От Кузнецовой мусоркой пахнет. Можно я пересяду? — Высмеяла однокласница…
Ольга хорошо знала, что такое бедность. Отец ушёл из их семьи давно, когда девочке исполнилось семь лет. Годы спустя, она задумывалась – что стало тому причиной? Может быть, то, что мать её была для отца «ошибкой его молодости». Они сошлись, когда обоим было по семнадцать лет. Лето, пляжи, походы… Осенью выяснилось, что Тамара беременна. Виктор сначала пребывал «в шоке», будто не ожидал, что всё может этим кончиться. Но родня девушки и, как ни странно, его собственные родители, надавили на него с двух сторон, и в ноябре сыграли свадьбу.
Окончив школу, Тамара не стала учиться дальше – надо было воспитывать малышку. Виктор же оказался просто неспособен делать какую-то карьеру, да и желания у него не было. Он забрал у отца старую «восьмёрку» и начал работать таксистом. Часто просился в ночную смену.
— Лучше деньги зарабатывать, всё равно твоя спиногрызка спать не даёт,— бросал он жене.
На еду денег худо-бедно хватало, но нужно было решать что-то с жильём. И тогда Тамара устроилась дворником, ей дали служебную малосемейку. Для здоровой женщины такая работа даже полезна. Несколько часов на свежем воздухе, регулярные занятия физическим трудом…Но неизвестно, что подкосило организм Тамары.
Может быть, ранняя беременность и роды, может – постоянное нервное напряжение. Но она стала чувствовать себя всё хуже и хуже. Накатывала внезапная слабость, молодая женщина задыхалась, сердце сбивалось с ритма. Наверное, если бы у неё были средства на платных врачей и дорогие лекарства – стало бы легче. В поликлинике же выписали препараты от давления и самые дешёвые сердечные – на том дело и кончилось. Занимать на рассвете очередь, чтобы взять талончик к терапевту, высиживать километровые очереди, покупать импортные таблетки, а не дешёвые дженерики – на всё это у Тамары не было ни сил, ни денег.
Вот, тогда, наверное, Виктор и принял решение уйти. Нашёл себе женщину постарше – и не из бедных, а потом и вовсе переехал с ней в Москву, надеясь, что в этом «городе возможностей» будет хорошо зарабатывать, и вообще жизнь потечёт по-другому.
Тамара в это время чувствовала себя особенно плохо. Из последних сил она колола лёд на тротуарах, посыпала дорожки песком. А, придя домой, сразу ложилась. Поэтому разыскивать бывшего супруга, судиться с ним, выбивать алименты она просто не могла.
Маленькая Оля с ранних лет научилась обслуживать себя, да и маме помогать не забывала. Она могла не только сделать бутерброды, но и сварить суп, прибрать их маленькую комнату, постирать свои вещички.
Возможно, будь у матери больше энергии, она бы что-то шила или перешивала для дочки, нашла подработку, чтобы можно было покупать не только самое необходимое. Но болезнь точно затянула Тамару Игоревну в омут, из которого, казалось, уже не выбраться.
В школе Оле пришлось тяжело. Девочка была способной и трудолюбивой. Даже по математике – обычно самой трудной для ребятишек науке — у неё красовались одни пятёрки. Оля всегда давала списывать тем, кто просил. Ещё у неё оказалось хорошее чувство юмора, общаться с ней было приятно.
Но в классе сразу нашлись девочки, которые её невзлюбили.
Они постоянно высмеивали одежду Оли, тыкали пальцами в её заштопанные колготки, интересовались — у какой бабушки на рынке ей купили сапоги? Наверное, старушка пожалела маленькую оборванку и отдала её свои войлочные сапожки, именуемые в народе «прощай, молодость».
Особенно травля усиливалась после того, как учительница объявляла результаты очередной контрольной работы. Оля всегда получала пятёрки, её сочинения преподавательница читала вслух, а тем самым девчонкам, которые так изощрённо издевались над одноклассницей, порой и тройки-то натягивали с превеликим трудом.
— А я знаю, почему Кузнецова так из кожи вон лезет, — заявила однажды одна из мучительниц, — Она хочет какого-нибудь парня охмурить. Будет за него задачки решать, а он в благодарность на ней когда-нибудь женится. Иначе кому такая нищебродка, как она, нужна… Будет брошенкой, как её мать!
Эти слова услышала классная руководительница. Она отчитала насмешницу и постаралась успокоить Олю, которая разрыдалась от обиды. Татьяна Васильевна вообще делала для девочки всё, что могла. Добилась для неё бесплатного питания, не раз просила на родительских собраниях, чтобы семью Кузнецовых освободили от обязательных взносов «на классные нужды». Но сегодня редкие люди способны думать о ком-то, кроме себя.
— А почему мы должны платить за чужого ребёнка? — пожимали плечами холёные родительницы, каждое утро подвозившие чад к школьному крыльцу на роскошных иномарках.
Окончательно же добил Олину репутацию один момент. Тамара Игоревна обнаружила в окрестностях «супер помойку». Дома, окружавшие двор, были сталинской планировки, место хорошее, квартиры нередко покупали. Новые жильцы выбрасывали на свалку имущество прежних хозяев. На «супер помойке» можно было обнаружить скатанный в рулон, совсем новый ковёр, приличную тумбочку, книжные полки. И как на беду, когда мать попросила Олю помочь ей донести до их квартиры столик – это увидела одна из одноклассниц. С той поры девушку иначе как «помойщицей» не звали.
Соседка по парте демонстративно подняла руку:
— Можно я отсяду от Кузнецовой? Он неё мусоркой пахнет, меня тошнит…
И не успела ещё растерявшаяся учительница найти подходящий ответ, как Света покидала в сумку вещи и пересела к подружке на третью парту во втором ряду.
И тогда с места поднялся Олег Тимофеев. Красивый парень, на которого заглядывались все старшеклассницы:
— А мне как раз на последней парте больше нравится!
И пересел к Оле. Девушка едва не шарахнулась от него. Она решила, что юноша задумал новое изощрённое издевательство.
— Тимофеев, противогаз надень, — посоветовала Света.
— Когда к тебе подойду – обязательно. Ты так сильно духами поливаешься, что аж глаза слезятся, — откликнулся Олег.
Мальчишки охотно засмеялись. Ольга же постаралась углубиться в решение задачи. Для неё мучительным было то, что у неё теперь — новый сосед по парте. Олег ей нравился давно, но она не осмеливалась даже мечтать о нём. Напротив, раньше девушка едва ли не пряталась от него. Она натягивала пониже рукава кофточки, которую носила уже несколько лет, и из которой выросла, и запихивала под парту потрёпанную сумку. О том, что её мама болеет уже несколько лет, Ольга никому не рассказывала. Она думала, что если класс получит эту новую информацию, то рассчитывать можно будет не на жалость, а на новые порции насмешек.
На перемене Олег вполне дружелюбно заговорил с Ольгой, но она поспешила выйти в коридор.
Так прошло несколько дней. По утрам теперь девушка собиралась в школу особенно тщательно. Ей хотелось хотя бы причесаться покрасивее. Ольга и так помогала матери, а теперь решила ещё и мыть подъезд, чтобы у неё были хоть небольшие, но свои деньги. И она могла купить несколько новых вещиц.
В то же время, она смертельно боялась, что Олег хочет просто дождаться минуты, когда она ему доверится, начнёт по-дружески разговаривать, а потом жестоко над ней посмеётся — на потеху остальным.
Поэтому, когда однажды у себя в дневнике она нашла записку, в которой Олег предлагал ей дружбу, Ольга не столько обрадовалась, сколько разозлилась.
— Тебе же вроде «буксир» не нужен, сам неплохо учишься, чего ты ко мне прицепился?! — напустилась она на Тимофеева, — Прямо фильм «Принц и нищенка» получается.
— Скорее, история о заколдованной принцессе, — тихо ответил Олег, — Тебя как будто когда-то заколдовали, и ты поверить не можешь, что ты на самом деле – прекрасная принцесса.
Ольга так и села, хлопая глазами. Она, пожалуй, впервые задумалась о том, что недалёк день, когда она окончит школу. И если не поступит так, как Тамара Игоревна, не забросит учёбу, то жизнь её вполне может измениться. Она окончит институт, будет хорошо зарабатывать. Сможет помогать маме, лечить её.
Через несколько дней Олег, будто случайно, пошёл рядом с Ольгой, когда они возвращались из школы – и проводил её до самого дома. По дороге он рассказывал о себе. Семья была вполне благополучная, дружная, детей двое – Олег и его брат. Он не хотел этого говорить, случайно вышло, упомянул, что недавно все вместе отдыхали в Испании.
Ольга ещё больше почувствовала, что для такого парня она никогда не будет «ровней», и замкнулась. Но Олег не отступился.
Несколько дней подряд шёл сильный снег. Тамара Игоревна с дочкой выходили во двор часов в пять утра, расчищали дорожки. Неожиданно к ним подошёл Олег.
— А я тут собаку выгуливаю, — он указал на рыжую колли, которая его сопровождала, — Холодно нынче, Оль, дай-ка лопату, я хоть согреюсь.
— Если тебе холодно – иди домой и пей кофе, — огрызнулась Ольга.
Олег, более ни слова не говоря, отнял у неё лопату. Ольга, в свою очередь. отобрала такую же у матери. И пару часов молодёжь в поте лица трудилась. Кто-то из ранних прохожих даже обратил на это внимание:
— Молодцы ребята, вот что значит – хорошо вас воспитали. У родителей на шее не сидите, не ленитесь.
На другое утро Олег пришёл снова.
— А мне, может, приятно слышать, когда меня хвалят, — отшутился он, — И вообще, где моя личная лопата? Давно пора завести третью…
Потом они пили чай в маленькой «дворницкой». И, наконец, румяные от свежего воздуха, поспешили в школу.
Теперь у Ольги выдавалось больше свободного времени. И она начала заниматься предметом, который был ей интереснее всего – английским. Ей казалось, чем легче и свободнее она будет говорить на этом, чужом для неё языке, тем быстрее приблизится будущее, о котором она мечтала. Вскоре, Ольга выиграла несколько олимпиад подряд, в том числе, городскую. Она стала чувствовать себя увереннее и даже согласилась сходить с Олегом в кино.
Девчонки продолжали насмешничать, но теперь больше – украдкой, потому что ни разу не было такого, чтобы Олег не вступился за Ольгу. К нему присоединились и его друзья. Стало ясно, скажешь про Кузнецову гадость – тут же прилетит «ответка».
Выпускные экзамены оба сдали отлично, и подали документы в университет, на факультет зарубежной филологии. Чёрная полоса в жизни Ольги подошла к концу. Окончив вуз, она стала очень востребованным переводчиком, сотрудничала с издательствами. Это был «высший пилотаж» — переводить с английского на русский художественную литературу. Олег же ушёл в бизнес, у него появилось своё туристическое бюро, и отличное знание языка ему только пригодилось. Молодые люди поженились сразу после окончания института, а в свадебное путешествие поехали в Венецию.
В течение нескольких лет пришёл и достаток. Сначала купили небольшую квартиру в хорошем районе, потом другую – трёхкомнатную, а первую отдали Тамаре Игоревне. Полечившись несколько раз в хороших санаториях, женщина точно сбросила с плеч десяток лет.
У Ольги и Олега подрастали дочка и сын. Но даже когда они были маленькими, проблем не возникало. Ольга работала дома, муж нашёл женщину, которая помогала ей по хозяйству.
Первые вечера встреч выпускников супруги пропустили, но когда выдалась круглая дата — пятнадцать лет, решили сходить. Специально для этого Ольга купила очень красивое изумрудное платье, лишний раз посетила своего парикмахера.
Встречались бывшие одноклассники в одном из городских ресторанов. Немного странно было видеть солидных мужчин и уже далеко не юных женщин — вместо мальчишек и девчонок. Олега узнали сразу, а Ольгу – только когда присмотрелись.
— Ну, Тимофеев, ты и выбрал алмаз… Кто бы мог подумать. Мы-то думали, ты просто привёл с собой жену – молоденькую фотомодель, чтобы похвалиться, — сказал Олегу один из бывших соучеников.
Ольга сидела на другом конце стола, вместе с теми, кто прежде заставлял её так часто плакать. Она видела, что они внимательно разглядывают её, и в этих взглядах удивление смешивалось с неприкрытой завистью. Каждая из женщин хоть немного, но рассказала о себе. Жизнь порядком потрепала всех. У одной до сих пор не было детей, и уже вряд ли они появятся. Другая недавно развелась, третья находилась в поисках работы. У той самой Светы, которая много лет назад демонстративно пересела на другую парту, мужа посадили, и она осталась одна с тремя детьми.
Потом ели, пили, вспоминали прошлое… Через пару часов Тимофеевы начали собираться.
— Что ж вы так рано? — удивилась Света.
— У нас дочка и сын в школе искусств занимаются, надо их забрать, — пояснил Олег,— Рады были с вами встретиться.
Когда они ушли, кто-то о чём-то спрашивал Свету, но у неё не сразу появились силы заговорить.
Взяла сумочку и вперёд — пятой скоростью! — Выгнала обнаглевшую свекровь домой
— Как ты сказала? — не поверила своим ушам Галина Борисовна. — Пятой скоростью? Это ты сейчас мне, матери своего мужа, такое говоришь? Ты в своём уме?
Она сделала при этом удивлённо-обиженное лицо и даже на миг перестала заниматься любимым делом — совать свой длинный нос во все дела невестки.
— Да, именно так! Сумочку в руки — и вперёд. И шарфик свой страхолюдный заберите назад! — Лиза запулила подаренным шарфом в сторону стоявшей посреди комнаты свекрови.
— Ах так! Да это же подарок! От всей души! Вот значит, как ты к моим подаркам относишься, неблагодарная! — вскипела ещё больше Галина Борисовна.
— Мне ваших подарков не нужно. Хорошо бы и вас здесь больше не наблюдать! Я повторяю — вон отсюда!
******
Лиза сегодня не выдержала и наконец-то выгнала свою свекровь из их с мужем квартиры. Женщиной она была неконфликтной и даже покладистой, но мать мужа довела её до такого состояния, что она просто сама себя не узнавала.
Сегодня, в преддверии прекрасного праздника, Галина Борисовна заявилась с утра пораньше, хотя Лиза с детьми ещё спали.
У сына и дочки со вчерашнего дня наступили новогодние каникулы, а Лиза взяла два заслуженных отгула, чтобы присоединить их к длинным новогодним выходным, которые наступали вскоре. Муж Денис сегодня работал. Рано утром, собираясь в контору, он очень завидовал всем членам своей семьи.
— Ну и счастливая же ты, Лизка! Сейчас дрыхнуть будешь, а мне придётся переться по пробкам на работу. А там слушать нытьё главного о том, что мы опять не выполнили план. Ужас просто! Скорей бы праздники, я тоже хочу отдохнуть, — супруг с завистью глядел на валявшуюся в постели Лизу.
— Не завидуй. Иди работай, а мы с детьми пока всё к Новому году здесь подготовим, — с улыбкой ответила сонная жена.
Денис уехал, и Лиза продолжила утренний сон, так как дети тоже ещё спали. Но через двадцать минут раздался громкий и настойчивый звонок в дверь, который разбудил не только Лизу, но и дочь с сыном.
— Мам, ну кто там так громко звонит? Не дают нам поспать, — из спальни вышли сонные дети.
— Не знаю, сейчас мы это выясним, — направляясь к двери и по пути накидывая халат на лёгкую пижамку, ответила мать.
На пороге стояла бодрая и улыбающаяся во все зубы свекровь.
— Что-то случилось, Галина Борисовна? — без приветствия спросила Лиза.
— Нет, не случилось. Но, может, ты сначала поздороваешься и дашь мне войти? — уже без улыбки парировала женщина.
— Входите, — обречённо произнесла Лиза, уходя от двери прочь.
— Бабушка, зачем ты так рано приехала, мы же ещё спим, — зевая, сказала бесхитростная семилетняя Даша. — Ты что, не знаешь, что у нас сейчас каникулы?
— Знаю! Вот поэтому я сейчас здесь! Все важные дела нужно делать с утра, моя девочка, чтобы потом быть свободным, — назидательно произнесла Галина Борисовна.
— А мы и так свободны весь день. Нам же не надо в школу идти, — спорил с бабушкой десятилетний внук Артём. — Пошли, Дашка, спать!
— Подождите, мои дорогие! Бабушка не просто так приехала. Она привезла вам подарки новогодние.
Галина Борисовна сунула сонным детям два небольших пакета с конфетами и ещё что в блестящей шуршащей бумаге. Забрав подарки, дети, избалованные многочисленными презентами и сладостями, уже подаренными им накануне, ушли в свою комнату. А Лизе ничего не оставалось, как вынужденно продолжить общение с матерью мужа. Она направилась на кухню, чтобы сварить кофе. Поспать больше не получится.
— Это твоё воспитание, Лиза. Дети совершенно не умеют благодарить, они у вас растут чёрствыми и равнодушными, — недовольно выдала Галина Борисовна, проследовав вслед за Лизой на кухню.
— Разве они не сказали вам спасибо? — глянув вопросительно на свекровь, спросила Лиза.
— Сказали, но как? Ни радости, ни благодарности они не испытывают, вот это-то и плохо! А я, между прочим, свою пенсию тратила, чтобы поздравить их с Новым годом! — пафосно провозгласила свекровь.
— Они вам благодарны, поверьте. Просто ещё не совсем проснулись, — нехотя ответила невестка, чтобы Галина Борисовна уже отстала от неё с этим вопросом.
То, что Лиза неправильно воспитывала своих детей, из уст свекрови звучало уже не раз, и сейчас она ничего нового не услышала. Она плохая мать и плохая жена. До этого тоже дойдёт речь позже, Лиза знала.
— Я и тебе подарок приготовила, — сощурившись, довольно произнесла Галина Борисовна.
При этом женщина вернулась в прихожую, где оставила пакет с сюрпризом для Лизы. С торжественным видом свекровь извлекла из него огромный вязаный шарф в жёлто-фиолетовую полоску.
— Вот, специально для тебя выбрала. Мне кажется, он очень подойдёт к твоему жёлтому пуховику. Возьми и не благодари, я от всей души.
— Спасибо! — еле смогла выдавить из себя Лиза, у которой сейчас на лице читалась вся гамма посетивших её чувств.
Она забрала подарок из рук свекрови и быстренько убрала его в сторону.
Такой безвкусицы Лиза даже в страшном сне не могла себе представить. И то, как она сама могла бы в нём выглядеть, тоже. Да, с большой «любовью», видно, выбирала мать мужа для неё свой подарок. Очень постаралась.
— Кофе будете? — спросила Лиза у гостьи, потому что та смотрела на неё, наливающей себе ароматный напиток, с явной укоризной.
— Нет, не буду! Я кофе не пью, у меня давление. И ты прекрасно об этом знаешь. А вот завтрак нормальный не мешало бы приготовить. И для себя, и для детей, которым нужна здоровая пища. Где каша, Лиза, где творог, обогащённый кальцием и белком? Где омлет с овощами, наконец? Раз уж ты сегодня дома, а не на работе, могла бы и постараться. Почему мои внуки всего этого лишены? Чем, скажи мне, ты собралась их сейчас кормить? Мюсли эти сухие опять сунешь детям. Или сосиски, неизвестно из чего сделанные? — всё больше входила в свою привычную роль Галина Борисовна.
— Я разберусь, чем накормить своих детей. Всё равно они пока спят, и, скорее всего, в ближайшие пару часов не встанут. А потом будут есть то, что сами захотят.
— Вот! И за режимом их ты абсолютно не следишь! Ведь это же с детства воспитывается — привычка к дисциплине, правильному распорядку дня. Это же не просто успех во всём, это прежде всего здоровье! Ой, да что я тебе это говорю. Всё без толку! Как сама росла без контроля и надзора, так и дети твои вырастут, как в поле трава.
Лиза уже закипала, но решила, что лучше промолчать. Очень надеялась, что свекровь вскоре уйдёт. Но та сегодня как будто нарочно вознамерилась вывести невестку из себя.
— Вот зачем, скажи мне на милость, вы купили живую ёлку? Ведь давно уже для этого придумали искусственные ели. Они безопасные, нетоксичные и мусора от них нет совсем, — начала гудеть Галина Борисовна, пройдя в гостиную, где уже стояла на подставке красавица-ель, купленная накануне Денисом.
— Детям нравится живая. И нам тоже, — сухо ответила невестка.
— Что могут понимать дети? Они ещё глупые! А вы должны быть ответственными родителями. Ты посмотри, какие длинные у неё иглы. Вот вопьётся детям такая в руку или, не дай Бог, в глаз попадёт. И что тогда? — продолжала учить невестку Галина Борисовна. — Ну думать же надо, прежде чем что-то покупать.
— Всё будет хорошо, не переживайте, — еле сдерживаясь, сквозь зубы процедила Лиза.
— А это что за коробочки здесь лежат? — продолжала осмотр свекровь.
— Это гирлянды. На ёлку повесим и на окно. Детям будет весело, и праздник сразу почувствуется.
— Китайские, небось? А ты знаешь, сколько от них пожаров сейчас случается? Постоянно в новостях передают, неужели ты не слышала? — возмущённо спросила мать мужа. — Вы об этом не подумали с Денисом? Конечно, обо всём за вас я должна думать.
— Подумали. Уверяю вас, пожара не будет, потому что без присмотра оставлять гирлянды не будем. Всё, вы теперь спокойны? — с сарказмом спросила Лиза, которая уже начала выходить из себя.
Галина Борисовна, по всему было видно, ответом не удовлетворилась. Она продолжила осмотр квартиры, выискивая, к чему бы ещё придраться.
— А что, скажи мне, ты так и не поменяла подушки для сна? Ты же знаешь, что у Дениса аллергия, — заглянув к ним в спальню, спросила свекровь.
— Нет, мы их меняли в прошлом году. Я тогда всё покупала новое — и подушки, и одеяло.
— Ну и что! Надо было и в этом году обновить! Хочешь дождаться приступов? Какая беспечность! — продолжала издеваться над невесткой Галина Борисовна.
Лиза опять промолчала, но больше всего ей хотелось в этот миг послать мать мужа куда подальше.
— Что на Новый год собралась готовить? — сменила она тему. — Продукты покупала уже? Или ждёшь, когда толпы будут в магазинах? Вот какая ты недогадливая!
— Времени достаточно, всё успею. О столе ещё не думала, — нехотя ответила Лиза.
— «Не знаю», «не думала»! Вот всё у тебя так. Какая-то ты несерьёзная, Лиза! Праздник уже через два дня, а она не думала. Я, кстати сказать, может быть, у вас буду встречать праздник. Даже наверняка!
«Чего?» — ужаснулась про себя Лиза, а вслух чуть не крикнула — этого ещё не хватало!
— Мы собирались вдвоём с Ларисой праздновать, но она уезжает к сестре, та внезапно позвала её в гости, чего не было уже много лет. Так что я пока без компании. Скорее всего, этой компанией станете вы. Поэтому ты сейчас хорошенько подумай и скажи, что будешь готовить. Я же не всё могу есть. Только диетическую пищу. Ты знаешь, у меня желчный…
«А у меня нервы! И я сейчас не сдержусь и запущу в тебя чем-нибудь!» — подумала Лиза, оглядывая квартиру и выискивая вещь потяжелей.
— Ну! Чего молчишь? Отвечай, что будешь готовить на праздничный стол! Или лучше давай так. Мы сейчас с тобой составим список того, что мне можно есть, а ты потом выберешь из этого, что подать к столу, — назидательно продолжила свекровь.
— Ага! Вот значит, как! То есть нашего желания и желания детей здесь никто учитывать не собирается? — Лиза поняла, что волна возмущения захлестнула её и молчать она больше не может.
— Ой, да знаю я ваши желания и предпочтения! — упоительно продолжала мать мужа, ещё не подозревая, что её ожидает дальше. — Сейчас наготовишь эти любимые всеми салаты с невообразимым количеством майонеза, нажаришь курицу в жирном и вредном масле, да ещё и с чесноком. Так? Что вы там ещё предпочитаете? Тарталетки из жирного теста на вредном маргарине, в которые можно запихнуть всё, что угодно, в результате чего бедный желудок не может всё это переварить. Острые и жирные блюда, в которых нет абсолютно никакой пользы, — вот, что вы предпочитаете! От такого стола всем, в том числе и детям, будет плохо. Об этом пора бы знать, милочка. А я не хочу, чтобы мои внуки и сын страдали от расстройства желудка в новогодние праздники!
— А Я не хочу, чтобы кто-то лез в мою жизнь с советами, которых я не спрашивала! — закричала Лиза, чеканя каждое слово. — Этой мой дом и моя семья! И я сама разберусь, что приготовить моим любимым людям на праздничный стол! Или вы не слышали пословицу — в чужой монастырь со своим уставом не лезут? Вот и вы не лезьте, куда вас не просят!
— Что? — опешила Галина Борисовна, не ожидавшая такого от невестки.
— А то! Мало того, что вы собрались к нам в гости, хотя мы вас не приглашали! Рушите нам с мужем все наши планы. Так ещё и диктуете, что нам есть, предлагая свою диетическую фигню! Да не бывать этому! — испытывая удовольствие, крикнула Лиза.
— Это дом моего сына! И я могу сюда приходить без приглашения! Когда мне вздумается! — обидевшись, гордо произнесла свекровь.
— Да щас! Размечталась! — Лиза решила-таки выгнать свекровь из своей квартиры. — А ну-ка сумочку в руки — и вперёд! Пятой скоростью!
— Что? Да как ты смеешь? Забыла, с кем разговариваешь, хамка невоспитанная? — возмутилась свекровь. — Я Денису сейчас позвоню, пусть он тебя остепенит! Распоясалась!
— Вперёд, я сказала! Вон отсюда! И шарфик свой страхолюдный заберите!
Лиза схватила несуразный подарок Галины Борисовны и с огромным удовольствием запустила им в женщину.
Та не растерялась, схватила летящий в неё шарф и ловко засунула его обратно в свой пакет.
— Это же подарок! — крикнула Галина Борисовна. — Неблагодарная ты дрянь!
— Подарите Ларисе своей или ещё кому-нибудь. Им в самый раз будет. А я ещё пока пугалом быть не собираюсь.
Свекровь стала одеваться, при этом грозя неблагодарной и хамоватой невестке, что обязательно пожалуется сыну.
— Он устроит тебе Новый год! Долго будешь помнить! — угрожала Галина Борисовна, обиженная невесткой в самое сердце.
А этот Новый год действительно получился таким, что вся семья Лизы его надолго запомнила. Так весело они ещё никогда не гуляли.
Вечером с работы пришёл Денис и объявил, что на праздники они всей семьёй уезжают на лыжную базу, где его друг и коллега уже снял домик.
— Будем двумя семьями встречать Новый год на природе, здорово? — радостно выдал он. — Там такая благодать!
— Здорово! А как же мама твоя? Она же у нас собралась праздновать? — удивилась Лиза.
— Ничего, мама найдёт, с кем встретить Новый год. Вас с ней нужно разводить в разные стороны, иначе нам серьёзного скандала не миновать. А я не хочу ругаться, я хочу праздновать и отдыхать по полной! — сказал Денис. — Я это заслужил!
Он уже знал о том, что Лиза утром поругалась со свекровью, Галина Борисовна всё в красках описала сыну, ища его поддержки. Да, маму свою Денис любил и уважал, но свою семью он любил больше.
