Kто ykpaл?
-Матвей, а где мой кошелёк! — завопила Татьяна на весь дом так, что все тут же проснулись.
Тринадцатилетний Матвей вздохнул и вылез из кровати. Когда он вышел из комнаты, вся семья уже была в сборе. Мама с Ленкой стояли в дверном проеме, в котором не было двери. По воскресеньям, с утра, мать возила сестру на танцы.
Папа выскочил из их с мамой спальни, смешной, в майке и в трусах. Такой же сонный, как сам Матвей. И дед выглянул из кухни, с какой-то миской в руках.
Точнее, не с какой-то, а с совершенно точно важной миской. Дед Матвея и Лены, отец Тани, пёк самые вкусные оладьи на всю округу. И вот на крик дочери прибежал даже он.
Не появился ещё один член семьи, но никто этого не заметил, так как основные были в сборе.
-А я при чем? Я не брал! — сказал Матвей.
-Тань, ну чего правда сразу он-то? — спросил Андрей, муж Тани. — Может за тумбу упал?
-А то я сама без мозгов и без глаз, и за тумбой не посмотрела! — возмутилась Татьяна. — Матвей, если брал, скажи сразу! Мы и так опаздываем.
Матвей понимал, почему мать катит бочку на него. Пару раз он и правда таскал у неё деньги. На пиво и сигареты — ну, пробовали они с пацанами. Матвею не понравилось, кстати. Фигня.
Невкусно, а от сигареты ещё и башка кружилась. А потом мать обнаружила пропажу денег, и так вломила Матвею, что раз и навсегда отбила охоту воровать.
— Да не я это! — возмутился Матвей. — Я же слово дал!
-Пап, у тебя там что-то горит. — принюхалась Таня.
Дед махнул на них рукой и поспешил обратно в кухню.
-Пап, ты кошелёк мой в коридоре не видел? — крикнула ему в спину Таня.
Дед вернулся уже без миски. Миску поставил на стол, сковороду с плиты снял, чтобы масло не воняло а всю квартиру.
-Танюша, на что ты намекаешь? — дед поднял седые лохматые брови. — Что это я украл твои деньги и проездной на тысячу?
-Ах ты, Боже мой! Да почему сразу, украл? Я спросила, не видел ли ты его?!
-Если бы я видел, что без присмотра кошелек валяется, я бы тут же всех оповестил! Кошельки просто так валяться не должны. Не жили вы в голодные годы! Когда хлеб по карточкам давали!..
-Папа, я тебе очень сочувствую, но ты родился в пятьдесят седьмом, — устало сказала Таня. — Ну капец. Мы с Ленкой опоздали. Раздевайся, дочка.
Дед, уличённый в том, что пытался вписаться в чужую тяжелую историю, вернулся на кухню, бодро напевая почему-то Интернационал. Таня прошла в сапогах в комнату и устало опустилась на стул. Ленка молча разулась и сняла куртку.
-Может она спрятала? — предположил Матвей. — Чтобы на танцы свои не ездить?
-Козёл! — заорала сестра. — Мама, обыщи его! Это точно он!
-Ну всё. Хана тебе! — кровожадно усмехнулся Матвей.
-Тихо! — гаркнула Таня. — Давайте по порядку. Я обыскала всё. Кошелька нет. Ну, и? Вчера-то вечером он лежал. А сегодня нет. У нас что, полтергейст завёлся?
-Тань, я давно тебе говорил, чтобы ты все свои карты в телефон завела, в приложения. А ты всё отмахивалась. Еще и наличные таскаешь! Чего ты их таскаешь?
-Я не доверяю банкам!
-Вся в папашу своего, — фыркнул Андрей, и передразнил тестя. — Хлеб по карточкам.
-Молодой человек, я бы вас попросил! — пробасил из кухни дед.
-Ма, ну я бы деньги спёр, раз уж ты мне не веришь! Бумажку бы вытащил, и всё. Нафига мне кошель тырить? — заныл Матвей.
Ему жутко хотелось обратно в кровать. Он вообще-то сон смотрел! Во сне Матвей был не жалким подростком-троечником с прыщами, кучей комплексов и проблем, а викингом, одетым в шкуры, с острым копьем. Совсем как в сериале…
-Купюра, — сказала мать.
-Че?
-Деньги не в бумажках, а в купюрах. И не «чё», а «что» нужно говорить!
-Ясно… можно я пойду?
Таня махнула рукой. Ничего она ни от кого не добьётся. Ну что ей, обыск устраивать? Где могла, она уже посмотрела… где же этот проклятый кошелёк?
-Ну давай отвезу вас! — предложил муж. — Раз уж спать всё равно не дали. И вообще, давно говорю, выучись на права и бери машину.
— Да не доверяю я этим вашим машинам! Ленка, одевайся! Папа отвезет! — громко закричала Таня.
Матвей в своей комнате вздохнул и сунул голову под подушку. Ну и как вот тут спать? Как тут сны смотреть?
Отец с мамой и Ленкой уехали. В квартире стало тихо. Слышны были только далекие позвякивания из кухни. А еще до Матвея долетел умопомрачительный запах дедушкиных оладушек. Мальчик вздохнул, перевернулся. Решительно встал, оделся. Как умел, заправил кровать. Сходил умылся. Пришел в кухню.
-Проголодался? — спросил дед.
-Да всё равно не сплю. А пахнет вкусно. Дед, а кофе можно?
-Можно. Пока мамы нет. Но только одну чашку!
-Думаешь, она так и подозревает меня? Мама? — вздохнул Матвей.
Дед улыбнулся и потрепал внука по голове.
-Нет. Думаю, не подозревает. И я тоже не подозреваю тебя.
-А где же кошелек?
-Думаю, в памяти твоей мамы кошелек на тумбе остался из какого-то прошлого раза. А сейчас она, наверняка, его потеряла. К сожалению.
Когда они, задумчивые, пили кофе и ели пышные горячие оладушки с вареньем и сметаной, в кухню явилась она. Шестой член семьи, девочка, лабрадор Соня. У неё было сложное имя, так что звали её просто Соней. Собака была хоть куда. Быстро освоила туалет на улице, не портила вещи, не лаяла без повода. Чудо, а не собака. Любили Соню все без исключения. И домашние, и соседи. И друзья на собачьей площадке. Золотая собака. Повезло.
Золотая собака явилась на кухню… с кошельком Татьяны в зубах. Матвей ахнул:
-Дед! Она ведь меня подставила!
-Нет, — засмеялся дед. — Она пришла покупать у нас оладушки.
-Тебе смешно…
-Ну смешно же! И кошелёк целёхонький. Дай сюда, Сонь!
Собака беспрекословно отдала кошелек деду. Завиляла хвостом. Получила свою оладушку и ушла на место. Чудо, а не собака!
Матвей позвонил маме и сообщил, где был кошелек. И что он, как ни странно, в полном порядке. Даже дырок от зубов нет. И всё, само собой, на месте.
-Так она на нём просто лежала, что ли, пока я там из вас душу вытряхивала? — спросила мама.
-Наверное! Унесла к себе и лежала на нём. Мы с дедом сели есть, она нам его и притащила. Слава Богу, дед свидетель, а то как бы я его тебе подкидывал, этот кошель. Ты бы ни за что мне не поверила, что это не я взял!
Таня кинулась заверять Матвея, что, конечно же, поверила бы. И что она очень-очень его любит.
-Я тоже тебя люблю, мамуль! — сказал повеселевший Матвей.
Вот и всё хорошо опять. Жаль только, что сон досмотреть не дали. Хорошие сны приходят не так уж часто.
0бнaглевший Myж
– Вот мама всегда следила, чтобы дома было что-то вкусное, и на столвсегда сама накрывала.
Даже когда с ночной смены приходила, утром всегда завтрак готовила. Вот так и должно быть, а у нас всё неправильно.
Мне, главе семейства, приходится самому себе на стол накрывать.
– Славик, быстро положи сыр на место! – негромко произнесла женщина, увидев, как мужчина быстро достаёт из холодильника всё, что ему приглянулось.
– Я его оставила, чтобы завтра утром на кашу детям потереть.
– Галя, чего ты начинаешь? – возмутился Вячеслав. – Для родного мужа занюханного сыра пожалела.Тут всего-то – на один зубок.
Мужчина, не закрывая дверцу холодильника, достал кусочек и стал подносить ко рту, но женщина повторила уже громче:
– Положи сыр на место. Это – на завтрак детям.
Вячеслав швырнул сыр в холодильник, захлопнул дверцу и повернулся к жене, которая сидела за столом, вязала и негромко слушала аудиокнигу.
– Вот и вся любовь, да, Галя? – злился мужчина. – Я теперь и поесть спокойно не могу, да?
Ты как цепная собака перед холодильником сидеть будешь, и гавкать на меня каждый раз, когда я его открываю?
Голодом меня морить собираешься?
Галя вздохнула, чтобы не нагрубить в ответ и сообщила:
– Никого голодом я морить не собираюсь. На балконе стоит кастрюля с супом и казан с пловом. Разогревай и ешь на здоровье!
– С чем плов? – заинтересовался Слава. – С баранинкой или со свининкой?
– С овощами!
– Ну а суп-то хотя бы с мясом?
– Да. Суп с курицей.
Мужчина, снимая с крючков половник и ковшик, стал, будто нарочно, греметь посудой и негромко приговаривать:
– Ну, хотя бы так, а вообще ситуация просто безобразная. Овощной плов – это же из вращ ение какое-то.
Ещё и суп разогревать самому приходится. Никакого уважения!
– Чего ты так разворчался, Слава? Ты же не маленький. Можешь и сам себя обслужить!
Вспомни: совсем недавно, буквально несколько часов назад, когда я тебя звала ужинать, ты сказал, что у тебя важная катка.
Мальчики уже поели, потому что не кочевряжились, и даже, между прочим, посуду за собой помыли.
А ты теперь – сам, сам, сам. Мне надо шапочку связать, успеть постирать, высушить и завтра заказчице отдать.
Слава с недовольным видом поставил еду подогреваться, снова открыл холодильник, оглядел полки, и, закрыв дверцу, обратился к Гале с новыми претензиями:
– Что за ерунда: ни колбасы, ни ветчины, ни хотя бы мяса запечённого, как ты умеешь.
Совсем ничего вкусненького! Нечего на бутерброд положить. Только кусочек сыра, но и его ты запретила брать.
– Зачем тебе к супу ещё и бутерброд с мясом? – уточнила Галя. – Если так уж невтерпёж, вылови кусочек курицы и на хлеб положи.
– Это же совсем не то! Одно дело курица, другое – нормально мясо.
– Да уж, – фыркнула Галя. – В колбасу и ветчину, о которых ты мечтаешь, тебе прямо так взяли производители, и положили мясо. Наивный.
Можешь с кабачковой или баклажанной икрой бутерброд себе соорудить. И то полезнее будет!
Слава, переливая суп из ковшика в тарелку, умудрился обжечь палец, и, сунув его под струю холодной воды, принялся возмущаться с новой силой:
– Может, мясо и не положили, но ведь вкусно же!
И вообще, Галя, ты же была сегодня в магазине! Неужели трудно было что-нибудь купить для любимого мужа? Сплошное неуважение!
Вот мама всегда следила, чтобы дома было что-то вкусное, и на стол всегда сама накрывала.
Даже когда с ночной смены приходила, утром всегда завтрак готовила. Вот так и должно быть, а у нас всё неправильно.
Мне, главе семейства, приходится самому себе на столнакрывать.
Обжёгся из-за тебя, а ты сидишь, как барыня. Свою жи.рную филейную часть от стула оторвать не можешь.
Обидные слова мужчины попали точно в цель, ведь он отлично знал главную «болевую» точку своей жены.
Галя, которая и сама была не в восторге от своей фигуры, «поплывшей» ещё после первых родов, вспылила, хотя ей совсем не хотелось ссориться:
– Слушай, Слава, если у тебя не хватает способностей на то, чтобы суп разогреть и не пострадать при этом, то хотя бы попробуй научиться.
Пора уже, как-никак скоро 35 лет! Вот честное слово – святая женщина Валентина Ивановна, но совершенно зря она тебя разбаловала.
И, кстати, держи при себе своё плохое настроение. Не надо меня из равновесия выводить.
Ты же видишь: я занята. – Женщина всмотрелась в рукоделие и вздохнула: – Ой, из-за тебя в рисунке сбилась. Придётся исправлять.
Всё! Хватит меня отвлекать. Ешь молча. Очень тебя прошу.
Однако мужчина, расстроенный неудачной игрой в виртуальном пространстве, явно был настроен взять реванш в реальной жизни и бесстрашно продолжал ворчать в перерывах между отправками супа в свой «истощённый» играми организм.
– Вечно тебе не до меня. Сидишь, в нитки свои уткнулась! Нет бы, за мужем поухаживать!
Возмущению женщины не было предела. Она даже положила рукоделие на стол, потому что понимала, что о внимательном следовании схеме сейчас не может быть и речи и спросила:
– То есть, ты считаешь, что я вяжу исключительно ради удовольствия, да?
– Нет. Ещё для того, чтобы у тебя был повод отлынивать от выполнения нормальной женской обязанности ухаживать за своим мужем.
Терпение Гали лопнуло как мыльный пузырь:
– Значит, ты думаешь, я из секты поклонения святым штанам?
Ошибаешься. Я долго терпела, но сейчас всё тебе выскажу.
Да, я люблю вязать, но сейчас делаю это по необходимости, ведь ты уже месяц не можешь себе работу найти, а наши денежные запасы тают с катастрофической скоростью.
Коммуналка. Ипотека. Для Андрея курточку. Мише – ботинки зимние. Тебе – на стоматолога. Да и в магазинах сейчас цены как с цепи сорвались.
Я уж не говорю о том, что понемногу к празднику готовиться надо.
Так что, Славик, заказы я беру не ради собственного удовольствия, а по необходимости, пока ты отдыхаешь.
Мужчина, успевший доесть суп, более понимающим и добрым не стал:
– Ах, вот как ты заговорила! Добытчицей себя выставляешь.
Как у меня проблемы с работой возникли, так, значит, меня шпынять нужно, что от меня – одни расходы.
По-твоему, я обязан сейчас в дворники пойти?
– Чего ты притворяешься, что не понимаешь? Я не гоню тебя на любую работу. Вхожу в положение.
Понимаю, что хорошую работу найти непросто. Тащу всё на себе, потому что у нас семья.
Славик ухватился за последнее слово в фразе жены и воодушевился:
– Вот именно, Галя, у нас семья. Когда ты из декрета в декрет прыгала – я тебя содержал, и, кстати, ни в чём не отказывал.
Теперь – твоя очередь.
Галя посмотрела мужу прямо в глаза, чтобы понять, шутит он или говорит всерьёз:
– Слава, ты чего, на самом деле совсем никакой разницы не видишь? Я в декрете наших детей растила. Готовила. Убиралась.
Даже ремонт по мере возможностей помогала у твоих родителей делать. Ты же уже месяц кресло перед монитором просиживаешь.
– Вот именно! Всего месяц, а ты – несколько лет прохлаждалась! Хитренько ты придумала.
С видом глубоко обиженного человека Слава встал из-за стола и, в знак протеста оставив грязную тарелку на столе, направился в спальню.
***
Когда Галя закончила заказ и решила хотя бы парочку часов поспать, её муж уже давно размеренно похрапывал.
Устроившись под одеялом, женщина закрыла глаза и провалилась в темноту, спасающую от грустных мыслей.
К завтраку Слава не встал, а Галя и не собиралась его будить. Покормив детей кашей с сыром, ставшим камнем преткновения и поводом для вчерашней ссоры, она убрала посуду, оставив на столе грязную тарелку мужа, и, быстро собравшись, убежала на работу.
Проснувшийся ближе к обеду Слава провёл инспекцию холодильника, будто надеялся, что жена одумается и наполнит его деликатесами, и, ничего не отыскав, решил поехать к родителям.
Уж мама-то его точно накормит, напоит, пожалеет. С отцом, который недавно тоже на пенсию вышел, можно будет в шахматы сыграть, или в «подкидного» перекинуться.
К тому же, мужчине нестерпимо хотелось пожаловаться на обнаглевшую жену.
Однако всё сложилось не совсем так, как предполагал Слава. Родители, конечно, были рады его видеть, и мама, как он и ожидал, стала расставлять на столе многочисленные тарелки, но слушая его практически дословный пересказ недавней ссоры, мрачнела всё сильнее.
Отец тоже посматривал на взрослого сына с неодобрением, но Слава отнёс суровое выражение лица насчёт своей обнаглевшей жены и подытожил гне.вную речь:
– Вот и вся любовь! Как только я деньги в дом приносить перестал – сразу попал прямо в изгои.
Ни капли понимания к мужу! Кусок сыра зажала! Наверное, надо разводиться.
Конечно, муторно: ипотека висит, да и мальчишек жалко. Но с такой жадиной жить невозможно.
Мама переспросила:
– Как Галя сказала: она не из секты поклонения святым штанам?
Слава кивнул и пожаловался:
– Да. Наслушается, начитается всякой ерунды в Интернете, и начинает изображать из себя мученицу!
Я Гальке тебя, мама, в пример привёл. Ты же всегда за мной и папой ухаживаешь!
Я же помню, как ты, приходя с ночной смены, кидалась шуршать по дому.
Женщина покачала головой, и Славик никак не ожидал, что отец внезапно вспылит:
– Ты самое главное пропустил, сын. Я маме всегда старался помогать. И тебя мы воспитывали не трутнем, а ты почему-то помнишь только то, как тебе прислуживали.
Всё правильно Галя сказала тебе. У вас семья, но сейчас её тянет только она.
Если ты не хочешь всё потерять, кончай ерундой страдать. Работу вполне можно найти, было бы желание!
– Мама, ты что, тоже так считаешь?
– Да, сынок. И вообще ты столько наговорил, что обязательно перед Галей надо извиниться.
Иди сейчас домой, и, хотя бы, уборку сделай.
Фигуру жены и еду, которую она готовит, не смей критиковать.
Если тебе нужны деликатесы – пойди и заработай, чтобы их купить.
Не получив поддержки от родителей, Слава направился домой, и постепенно его возмущение и решимость развестись с женой таяли.
Всё-таки, почти 11 лет вместе. Да и в целом, Галя и родители правы.
Мужчина убрался, в том числе, помыв свою «протестную» тарелку, а потом позвонил приятелю, который совсем недавно предлагал вакансию с неплохой зарплатой и перспективой её роста.
Пусть на эту работу пешком не дойти, но ведь и ехать не так далеко.
К вечеру, когда Галя вернулась домой, Слава успел съездить на собеседование, оформиться и даже проверить у сыновей выполнение домашних заданий.
Женщина была искренне рада новостям, и не стала как-то попрекать мужа вчерашней ссорой.
На первую полученную зарплату Слава купил торт и вместе с семьёй поехал в гости к родителям, чтобы отпраздновать начало нового этапа семейной жизни.
Валентину Ивановну и Галю, хотя до 8 марта было далеко, освободили от хлопот, и свекровь с невесткой увлечённо беседовали, пока мужчины и мальчики накрывали на стол. Любовь – чувство сложно, по-разному проявляться может, а кусочек сыра не стоит того, чтобы из-за него устраивать скандал.
