Обрадовать мне вас нечем. Скажу сразу, у вас опухоль мозга…

Мелкий дождь сёк по лицу, попадая в глаза. Полина брела, мечтая поскорее оказаться дома. В голове туман, мысли расползались, как старая ветхая простынь. Обходя очередную лужу, она чуть не поскользнулась на жидкой грязи у края тротуара. «Хватит модничать. Не девочка. Пора переходить на обувь без каблуков».
Вот, наконец-то, и дом. Полина открыла кодовую дверь подъезда. В нос пахнуло сухим пыльным теплом от батареи, которая с наступлением весны жарила в полную мощность. Зимой бы так. Лифт медленно поднял её на шестой этаж. «Заболеваю, что ли? Совсем сил нет», — подумала она, прислонясь к стенке кабины.

В прихожей она без сил рухнула на пуфик, прижалась спиной к стене и прикрыла отяжелевшие веки. «Всё. Дома!» — выдохнула она и тут же провалилась в темноту без звуков и запахов.
— Мам, ты чего без света сидишь? Тебе плохо?
От звука Мишкиного голоса она вздрогнула, но глаз не открыла.
— Нет, сынок. Просто устала, — еле ворочая языком, сказала Полина.
Чувствовала, что сын стоит и смотрит на неё. Полина с трудом разлепила веки, но Мишки рядом не было, зато в кухне горел свет. Полина скинула туфли, пошевелила освободившимися от тесноты обуви пальцами ног, и встала. Её тут же качнуло на вешалку.

— Мам! – подбежавший Мишка удержал её от падения.
— Что-то голова закружилась.
Мишка помог ей дойти до дивана в комнате. Полина села, откинулась на спинку и вытянула ноги. «Как же хорошо!» Глаза сами собой закрылись… В следующее мгновение она дёрнулась, выныривая из забытья, открыла глаза и встретилась с тревожным взглядом сына.

— Мам, с тобой всё в порядке?
Полина кивнула и попросила горячего чаю. Мишка неохотно ушёл на кухню.
А она вспомнила, как на работе очнулась на полу кабинета. Совершенно не помнила, как упала. Она тогда тоже списала всё на усталость. «Чувствую себя старухой, а мне всего тридцать девять. Может, и правда, заболеваю? Завтра схожу в поликлинику». Полина вздохнула и пошла на кухню.
— Ты бледная. Голова болит? – Мишка поставил перд ней кружку с дымящимся чаем.
Полина улыбнулась через силу.
— Просто устала, погода такая, дождь. – Она сделала маленький глоток. – Ты ел?
— Да, мам. Мне нужно уроки доделать.
— Иди, всё хорошо. — Полина маленькими глотками допивала чай.

Потом переоделась в мягний застиранный халат и заглянула в комнату сына. Мишка сидел за столом, склоняясь над книгой. Сердце затопила нежность. Самый родной, любимый, единственный и совсем взрослый.
Полина прикрыла дверь.
— Доктор, что со мной? Может, витамины попить? — Следующим утром Полина сидела в кабинет врача.
Она выспалась, но чувствовала себя по-прежнему разбитой и усталой.

— Посмотрим. Вот направление на анализы и на МРТ. С результатами сразу ко мне. И не затягивайте. У вас в роду онкология, инсульт у кого-нибудь были?
— Да. У отца онкология, мама умерла от инсульта. То есть, это может быть… У меня сын школьник. У него кроме меня никого нет. Мне нельзя умирать! – Крик Полины отскочил от стены напротив, вернулся к ней и застрял комом горле.
— Давайте не будем торопиться с выводами. К определённым заболеваниям есть предрасположенность, но вы ещё так молоды… Жду вас у себя с результатами. А пока я выпишу вам больничный, спокойно пройдёте обследование, отдохнёте.
— Мам, ты была в больнице? Что сказал доктор? — Когда Мишка пришёл из школы, Полина была уже дома и варила суп.
— Ничего не сказал, послал на обследование. Так что завтра меня не буди.
Полина смотрела, как Мишка ест. «Совсем взрослый. А вдруг у меня найдут что-то серьёзное? Рак, например? Лучше об этом не думать».
— Мам, всё в порядке? Ты опять зависла.
Полина вздрогнула.
— Ты всё время какая-то заторможенная, — сказал Мишка.
— Задумалась.

Ночью не спалось. Как уснуть, если из головы не идут срашные мысли? Полина вдруг вспомнила детство, родителей, как они уходили один за другим, когда она уже училась в институте. В это время она познакомилась с Алексеем. Он был рядом, поддерживал её. Алексей жил в общежитии, приехал учиться из другого города. Они почти сразу стали жить вместе.

Когда Полина забеременела, Алексей обрадовался, сразу предложил пожениться. Решили обойтись без свадьбы. У Полины родителей уже не было, а мать Алексея жила далеко. К ней они потом съездили в гости.
Конечно, не обходилось без ссор. Некому было помочь им, дать совет. Полина старалась не скандалить, когда Алексей не спешил после работы домой. Но когда Мишке было два года, он вдруг сказал, что любит другую, что уходит, что не может так жить…
Как она плакала, умоляла его остаться, хваталась за его рубашку. Он вырвался, отпихнул её и ушёл. Полина отдала маленького сынишку в сад и вышла на работу. Как же было трудно. Мишка часто болел. Полина бралась за любую подработку, но денег всё равно не хватало.
Она всего однажды позвонила бывшему мужу, когда Мишка сильно болел и нужны были дорогие лекарства. Он перевёл ей две тысячи и спросил, куда она девает алименты?
Когда Мишка подрос и спросил про отца, Полина честно ему про него рассказала. Позже он признался, что подкараулил отца у его офиса. Но тот слишком был увлечён разговором с красивой длинноногой красавицей, его не заметил.
Мишка тогда очень переживал, что отец променял их с мамой на другую женщину. Потом спросил, почему мама не красится, не одевается модно, как новая жена отца? Как объяснить сыну, что она старалась, чтобы он не чувствовал себя обделённым? Что на себя просто не хватало денег. Она боялась, что оправдание может прозвучать как упрёк ему.

А у Мишки наступил переходный возраст, он огрызался, грубил, отвоёвывая себе свободу. Полина находила в его карманах сигареты. Тогда она позвонила его отцу ещё раз, чтобы он поговорил с сыном. Алексей сказал, что у него только что родился ребёнок, что нет времени, денег лишних, кстати, тоже нет.
Полина пыталась сама поговорить с сыном, но всё заканчивалось криками и ссорами, в которых Мишка грозился сбежать из дома. Сколько же выпало на долю Полины проблем, предательств и переживаний.
Но вот уже год Мишка увлёкается музыкой, сидит дома и учится играть на гитаре. Она успокоилась. Казалось, все проблемы остались в прошлом. И вот эти обмороки, слабость. «Господи, за что? За что наказываешь меня? Я не могу оставить Мишку. Он не нужен никому, кроме меня…»

Полина сидела у кабинета врача, смотрела на других пациентов с испуганными напряжёнными лицами, с взглядами, направленными в себя. «Неужели и я выгляжу так же?»

— Женщина, ваша очередь. Или вы передумали? — Полина не сразу поняла, что обращаются к ней.
Она вошла в кабинет и села напротив врача. Стараясь унять нервную дрожь рук, она вцепилась в ручку сумочки.
— Обрадовать мне вас нечем. Скажу сразу, у вас опухоль мозга. Небольшая, довольно поверхностно расположенная. Это единственная хорошая новость.
— У меня рак? – спросила она.

Всегда думала, как люди могут продолжать жить, услышав такой страшный диагноз? И вот она сидит, разговаривает, не кричит, не бьётся в истерике. Мир не рухнул.
— Нужна срочная операция. Вы меня слышите?
— Да. Но у меня нет денег.
— По квоте операцию делают бесплатно. У одного мужчины жена не дождалась квоты. Вам повезло.
— Повезло, — эхом повторила Полина и усмехнулась.
— Именно. На квоты очередь. Любая операция — это риск, уж тем более, на мозге. Но у вас есть реальный шанс. Вот направление. Ложиться в больницу нужно прямо сейчас. Завтра деньги могут отдать другому. Я созвонился, вас берут на операцию.
— Я не могу. У меня сын. Ему всего пятнадцать. – Полина говорила с трудом, словно горло сдавило спазмом.
— Уже пятнадцать. Вы понимаете, что можете не дожить до его совершеннолетия? – Вот выписка с анализами и результатами обследований. Поезжайте прямо сейчас.
И она поехала. Позвонила Мишке уже из больницы, попросила привезти ей вещи. Мишка тут же примчался в больницу.
Полина пыталась не думать, что возможно видит сына в последний раз, старалась улыбаться. Мишка тоже храбрился, говорил, что справится.

Но дома на него накатила такая тоска, что он набрал номер отца. Однажды они с матерью поругались, и он скопировал его номер из телефона матери, но позвонить так и не решился.
Мишка устал считать длинные гудки и хотел уже сбросить звонок, когда мужской голос ответил:
— Слушаю.
Голоса отца Мишка не знал, но кто ещё мог ответить по его номеру?
— Пап, это Мишка… — отец молчал, и Мишка продолжил. – Мама в больнице, ей завтра делают операцию… Пап, ты слышишь?
— Да. Ты дома один?
— Мне уже пятнадцать. А, ты имеешь в виду мужа мамы? Она замуж больше не вышла. Пап, мне страшно, — признался Мишка.
— Я перезвоню… — в трубке раздались короткие гудки.
Мишка посмотрел на погасший экран и отшвырнул телефон.
— Гад, предатель, трус! – процедил сквозь зубы Мишка, размазывая слёзы по щекам. Он плакал и никак не мог остановиться.
На следующий день Мишка не пошёл в школу, а поехал в больницу. Сидел в коридоре, пока шла операция. Молиться он не умел, просто старался представить, как мама поправится, как вернётся домой… Он обещал кому-то, что если операция пройдёт успешно, то он никогда… никогда грубого слова маме не скажет, будет ей помогать…
Доктор вышел из операционной и сказал, что операция прошла успешно, что мама будет сутки в реанимации, куда Мишку не пустят. Так что ему нужно ехать домой.

На следующий день Мишку пропустили к маме. Она лежала с забинтованной головой и закрытыми глазами.
— Мам, — позвал Мишка.
Полина приоткрыла глаза.

— Сынок, — прошептала она.
«Узнала», — обрадовался Мишка и стал гладить её по руке.
— Как ты, мам? Доктор сказал, что теперь всё будет хорошо. Я ничего тебе не принёс…
— У меня всё есть, — прошелестела мама.
А потом ему позвонил отец и спросил про маму. Мишка нехотя, в двух словах рассказал про операцию.

— Ты обиделся? Но я действительно не мог приехать. Жена только что родила дочку…
— Что, ещё одну шубу купишь жене? Или бриллианты? А может, дашь денег на липосакцию живота после родов или на силиконовую грудь? – голос Мишки срывался, дрожал.
— Как ты разговариваешь со мной? — громко спросил отец.

Мишка отключил телефон. Матери про звонок отца не стал говорить.
— Доктор сказал, что ты поправишься. Я больше никогда не буду с тобой ругаться. Обещаю.
Мишка выполнил своё обещание. Из школы он спешил домой, чтобы убедиться, что с мамой всё в порядке. Бывали у них моменты взаимонепонимания, но Мишка вспоминал, как чуть не остался один, и сразу успокаивался. Сделать так, как попросила мама – это такая малость, что не стоит из-за этого спорить.
И неважно, что она не красится, одевается просто. Она для него самая лучшая, единственная и красивая. Его мама.

Он родился, как и все, в роддоме у обычной молодой девушки

Он родился, как и все, в роддоме у обычной молодой девушки. Вот только папа их бросил, как только узнал о беременности жены. Ничего нового, необычного или трагического. Миллионы таких. И всё же…

Всё же, мать начала пить и гулять. И он оставался зачастую дома один, голодный, в мокрых пелёнках. Женский алкоголизм, я вам скажу, дамы и господа, это вещь более страшная, чем мужское пьянство.
Соседи вызвали полицию в сотый раз после очередной драки его матери с новым сожителем. И двухлетнего ребёнка забрали в детский дом. В отделение для самых маленьких, где и выяснили, что мальчик не говорит и не ходит…
Он всё понимал, но не мог ответить. А ноги… Ну, не ходил он, и всё тут. Его смотрели многие врачи, но никто так и не смог поставить правильный диагноз и определить причину, а значит, и лечение было так себе.

В общем, потом ему приобрели маленькую коляску, на которой он ездил по длинным коридорам детского дома. Дети его боялись, никто не общался с ним. Кому нужен немой инвалид на коляске?
Он выезжал во двор и смотрел, как его сверстники гоняют в футбол или волейбол. И по его щекам катились слёзы. Он плакал. А как ещё, по-вашему, мог реагировать ребёнок в шесть лет на своё положение?

Иногда в детский дом приходили взрослые и забирали кого-нибудь из детей к себе домой. И все оставшиеся смотрели им вслед. А он…
Он даже не мог мечтать об этом. Кто возьмёт такого? Кому нужен немой калека? Кто решится взвалить на себя такую ношу и подарить ему каплю любви и надежды?
Правильно. Никто. Ведь так много других детей. Без всех этих проблем.
Он смотрел вслед уходящим в свой новый дом детям и плакал. Тихонько, беззвучно. Ведь он не мог даже говорить…
А эта медсестра…
В детских домах, дамы и господа, работают особые люди. Я вам так скажу — очень особые, ведь выносить каждый день сотни детских глаз, смотрящих на тебя, это не каждый сможет.
Может, именно поэтому тут всегда нехватка персонала. И поэтому тем, кто там работает, всегда не хватает времени. Они не могут уделить его каждому. Посидеть, обнять и поговорить.
Нет, они стараются. Очень стараются, но — надо смотреть за всеми.

А вот именно эта медсестра не могла проходить мимо этого малыша. Она видела его глаза, наполненные слезами, и сердце у неё сжималось от жалости и страха.
И она стала вывозить его коляску в небольшой парк за детским домом. Тут было очень хорошо. Пели птички, шелестел ветер. И мальчик не чувствовал себя лишним.
Он был на равных с природой. Птицы садились на его коляску и ели хлебные крошки с его рук. И он даже улыбался.

И смотрел на медсестру глазами, в которых больше не было слёз. Его глаза улыбались и говорили — “спасибо”, а она… Она отворачивалась и тихонько плакала. Потом убегала по своим делам и возвращалась, когда надо было обедать или ложиться спать.
Однажды она увидела, как на его коленях примостился маленький рыжий котёнок. Он ластился к мальчику, а тот гладил рыжика и радостно мычал что-то своё.
Она остановилась и не решилась подойти к нему. Постояла, посмотрела на них и отошла. А потом, когда она вернулась, то вскрикнула и сердце её упало.
Рыжий котёнок соскочил с колен и стал весело носиться вокруг коляски, мяукая. Он словно приглашал малыша побегать с ним.
Мальчик сперва пытался кричать и размахивал руками, а потом вдруг опёрся ими о ручки кресла и попытался встать!
Он свалился прямо в траву лицом вниз. И вскрикнувшая медсестра уже хотела броситься к нему, но тут рыжий котёнок подскочил к мальчику и, запрыгнув на его спину, радостно мяукнул и отбежал.
Ребёнок повернулся к нему и пытался встать. Он упал. А потом опять попытался и опять упал, а потом…
Он пополз. Пополз к своему рыжему дружку.

Вы спрашиваете, наверное, почему она не подбежала и не помогла? Почему она стояла в стороне и просто наблюдала за происходящим?
У меня нет ответа. Не было его и у неё. Что-то сдерживало медсестру, не давая ей нарушить это единение сердец. Котёнка и ребёнка. И она ушла, оставив их наедине…
А когда вернулась через полчаса, мальчик сидел в кресле, и котёнок был на его руках. Она заглянула в детские глаза и увидела, что в них светится счастье. Да, да. Самое настоящее счастье.
Счастье немого ребёнка, который не мог ходить. И это было самой большой наградой за её работу за всю её жизнь…
Теперь она всё время вывозила его сюда. А котёнка она подкармливала.
Через несколько месяцев она позвала с собой главврача. Просто попросила уделить ей всего десять минут. И он пошел.
Мальчик играл с подросшим котёнком и из его рта доносились вполне различимые слова.

— О, — сказал главврач. — Почему же вы раньше не сказали об этом?
— А что я могла сказать и как объяснить? — ответила медсестра.
Тут котёнок соскочил с колен мальчика и побежал, а тот, опершись руками о поручни, встал! Да, да, он встал! И попытался сделать шаг, но упал.

Главврач вскрикнул и хотел подбежать и помочь ребёнку, но медсестра вцепилась в его халат и прошептала в ухо:
— Нет, не ходите. Я вас прошу. Просто посмотрите.
Он остановился и посмотрел на неё с удивлением.
— Если с ним что-нибудь случится, я вас уволю, — сказал он.
— Идёт, — ответила медсестра.
Главврач стоял и смотрел, как мальчик, упираясь руками в землю, пытался встать и опять упал, а потом опять пытался…
А котёнок прыгал вокруг него и радостно мяукал.
— Вы плачете? — спросила медсестра главврача.
— Нет, — ответил врач, отвернувшись. — Просто что-то в глаз попало…
— Может, любовь? — спросила медсестра.
— Какая ещё любовь, к чёрту? — поинтересовался врач. — Я же главврач. “Старый козёл”, так ведь вы между собой меня называете? Работа у меня такая. Разносить, командовать, увольнять и оставаться всегда строгим.
Медсестра привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Ну уж мне эти нежности, — сказал главврач, вытирая глаза рукавом халата. — И чтобы никому ни слова о том, что я плакал, а то уволю. Всё понятно?
— Понятно, — ответила медсестра.
— Завтра с самого утра встретите меня на стоянке. Я передам вам кормушку, еду, поилку и туалет для кота, — сказал врач.

Пусть котёнок теперь живёт у него в комнате. А с директором я сам договорюсь. Всё понятно? — спросил он строгим голосом.
— Очень даже, — ответила медсестра и опять поцеловала главврача.
Иногда, дамы и господа, даже главврачи бывают очень хорошими людьми. Несмотря на свои обязанности…
Рыжий котик очень быстро стал всеобщим любимцем, но никогда не отходил далеко от своего мальчика, который вскоре…
Заговорил.

А ещё через некоторое время стал ходить. И его коляску, за ненадобностью, отдали в другой детдом.
И тут выяснилось, что мальчик не только запоминал всё, что слышал на уроках в первом классе, но и был гораздо более сообразителен, чем его сверстники.
Ведь учителя никогда не подходили к нему. Они думали, что ребёнок, который не может говорить и ходить, просто не в состоянии угнаться за всеми остальными. И чтобы не задеть его чувства, обходили его стороной.
Оказалось, что мальчик в состоянии запомнить десять листов из книги и повторить их наизусть, а кроме того, он не просто повторял, он понимал написанное.

А то, как он считал, приводило в уныние учителя математики. Тот просто не успевал за ребёнком. Поэтому, детдом попросил у попечителей ещё денег и нанял для мальчика дополнительных учителей…
К пятому классу он уже решал задачи университетского уровня по математике и физике.
И однажды профессор астрономии, решивший посмотреть на ребёнка, о котором он услышал от одного из преподавателей, приходивших из его университета к мальчику, вдруг заметил…
Он вдруг заметил, что мальчик совсем маленький, худенький и никогда не улыбается. И тогда он поговорил со своей женой, и они вместе пришли в этот детский дом.
Они долго разговаривали с ребёнком, и тот рассказывал им о своей жизни. И жена профессора, тоже женщина от науки, строгих правил и очень серьёзная, вдруг всхлипнула и, зажав рот руками, выбежала в коридор, откуда донеслись звуки сдерживаемых рыданий.
— Что это с ней? — спросил мальчик профессора.
— Ээээ… Я думаю, — ответил профессор, — она простудилась.

Через неделю они опять приехали, и мальчика вызвали к директору в кабинет.
— Такое дело… — начал издалека директор.
— Пойдёшь к нам жить? — перебила его жена профессора.

Мальчик посмотрел на пару изумлённым взглядом:
— Я же инвалид, — сказал он. — Зачем вам такой ребёнок? Там есть полно нормальных детей.
Жена профессора опять зажала рот руками и выскочила в коридор.
— Простуда? — спросил мальчик профессора. И тот кивнул.
— А моего котю можно будет взять? — спросил ребёнок.
И жена профессора, вернувшаяся в кабинет, ответила хором, вместе с мужем:
— И собаку тоже, если захочешь.
Они не стали дожидаться оформления документов. Директор был не против. Они немедленно забрали ребёнка и его рыжего кота.
А когда они шли по коридору, длинному коридору в детском доме, сотни детских глаз смотрели им вслед. И в этих глазах были слёзы. И надежда…
Профессор и его серьёзная жена оказались самыми несерьёзными родителями. Они позволяли своему сыну всё на свете, они сдували с него пылинки и радовались каждому дню, проведённому вместе с ним.
И он забыл. Он всё забыл. Потому что его любили. Любили так, как никого на свете.
Профессор с женой отдали ему всю свою нерастраченную любовь и нежность. И вырастили из него очень хорошего человека. И он всегда называет их – папа с мамочкой.

А что же кот? Спросите вы меня, дамы и господа. А я отвечу.
Коту нашли невесту. Тоже рыжую кошку. И теперь у них в доме гоняют по огромной профессорской квартире с десяток рыжих красавцев.
А мальчик?
Он теперь профессор астрофизики. Очень известный в мире. Автор множества научных работ. И, поверьте мне, вы слышали его имя.
У профессора есть семья — жена и две дочки. И они с женой всегда оставляют внучек на бабушку и дедушку. Потому что сами работают с утра и до ночи.
И девочки…

Вы уже догадались? Правильно. Рыжие. Наверное, в того самого котика.
Они бегают наперегонки с котами по профессорской квартире. И бабушка с дедушкой не могут нарадоваться.
Да, кстати.
Повзрослевший мальчик так и не сказал своей жене, что он приёмный сын. Это просто не пришло ему в голову. Ведь они — его папа и мама. Родные. Самые родные на свете.
Так что, если вы когда-нибудь будете у них в гостях, смотрите, не выдайте эту тайну.
А просто посмотрите на эту счастливую семью и вспомните того самого мальчика в инвалидном кресле.

А сколько их ещё, таких?
Одиноких, бездомных и не надеющихся ни на что?
Сколько?