Мой бизнес не для того, чтобы вас обеспечивать, Валентина Петровна! — резко осадила невестка свекровь
Алина стояла перед зеркалом в новенькой кондитерской, поправляя белоснежный фартук. Еще вчера это помещение было пыльным складом, а сегодня здесь пахло ванилью и свежей выпечкой. Девушка улыбнулась своему отражению, вспоминая, как долго шла к этому моменту.
Пять лет назад Алина была обычным офисным работником, мечтающим о собственном деле. Каждый вечер после работы она экспериментировала на кухне, создавая новые рецепты тортов и пирожных. Дмитрий, тогда еще просто парень, а теперь муж, всегда поддерживал ее увлечение, с удовольствием дегустируя все творения.
— Алин, у тебя талант! — говорил Дмитрий, уплетая очередной кусок торта. — Тебе нужно открыть свою кондитерскую.
И вот, спустя годы упорного труда, бессонных ночей и бесконечных расчетов, мечта Алины осуществилась. Маленькая, но уютная кондитерская в центре города была готова принять первых посетителей.
Звон колокольчика на двери вывел Алину из задумчивости. В кондитерскую вошел Дмитрий, держа в руках огромный букет роз.
— С открытием, любимая! — Дмитрий обнял жену, вручая ей цветы. — Я так горжусь тобой!
Алина прижалась к мужу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы радости.
— Спасибо, Дима. Без тебя я бы не справилась.
Весь день в кондитерской было многолюдно. Друзья, родственники и просто любопытные соседи заходили поздравить Алину и попробовать ее выпечку. К вечеру, когда поток посетителей схлынул, в дверях появилась Валентина Петровна, мать Дмитрия.
— Ну что, показывай свое царство, — Валентина Петровна окинула помещение критическим взглядом. — Надеюсь, ты не слишком много денег вбухала в эту авантюру?
Алина поджала губы, стараясь сдержать раздражение. Она знала, что свекровь не одобряет ее решение оставить стабильную работу ради рискованного бизнеса.
— Проходите, Валентина Петровна, — Алина натянуто улыбнулась. — Хотите чаю с пирожными?
— А, так ты угощаешь? — оживилась свекровь. — Ну давай, показывай, на что ты способна.
Алина провела Валентину Петровну к столику, накрыла на стол и принесла ассорти из своих лучших пирожных. Свекровь с видом знатока попробовала каждое, то и дело цокая языком.
— Ну что ж, неплохо, — наконец вынесла вердикт Валентина Петровна. — Но вот у моей подруги Зинаиды Васильевны торты вкуснее. Ты бы у нее поучилась.
Алина сжала кулаки под столом, но промолчала. Она знала, что спорить со свекровью бесполезно.
Прошла неделя с открытия кондитерской. Дела шли неплохо, появились первые постоянные клиенты. Алина с головой ушла в работу, наслаждаясь каждым днем в своем маленьком сладком королевстве.
В один из дней в кондитерскую зашла Валентина Петровна.
— Алина, мне нужен торт, — безапелляционным тоном заявила свекровь. — У меня завтра девочки приходят на чай, хочу их угостить чем-нибудь эдаким.
— Конечно, Валентина Петровна, — Алина достала блокнот. — Какой торт вы хотите? У меня есть несколько новых рецептов…
— Да ты сама решай, — махнула рукой свекровь. — Ты же у нас теперь специалист. Главное, чтобы вкусно было и красиво.
Алина кивнула и принялась за работу. Она решила сделать новый торт — нежный бисквит с прослойкой из малинового мусса и зеркальной глазурью. Весь вечер девушка провела на кухне, стараясь сделать торт идеальным.
На следующий день Валентина Петровна зашла забрать заказ.
— Ох, красота какая! — восхитилась свекровь, разглядывая торт. — Ну, Алина, ты себя превзошла.
Алина просияла от похвалы. Она уже открыла рот, чтобы назвать цену, но Валентина Петровна ее опередила:
— Ладно, побегу я, девочки уже ждут. Спасибо за торт!
И с этими словами свекровь направилась к выходу. Алина растерянно моргнула:
— Валентина Петровна, а как же оплата?
Свекровь обернулась, удивленно подняв брови:
— Какая оплата, Алина? Мы же семья. Неужели ты собираешься брать деньги с родной свекрови?
Алина замерла, не зная, что ответить. С одной стороны, Валентина Петровна была права — они семья. С другой — это был бизнес, и каждый торт стоил денег и труда.
— Но Валентина Петровна, — осторожно начала Алина, — у меня же расходы на ингредиенты, аренду…
— Ай, брось, — отмахнулась свекровь. — Ты же не обеднеешь с одного торта. Ладно, спасибо еще раз!
И Валентина Петровна ушла, оставив Алину в полном недоумении.
Вечером Алина рассказала обо всем Дмитрию.
— Дим, я не знаю, как быть, — вздохнула девушка. — Твоя мама, конечно, права, мы семья. Но это же бизнес…
Дмитрий нахмурился:
— Да, ситуация непростая. Может, стоит поговорить с мамой и объяснить ей, что даже для семьи нужно платить? Хотя бы по себестоимости.
Алина кивнула, но в глубине души понимала, что разговор будет непростым.
На следующей неделе ситуация повторилась. Валентина Петровна снова заказала торт для подруг, и снова ушла, не заплатив. А через пару дней в кондитерскую зашла незнакомая женщина.
— Здравствуйте, вы Алина? — спросила посетительница. — Мне Валентина Петровна дала вашу визитку. Сказала, что вы делаете замечательные торты и пирожные. И что для друзей у вас специальные условия.
Алина почувствовала, как краска приливает к лицам.
— Какие именно условия? — осторожно спросила она.
— Ну как какие? Бесплатно, конечно! — рассмеялась женщина. — Валентина Петровна сказала, что вы всегда рады угостить друзей и знакомых. Так что мне нужен торт на день рождения внучки. Справитесь?
Алина стояла, не зная, что сказать. В голове крутились сотни мыслей: о долгах за аренду, о расходах на ингредиенты, о своей мечте, которая может рухнуть из-за чужой бесцеремонности. И тут она поняла, что больше не может молчать.
— Извините, но это какое-то недоразумение, — твердо сказала Алина. — У нас нет бесплатных тортов. Все изделия оплачиваются согласно прайс-листу.
Женщина удивленно подняла брови:
— Но Валентина Петровна сказала…
— Валентина Петровна ошиблась, — перебила ее Алина. — Я благодарна ей за рекламу, но условия оплаты я устанавливаю сама. Если вы хотите заказать торт, я с радостью вам помогу. Но он будет платным.
Посетительница фыркнула и вышла из кондитерской, громко хлопнув дверью. Алина глубоко вздохнула, понимая, что настало время серьезного разговора со свекровью.
Вечером Алина позвонила Валентине Петровне и попросила ее зайти в кондитерскую. Свекровь появилась на следующий день, как всегда, с видом королевы, снизошедшей до простых смертных.
— Ну что, Алина, опять торт нужен? — с порога спросила Валентина Петровна. — У меня как раз подруги в четверг собираются…
Алина глубоко вздохнула, собираясь с духом.
— Валентина Петровна, нам нужно поговорить, — начала она. — Я очень ценю вашу поддержку и то, что вы рекомендуете мою кондитерскую знакомым. Но я не могу давать бесплатные торты всем подряд.
Свекровь удивленно подняла брови:
— Как это не можешь? Мы же семья! И потом, я столько людей к тебе направила. Это же реклама!
— Реклама, которая может разорить меня, — твердо ответила Алина. — У меня есть расходы, кредиты. Я не могу работать бесплатно.
Валентина Петровна нахмурилась:
— Ты что, жадничаешь? Неблагодарная! Мы тебя в семью приняли, а ты…
Алина не дала свекрови договорить:
— Валентина Петровна, я ценю вашу семью, но мой бизнес — это моё дело. Я не могу раздавать бесплатно то, что стоит денег.
Не успела Алина закончить фразу, как дверь кондитерской распахнулась. В помещение вошли три женщины, явно подруги Валентины Петровны.
— О, Валечка, ты уже здесь! — воскликнула одна из них. — А мы за тортиками пришли. Ты же говорила, твоя невестка нам угощение приготовит?
Алина почувствовала, как кровь приливает к лицу. Она бросила быстрый взгляд на свекровь, которая, казалось, была очень довольна ситуацией.
— Конечно, девочки, выбирайте что хотите! — Валентина Петровна широким жестом обвела витрину с десертами.
Женщины, не теряя времени, начали указывать на понравившиеся им пирожные и торты. Алина стояла, не зная, что делать. Она понимала, что если сейчас не остановит это безобразие, то её бизнес просто не выживет.
— Извините, — твёрдо сказала Алина, обращаясь к подругам свекрови, — но у нас нет бесплатных угощений. Все изделия продаются согласно прайс-листу.
Женщины удивлённо переглянулись.
— Как это нет бесплатных? — возмутилась одна из них. — Валя, ты же говорила…
— Валентина Петровна ошиблась, — перебила её Алина. — Я благодарна за рекламу, но я не могу работать в убыток.
Свекровь побагровела от гнева:
— Что ты несёшь, Алина? Как ты смеешь позорить меня перед подругами?
В этот момент в кондитерскую вошёл Дмитрий. Он удивлённо оглядел собравшуюся компанию:
— Что здесь происходит?
— Дима, твоя жена отказывается угощать моих подруг! — воскликнула Валентина Петровна. — Ты только посмотри, какая она жадная!
Дмитрий растерянно переводил взгляд с матери на жену. Алина чувствовала, как внутри неё нарастает гнев.
— Дима, — сказала она, стараясь говорить спокойно, — твоя мама раздаёт направо и налево обещания бесплатных угощений из моей кондитерской. Я не могу так работать.
Дмитрий нахмурился:
— Мам, это правда?
Валентина Петровна всплеснула руками:
— Да что тут такого? Мы же семья! Неужели нельзя угостить близких людей?
— Мам, — вздохнул Дмитрий, — но ведь у Алины бизнес. Она не может работать бесплатно.
— Вот значит как, — процедила Валентина Петровна. — Выбираешь эту выскочку вместо родной матери?
В кондитерской повисла напряжённая тишина. Подруги Валентины Петровны неловко топтались у выхода, не зная, уйти им или остаться.
Алина глубоко вздохнула и повернулась к мужу:
— Дима, нам нужно поговорить. Наедине.
Они прошли в подсобное помещение. Алина закрыла дверь и повернулась к мужу:
— Дима, я больше так не могу. Твоя мать разрушает мой бизнес. Если ты не решишь эту проблему, я буду вынуждена закрыть кондитерскую.
Дмитрий побледнел:
— Ты же не серьёзно? Алин, это же твоя мечта!
— Именно поэтому я и говорю это, — твёрдо ответила Алина. — Я не позволю никому, даже твоей матери, разрушить то, ради чего я так долго работала. Либо ты решаешь проблему с ней, либо я закрываю бизнес и ухожу.
Дмитрий выглядел потерянным:
— Алин, но что я могу сделать? Это же моя мать…
— Вот и решай, кто тебе важнее — мать или жена, — отрезала Алина и вышла из подсобки.
В зале кондитерской царила неловкая тишина. Подруги Валентины Петровны уже ушли, а сама свекровь сидела за столиком, демонстративно глядя в окно.
Неожиданно дверь кондитерской открылась, и вошёл отец Дмитрия, Виктор Сергеевич.
— Ну и что тут у вас происходит? — спросил он, оглядывая собравшихся. — Валя, соседка сказала, ты тут скандал устроила?
Валентина Петровна фыркнула:
— Какой скандал? Просто невестка твоя жадничает, родне помочь не хочет.
Виктор Сергеевич нахмурился:
— А ну-ка, давайте по порядку. Алина, рассказывай.
Алина, чувствуя неожиданную поддержку, рассказала всё: и про бесплатные торты, и про обещания Валентины Петровны своим знакомым, и про угрозу разорения бизнеса.
Виктор Сергеевич внимательно выслушал, а потом повернулся к жене:
— Валя, ты что творишь? Девочка бизнес открыла, а ты его разваливаешь?
— Да какой бизнес! — всплеснула руками Валентина Петровна. — Подумаешь, пару тортиков родне отдала!
— Не пару, а уже десятки, — вмешалась Алина. — И это не считая тех, кто приходит по вашим обещаниям.
Виктор Сергеевич покачал головой:
— Валя, ты же сама всегда говорила, что бесплатный сыр только в мышеловке. Чему ты девочку учишь?
Валентина Петровна надулась:
— Вот, теперь и ты против меня! Все вы…
— Так, хватит, — прервал её Виктор Сергеевич. — Дима, сынок, а ты что молчишь? Жену свою защитить не можешь?
Дмитрий, который всё это время молча стоял в стороне, вздрогнул:
— Пап, я… я не знаю, что делать. Это же мама…
— Мама мамой, а жена женой, — строго сказал Виктор Сергеевич. — Алина правильно делает, что свой бизнес защищает. А ты должен её поддерживать.
Он повернулся к Алине:
— Не переживай, девочка. Мы это недоразумение уладим. Правда, Валя?
Валентина Петровна упрямо молчала.
— Я думаю, нам всем нужно сесть и спокойно поговорить, — предложил Виктор Сергеевич. — Дима, организуй семейный совет. Нужно всё обсудить и прийти к соглашению.
На следующий день вся семья собралась в доме родителей Дмитрия. Атмосфера была напряжённой. Валентина Петровна сидела с недовольным видом, Алина нервно теребила край скатерти, а Дмитрий выглядел потерянным.
Виктор Сергеевич откашлялся:
— Ну что ж, давайте обсудим ситуацию. Алина, у тебя бизнес, и это нужно уважать. Валя, ты должна понять, что нельзя раздавать чужое добро направо и налево.
— Да какое чужое? — возмутилась Валентина Петровна. — Мы же семья!
— Семья семьёй, а бизнес бизнесом, — твёрдо сказал Виктор Сергеевич. — Алина, может, ты предложишь какое-то решение?
Алина глубоко вздохнула:
— Я предлагаю ввести систему семейных скидок. Для близких родственников — скидка 20%. Но не бесплатно. И никаких обещаний бесплатных угощений посторонним людям.
— Разумно, — кивнул Виктор Сергеевич. — Валя, что скажешь?
Валентина Петровна фыркнула:
— Маловато двадцать процентов…
— Мам, — вмешался наконец Дмитрий, — это очень щедрое предложение. Алина права, она не может работать себе в убыток.
Валентина Петровна удивлённо посмотрела на сына, явно не ожидая от него такой реакции.
— Ладно, — наконец сказала она. — Пусть будет так. Но только для самых близких!
— Договорились, — кивнула Алина. — И никаких обещаний бесплатных угощений. Если хотите кого-то угостить — платите сами.
На том и порешили. Все разошлись, чувствуя некоторое облегчение от разрешившегося конфликта.
Прошло полгода. Алина стояла за прилавком своей кондитерской, которая теперь процветала. Звякнул колокольчик на двери, и вошла Валентина Петровна.
— Здравствуй, Алина, — сказала она. — Мне нужен торт на день рождения подруги. И ещё набор пирожных.
Алина улыбнулась:
— Конечно, Валентина Петровна. Сейчас всё сделаем. С вас…
— Знаю-знаю, — прервала её свекровь, доставая кошелёк. — Минус двадцать процентов, я помню.
Алина с удивлением наблюдала, как Валентина Петровна отсчитывает деньги.
— Кстати, — добавила свекровь, — моя подруга Зинаида скоро дочку замуж выдаёт. Я им твою кондитерскую порекомендовала для свадебного торта. Но предупредила, что всё платно. Надеюсь, ты им хорошую скидку сделаешь? Всё-таки такой большой заказ.
Алина кивнула, чувствуя, как внутри разливается тепло. Кажется, её свекровь наконец-то поняла, что такое бизнес. И, возможно, даже начала уважать её дело.
— Спасибо, Валентина Петровна, — искренне сказала Алина. — Я обязательно сделаю им хорошее предложение.
Свекровь кивнула и, взяв пакет с заказом, направилась к выходу. У двери она обернулась:
— Знаешь, Алина, я была не права тогда. Ты молодец, что отстояла свой бизнес. Я… я горжусь тобой.
С этими словами она вышла, оставив Алину в лёгком шоке. Девушка улыбнулась, понимая, что, возможно, это начало новой, лучшей главы в их семейных отношениях. И всё благодаря её любимому делу — маленькой, но такой важной кондитерской.
Разведенный с прицепом. Он думал, что делает жене больно, отбирая детей, но это она его использовала
— Я – счастливый отец-одиночка двоих детей! – любил представляться Денис очередной понравившейся женщине и дальше внимательно наблюдал за ее реакцией.
А реакция всегда была одинаковой: недоверие, удивление, любопытство, восхищение – все оттенки этих эмоций стремительно сменяли друг друга на лицах его собеседниц, постепенно уступая место выражению, которое было хорошо знакомо Денису и которое ему льстило:
«Вы – настоящий герой и настоящий мужчина, каких мало!»
Дальше следовали вопросы, которые были ему хорошо знакомы и он в очередной раз заливался соловьем, пересказывая историю своего соло-отцовства: как он ошибся в женщине, которую выбрал себе в жены и как она сбежала от него к другому мужчине, бросив двоих детей двух и четырех лет. Как долго и тяжело он переживал ее предательство и какие байки ему пришлось придумывать для сына и дочери, чтобы скрывать от них поступок их матери. Как он научился быть многозадачным, ведь ему пришлось делать все то, что обычно ложится на женские плечи — учить, лечить, стирать, готовить, успокаивать и договариваться с руководством своей фирмы о выполнении своих рабочих обязанностей из дома, на время детских больничных – а болели дети довольно часто, как и все маленькие дети, посещающие детский сад.
— А с кем же дети сейчас? – обязательно спрашивала его дама, на что получала заранее заготовленный ответ:
— Ради того, чтобы мы могли провести с тобой спокойный и незабываемый вечер, я отступил от своих принципов и пригласил няню. Но прежде я никогда такого не делал – ведь дети должны видеть рядом своих родителей, а не посторонних людей, ты согласна? – и он показывал своей спутнице яркое фото на заставке телефона, где два розовощеких, светловолосых и смеющихся карапуза обнимают его с двух сторон.
И на этом моменте сердце даже самой холодной и неприступной женщины таяло, она проникалась к нему доверием, уважением и состраданием, а Денис уже использовал эти чувства в своих интересах, а интересы у него были исключительно плотские, да еще и кратковременные. Потому что длительные отношения подразумевали душевную близость, честность и открытость, а быть близким, честным и открытым с женщиной, которая была нужна ему только для определенных целей, Денис не желал.
Да и сами дамы после нескольких встреч начинали подозревать неладное – слишком часто Денис «отступал» от своих принципов, нанимая «няню» на время их встреч, которые могли окончиться далеко за полночь, слишком активно расписывал особенности жизни отца-одиночки, возвеличивая себя и свой подвиг на фоне остальных мужчин… И одновременно с этим, он никогда не звонил «няне», чтобы спросить, как там без него чувствуют себя дети, которые, по его словам, обожают своего папу и потому «не должны долго находиться рядом с посторонним человеком».
Кроме того, Денис никогда и никого не приглашал к себе в гости, предпочитая встречаться на нейтральной территории или на территории своей очередной временной избранницы и тем более, не спешил знакомить ее со своими детьми, которым он стал и мамой и папой…
Поэтому, чувствующая подвох дама, поспешно ретировалась, а Денис довольно скоро начинал подыскивать себе новое кратковременное развлечение, бравируя своим статусом «разведенного с прицепом». Благо, в городе-миллионнике с поиском той, с кем можно было приятно провести пару-тройку вечеров не было никаких проблем.
А потом он возвращался в свою чистую и просторную квартиру, где на плите его ждал остывший ужин, холодильник был забит продуктами, а его сытые, накупанные и обласканные дети мирно сопели в своих кроватках в детской. Там же, рядом с ними спала и его сестра Есения, которая жила с ним и с его детьми уже два года. А именно, с того-самого дня, когда Денис выгнал из дома свою супругу Элю после ее заявления о том, что она больше не собирается терпеть его измены и требует развод.
Точнее, здесь будет более уместно слово «вышвырнул», потому что именно так это и выглядело – он вытолкнул жену на лестничную клетку, выкинул вслед за ней ее вещи вместе с чемоданом и крикнул вслед, что если она рассчитывает забрать детей или хоть как-то участвовать в их жизни, то пусть готовит семизначную сумму, потому что он намерен купить всех, кто поспособствует тому, чтобы опека досталась ему, а ей — только пара свиданий в месяц.
Он знал, что у Эли нет ни денег, ни профессии, ни своего жилья и что даже если жена выиграет суд об опеке, то одна с двумя детьми она не справится. По классике жанра, она бросила учебу, едва вышла замуж и забеременела, а затем из одного декрета плавно перешла в другой. Денис специально выбирал такую – тихую серую мышку из провинции, без претензий и амбиций. Здоровое тело, миловидная внешность, но не более. Здоровый инкубатор для его будущих детей и выносливая обслуга для всей семьи. Потому он и пришел в ярость, когда «инкубатор» и «обслуга» вдруг взбрыкнула, заявив, что прекрасно знает о его лжи и лицемерии, о его многочисленных интрижках и что она слишком уважает себя, чтобы продолжать этот фарс под названием «мы — счастливая семья» и жить с ним под одной крышей.
— Ты уважаешь себя?! Ты?? Себя?!? Уважаешь?? – кричал Денис так, что соседи со всех сторон моментально приложили уши к стенам. – Да я тебя на улице подобрал, нищую, голодную, оборванную! Носила какие-то обноски из секонда, снимала комнату с тараканами и училась на самом нищем факультете самого дешевого ВУЗа! Содержал тебя все эти годы, вывозил на курорты, оплачивал роды в частной клинике! И ты, вместо того чтобы мне за это в ноги кланяться, еще какие-то претензии высказываешь?! А ну, пошла вон!! – и он выставил Элю на улицу вместе с ее вещами, пытаясь забыть тот факт, что это она ушла от него, а не он ее выгнал. Слишком сильным это оказалось ударом для его хрупкого мужского эго.
«Да как она посмела, эта нищая провинциалка, бросить его, такого умного, красивого и перспективного? Она что, возомнила себя лучше него? Таких как он не бросают, наоборот, это за ним всегда косяками бегали девчонки и это его внимания добивались. Ах она…» — Денис посмотрел на притихших детей, забившихся в угол детской, на их испуганные глаза и сжатые кулачки и в голове у него тут же созрел план.
Он не собирался сам ухаживать за сыном и дочерью и все эти детские проблемы-хлопоты не были ему нужны. Он был одержим желанием сделать Эле больно.
Денис позвонил своей восемнадцатилетней сестре, пригласил к себе домой и заключил с ней сделку. Он оплачивает ее обучение в желанном ВУЗе, куда ей не удалось поступить на бюджет, а она ухаживает за его детьми. Есения тут же согласилась – она обожала племянников так же сильно, как и свою будущую профессию переводчика, которой она была намерена посвятить свою жизнь, разъезжая по разным странам и сотрудничая с крупными фирмами. Именно таким она видела свое будущее, начиная с восьмого класса.
В отличие от Эли, она была весьма амбициозной.
Так Денис и жил последние пару лет, минувших со дня его расставания с женой. Он делал карьеру, ходил на свидания, выкладывал красивые, постановочные фото с детьми в соц. сетях, следя за тем, чтобы в кадр не попала сестра, рассказывал всем о том, что он – «разведенный с прицепом», которого предала обожаемая им жена, упивался всеобщим восхищением и жил, как и прежде, только бытом и детьми теперь занималась не Эля, а Есения.
Сестра разрывалась между уходом за племянниками, домашними делами и учебой, но старалась не жаловаться, ведь брат оплачивал все ее расходы, да и энергии у нее пока хватало на все и на всех. А раз в две недели, Эля забирала сына и дочку на все выходные, и к понедельнику неизменно возвращала их домой.
Правда, Дениса несколько коробил тот факт, что «супруга-предательница» вовсе не выглядела несчастной, не пыталась оспорить решение суда и вернуть себе опеку или хотя бы добиться более частых встреч с детьми. Напротив, ее похоже все устраивало, да и выглядела она с каждой встречей все лучше и лучше, в отличие от того времени, когда она жила с ним и выбиралась за пределы четырех стен, только чтобы погулять с детьми.
Но в целом, Денис был доволен своей местью, доволен фактом того, что он отобрал у Эли детей и теперь все считают ее матерью-кукушкой, доволен своей жизнью, необремененной домашней рутиной и детскими проблемами.
Пока однажды все не сломалось.
— Ты куда? – спросил он Есению, когда та крутилась перед зеркалом, явно куда-то собираясь и напевая веселую мелодию. Глаза у нее сияли, а на губах цвела улыбка, которая могла принадлежать только влюбленной женщине.
— Догадайся! – сестра попыталась изобразить загадочность, хотя все было очевидно.
— Свидание? Опять? – Денис нахмурился. – Ну нет, только не сегодня! Мне через час нужно будет уйти, так что ты остаешься дома.
Есения перестала петь и посмотрела на него, как на человека, который неудачно пошутил.
— Это что еще за тон? Ты просишь или требуешь?
Теперь уже Денис наградил ее соответствующим взглядом.
— Прошу? То есть, ты живешь и учишься за мой счет и хочешь, чтобы тебя еще и упрашивали остаться дома и выполнять свои обязанности? Отмени свою встречу и займись ужином — Миша просит гречневую кашу вместо рисовой.
— Что значит, отмени встречу? – девушка аж опешила от возмущения. Денис, ты, кажется, забываешься. Да, я помогаю тебе с детьми и забочусь о тебе. Но ты – взрослый, дееспособный человек, а это все же твои дети, а не мои. И мне двадцать лет, а не пятьдесят, а значит, я могу, хоть раз в неделю принадлежать себе и отправиться на свидание с понравившимся мне мужчиной, пока ты сидишь со своими детьми! И мы с тобой знаем, что ты не на работу идешь и не мир спасать, а у тебя такое же свидание, как и у меня. Только, в отличие от меня, ты встречаешься с человеком, о котором ты через месяц уже и не вспомнишь, так что ничего страшного не случится, если ты перенесешь вашу встречу на один день, верно?
— Миша хочет на ужин гречневую кашу, — ответил Денис будничным тоном, словно и не слышал ее гневной тирады, — поэтому иди и займись этим. И еще раз ты так со мной заговоришь, я забуду заплатить за следующий семестр. Пока ты живешь за мой счет, я – твой наниматель, а ты – мой наемный работник. Так что, по свиданиям будешь ходить тогда, когда Эля будет забирать детей.
И он ушел собираться на свою встречу, весело насвистывая себе под нос. Денис терпеть не мог оставаться с детьми один на один, потому что, как и большинство мужчин, скучал и понятия не имел, что с ними делать. Зато, он был на двести процентов уверен в том, что пока он за все платит, сестра у него в кармане.
Есения не разговаривала с ним неделю. А в следующую пятницу, когда он спешил на тренировку после работы, ему позвонили из детского сада.
— Денис Олегович, вы когда подойдете за детьми? Остались только ваши.
— За какими детьми? – не разу сообразил Денис. В трубке на несколько секунд воцарилось недоуменное молчание.
— За вашими, Денис Олегович, — говорившая с ним воспитательница, очевидно задалась в этот момент вопросом, в своем ли он уме. — За Мишей и за Дарьей вы когда придете? Мы закрываемся через полчаса.
— А… — Денис по-прежнему ничего не понимал. – А Есения…?
— Есения Олеговна сегодня утром сказала, что теперь детей будете приводить и уводить вы, так как она уезжает и больше не сможет вам помогать.
— К-куда она уезжает? – спросил Денис, когда к нему вернулся дар речи. Трубка немного помолчала, а затем осторожно спросила, хорошо ли он себя чувствует. Таким тоном обычно общаются с детьми с задержкой психического развития.
Денис приехал в детский сад за пять минут до закрытия. Его полностью одетые сын и дочь сидели в раздевалке одной из групп, рядом с воспитательницей. У четырехлетнего Миши глаза были на мокром месте. Увидев вместо Есении отца, он ударился в рев и наотрез отказался покидать детский сад, пока за ним не придет тетя. Пришлось пообещать ему килограмм его любимого шоколадного мороженого, чтобы хоть как-то сдвинуть его с места.
Под Мишин рев, Денис звонил своей очередной девушке и отменял сегодняшний ужин в ресторане. Под него же он пытался дозвониться Есении, но безуспешно. По пути они заехали в магазин, где сын выбрал три огромных брикета мороженого разных сортов. Если бы он попросил десять брикетов, Денис бы купил десять. Все, что угодно, лишь бы он замолчал.
Как только они вышли из магазина и подошли к машине, шестилетняя Даша горько разрыдалась.
— Почему мы не купили шоколадного печенья, папа? Сеня всегда покупает нам печенье по пятницам, чтобы у нас были вкусные выходные! Хочу печенья-а-а-а-а!!
К моменту, когда они наконец добрались домой с мороженым, печеньем и кучей аналогичной сладкой и вредной снеди, Денис мечтал о командировке в Норильск. Или в Воркуту. Месяца на три, а лучше на год. Только бы не слышать неумолкающего детского щебетания, криков, плача, ссор и бесконечных вопросов, на которые у него не было ответов.
«Где тетя Сеня? Почему ее сегодня нет? А завтра ее тоже не будет? Он что, ее прогнал, как маму? А кто сделает им поделки к понедельнику? А зачем он такой злой? А почему они должны жить со злым папой, если им хочется жить с доброй тетей Сеней?»
Ужина дома не было, как и вещей Есении. Зато, была записка – прям на кухонном столе.
«Денис, я решила, что с этого момента буду зависеть сама от себя, поскольку твое отношение ко мне, как к домашней прислуге открыло мне глаза на то, в какое положение я сама себя поставила. Я буду жить у моего молодого человека, пока не сниму себе отдельное жилье. С понедельника я выхожу на работу и перевожусь на вечернее обучение, чтобы мне на все хватало времени. Спасибо тебе за помощь в моем обучении, но думаю, что твои деньги я отработала до копейки. Иногда буду забегать в гости. Береги Мишу и Дашу.»
Ошарашенный Денис набирал номер сестры снова и снова, пока до него не дошло, что она его, похоже, заблокировала, потому что прекрасно знала, что он ей наговорит и в каком он будет состоянии, когда прочтет ее записку. Тогда он включил детям мультики, пожарил им на ужин яичницу и принялся звонить бывшей жене. Это ведь и ее дети тоже, пусть она впрягается! Он не может за ними ухаживать – у него работа, серьезные проекты, спорт, женщины, рыбалка, подготовка к марафону! А два этих маленьких бабуина за один только вечер так высосали из него энергию, что ему хочется лежать и смотреть в потолок.
Эля не брала трубку и потому он оставил ей голосовое сообщение, в котором просил (нет, требовал), чтобы она забрала детей не на следующие выходные, которые значились в графике ее встреч с детьми, а на эти, то есть уже завтра. И вообще, им нужно пересмотреть ее график общения с детьми – не слишком ли мало времени они с ней проводят? «В общем, приходи завтра, как можно раньше и поговорим обо всем лично!», — завершил Денис свою тираду, пребывая в полной уверенности, что бывшая жена тут же примчится, едва солнце покажется из-за горизонта.
Но разбудил его утром не звонок от Эли, а Даша – в шесть утра она пришла к нему в комнату и попросила сделать ей коктейль. Какой коктейль? Разве он не знает? Тот, который Сеня делает ей каждое утро, конечно же! Разозленный, не выспавшийся Денис налил дочери воды и отправил ее обратно в свою комнату.
— Коктейль будет, когда папа выспится! – рявкнул он и попытался заснуть. Полчаса спустя, дверь в комнату снова отворилась.
— Папа, ты еще не выспался?
Голосовой ответ от Эли пришел около десяти утра, когда у Дениса уже дергался глаз от раздражения и невозможности провести утро так, как он привык.
— Денис, я была сильно удивлена твоим вчерашним сообщением, — в тихом, вкрадчивом голосе бывшей жены ясно слышалась плохо скрываемая насмешка и торжество, — Не ты ли кричал мне вслед пару лет назад, чтобы я и не мечтала о том, чтобы получить опеку над детьми или видеться с ними чаще? Ну, вот я и не мечтала. Посещала их ровно по тому графику, который предписал мне судья и ни разу его не нарушила. И так будет и впредь – я буду брать детей к себе на два дня раз в две недели, поэтому ничего мы пересматривать не будем. Ты должен радоваться – все именно так, как ты и хотел. Или… у тебя что-то изменилось? – Эля сделала многозначительную паузу, а затем продолжила говорить. — Ты думаешь, я не понимала, что дети тебе не нужны и ты хочешь опеки только потому, чтобы сделать мне больно? Прекрасно понимала, но твое уязвленное эго сыграло мне на руку. Да, ты не ослышался – я благодарна тебе за то, что ты избавил меня от необходимости посвящать свою жизнь детям – кормить, гулять, развивать, лечить, учить и не иметь ни одной лишней минуты на себя.
Я благодарна за то, что ты официально снял с меня ответственность за их жизнь и благополучие и занимаешься этим сам. За эти два года я доучилась и скоро получаю диплом, нашла работу с хорошим доходом и в прекрасном коллективе, похудела на семнадцать килограмм и уже давно не ношу обноски из секонда! – она засмеялась. – И при этом, у меня есть дети, которым я посвящаю лишь пару дней раз в две недели, поклонники, которые дарят мне подарки и внимание, и очень большие перспективы! И все это благодаря тебе, Денис! Ты хотел сделать мне больно, а в итоге, преподнес мне самый большой подарок – свободу!
Кстати, ты же не думаешь, что я уходила от тебя с пустыми руками и в никуда? Прежде чем объявить о разводе, я подготовила подушку безопасности и сняла квартиру на сэкономленные деньги – твои деньги, которые ты давал мне на бытовые расходы и на «булавки». Так что, я не страдала ни дня после ухода от тебя. Напротив, это жизнь с тобой была для меня адом…
Кстати, Есения передает тебе привет! С понедельника она приступает к работе в моей компании. Угадай с одного раза, кто ее порекомендовал начальству и посоветовал взять жизнь в свои руки, чтобы не терпеть твоего потребительского отношения? В общем, спасибо тебе, Денис, за все! Теперь ты сможешь с еще большим чувством и во всех подробностях рассказывать своим девочкам-однодневкам, какова она – тяжелая доля «разведенного с прицепом»…
Короткий смешок — и сообщение кончилось. С минуту Денис продолжал смотреть на экран своего смартфона, словно ожидая, что сейчас Эля со смехом скажет, что все это было розыгрышем. Конечно же, она сейчас приедет и заберет сына и дочь к себе! А он, Денис, продолжит жить так, как он привык и все вернется на круги своя. Но телефон молчал.
А затем, тишину нарушил детский рев. Это снова плакал Миша.
— У меня горлышко болит! – кричал он на Дениса. – Ты вчера купил нам неправильное, плохое мороженое! Где моя Сеня? Она всегда покупает правильное, пусть она придет!!
И ошарашенный Денис понял, что его ожидают долгие – очень долгие выходные…
