Ночной звонок
Таня ходила из угла в угол. Она никак не могла поверить в то, что произошло только что. С ней, с её семьёй, с её жизнью. Не представляла, что такое вообще возможно.
Звонок прозвучал в тишине квартиры громко и неожиданно. Татьяна только начинала засыпать, хотя время было уже позднее. Электронные часы показывали в темноте полночь с минутами.
Она сначала даже не поняла, где звонит телефон. Свой она держала рядом, на тумбочке. Но он молчал. Сигнал издавал сотовый мужа, который сегодня забыл его впопыхах, собираясь к своим родителям, жившим далеко в посёлке.
Женщина поднялась и прошла в гостиную, где на журнальном столике отыскала трезвонивший телефон.
— Алло, — зачем-то ответила она на вызов, хотя давно уже привыкла сбрасывать чужие номера.
Мелькнула странная мысль, что так поздно могут звонить только за помощью.
— Здравствуйте, — голос был женским и каким-то несмелым. — Извините за поздний звонок. Я, наверное, ошиблась…
Незнакомка собралась, по всей видимости, отключиться, но почему-то медлила.
— А кого вы хотели услышать? — у Татьяны вдруг взыграла ревность.
Что это за ночные звонки каких-то неизвестных женщин на телефон мужа? Этого ещё не хватало! Какая наглость и дерзость одновременно!
— Это же телефон Александра, верно? — продолжала на том конце собеседница.
— Смотря какого Александра вы имеете в виду, — Татьяна не спешила признавать тот факт, что незнакомая женщина сейчас звонит именно её мужу.
Она вполне могла и ошибиться. Имя у мужа было не таким уж и редким.
— Шипилова, — назвала незнакомка фамилию, которую Татьяна носила вот уже двенадцать лет. — А вы, наверное, супруга Александра… Мне очень жаль, что пришлось побеспокоить именно вас.
Незнакомка замолчала, ожидая реакции Татьяны.
— Кто вы? По-моему, пора представиться, раз осмелились побеспокоить нашу семью в столь поздний час, — произнесла Татьяна строго.
— Я должна поговорить с Александром. Когда-то давно он мне дал этот номер и сказал, что я могу обратиться к нему в самом крайнем случае. В тяжёлой ситуации. Так что лучше вам отдать трубку мужу, — тихо говорила женщина на том конце.
— Мужа нет сейчас. И поговорить вам с ним никак не удастся. Можете говорить со мной, — Татьяна решила всё выяснить до конца.
— Жаль… Я думала, что он нам поможет. Меня зовут Дина, и у меня… Простите, у меня есть дочь от вашего мужа.
Татьяна при этих словах почувствовала слабость в ногах и головокружение. Пришлось сесть на диван.
Сегодня вообще день был непростым. После переживаний женщина долго не могла уснуть. Так было всегда, если она сильно уставала или нервничала.
Старшая Надюшка заболела ангиной. Ближе к обеду из школы позвонил учитель. Она сказала, что у дочери высокая температура. Нужно приехать и забрать её, потому что они не решаются отпускать девочку домой одну.
Татьяна отпросилась у шефа, который очень неохотно разрешал кому-то в рабочее время покидать офис, и помчалась в школу за дочерью, одновременно звоня участковому педиатру, чтобы вызвать его на дом. А ближе к вечеру, когда поехала в садик за сынишкой, позвонил супруг и сказал, что срочно уезжает к своим родителям в посёлок. Отцу стало плохо, вызвали скорую, которая увезла его с сердечным приступом в местную больницу.
Сейчас Татьяна почувствовала, что все переживания сегодняшнего дня наложились на этот странный звонок. Ей было не по себе.
— Что вы сказали? У вас есть дочь от моего мужа? И сколько же ей лет? — с замиранием сердца спросила Татьяна.
— Пятнадцать. Её зовут Эля, Элеонора, — продолжала незнакомка, а у бедной Тани от каждого её слова что-то замирало в груди.
Так, надо собраться. Может, это розыгрыш какой-то? Мало ли сейчас ненормальных? Вон и имена у них обеих какие-то странные. Дина, Эля… Как из сказки. Наверняка, всё выдумала эта ночная шутница. Может быть, имела какие-то виды на Сашу, а он ей отказал. Вот она теперь и изощряется. Мстит ему как умеет.
— А где вы живёте? — решила хоть что-то выяснить Таня.
— Далеко. Ваш муж служил в нашем городе, — Дина точно назвала место службы супруга. — Вот тогда мы с ним и познакомились. Вы знаете, не нужно переживать. Я не претендую на вашего мужа. Да и никогда не претендовала на Александра. Просто судьба так распорядилась, что мне ещё раз пришлось обратиться к нему за помощью. Если он, конечно, согласится нам помочь…
— Ещё раз? А когда же был первый? — лихорадочно перебирая в памяти все отъезды мужа из дома на далёкие расстояния, спросила Татьяна.
— Вот именно тогда, когда Александр здесь служил в армии.
Дина замолчала. Молчала и Татьяна, ошарашенная услышанным.
Никогда муж не рассказывал ей ничего про эту Дину и её дочку. Но, если, как утверждает незнакомка, дал ей когда-то свой номер, значит, не всё так просто. И было что-то между ними, о чём Тане знать не полагалось…
Татьяне хотелось нагрубить ночной собеседнице и бросить трубку. Но что-то в её голосе не давало этого сделать. Таким голосом говорят, когда страдают от безысходности и какого-то большого горя.
— Дина, я не знаю, что вам от нас нужно, не хочу быть грубой, но пора всё-таки сказать, чтобы вы не беспокоили больше нашу семью. Что было, то прошло. А у Саши семья, дети.
— Подождите! Прошу вас, не отключайтесь! — Дина заплакала на том конце. — Ваш муж — исключительный человек. Он вам верен и никогда не изменял. Такие если полюбят, то на всю жизнь, я знаю. А то, что было когда-то между нами, было задолго до вашей с ним свадьбы. И это даже не любовь и не симпатия… Это… В общем, долго рассказывать. Скажу лишь, что я попросила его однажды, когда он был молодым парнишкой, об одной пикантной услуге…
— В результате которой у вас родилась дочь? Вы об этой услуге? Что за цинизм? — возмутилась Татьяна.
— Если хотите, я вам всё расскажу. Тем более, что вы УЖЕ узнали эту тайну.
— Хочу! Всё равно вы меня уже разбудили, и я должна разобраться в том, что происходит, — недовольно выдала Татьяна.
— Да, вы должны знать об этом… Я тогда была замужем за очень влиятельным человеком. Была молода и амбициозна. И решила, что мне нужен муж обеспеченный, пусть и в годах.
Я нашла такого, он был большой шишкой в администрации нашего города. После свадьбы мы с ним поселились в небольшом старинном доме, всего на несколько квартир. Но квартиры эти были огромными и занимали их сплошь начальники и генералы.
Мой зрелый муж очень хотел ребёнка от меня. Но у нас не получалось. Он обвинял меня в том, что я бесплодна, грозился выгнать. Боже, какой я была наивной! Хотела ему что-то доказать. Во что бы то ни стало остаться рядом с ним.
В соседней квартире жил генерал, у которого водителем какое-то время работал Саша… Простите, Александр.
— И что? Вы решили соблазнить молодого солдатика, чтобы доказать своему богатею, что вы можете ро.дить? Какой бред! — воскликнула Татьяна.
— Да, теперь я с вами согласилась бы. Но тогда… Я без труда договорилась с водителем генерала, который подолгу сидел в машине возле дома, о том, что не против встретиться с ним во время его увольнения.
Потом родилась Эля. Но муж её невзлюбил с первого дня. Он угрожал мне разводом, кричал, что у них в роду никогда не было рыжих, а дочка моя именно такой и родилась.
«Боже мой, за что мне это?» — по лицу Тани потекли слёзы.
Именно в этот момент она поняла, что женщина не врёт. Рядом, в детской, спали сейчас мирным сном двое её детей — сын и дочка — два ярко-рыжих солнышка, так похожих на своего отца.
— И что же было дальше? — стараясь не шмыгать и не хлюпать носом, спросила Татьяна.
— Дальше было тяжело. Муж всё-таки выгнал нас. Его кто-то надоумил сделать тест на отцовство. Нам с дочкой пришлось возвращаться к родителям в коммуналку. В нищету и беспросветность, от которой я так стремилась убежать.
Я, конечно, пыталась как-то выбраться оттуда. Пошла учиться заочно, получила профессию, стала работать, и мы с дочерью ушли на съёмную квартиру.
А потом… Я как-то подумала — а вдруг? Надо разыскать биологического отца дочери и всё ему рассказать. Вдруг он захочет признать Элю, а ещё лучше — взять нас в свою жизнь.
Не буду рассказывать, как мне это удалось, но я всё-таки нашла адрес Александра и написала ему письмо в ваш город.
— И что? Когда это было? — встрепенулась Таня, которая очень замёрзла, сидя в тоненькой пижаме на диване в гостиной. Её уже подтрясывало от холода и нервного напряжения.
— Давно. До вашей свадьбы. Он мне позвонил тогда — в письме был мой телефон — и сказал, чтобы я забыла о нём навсегда. И что он встретил девушку, на которой скоро женится. Мол, с такими как я, можно лишь время провести и тут же забыть. А ещё — чтобы я возвращалась к своему мужу.
Я тогда спросила его — а как же Эля? Ведь это же его дочка, его кровь. На что Александр сказал так — я не хотел от тебя никакой дочери и не просил тебя её ро.жать. Поэтому и претензий ко мне никаких быть не может. Но если случится что-то страшное, в самом крайнем случае, то я могу ему позвонить.
— Всё это, конечно, печально. Только не кажется ли вам, что беспардонно вот так врываться в чужую размеренную жизнь, оправдывая это давней случайной связью моего мужа с вами?
— У нас горе. Большое горе… Серьёзно заболела Эля. Она почти ум.ира.ет. Наши врачи оказались бессильны. Болезнь прогрессирует с каждым днём. Нам нужны деньги, чтобы отправить её за границу, где обещали помочь. Мы уже собрали много. Помог мой второй муж, его родственники, наши друзья. Но всё равно не хватает. И тут я вспомнила про отца Эли. Про Александра. Подумала, что можно попробовать позвонить… Всё-таки это шанс.
— Какой диагноз у вашей дочери? — спросила Татьяна.
— Я могу вам прислать копии всех наших выписок, чтобы вы не подумали, что я вас пытаюсь развести, — сказала Дина после того, как озвучила страшный диагноз дочери.
— Пришлите. Возможно, я поговорю с мужем о вашей проблеме.
Она отключилась, пожелав выздоровления дочке своей ночной собеседницы и поспешила в детскую проверить своих любимых ангелочков.
Надюша горела, видно, опять поднялась температура. Стёпка спал, разметавшись по кровати, как всегда это делал. Таня поправила одеялки на кроватках детей, погладила их тихонько по рыжим мягким головкам и вышла, чтобы не разрыдаться.
Уснуть ей в эту ночь так и не пришлось. Разные мысли лезли в голову — от ревности и обиды за то, муж не рассказал ей ничего об этой истории. До невозможной боли душевной и страха за жизнь и здоровье своих детей. Думала она и о незнакомой девочке-подростке, к которой судьба оказалась так жестока.
На следующий день к вечеру вернулся муж. Сказал, что отцу уже лучше, и теперь можно не переживать за его жизнь.
— Слушай, я, оказывается, телефон забыл дома, так торопился. Там без него как без рук был. Всё порывался тебе позвонить, рассказать, как и что, — делился с женой Саша.
— Да, забыл… А тебе тут звонили, — сказала Татьяна.
— Звонили? Кто? — беспечно спросил супруг, ужиная любимыми котлетами, которые так вкусно готовила его жена.
— Дина, — смело произнесла Татьяна, глядя мужу в глаза.
Он побледнел, перестал жевать, растерялся.
— Дина? У неё… У них что-то случилось? — спросил уже другим, потухшим голосом.
— Да. Случилось. Странно, что ты никогда мне о них не рассказывал, Саша. Не ожидала я от тебя такого.
Татьяна в подробностях поведала мужу о ночном звонке. Потом показала фотографии всех выписок и результатов обследований, которые прислала ей утром Дина.
— Вот такие у них дела, дорогой. Эля тебе дочь, хотим мы этого или нет. И нам нужно решить, что теперь делать с этой информацией. И сможем ли мы дальше жить спокойно, зная, что не помогли сестре наших с тобой детей. Подумай об этом.
Александр сидел притихший. Ему было не по себе. Он, оказывается, совсем не знал свою жену. Не догадывался, какая у неё большая и добрая душа.
— Смотри, вот её фото. Похожа как на наших, да? И на Надюшку, и на Стёпу, — показала Таня мужу снимок Элеоноры, что прислала Дина.
— Похожа, — тихо ответил потрясённый Александр, впервые увидевший свою уже такую взрослую первую дочь.
Они приняли единственно верное решение — перечислили на счёт, который указала Дина, большую часть своих сбережений, которые собирали на покупку нового автомобиля.
— Что машина? Железка. Сколько ждали, ещё подождём. А здесь человеческая жизнь. Жизнь твоего ребёнка, — сказала мужу мудрая Татьяна.
Через полгода Дина прислала сообщение, что лечение Эли прошло успешно. И фотографию худенькой улыбающейся девушки. С огромными грустными глазами и рыжими пушистыми кудряшками, смешно торчащими в разные стороны, словно нимб над головой.
«Тебя ждут дома»
— Марина, мы должны расстаться. Не могу больше скрывать, у меня другая женщина, собираемся пожениться. Я понял, что ты — не моя история.
— Максим, это шутка? Мы же год вместе были, и ты любил меня, я это чувствовала… Как же быстро поменялись чувства, странно…
— Ничего странного. Если бы любил — то не появилась бы другая. Ты хорошая, просто не подходишь мне, вот и всё. Будь счастлива, Марина. Пока.
Максим встал и ушёл быстрым шагом. Марина впала в оцепенение, настолько неожиданно прозвучали его слова.
Да, стали редко видеться в последнее время, меньше общаться, но это из-за его работы. Теперь понятно, что это были отговорки. Какая же она наивная и слепая…
Мечтала, что выйдет замуж, родит сына и дочь, и теперь все её мечты разлетелись как пыль… Когда пригласил в кафе, обрадовалась, думала предложение делать будет, а оно вон что…
Как же больно терять человека, пять минут назад они были парой, а теперь чужие люди. Полюбил он там кого-то…
Марина тяжело вздохнула и вышла на улицу. Села в машину и заплакала. Почему ей так не везёт? У подруг уже по двое детей, счастливые семьи, одна она неприкаянная…
Завела машину и поехала домой. Час пик, машин полно на дороге, все торопятся домой…
Позвонила мама, ответила.
— Марина, мне нужны деньги
— На что теперь? Я ведь недавно давала тебе десять тысяч!
— Да что мне эти копейки? Продукты дорогие какие, ты видела? А у меня пенсия не скоро ещё!
— А работу ищешь? Сожитель твой почему деньги не даёт? Почему я должна содержать вас, не понимаю?
— Ты как с матерью разговариваешь? Я тебя вырастила, теперь ты обязана мне помогать!
— Если бы вы меньше пили, и деньги были бы, и работа! Больше не проси помощи! Идите работайте!
— Ну, спасибо, доченька! Поэтому ты и одна до сих пор, потому что стерва! Максим не женится на тебе, вот увидишь, найдёт нормальную бабу! А ты всю жизнь одна будешь куковать! И матери у тебя больше нет! Не нужна мне дочь такая бестолковая!
Раздались гудки. Вот и поговорили…
Отец Марины умер пять лет назад, сахарный диабет дал осложнения. Мать после похорон словно с ума сошла. Начала пить, водить непонятных мужиков.
Год назад сошлась с каким-то неудавшимся поэтом, пила меньше, работала. Потом поэт ушёл, приняла алкаша Гришу. Периодически просила денег у Марины, на лекарства, на еду. Марина злилась на неё, но давала. Всё ждала, когда мать за ум возьмётся.
А теперь вот она плохая дочь стала, нет денег — и не нужна, значит… Может это и к лучшему. Поживёт спокойно хоть, без вечных просьб и жалоб.
В детстве Марину любили родители, и никогда бы она не подумала, что мать превратится в такое… Алкоголь превращает человека в животное.
Хорошо, что Марина давно уже жила самостоятельно, в квартире, доставшейся от бабушки, отцовой матери. Работала в строительной организации, зарплата хорошая, на жизнь хватало.
До Максима у неё был мужчина, умный, добрый, красивый. Но женат. Когда узнала правду, сразу рассталась с ним. Хоть и любила.
С Максимом познакомилась у друзей. Сразу как-то потянулись друг к другу, начали встречаться. Думала, ну вот оно, счастье, а теперь снова одна…
Мелькнул придорожный щит с надписью — «Водитель, не спеши, тебя ждут дома!»
Марина ухмыльнулась. Как же, ждут её… Жених бросил, матери не нужна, отец умер, бабушек — дедушек тоже нет…
От грустных мыслей глаза снова наполнились слезами. Резкий свет, грохот, скрежет металла, и тишина…
Марина открыла глаза. Её машина вся искорёжена, въехала в столб на скорости. Приехала скорая помощь, полиция, и её тело достали из машины…
Она видела это всё со стороны. Ничего не болело, ощущала невероятную лёгкость.
Всё, как в фильмах, которые она видела. Тело загрузили и увезли в больницу, значит не умерла…
За долю секунды Марина оказалась в больнице. Как она это делала — не понимала. Силой мысли перемещалась на любое расстояние. Тела как такового у неё не было, какая-то оболочка прозрачная. Но она всё видит и понимает. Чудеса…
Время летело с невероятной скоростью, будто на перемотке. Марина видела, что её тело разместили в реанимации, подключили аппараты. Она была в коме, а душа свободно перемещалась.
Марина приблизилась к собственному телу. От него исходили вибрации, и как бы тянуло к нему, но она не понимала, как в него можно войти. В фильмах это происходит легко и просто.
Сколько прошло времени, Марина не знала. Она перемещалась туда, куда захочет, достаточно было просто подумать об этом месте.
Вот она дома у мамы. Той сообщили, что дочь в коме.
— Вот же зараза эта Маринка! Вляпалась! Не умеешь ездить за рулём нормально — не берись! Сейчас ещё деньги начнут требовать из больницы за её лечение, где их брать?
Одни проблемы создаёт… Уж лучше померла бы уже и всё, говорят, там выплаты от государства есть на похороны, — пьяный сожитель мамы рассуждал, сидя за столом. На котором стояла бутылка водки, открытая банка консервы с бычками в томатном соусе.
Мама Марины что-то промычала в ответ и налила «беленькой» в рюмку. Опять пьяная. Ей всё равно, получается, что дочка при смерти лежит…
Марина вернулась к своему телу в больницу. Никому она не нужна, и смысл тогда жить? Пусть уже сердце остановится, и она прекратит своё земное существование…
Вибрации от тела были очень слабые. Марина чувствовала, что скоро эта связь прервется. Что будет дальше, она не знала, но в данный момент ей было хорошо и легко.
Вдруг она услышала тонкий детский голосок: «Тётя Марина заберёт меня, она хорошая, добрая, и не забудет обо мне!»
Да это же Варя! Соседская девочка семи лет. Марина часто приходила в гости к ней и её маме Ольге.
Приехали они из небольшого посёлка. Оля — сирота, воспитывала её бабушка. После школы Оля поступила в училище, встречалась с парнем, забеременела. Жениться отказался, ребёнка не признал, обвинив её, что нагуляла и хочет повесить на него.
Бабушка помогала, чем могла. Когда Варе исполнилось пять лет, бабушка умерла. Её дом занял сын с семьёй, Ольгу с ребёнком выгнал. Она уехала в город, сняла квартиру, нашла работу, Варя ходила в детский сад.
Марине нравилась Ольга. Простая, добродушная, очень любит дочку.
Часто они гуляли вместе, Марина покупала Варе игрушки, сладости, ей хотелось порадовать эту милую белокурую девочку. Она мечтала, что когда-нибудь у неё тоже будет такая дочка.
Ольга часто брала подработки вечером и оставляла дочку у Марины. Она была только рада. Максим с неодобрением относился к этому.
— Оно тебе надо, сидеть с чужим ребёнком? Это её проблема, разве не так? Я не собираюсь сидеть тут с вами в куклы играть, поеду с пацанами в бильярд поиграю, а ты нянчись тут…
Часто Варя обнимала Марину своими тонкими ручонками, и Марина млела от детской непосредственности. Какие всё-таки дети искренние.
— Тётя Мариночка, я тебя так люблю! После мамы… Ты такая добрая, хорошая. А дядя Максим злой… Не любит он тебя…
— Варечка, Максим хороший, ты его плохо знаешь…
— Плохой, я знаю… Давай в Барби поиграем.
И Марина играла. И варила какао, жарила блины, которые Варя потом уплетала со сгущёнкой.
Марине было жалко соседку. Росла с бабушкой, родителей не помнила, они разбились на машине, когда она была маленькой. Жених бросил, потом дядька выгнал, за что ей всё это…
И вот теперь Марина видит Варю в детском доме. Она смотрит в окно и ждёт её.
— Варя, отойди от окна я сказала! Иди ложись в кровать уже, все дети улеглись, одна ты бродишь! Не придёт за тобой никто! Ты сирота теперь, мамы нет больше, умерла! И Марина не придёт твоя! Будешь жить здесь теперь, это твой дом!
Варя размазывала слёзы по лицу, не хотела верить в услышанное. Мамы нет, говорят, что её сбила насмерть машина и её похоронили. Варя в это время была в больнице, в специальной палате. Потом её отправили в детский дом.
Она не хочет тут жить. Ей здесь не нравится! Злые тёти, которые кричат всё время, невкусная еда, дети, которые издеваются над ней, обзывая брошенкой… Тётя Марина узнает, что она здесь и обязательно заберёт.
Варя ночью горько плакала в подушку, сильно скучала по маме…
Марину, увидев и узнав всё это, будто ударило током. Варя нуждается в ней! Она её любит и ждёт! Но чем она может помочь, ведь её тело лежит в больнице…
Надо что-то делать! Марина перенеслась в палату. Всё было стабильно. Аппараты пикали, её тело лежало под простынёй.
Она поняла, что хочет жить дальше. Ради Вари. Она обязана помочь этому беззащитному ребёнку!
— Марина, помоги дочке…
К ней подошла оболочка Ольги. Она её видела и слышала.
— Оля, что с тобой случилось?
— Пьяный водитель сбил вечером, когда я шла за Варей в садик. Мой жизненный путь закончился. Я пока ещё привязана к этому миру, но скоро я уйду и очень переживаю за дочь. Кроме тебя ей никому помочь….
— Оля, я люблю Вареньку, и с радостью помогла бы. Но моё тело там — а я здесь. Как мне быть? Я не знаю, что делать…
— Я помогу тебе. Смотри, тебе нужно мысленно войти в своё тело, но нужно собрать все свои силы, это не просто войти в физическое тело и даже больно. Но ты сможешь, у тебя всё получится!
Марина напряглась и попыталась войти в тело, но ничего не получалось. Где-то вдали она услышала как плачет Варя и зовёт её. Это придало ей сил. Собравшись в сгусток энергии она влетела в тело. Её будто ударило током, было очень больно и неприятно.
Замигали лампочки на аппаратах, раздались громкие звуки. В палату вбежала медсестра.
— Она очнулась! Девочки, идите сюда!
Из детского дома выходила женщина с девочкой, которая радостно улыбалась и крепко держала её за руку.
— Тётя Марина, я тебя звала всё время, я знала, что ты придёшь!
— Я знаю, Варюша! Я тебя услышала, и вот я здесь! Ты теперь будешь жить у меня, я всё оформила, как положено! И кстати, я видела твою маму… Во сне. Она просила передать, что очень любит тебя, и что всё будет хорошо!
Варя заулыбалась. Она всегда будет помнить и любить свою мамочку…
Теперь, проезжая мимо щита с надписью: «Водитель, не спеши, тебя ждут дома!» Марина улыбалась, а не плакала, как тогда, в тот злополучный вечер. Её ждут дома, её любят. И пусть это всего лишь одна маленькая девочка — но это так важно, это так ценно… И всё у них будет хорошо!
