягкий свет.

– Какая Роза Дмитриевна, просто бабушка. Ты настоящая красавица, Анечка.

Аня улыбнулась.

— Маленькие все красивые.

Роза Дмитриевна рассмеялась.

– И умница.

Аня пошла, держась за руку бабушки, а Роза Дмитриевна негромко рассказывала ей что-то. Аня слушала, заворожённая. Тимофей уловил её слова:

– А потом я познакомлю тебя с котом Василием. Он толстый и наглый, но очень красивый. Уверена, вы подружитесь.

Тимофей оглядел двор. Всё оставалось таким же: цветы, курочки, что-то выискивающие в траве. Мать, которой было уже около шестидесяти, справлялась со всем сама.

Из хлева донёсся звук мычания. Тимофей остановился как вкопанный.

– Мам, у тебя корова?

Роза обернулась, её чёрные глаза сверкнули.

– Ух ты, проснулся наконец-то! Уже четыре года, как у меня корова.

– Но в прошлый раз её не было.

– Как это не было? Была! Просто тебе некогда было замечать – всё деньги нужны были на шубу для любимой жены. Как там шубка, хорошо носится?

Тимофей покраснел до корней волос. Вспомнилась та история с Мариной. Она тогда буквально сводила его с ума: у всех шубы, ей просто стыдно быть хуже других. А где взять деньги? Он съездил к матери, взял у неё деньги «в долг», но так и не смог их вернуть. Шуба, которую он купил Марине, ситуацию не спасла, а только усугубила. Через два месяца Марина потребовала какие-то супер-модные сапоги, и ему снова пришлось занимать деньги у друзей. Вскоре жена, наряженная в свою шубу и сапоги, стала часто исчезать по вечерам, объясняя это усталостью от сидения дома с ребёнком.

Тимофей понимал всё, но не возражал. Пусть развлекается. Он несколько раз пытался объяснить, что тоже устаёт на работе и что Анечке нужно внимание, но Марину это мало интересовало. А он всё проглатывал, потому что очень её любил.

Марина была самой красивой девушкой на курсе, хотя долго там не училась – её отчислили за прогулы и неуспеваемость. Однако все понимали, особенно Марина, что работать ей совсем не обязательно. Но годы шли, и «тот самый» на белом мерседесе всё никак не находился. В итоге Марина согласилась выйти за Тимофея, когда ей было уже почти тридцать. А Тимофей был бы готов ждать её и до старости.

Три месяца назад Марина с капризным выражением на лице заявила ему, что наконец встретила того, кого ждала всю жизнь. И «заменитель» ей больше не нужен. Спокойно собрала вещи и ушла из квартиры. Тимофей выбежал следом…

– Марина, а как же Анечка? – спросил Тимофей, когда она собиралась уходить.

Марина остановилась на мгновение, словно забыла о дочери, но потом лишь улыбнулась

– Тима, ты же всегда хотел ребенка, вот и воспитывай, – сказала она, послав ему воздушный поцелуй и исчезнув за дверью.

Тимофей старался справляться сам, но все выходило из рук вон плохо. Однажды начальник на работе, избегая его взгляда, тихо заметил:

– Тима, у тебя проблемы дома, это начинает сказываться на работе. Реши их, чтобы это не мешало.

Тимофей понял, что у него нет другого выхода, кроме как поехать к матери за помощью. Вечером, когда мать спросила:

– Что же ты молчишь, сынок? Расскажи, что у тебя случилось?

Тимофей начал мерить шагами комнату. С детства он был нескладным, и одноклассники часто издевались над ним. А теперь он и вовсе так похудел, словно его можно переломить на две части.

– Марина решила уйти, искать более легкую и светлую жизнь. А я… я не справляюсь. Не успеваю ничего. Могу ли я оставить Анечку у тебя на лето, а перед школой заберу её?

Он понимал, что мать могла и не согласиться. Но чувствовал себя предателем, ведь дочь уже потеряла мать, а теперь и отец хочет оставить её.

– Мам, я буду приезжать каждый выходной! – поспешил заверить он.

Роза Дмитриевна взглянула на него пристально, и Тимофей сразу отвел глаза. Мать лишь покачала головой, ничего не говоря. Через два дня он уезжал, а Анечка вдруг устроила истерику, обхватив его шею.

– Я с тобой поеду! – кричала она, заливаясь слезами.

Тимофей пытался мягко оторвать её руки от себя, стараясь не ранить дочь, но у него не получалось. В конце концов, он не выдержал:

– Что за глупости? Все дети летом у бабушек остаются, почему ты так себя ведешь?

Но Анечка лишь отступила от него, сердито бросив:

– Ты не приедешь за мной.

– Конечно приеду! – заверил он.

– Не приедешь. Ну и не приезжай, – повторила девочка и, развернувшись, ушла в дом.

Тимофей хотел было пойти за ней, но мать преградила ему дорогу, глядя на него со злобным огоньком в глазах.

– Научился врать? Ребенка обманывать не смей. Уходи. Не заставляй её страдать.

Тимофей опустил плечи и медленно направился к остановке. Мать смотрела ему вслед, потом тихо перекрестила и вернулась в дом.

***

Тимофей появился в Михальках только когда Анечка собиралась идти в третий класс. Розы Дмитриевны дома не было, она ушла в магазин, а Аня во дворе боролась с курами. Девочка была на взводе, ведь бабушка поручила ей следить за курицами, чтобы те не залезли в огород. Аня зачиталась и пропустила момент, когда первая курица перепрыгнула забор, за ней последовали и остальные. Бабушка не будет ругаться, но так вздохнет, что Ане станет стыдно.

– Ну-ка, пошли! Вон отсюда! – командовала она.

Тимофей быстро понял, что происходит, бросил сумку у калитки и поспешил на помощь. Вместе они быстро вернули куриц на место, и как раз вовремя – в этот момент во двор вошла Роза Дмитриевна.

– У нас гости! А я-то с утра чувствую себя как-то не так, теперь понятно, почему, – произнесла Роза Дмитриевна, заметив Тимофея и Аню.

Тимофей опустил голову и тихо поздоровался:

— Привет, мам. Привет, Анечка.

Аня молча смотрела на него. Внутри неё бушевали две эмоции – давняя обида и радость от того, что она снова видит отца. Радость взяла верх, и девочка кинулась ему на шею.

Позже, когда Аня мыла посуду и не поворачивалась к нему, Тимофей вздохнул, осознав, что разговор будет трудным.

– Мам… – начал он.

– Что? – ответила Роза, продолжая заниматься своими делами.

– Марина вернулась.

– Правда? Я что-то не вижу её здесь, рядом с дочерью.

– Мам, ты не понимаешь… У неё депрессия. Тот человек обманул её, и теперь ей очень плохо, – попытался объяснить Тимофей.

Роза резко повернулась и села напротив сына.

– Скажи мне, Тимофей, когда ты перестал заботиться о своей дочери? Как ты можешь так безразлично относиться к ней?

– Перестань, мам. Анечка же с тобой, и я уверен, что с ней всё в порядке.

Роза вздохнула, покачав головой.

– Когда Аня шла в первый класс, я стояла у школьных ворот и ждала тебя, надеясь, что ты придешь. Но ты не пришел. И даже не позвонил. Анечка до последнего верила, что ты не сможешь не приехать, а потом несколько дней плакала. Я не отходила от неё ни на шаг и утешала её, как могла. Она тогда сказала: «Наверное, папа был очень занят». И ты не можешь даже представить, как мне было больно это слышать…

***

Когда Тимофей приезжал в очередной раз взять деньги, чтобы отвезти Марину на море, Аня даже не вышла из комнаты. Её школьные годы проходили в сельской школе, где мать и отец появлялись всего пару раз за все эти годы. Приезды родителей не вызывали у неё никаких эмоций, и когда бабушка сказала, что после школы ей придётся ехать к родителям, Аня взбунтовалась.

– Бабуль, я не поеду к ним! – заявила она.

– Конечно, не хочешь. Но куда ты поедешь? Ты же знаешь, что учителя говорят, что у тебя большое будущее, – возразила бабушка.

– Я не хочу никакого большого будущего, я хочу жить с тобой!

– Но ты же понимаешь, что в жизни нельзя делать только то, что хочется.

– Почему?

После долгих споров, в которых Аня отказывалась уступать, бабушка наконец сдалась.

– Хорошо, я поговорю с одной подругой. Она живет одна, может, согласится принять тебя. Но не забывай, какие бы ни были твои родители, они остаются твоими родителями, – напомнила она.

Аня кивнула. Конечно, она всё понимала, но предпочла бы забыть. За последние 10 лет она видела родителей всего несколько раз, и то только отца. Мать приехала как-то, но даже не зашла в дом. У Ани сложилось твёрдое убеждение, что Марина стесняется её и предпочла бы, чтобы дочери не существовало.

***

Когда Аня переехала в город, её жизнь начала рушиться. Почти сразу бабушка серьёзно заболела. Аня металась между учёбой и заботой о бабуле, но понимала, что нужно продолжать идти вперёд, чтобы не разочаровать её. Бабушка, несмотря на болезнь, отказывалась покупать лекарства.

– Анечка, всё само пройдёт, не трать деньги. Они тебе в городе ещё пригодятся, – говорила она.

Вернувшись в город, Аня задумалась, как бы подзаработать. Но где найдут работу для вчерашней школьницы? Она посмотрела на себя в зеркало. Никто бы и не подумал, что ей так мало лет. Идея неожиданно пришла от подруги бабушки, у которой Аня жила.

– Слушай, дочка моей знакомой тоже подрабатывает. Ездит по домам, убирает квартиры по объявлениям. Платят за это очень хорошо.

Через два дня они уже направлялись к первому клиенту. Аня твёрдо решила помочь бабушке. Дверь оказалась открыта, и из ванной кто-то крикнул:

– Начинайте уборку, я скоро буду!

Аня принялась за работу. Квартира была скромная, но вполне приличная. Когда она начала убирать, её внимание привлёк снимок в траурной рамке. Это была её фотография. Из-за спины послышались шаги. Аня резко обернулась и встретилась взглядом с Мариной. Они застыли, глядя друг на друга. В это время дверь снова открылась, и вошёл Тимофей.

– Аня, что ты здесь делаешь? – удивлённо спросил он.

Марина ухмыльнулась.

– Убирает, как её воспитала твоя мать. Вот поэтому я и всем говорю, что наша дочь была умницей, но трагически погибла.

Аня выбежала из квартиры и помчалась обратно в деревню. К вечеру она уже рыдала у бабушки на коленях.

– Почему? Что я им сделала плохого? – сквозь слёзы спрашивала она.

Роза Дмитриевна, бледная от потрясения, не находила слов. В это время у дома остановилась машина, и подошёл Тимофей.

– Я понимаю, что все мои слова сейчас ничего не значат, но я прошу вас, простите меня. Я вёл себя как полный идиот, не замечал, что творится прямо перед моим носом. Все наши знакомые знают, что у нас была дочь, вот и задают вопросы. А Марина, чтобы не отвечать на них, решила проблему вот таким образом, а я просто промолчал. Простите меня. Можно ли мне остаться? Я хочу вернуться в деревню.

Роза Дмитриевна строго спросила:

– И через сколько ты побежишь обратно к Марине?

Тимофей улыбнулся:

– Не побегу, никуда не уйду.

Они ещё какое-то время стояли молча, затем Аня подошла и протянула ему руку для рукопожатия.

– Спасибо, дочка. Мы с тобой всё наверстаем, – тихо сказал он.