Малышка махала бомжу из окна, словно просила помощи. Тот почуял неладное
В прошлом Сергей Иванович работал инженером на заводе. На предприятии его все уважительно звали Иванычем. Со временем вышел на заслуженный отдых и коротал свои дни на пенсии. А когда-то был отличным работником, и его фотография висела на доске почета. Получил квартиру от завода. И все у него вроде бы было неплохо. Одна беда — сын Сашка — шалопай, каких еще поискать. Отец сам был виноват в этом — разбаловал мальчишку. Любил своего сына от всей души, поэтому ни в чем ему не отказывал.
Саша учился из рук вон плохо, мог иногда и уроки прогулять или не делать домашнее задание. Бывало, пререкался с учителями. Любил весело отдохнуть с друзьями, вот и тянул деньги из родительского кошелька. Сергей Иванович на все закрывал глаза, так как Сашенька был любимым сыном. Это длилось до тех пор, пока не умерла жена.
К сожалению, рак не щадит никого. Мужчина смотрел, как угасает его любимая супруга, но ничего не мог поделать с этим. Все возможные процедуры и лекарства лишь только замедляли течение болезни. Сергей Иванович тяжело переживал утрату жены. Осунулся, отстранился от мира, постоянно вспоминал совместно прожитые годы с ней и улыбался, когда в памяти всплывали счастливые дни. А тут еще сынок вконец распоясался.
Он был поздним ребенком. Родился, когда Сергею Ивановичу было уже за сорок. Вот поэтому любил и баловал его. Со временем Сашка вырос и начал позволять себе слишком много вольностей. Начал баловаться запрещенными препаратами, хулиганить, подворовывать. В конечном итоге попал в тюрьму, отсидел два года. После освобождения сын словно с цепи сорвался. Отца вообще перестал уважать. Начал водить в дом каких-то темных личностей. Старику, естественно, это не нравилось, и он постоянного говорил сыну, пытаясь его образумить:
— Саша, ты кого водишь в дом? Ну посмотри на этих людей. Какие у тебя могут быть с ними дела?
— Не твое дело, — каждый раз огрызался сынок. — Закройся в своей комнате и не отсвечивай, а иначе на улицу быстро вылетишь у меня.
— За что ты так со мной? Я же тебе только хорошего хочу, — говорил Сергей Иванович со слезами на глазах.
— Иди отсюда, чтобы я тебя больше не видел, — прикрикивал в ответ сынок.
В один момент сын взял и выгнал своего престарелого отца из родного дома. Вот так Сергей Иванович оказался на улице. Воевать с сыном он не хотел, оставил все на его совести, да и особого желания у него не было, так как после смерти любимой жены старик потерял всякий смысл в жизни.
Сергей Иванович начал жить на улице. Ночевал где придется, лишь бы не дул ветер и не было очень холодно, собирал по мусорным бакам картон, бутылки, когда и металл попадался. Все сдавал. На пропитание хватало. Пенсию старался не тратить, а копил потихоньку, как он говорил, себе на похороны.
Через некоторое время старика приметил дворник. Разговорились, и дворник решил приютить несчастного в своей каморке. Все одно не на улице жить. Сергей Иванович по мусорным бакам сильно и не рылся. Так, мог взять для себя что-нибудь из поношенной одежды или книги. Особенно старик радовался, когда находил что почитать. Он очень любил литературу и постоянно носил в каморку.
Дворник уважал Сергея Ивановича. Старик всегда мог дать дельный совет по любому поводу, не отказывал ни в какой помощи, ну, если это было по его силам.
— Иваныч, я тут вчера с женой поругался. Ну так, из-за мелочи. Теперь не знаю, как помириться, — один раз сказал дворник.
— А ты просто скажи ей, как сильно любишь ее. Жизнь, она ведь одна, — с улыбкой ответил Сергей Иванович.
Всё-таки он ее прожил, имел богатый жизненный опыт, да и читал много. Плюс ко всему, старик был добрым и нежадным человеком. Когда у дворника заболела жена, Сергей Иванович отдал ему всю свою пенсию, чтобы тот смог купить необходимые лекарства.
В один из пасмурных дней старик осматривал очередной мусорный бак, искал что-нибудь интересное для себя. Случайно приподнял глаза и посмотрел на дом, который находился через дорогу. Обычный деревянный дом с покатой крышей. В окне стояла девочка лет пяти-шести и махала ему рукой. Странный какой-то был взгляд у нее. Сергей Иванович не придал этому значения, пожал плечами и помахал в ответ с улыбкой.
Но девочка не улыбнулась ему. Только молча смотрела, а потом, вдруг — раз — и пропала из окна. Старик не стал зацикливаться на этой ситуации. Всякое бывает. Может, девочке скучно, и она решила так развлечь себя. Он еще раз пожал плечами и продолжил копаться в баке.
На следующий день Сергей Иванович снова осматривал баки в этом месте и опять увидел ту же девочку в окне. Она, как и вчера, махала ему ручками и серьезно смотрела на него. Старик снова не придал этому значения, но помахал девочке в ответ. На следующий день ситуация повторилась. Нехорошее предчувствие начало закрадываться в душу старика.
Было что-то неправильное в этой ситуации, что-то настораживающее и подозрительное. Он не мог понять, что именно, но шестое чувство буквально кричало об этом. Сергей Иванович решил обратиться к участковому и все рассказать. Естественно, тот даже не стал слушать какого-то старого бомжа. Не до него было, важных дел по горло. Только и сделал, что высмеял старика.
— Тоже мне — Шерлок Холмс нашелся. Мне еще не хватало всякие сказки от бродяг слушать.
Старик попытался ему возразить, начал рассказывать еще раз, что видел и что чувствует, но участковый грубо перебил его и спросил со злостью:
— Ты мне зубы не заговаривай! Где твоя прописка? Вот прикрою тебя за бродяжничество, тогда узнаешь, как лезть с глупыми вопросами. Не отвлекай меня. Иди вон, мусорные баки тебя заждались.
Сергей Иванович понял, что здесь он правды не добьется. Решил разобраться в ситуации своими силами. Может, и вправду зря людей отвлекает? На следующий день он начал наблюдать за домом. Не спеша копался в баках, а сам посматривал по сторонам. Кто бы обратил внимание на него? Копается себе бомж в мусоре, ну и пусть копается. Кому он нужен?
Подозрительный дом находился в частном секторе, напротив него стояли многоэтажки. Возле дома никого не было. Для вида старик покопался еще немного в баках и не спеша подошел к дому, остановился у ограды и заглянул в окно. Там снова стояла девочка и смотрела на него. Сергей Иванович улыбнулся ей.
Она стояла, а из ее глаз текли слезы по пухлым детским щекам. Он почувствовал: точно дело нечисто, приложил указательный палец к губам, как бы показывая ей, что нужно молчать, заглянул через ограду. Во дворе дома стоял автомобиль. Вышли двое мужчин и сели в него. Лица у них были серьезные и не располагали к беседе.
Старик быстро отошел от забора, а сам подумал в этот момент: «Двое взрослых мужчин в доме с маленькой девочкой. А где ее мама? Есть ли она вообще? Почему больше никого не видно? Почему девочка одна осталась в доме?». Он дождался, когда автомобиль с мужчинами уедет, и снова подошел к забору. Ворота и калитка были закрыты. Пришлось ломать доску в ограде, благо забор был хиленьким. Сергей Иванович проник во двор, подошел к двери, подергал. Закрыто на замок.
Как же быть?
Сергей Иванович вернулся к тому окну, где видел девочку. Она до сих пор стояла на подоконнике и смотрела. Ее глаза были заплаканными, и она всхлипывала при каждом дыхании. Тогда старик подумал: «Будь, что будет», помахал девочке рукой, показывая ей, чтобы она отошла в сторону, надавил на стекло и аккуратно его выставил. Убрал стекло в сторону и освободил проем в оконной раме, протянул руки ребенку и дрожащим голосом позвал:
— Девочка, не бойся. Я помогу тебе. Иди на ручки.
Она высунулась в отверстие и протянула ручонки старику. Он быстро подхватил ее и прижал к себе. Лёгонькая, худая.
— Тебя как зовут? — спросил Сергей Иванович.
Девочка молчала и смотрела в глаза старика, иногда шмыгая носом. Он, не спрашивая больше ни о чем, аккуратно вылез с ребенком на руках через проломленный забор и быстро направился с ней в свою каморку. По пути девочка немного успокоилась и уже не плакала, только оглядывалась по сторонам. Она крепко держалась за старика, как будто боялась, что он может исчезнуть. Когда Сергей Иванович переступил порог, он усадил девочку на стул и принялся расспрашивать ее:
— Как тебя зовут, милая? Как ты оказалась в этом доме? Где твои родители?
Но девочка продолжала молчать, только иногда показывала что-то пальцами. Старик не мог ее понять.
«Может, она немая? А вдруг я украл ребенка из дома? Как тогда быть-то?» — пронеслись нехорошие мысли в голове мужчины.
И тут его посетила идея: «Может, девочка умеет писать?» Он взял чистый листок бумаги и карандаш, протянул их ребенку и показал, что нужно что-то написать. Она взяла листок, затем карандаш и начала что-то выводить на бумаге. На счастье девочка умела писать. Она сообщила корявыми буквами и с ошибками: «миня ухрали».
Холодный пот пробил старика. Да разве ж так можно поступать с ребенком? Теперь Сергей Иванович не сомневался в своей догадке. Шестое чувство не зря подсказывало ему, что дело нечисто. Старик больше не медлил ни секунды, взял девочку и направился с ней в ближайшее отделение полиции. По прибытии туда все рассказал сотрудникам. Девочку тут же пробили по базе пропавших детей.
Как выяснилось, она исчезла неделю назад. Родители уже с ног сбились, разыскивая ее. Девочку выкрали в торговом центре, когда ее мама на минутку отвлеклась. Малышка действительно была немая от рождения. В тот момент сильно испугалась и замкнулась в себе, поэтому никак не смогла привлечь кого-нибудь к себе на помощь.
В тот же день преступники были задержаны и помещены под стражу. Они признали, что занимались перепродажей детей за рубеж. Это было не первое их преступление. Ничего святого у них не было на душе, только жажда наживы. На все остальное им было плевать.
По результатам расследования участкового сняли с должности за преступную халатность. Он был сильно удивлен открывшимся обстоятельствам. Родители девочки, когда прибежали в отделении полиции, не знали как благодарить старика.
Отец плакал и жал руку Сергею Ивановичу, а мама девочки, разрыдавшись, упала перед ним на колени. Это очень смутило его. Не привык он к такому.
— Ну-ну, милая. Ты что? Будет тебе. Все уже хорошо, — приговаривал старик и пытался поднять на ноги рыдающую женщину.
Когда все необходимые процедуры были закончены в отделении полиции, они дружно вышли на улицу. Мать держала девочку на руках и гладила ее по голове. Из ее глаз продолжали течь слезы, но это были слезы счастья. Отец девочки повернулся к Сергею Ивановичу и, улыбаясь, сказал ему:
— Я знаю, что вам негде жить. Хотите — живите у нас.
Старик сильно удивился и начал отнекиваться.
— Я даже не знаю… Спасибо, но не стоит. Я в каморке.
Отец продолжал настаивать.
— Сергей Иванович, у нас большой дом, места всем хватит. Да и после произошедшего вы теперь как крестный для нашей дочери. Не отказывайтесь, пожалуйста.
Старик не знал, что ответить. Он только растерянно смотрел на молодую семью и мял кисти рук.
— Знаете, нам будет спокойней, если вы будете с нами. Мы будем знать, что дочка находится под присмотром, и ничего теперь с ней не случится, — добавил отец девочки.
— Ну если вы правда хотите…
— Хотим-хотим, Сергей Иванович, очень. Не откажите, — подхватила мама девочки и улыбнулась ему.
Сергею Ивановичу ничего не оставалось, как согласиться после такой убедительной просьбы. Не думал, не гадал он, что на старости лет потеряет свою семью и обретет новую, где его будут любить и уважать.
Переезд не занял много времени. Да и что брать старику? Вещей немного, только книги.
Сына своего он простил и зла на него не держал. Спустя какое-то время узнал, что Сашка продал квартиру, а деньги промотал.
«Его жизнь сама научит», — подумал тогда старик.
Подслушав разговор свекрови, невестка решила проучить всю родню мужа
Алина с Николаем познакомились в университете. Она, хрупкая блондинка с глазами васильковыми, — парни всегда обращали на неё внимание. Алина была душой компании, заводилой и просто красавицей. Николай тоже красивым был, высоким, с чёрными волосами. Только вот за ним девушки не бегали, потому что был он неразговорчив, сдержан. Друзья подшучивали над Алиной, мол, как такая заводная девчонка, как Алина, могла влюбиться в тихоню. Но она никого не слушала — сердце-то не обманешь.
Николай, хоть и не осыпал её комплиментами, относился к ней с особенной нежностью и заботой. Всегда был рядом, когда ей было грустно, поддерживал все её идеи, пусть даже самые безумные. В общем, ни для кого не было удивительно, что после окончания университета они поженились.
Семья у Николая была состоятельная и довольно консервативная. Приняли Алину довольно прохладно. Мать Николая, Виктория Павловна, была женщина властная, с аристократичными манерами. Она не скрывала своего скептицизма по поводу выбора сына.
— Вика, ну что ты к ней так негативно настроена, — попытался поговорить с ней отец Николая, Виктор Андреевич. — Нормальная же девчонка. И Колю нашего очень любит. Искренне.
— Да какая же нормальная? И как её вообще занесло в элитный университет? Да она ж из провинции, обычная простушка! И никогда не сможет вписаться в наше общество.
А Алина старалась изо всех сил понравиться родственникам мужа. Если что Виктория Павловна просила, Алина всегда была тут как тут. Даже пыталась научиться играть в бридж, любимую игру свекрови.
Но Виктории Павловне она не нравилась. У свекрови всё время находилось, до чего докопаться. То юбку слишком короткую Алину надела, то накрасилась слишком ярко. И вообще стиль у неё деревенский. И смеётся она не так, как-то слишком громко. И было бы дело только в Виктории Павловне. Из всей родни мужа к Алине нормально относился только отец Николая.
Николай, видя переживания жены, старался утешить ее.
— Не обращай внимания, мама у меня всегда такая, — говорил он, обнимая Алину. — Зато я тебя очень люблю.
И Алина верила ему. Она надеялась, что со временем отношение к ней родных изменится в лучшую сторону.
Прошло три года. За это время у Николая и Алины родилась очаровательная дочка, которую назвали Машенькой. Казалось, появление внучки должно смягчить сердце Виктории Павловны, но этого не произошло. Алина, став мамой, словно расцвела. Материнство невероятно ей шло. Она с упоением занималась малышкой, и Машенька отвечала ей безграничной любовью. С восторгом встречая маму у порога, стоило той только показаться. А Виктории Павловне вот казалось, что Алина совершенно не занимается развитием внучки.
Как-то, во время очередного визита Виктории Павловны, Алина, как обычно, играла с Машенькой. Они строили из кубиков башню. Малышка, заливаясь смехом, с размаху разрушала постройку. Алина подыгрывала, делала вид, что очень удивлена. В этот момент в комнату вошла свекровь.
— И это всё, чем ты занимаешься целыми днями? — едко поинтересовалась она, глядя на невестку поверх очков. — Играешь с ней всё время?
Алина растерянно замолчала, не понимая, что не так.
— Машенька уже большая девочка, — продолжила Виктория Павловна, — ей нужно развивать интеллект, логическое мышление. Кубики — это, конечно, хорошо, но где обучающие карточки? Где пазлы? Ты же не хочешь, чтобы она выросла отсталой?
— Виктория Павловна, ну что вы такое говорите? — тихо проговорила Алина. — Она же маленькая ещё, ребёнок. Детям играть надо.
— Просто она не хочет напрягаться! — перебила ее Виктория Павловна. — Вот я в ее возрасте уже стихи читала, арифметикой занималась! В другой раз, во время семейного ужина, Виктория Павловна вновь решила высказать свое «фи» по поводу воспитания Машеньки.
— Николай, ты бы хоть иногда занимался ребенком, — обратилась она к сыну, игнорируя Алину. — Рассказывал бы ей что-нибудь полезное, показывал познавательные фильмы. А то вырастет такая же, как мать, — последнюю фразу она произнесла еле слышно, но Алина все равно ее расслышала.
— Мама! — возмутился Николай, не выдержав. — Хватит! Ты прекрасно знаешь, что Алина замечательная мать! И не надо сравнивать ее с собой!
Виктория Павловна, услышав резкий тон сына, удивленно притихла. Такого отпора от своего всегда сдержанного и послушного Коли она никак не ожидала. На этот раз она замолчала, скрестив руки на груди.
Когда Николай уехал в командировку, Алина решила навестить Викторию Павловну. Ведя маленькую Машу под ручку, она направлялась к дому свекрови. Заприметила, что около дома стоит машина Виктории Павловны. Когда подошла ближе, то поняла, что свекровь разговаривает с кем-то в машине. Алина не собиралась подслушивать, но слова свекрови заставили ее замереть на месте.
— Ты представляешь, она даже не догадалась купить новое платье к приходу дизайнера! Сказала, что у нее и так все есть! — возмущалась Виктория Павловна. — А про ремонт в детской я вообще молчу! До сих пор не может определиться с цветом обоев! Ребенка вообще воспитывать не умеет. Ужас, сплошное мучение, а не невестка! Вот у тебя, Ирочка, золотая сноха — все в дом, все для семьи. А моя… Сплошное разочарование!
— Да уж, Вика, — сочувственно вздохнула Ирина Павловна, сестра свекрови. — Помню, как Алина на твоём юбилее появилась в этом, прости господи, сарафане. Сказала, что сшила сама. Представляешь, сшила сама! Вместо того чтобы приличное платье купить! Уж не знаю, чем она Колю околдовала!
Виктория Павловна кивала.
— А помнишь, как она на дне рождения у Машеньки подарок от нас даже не развернула нормально? — продолжала возмущаться Ирина Павловна. — Сказала, что Маша ещё слишком маленькая для таких дорогих вещей. Это что вообще такое? Мы что, внучке плохого пожелаем?
Алина слушала, не веря своим ушам. Неужели это они про неё говорят? С каждой фразой ей было всё горше. Три года она старалась угодить свекрови, быть хорошей женой и матерью, а в ответ лишь презрение и унижение. Нет, этого нельзя больше терпеть.
Она развернулась и пошла прочь, крепко сжимая руку Машеньки. Дочь непонимающе посмотрела на маму:
— Мама, а мы к бабушке не идем?
— Нет, Машенька, бабушка занята. Пойдем, купим тебе мороженое, — сдавленным голосом произнесла Алина, стараясь, чтобы голос не дрожал. «Хватит! — решила она. — Больше не позволю себя унижать. Я им покажу, на что способна!».
Дома, уложив Машу спать, Алина достала ноутбук.
— Так, посмотрим… Модельные агентства…
Ещё в университете подруги восхищались её модельными данными. Рост, фигура, длинные светлые волосы — всё при ней. Даже после рождения Маши Алина быстро вернулась в форму. Она отобрала несколько агентств и разослала фотографии. Ответ пришёл не сразу. Три отказа, один за другим, немного охладили пыл Алины. «Может быть, я и правда себя переоцениваю?» — с грустью подумала она.
А следующим утром ей позвонили из агентства «Glamour». Алина успешно прошла кастинг, и ей предложили контракт.
Как-то на семейном вечере Алина с гордостью демонстрировала фотографии. Виктория Павловна, нацепив очки, с недоумением взглянула на них.
— Что… Что это? — пролепетала она, с трудом узнавая невестку в роскошной модели.
— Это я. Работаю теперь моделью, — невозмутимо ответила Алина. — Буду фотографироваться для журналов, участвовать в показах.
— Моделью? Это же… Неприлично! Что Николай скажет?
— А его всё устраивает, — пожала плечами Алина. — Я взрослая женщина, сама принимаю решения. Тем более, деньги хорошие.
Виктория Павловна молчала, пытаясь переварить информацию. Она всегда считала Алину простушкой, а тут такое преображение!
Алина вдохновилась успехом в модельном бизнесе и решила не останавливаться на достигнутом. Она всегда любила шить. В детстве еще вон мастерила наряды для кукол. А потом и для себя шить начала. А теперь решила делать собственные дизайны. Вскоре её модели стали появляться на страницах модных журналов.
Однажды, листая свежий номер, Виктория Павловна наткнулась на фотографию модели в потрясающем платье. Она даже подумала, чтобы заказать себе такое же. И каково же было её удивление, когда она прочитала имя дизайнера — Алина Воронцова.
— Этого ещё не хватало! — воскликнула Виктория Павловна, швыряя журнал на стол.
Кажется, невестка оказалась не так проста, как она думала…
