Найдёнка. Рассказ
Такого улова никто не ожидал. Чудо это или бесчеловечность? А может большая чья-то беда? А может – большое счастье?
Прохладным осенним ранним утром три рыбака – отец с сыном и сват располагали свои снасти на реке. Ещё не вошло солнце и на лбах у них горели рыбацкие фонарики. Спаниель Шерлок, разбуженный не по графику, ещё жался к ногам, мешал расставлять удочки, совал нос в подкормку, болтался под ногами.
Это потом, когда рассветёт, он будет носиться по кустам и камышам, будет пытаться искупаться и рыскать по окрестностям. А пока ему было страшновато.
Мужчины давно собирались на эту рыбалку, но никак не получалось, мешала работа. Отец с сыном отправили свои половины в Кисловодск, и пока женщины на отдыхе, надо было выбраться. Но дела не давали. И сегодня, во второй половине дня, мужчины собирались уже встречать своих отдохнувших жён.
В этой семье недавно случилась беда. Соня на шестом месяце беременности потеряла желанного ребенка. Начались преждевременные роды и мальчика не спасли. Слишком мал был ещё.
Уже стояла купленная, но не собранная кроватка, уже были просмотрены сотни сайтов в поисках хорошей коляски, уже лежали готовые распашонки и вязались пинетки, но ….
Шестеро взрослых людей ждали этого малыша. Шесть сердец разбилось. Шесть пар глаз проливали слёзы.
Но … тяжелее всех, конечно, было Соне. Это понимали все, и вскоре взяли себя в руки и уже решали, как помочь ей – юной матери, так ожидавшей своего первенца. Поездка в Кисловодск – была одним из способов помочь забыть горе. Вадик — муж её, не смог поехать, новая работа, и с Соней поехала мама.
Предрассветный холодок ещё забирался под воротник, но солнце очень скоро расстроило все его планы – начинался тёплый осенний день. Рыбаки уже больше часа ждали клёва. Клюнул всего один карасик.
Это не шибко расстраивало, но и не радовало, клёва ждали. Ничего не ждал, а вполне себе радовался начинающемуся яркому осеннему дню, только спаниель Шерлок.
Он начал носиться по берегу. Иногда мочил лапы, но сразу отбегал от воды – было ещё холодно. Еле успокоили, когда начал лаять на прилетевших уток. Он же тут хозяин берега, и эти утки явно мешали ему главенствовать. Шерлока отругали, пригрозили хворостиной, и он, слегка обидевшись, пошёл шнырять по побережным кустам.
Не было его довольно долго. Вадим уже немного забеспокоился, позвал. Через минуту Шерлок стремительно появился из лесополосы, идущей вдоль берега. Появился и опять начал распугивать рыбу — лаять. На них уже косился находившийся неподалеку рыбак. Было неловко.
– Шерлок, да что с тобой сегодня! Заткнись уже! – ворчал Вадик.
Отец взял в руки хворостину – это всегда помогало. Но не в этот раз. Шерлок, как взбесился, он бегал вокруг мужчин и непрестанно лаял, потом отбегал всторону и садился молча. Но как только все отворачивались, лай возобновлялся. Нетипичное поведение для него.
– Пап, погоди-ка, может я чего не понимаю, но мне кажется он нас куда-то зовёт.
Оставив свата на удочках, отец с сыном отправились за псом. Он, действительно, зазывал: поджидал и вёл их в заросли, которые вели вдоль реки сразу за песчаной полосой. Потом пёс обогнул большой заваленный ствол, нарнул под куст и громко залаял.
Вадим забрался туда и сначала увидел тряпьё – какая-то грязная коричневая вязаная кофта, даже трогать не хотелось. Но всё же он потянул её за угол и вдруг увидел маленькое тельце. Отдёрнул руку от неожиданности. Но потом раздвинул кусты ногами, чтоб было удобнее и поднял на руки неаккуратно замотанного в кофту грудничка.
– Ну, что там? – отец заинтересованно смотрел с той стороны заваленного дерева.
– Па, тут ребёнок, и вроде живой.
– О, Господи! Какой ребёнок?
Вадим нёс ребёнка, как хрустальную вазу, боялся оступиться. Шерлок уже не лаял, взволнованно суетился. Отец заглянул в кофту.
– Вот те и на – находочка! Клади сюда, завернём.
Они аккуратно положили находку на ровную траву, Вадим стянул с себя футболку, неумело завернул поплотнее сначала в неё. Хотели потом в кофту, но кофта оказалась сырой, отец стащил с себя свитер. Завернули.
Малышка плакала. Вадиму казалось, что она смотрит прямо ему в глаза. Внутренние уголки глаз приподняла вертикальная складочка на маленьком лобике. Она как будто просит помощи и переживает боль. Он очень переживал. А отца плач, наоборот, радовал: плачет – значит силы есть.
Это была девочка, и даже пуповина не отрезана.
Сосед — рыболов аж окурок выронил изо рта. Сват был не менее ошарашен.
– Ну и улов у вас, ребята! Нельзя вас на рыбалку брать.
Конечно, рыбалку пришлось закруглить. Было уже не до рыбы. Девочка регулярно подавала голос, жалостливо плакала. Вадим сидел на заднем сиденье, держал её на руках и нервничал.
Сват рассуждал:
– Тут же станция недалеко. Вот с электрички вышла алкоголичка какая-нибудь, пошла вниз к реке, потом по берегу, чтоб родить и бросить! Гадина!
– Одной родить? В перелеске? Это разве возможно? Врачи же нужны! – недоумевал Вадим.
– У таких всё возможно …
– Куда едем-то? – спрашивал отец.
– Так в роддом, наверное, – отвечал Вадим.
– Нее, надо в полицию сначала, – советовал сват.
– А может в больницу?
Они позвонили на 112. Через некоторое время им перезвонили и велели вести девочку в инфекционную городскую больницу. Сказали, что их там поджидают.
Пока ехали, позвонила мать Вадима. Тот ей сказал, что они совсем уже не на реке, а везут найденного ребёнка в больницу. Пришлось долго объяснять, рассказывать подробности.
– Кто нашёл. Ну кто у нас Шерлок Холмс? Вот он и нашёл, сыщик. Имечко оправдал. Если б не он, погиб бы ребёнок.
Оказалось, что просто и быстро сдать ребёнка и уехать не получится. Вадим передал девочку медсестре и взглядом провожал её по коридору. Пока держал её на руках, проникся заботой. Как она теперь? Бедная девочка…
Им велели ждать полицию. Они долго рассказывали подробности, а следователь расстраивался, что они не прихватили кофту. И даже карманы не проверили – им было не до кофты. Бросили там.
Пришлось Вадиму доверить встречу жены и матери отцу, а самому отправляться опять на реку вместе со следователем и экспертом. По дороге говорили, конечно, о происшествии.
– А что теперь с малышкой будет?
– Ну, если выживет, в дом малютки попадёт.
– А что, может и не выжить?
– Конечно. Осень же. Вон ночи какие холодные. И если женщина с электрички вышла, то было это вчера. Девочка, получается, всю ночь на холодной земле пролежала, — следователь помолчал и, видимо, с обидой на весь женский пол, добавил, – Вот бабы!
На реке они пробыли совсем недолго. Кофту нашли, забрали на экспертизу и посмотрели место, где лежала девочка. Там нашли шпильку, грязные тряпки и ещё что-то незначительное для Вадима, но значительное для эксперта. Вадим со следователем обменялись телефонами, договорились созваниваться.
В дом родителей Сони Вадим вернулся уже к вечеру. Там его ждала и жена. Все ждали рассказа о поездке со следователем, и он рассказал все подробности.
– Сказали, что девочка может и не выжить после такого, — в конце добавил он.
Потом жена и тёща наперебой рассказывали свои впечатления от отдыха в Кисловодске. Вадим отвлекался, плохо слушал. Он, почему-то, вспоминал взгляд малышки. Нет, она точно на него смотрела, как будто хотела попросить о чём-то.
– Ты какой-то странный сегодня, Вадим, – сказала перед сном Соня.
– Извини, встали рано, день такой, просто устал.
Он не стал говорить Соне о том, что из его головы не выходит эта совсем малюсенькая, беззащитная, неуклюжая девочка. Зачем её тревожить? Она только пережила потерю малыша.
Утром перед работой Вадим заехал в инфекционку. Девочка была жива. Хотелось расцеловать администраторшу, хотелось прыгать и летать!
Вадим заехал и на следующий день. И на следующий.
– Да всё в порядке у вашей найдёнки, – сказала местная уборщица, которая уже знала Вадима, – Кушает хорошо, обследовали, полечили, здоровая девочка, скоро и переведут.
– Куда переведут?
– Так не знаю, но, наверное, в педиатрию. Хотя, кто его знает, – уборщица вздохнула, – Никому ненужная, горемычная будет. Может и лучше б померла.
Вадим позвонил следователю. Но тот дальнейшую судьбу девочки не знал – особо не интересовался. Это была уже не его задача. А вот о судьбе матери малышки уже кое-что узнал. Но по телефону рассказывать не стал, предложил встретиться вечером.
Они встретились. В общем, всё банально. Лишённая материнства мать троих детей из соседнего селения, наказанная за то, что рожала, но нормально не воспитывала, забеременев в очередной раз, решила избавиться от ответственности таким вот путём. Был живот – а на следующий день нет живота. Соседи и рассказали.
Если бы она не была уже судима за жестокое обращение с детьми, ей бы может и дали время подумать, забрать девочку. Но … Это не тот случай. Теперь сидеть ей в местах не столь отдалённых, а пока она находится в больнице. Вероятно, официально девочка будет записана её дочкой, а потом её сразу лишат родительских прав и отдадут под суд.
– А как же Надёнка?
– Кто? – переспросил следователь.
– Девочка. Её в больнице Найдёнкой называют.
– Ну, девочка, наверное, в дом малютки попадёт. Её и удочерить могут. Она будет ничейная.
Соня была не глупа. Интерес мужа к найденной девочке она заметила. И когда он заговорил о ней, отрезала:
– Вадим, нет!
– Что нет?
– Я не хочу удочерять эту девочку. У нас будут ещё свои дети, и я выношу, обещаю ...., – Соня заплакала.
– Соня, но я же и не просил удочерять.
– Да. Но я же всё понимаю, – сквозь всхлипы проговорила жена, – Ты беспокоишься о ней, скрываешь, но я-то вижу.
Вадим обнял жену и замолчал. А она объясняла:
– Ты понимаешь, чужой ребёнок – это … это ответственно, а если я не смогу? А я не смогу, я думаю ещё о потерянном мальчике. Вдруг я не смогу полюбить чужую девочку.
– Не плачь, может её удочерит хорошая семья. Я буду надеяться …Не плачь, Соня, нет так нет.
– Значит ты всё же хотел? – Соня подняла глаза и перестала плакать.
– Я не знаю. Понимаешь, кроме меня ею никто не интересуется, даже следователю всё равно. Передают из рук в руки. То один врач отвечает за неё, то другой. А в общем-то – никто. Опека и попечительство свалила всё на больницы, а больницы на ответственных дежурных. А дежурный отработал и ушёл. Она никому не нужна. Похоже, никому, кроме меня. А я ей – никто. Но ведь получается судьба мне её в руки дала, я её нашёл.
Утром Соня встала с больной головой. Она всю ночь не спала. Думала и думала.
Вадим, добрая душа, это понятно. Но, он прав, как так вышло, что эта брошенная в лесу девочка попала именно ему? Он только что потерял ребёнка, он – добрейшей души человек. Может это провидение?
И вдруг мелькнула мысль, которую Соня поймала за хвост: «маме даже говорить о своих думах нельзя, она точно будет против». А значит пришли сомнения.
Она позвонила Вадиму на работу и вечером они вместе отправились в педиатрию, куда сегодня перевели Наденьку. Это имя выбрал для неё Вадим, намекнул работникам коробкой конфет при регистрации.
В инфекционке девочку ему показывали в окно, а в педиатрии его не знали. Пришлось долго вызванивать опеку и инфекционку, чтоб их пустили к девочке. И когда дело не клеилось в сердцах Вадим произнёс:
– Да мы её может удочерить хотим, а нас не пускают даже посмотреть!
Услышав такое, их сразу пустили. Девочку принесли в кабинет. Она спала. Пожилая медсестра аккуратно положила её на пеленальный стол и отошла.
Соня смотрела на стянутые пелёнкой пышные щечки, на курносый нос. И тут Наденька зевнула, открыла глаза и ясно посмотрела на Соню. Её лобик сморщился, уголки глаз приподнялись, и было ощущение, что она умоляет.
– Вадим, она смотрит на меня! Она так смотрит, ты видишь? Она как будто просит …
– Просто, она хитрюля, знает как смотреть! Молодец, Надюха! Будешь нашей старшенькой!
Вадим понимал, Соня уже – за! И Соня наклонилась над малышкой и нежно взяла на руки.
Медсестра вздохнула и, как показалось Вадиму, спрятала слезу.
Им ещё предстояло многое доказывать, перехватывая очередь на удочерение, но они всё преодолели.
И теперь шестеро взрослых людей заботятся о малышке. Шесть сердец любят её. Шесть пар глаз –любуются.
Это же им послала прямо в руки судьба маленькую Найдёнку, а может и сам Господь. Кто знает …
А ты где сейчас? И почему я не вижу в квартире твоих вещей? — Муж вернулся домой
— А больше ты ничего не хочешь узнать? — резко ответила Даша. — Хотя нет, уже не надо. Мне и так всё предельно ясно. А вещей моих нет, потому что я больше с тобой не живу. Я тебя предупреждала…
— И где же ты живёшь, позволь узнать? Мужика нашла уже? Так быстро? — не сбавляя громкости, говорил в трубку Роман. — А Виталика зачем с собой забрала? Верни сына домой! А сама можешь и дальше развлекаться!
— Да о каких развлечениях ты мне говоришь? Ты что, так ничего и не понял? — с досадой проговорила Даша.
Она сегодня утром приняла окончательное решение — уехать от Романа, забрав с собой пятилетнего сына. Жить в квартире, где они прожили с мужем и сыном эти пять лет, больше было невозможно.
И дело было даже не в самом муже. Дашу открыто травила свекровь, которая присутствовала в их с Романом семейной жизни процентов на девяносто. Хорошо хоть, спать с ними вместе не ложилась в одну постель. Но и это было вопросом времени — так казалось молодой женщине, измученной вечным контролем со стороны свекрови…
— Дашулька, всё, собирай вещи! Мама нам квартиру бабушкину отдаёт, больше не будем снимать чужой угол. Хватит! — объявил жене через полгода после свадьбы радостный Роман.
— Да ты что? Вот так новость! Здорово! А что, Светлана Семёновна больше не сдаёт эту квартиру? Она же нам ещё до свадьбы объявила, что там живёт дочь её подруги, и она пока не может отказать им в аренде бабкиной квартиры. И мы с тобой именно поэтому сняли эту комнатушку, — удивлённо рассуждала Даша.
— Ну, всё, решился жилищный вопрос у квартиросъёмщиков, купили они квартиру. А бабушкину теперь мы с тобой займём. Класс, да?
— Да просто великолепно! Ромка, я так рада, что у нас будет своя квартира! — предвкушала Даша свою новую жизнь с мужем.
— Только там ремонт нужно будет сделать, мама так и сказала — въедете только после того, как отремонтируете её.
— Ну и отремонтируем. Займём, мои родители помогут. Ведь, я так понимаю, эта квартира всё равно потом нам останется, да? — наивно рассуждала Даша.
— Я думаю, так и будет. У родителей есть квартира, у старшей сестры тоже, они с мужем давно уже себе купили жильё, ещё после свадьбы, — отвечал молодой жене не менее наивный Роман.
Они тогда действительно заняли немалую сумму у Дашиных родителей и сделали косметический ремонт в своём, как они были уверены, жилье.
Даша с воодушевлением и энтузиазмом принялась наводить там уют. А вскоре и сын родился, для которого молодыми родителями с любовью и нежностью уже была обустроена крохотная детская комната в небольшой бабкиной квартире.
— Ну как ты Виталика купаешь? Разве так можно? — возмущалась Светлана Семёновна, которая постоянно приходила к сыну и снохе. — Так и захлебнуться может ребёнок. И пелёнки ты неправильно стираешь и гладишь, я проверила. Вот я тебя научу, как надо, подожди.
Даша, окрылённая своим материнством и заботой о новорожденном сыне, поначалу не сильно обращала внимания на вечные претензии и придирки свекрови. Думала, что так она себя ведёт только лишь из чистых побуждений, желая помочь и подсказать неопытной молодой маме.
Но постепенно её недовольство стало распространяться уже и на чистоту в квартире, и на заботу о Романе, и на приготовление пищи. Ведь всё перечисленное теперь было под пристальным вниманием и контролем Светланы Семёновны.
— Знаешь что, милая моя? — говорила она в очередной свой приход к сыну и снохе. — Маленький ребёнок — ещё не повод разводить грязищу на кухне. Посмотри, что тут у тебя творится! Это же ужас! Скоро лягушки заведутся, как в болоте.
Женщина делала брезгливое лицо, разглядывая беспорядок на кухне у снохи.
— Светлана Семёновна, я всё уберу и посуду помою обязательно, но потом. Мы всю ночь не спали, У Виталика температура была. Мне, знаете, не до посуды сейчас! — отвечала Даша свекрови.
— Ой, вот только не надо свою безалаберность и лень пытаться оправдать какими-то причинами. Болезнь ребёнка — не повод превращать квартиру в хлев! Маленькие дети постоянно болеют, это не трагедия. Сейчас-то он спит, вот и будь добра, вымой всё здесь, — безжалостно продолжала свекровь, которой было абсолютно наплевать на то, что сноха за всю ночь и глаз не сомкнула.
Даша не пускала бы её к себе, но квартира по-прежнему по документам принадлежала свекрови, и они с Романом ничего с этим поделать не могли.
Мать мужа так развлекалась. Она врывалась в их жизнь в любое время дня и ночи, а всё потому, что уже несколько лет нигде не работала. Отец Романа, её муж, получал хорошую зарплату на заводе бурового оборудования. И Светлана Семёновна, имея склочный характер и поругавшись однажды с заведующей детского сада, где она работала воспитателем, уволилась. Да с той поры так и сидела дома.
Сначала женщина попыталась активно участвовать в семейной жизни старшей дочери, которая к тому времени только что вышла замуж и сразу родила одного за другим двоих детей. Но там и сама дочь, и её муж очень быстро выставили из своей жизни настырную и беспардонную мать и тёщу.
И вот теперь женщина всё своё внимание переключила на молодую семью младшего сына. И теперь уже от неё было не так просто избавиться. Ведь сын со снохой жили в квартире её покойной матери. И должны были за это быть ей благодарны, как неоднократно заявляла сама Светлана Семёновна.
— Ром, я так больше не могу, — плакала обессиленная бессонной ночью и болезнью сына Даша. — Скажи матери, пусть она перестанет лезть в нашу жизнь. Ещё и упрекает меня постоянно.
— Да говорил я уже ей, и не раз. Ну правда! Она всё равно приходит. Говорит, что только добра нам желает. И что мы без её помощи пропадём. Не обращай внимание, Дашуль.
— Да зачем нам её помощь? А ещё этот неусыпный контроль с её стороны? Мы сами давно уже не дети. Ведь это же никаких нервов не хватит, когда в твоей жизни вечно присутствует свекровь! — продолжала Даша со слезами.
Роман не воспринимал всерьёз её слёзы, считая, что жена преувеличивает. Он многого не знал и не видел, потому что часто во время приходов матери был на работе.
Светлана Семёновна между тем продолжала приходить к сыну как к себе домой.
— Дарья, а тебе не кажется, что в ванной комнате давно уже пора почистить кафель? Да и сама ванна вся в каких-то жёлтых разводах. Ну с ржавчиной же надо бороться! Сейчас столько разных средств продаётся. Самим-то не противно в такой грязной мыться?
Даша молчала, сцепив зубы и решив больше не реагировать на замечания свекрови.
— И окна в комнатах тоже пора помыть. На шторах вон пыль и паутина. Что вы как в сарае живёте? Конечно, зачем содержать в чистоте чужое жильё? Нет у вас никакой благодарности за то, что я разрешила вам здесь поселиться. Можно и в хлев превращать квартиру, она ведь не ваша! — каждый раз старалась подчеркнуть данное обстоятельство Светлана Семёновна.
— Да, заберите вы уже свою квартиру себе! — однажды не выдержала Даша. — Сколько можно нас упрекать этим? — Только деньги за ремонт верните, которые мои родители давали. И мы тут же уйдём отсюда на съёмную квартиру.
— Что? Какие ещё деньги? Ты что это придумала, неблагодарная? Вы ремонт для себя делали, ясно? — удивила Дашу свекровь. — Для себя! Чтобы самим было уютно жить в квартире, которая уже несколько десятилетий не ремонтировалась.
— Так это же было вашим условием? — опешила Дарья. — Мне Роман так и сказал — въедем только после ремонта, который ему велели сделать вы. Да, это была ваша идея! А теперь вы что заявляете? И не надо называть меня неблагодарной. Можете забирать свою квартиру, только в нашу жизнь не лезьте!
— Ваша жизнь? Ха-ха, насмешила! Да, мне не всё равно, что происходит в жизни МОЕГО сына и МОЕГО внука! Уясни себе это, дорогуша. И я буду приходить сюда столько, сколько посчитаю нужным. И не тебе мне указывать, что и как делать, потому что это МОЯ квартира!
Даша в тот же день поставила Роману ультиматум. Если он в ближайшее время не найдёт квартиру, куда можно будет съехать, то она от него уйдёт. Просто переедет к родителям, и всё.
— Я так больше не могу, ты понимаешь? Это выше моих сил! Твоя мать — просто монстр. Она специально поселила нас в эту квартиру, чтобы всё контролировать и издеваться надо мной. Такое ощущение, что она от этого получает удовольствие.
— Ну зачем ты так, Даш? Мама не хочет нам зла, — попытался защитить Роман свою родительницу.
— Не хочет, но постоянно творит зло. Постоянно! Она что, задумала нас развести, я не пойму? Почему её абсолютно ничего во мне не утраивает? Ни то, как я готовлю, ни то, как я убираюсь, ни как воспитываю сына. Скоро станет учить, как нам с тобой сп.ать вместе! Бред! У твоей матери что, своих дел и забот совсем нет, что она постоянно у нас пасётся?
— Давай прекратим это разговор. Мне он неприятен. И про съёмную квартиру даже не говори. Глупо платить чужому дяде, когда есть своя квартира. Пусть она пока и матери принадлежит. Я уверен, отдаст она нам её постепенно. Надо только подождать.
Но Даша ждать больше не могла. А решила всё очередная дикая выходка свекрови.
В этот день Даша с утра почувствовала недомогание. Наверное, всё-таки заразилась от Романа, который перенёс недавно гр.ип.п. Виталика она отвела в сад, а сама, позвонив на работу и отпросившись у директора на пару дней, приняла лекарство и прилегла. Её знобило.
Но не прошло и полчаса, как дверь открылась и пожаловала свекровь. Она привычно зашла в квартиру сына и снохи, разговаривая с кем-то по телефону.
Даша прислушалась. Судя по разговору, Светлана Семёновна пока не догадывалась о том, что невестка дома.
— Нет, Люда, квартиру не сдаю. Давно уже, что ты! Как Ромка женился, так и всё. Теперь его семья здесь живёт. Правда, сноха у меня так себе, грязнуля и неумеха. Но, как говорится, не мы выбираем нашим сыночкам жён. Да, да, ты меня понимаешь…
Свекровь засмеялась при этих словах. Послушала свою собеседницу, а потом продолжила.
— Да нет, что ты! Я финансово не пострадала. Как получала с материнской квартиры доход, так и получаю. А что делать? Ты же знаешь, что я безработная. Мне только на мужа надеяться надо, а я не хочу. Сама понимаешь. Да как решила? Всё очень просто. Сказала сыну, что он будет мне сам платить за съём этой квартиры. Согласился, конечно. А куда он денется? Он же понимает, что матери надо помогать. Да и пообещала я сыну, что в конце концов квартира ему достанется. Только торопиться с этим не буду. А, ты про сноху-то? А кто ей будет докладывать? Это наши семейные дела. Да, Люда, уметь надо, — гордо выдала Светлана Сергеевна.
Когда она повернулась на резкий звук за её спиной, то увидела Дашу, стоящую посреди комнаты.
— А ну-ка, повторите, что вы сейчас сказали? — произнесла невестка трясущимися губами. — И давно вам Роман платит за эту квартиру?
— О, а ты что дома-то? С работы выгнали? Правильно, таких бездельниц никто держать не будет! — свекровь решила использовать тактику нападения, чтобы не отвечать на неудобный вопрос.
— Значит, вот как вы всё придумали — и ремонт за нас счёт сделали, и плату ещё берёте? Да вы монстр, самый настоящий! Я была права! Скажите мне, а Роман вам точно родной сын? Может, вы его в подворотне нашли?
— Ты что мелешь, ненормальная? Не лезь в наши отношения. Без тебя разберёмся. Это наши дела и квартира наша. Ты-то уж точно никаким боком к ней не относишься. И твоей она никогда не будет, как ни пыжься! — злобно проговорила Светлана Семёновна.
— Не будет, вы правы. И очень хорошо! С такой ненормальной семьёй, как у вас, никакой квартиры не надо!
Даша кинулась в спальню, где стала лихорадочно собирать свои и Виталика вещи.
— Ой, вот только спектаклей мне не нужно устраивать! — цинично выдала свекровь. — Всё равно же вечером назад прибежишь. Максимум, завтра.
Но вечером Роман вернулся в пустую квартиру, в которой не было ни жены, ни сына. Вещей тоже не было.
Первое, что пришло в голову, — это то, что Дашка нашла себе кого-то на новой работе, закрутила роман и решила бросить мужа.
Эту версию он и озвучил ей, позвонив и решив выяснить, что произошло.
— Ты так ничего и не понял? — спросила Даша, выслушав гневный словесный поток мужа.
— Что? Что я должен понять? Ты бросила меня! Только вот сына я тебе не отдам! Имей это в виду!
— Да не нужны мы с Виталиком тебе. Мать — вот твоя семья. И я, кстати, уже знаю, что ты платишь матери за съём бабкиной квартиры. Такой дурости я ещё не встречала! Я уж молчу о том, как ты со мной обошёлся, промолчав об этом. Но то, что мать заставила тебя платить ей за свою квартиру, у меня вообще в голове не укладывается. Дикость какая-то!
Даша и Роман развелись. Она так и не простила ему обмана. Да и он, судя по всему, не захотел что-то менять ради жены и сына.
