Городская сумасшедшая
— Любаша, смотри какая колоритная пенсионерка! — Костя подергал Любу за рукав. — Вот, уважаю таких! Бодрая, яркая, живая!
По улице шла дама лет шестидесяти. В джинсах клеш, такие носили в семидесятые, в красненькой футболочке с белой ромашкой на груди, медно-рыжие волосы заплетены в задорную косичку. В довершение образа, рядом с ней семенил лохматый пятнистый барбос.
«Ох, ну только этого не хватало! — пронеслось у Любы в голове. — Главное, чтобы не заметила!»
— Да-да… Забавный типаж. — Люба поправила узел Костиного галстука, смахнула несуществующую пылинку с плеча. — Для цирка, например, вполне подойдет!
«Забавный типаж» тем временем исчез из поля зрения, и Люба с облегчением выдохнула.
***
Раньше Люба своей мамы не стыдилась. Мама как мама. Работает на жуткой работе, ждет пенсии… Такая же, как и многие другие. Правда, странные мысли у Марии Васильевны возникали и раньше.
— Эх, Любашка, надоело-то все как! Эта форма, будка, мониторы, люди… Вернее, пассажиропоток. Это они по отдельности, может, люди… А все вместе — бездушная масса! — вздыхала Мария Васильевна, придя со смены. — Выкинуть бы эту дурацкую форму, нарядиться в цветастый сарафан до пят, перекраситься в цвет вырвиглаз и пойти гулять!
Люба ее понимала и даже сочувствовала. Она бы сама на маминой нынешней работе и недели не выдержала. Но Марии Васильевне не повезло. Едва ее возраст шагнул за пятьдесят, должность, где она счастливо коротала время до пенсии, сократили. Именно тогда мать и устроилась дежурной у эскалатора в метро.
Смены по двенадцать часов, вечная пыль, из-за которой приходилось чуть ли не ежедневно стирать форму, хамоватые пассажиры… Особенно после футбольных матчей! Именно они, сплоченные пивом и победой или проигрышем любимой команды, могли бросить в будку дежурной пустую бутылку или еще какой мусор… А на замечание несчастной тетки в «аквариуме» ответить отборным матом.
Но Мария Васильевна твердо решила продержаться под землей до пенсии.
— Зато потом сниму эту опостылевшую форму, надену что-нибудь яркое и никогда больше не спущусь в метро! Везде буду ходить пешком! Может, собаку себе заведу! Чтобы не скучно было. — говорила она дочке.
Люба кивала, тогда она и представить не могла, что мамины планы выльются в такое…
***
У самой Любы судьба тоже была вполне обычной. Вышла за Сашку в двадцать четыре. Вполне себе по любви. Только вот испытания бытом любовь не выдержала. Сашка, в общем-то, был неплохим: добрым, отзывчивым, симпатичным. У него имелся только один существенный недостаток, который и сломал хребет их браку.
В свои двадцать пять Сашка так и не повзрослел. Да, он работал. Чинил компьютеры, ставил программное обеспечение… А в свободное время самозабвенно играл то ли в танки, то ли в еще какую-то чепуху! По этой причине он забывал оплачивать счета, покупать продукты и многое другое…
— Саш, ты вроде сегодня говорил, деньги получишь. Получил? — интересовалась Люба.
— Угу… — отвечал Сашка, не отрываясь от монитора.
— В магазин ты, конечно, зайти забыл! — Люба уже заглянула в холодильник и лично убедилась, что он пуст.
— Что ты говоришь? Ах, да… Прости.
— Ладно, давай деньги, схожу сама.
Сашка скукоживался, силясь стать маленьким и незаметным. А потом поворачивался к Любе, смотрел на нее глазами щенка, напрудившего лужу в коридоре, и сообщал:
— Любань, а денег того… Уже нет! Я тут для компа кое-что купил. Только ты не ругайся.
Сначала Люба и правда ругалась, потом объявляла бойкоты, даже взывала к здравому рассудку и ответственности мужа. Ничего не помогало. Поэтому через три года Люба оставила Сашку наедине с компьютером и вернулась к маме.
Мария Васильевна дочь приняла, вопросами донимать не стала. Знала, что жизнь — штука сложная. Она и сама с Любиным отцом развелась, чего уж дочь жизни учить.
— Знаешь, мам, больше никаких недорослей! Теперь я буду встречаться только со взрослыми и ответственными мужчинами! — сообщила Люба, когда пережила развод с Сашкой.
— Да ведь у них на лбу не написано, что они ответственные! — возразила Мария Васильевна.
— На лбу, конечно, нет! Но косвенные признаки все равно имеются. Хорошая работа, богатый словарный запас, солидный внешний вид: костюм, галстук, отглаженная рубашка. — Загибая пальцы, перечисляла Люба. — На такого обормота, как Сашка, я больше точно не клюну. Сразу же было понятно, что человек в растянутой футболке с надписью: «Я свободен!», вряд ли станет хорошим мужем. Просто я раньше была молодая и глупая. Но мой брак это исправил!
Мария Васильевна не спорила: дочке лучше знать, кого она хочет видеть рядом с собой. Правда, она не предполагала, что приобретенный Любин консерватизм отныне распространяется на всех!
***
Когда Мария Васильевна вышла на долгожданную пенсию, то первое, что она сделала — полностью сменила гардероб. Долой все черное, скучное, старое! Отныне только яркая одежда!
— Мам, что за нелепый наряд? — удивилась Люба, увидев Марию Васильевну в новом образе.
— А чего в нем нелепого? — Мария Васильевна оглядела себя. — Юбочка длинная, кофточка летняя, босоножечки на платформе… Что не так?
— Да ты выглядишь, как городская сумасшедшая! — припечатала Люба. — Ты же, как хиппи из семидесятых! Что за бешеные цветочки и воланы? Ты ведь взрослая женщина, а не сопливая неформалка!
Мария Васильевна немного расстроилась, чуточку обиделась, но решила: «А мне нравится! Это, в конце концов, моя жизнь!» И… покрасила волосы в медный цвет.
— Ты это просто мне назло делаешь? Или уже пора обращаться к психиатру? — отреагировала на новый цвет Люба.
Следующим этапом был нахальный пес из приюта. Он очень подходил Марии Васильевне. Породой там, конечно, и не пахло… На это Люба даже не рассчитывала. Но неужели в приюте мама не встретила кого-то с менее вызывающей внешностью? Пес был лохмат и пятнист. Рыжие, серые, черные мазки, вольно разбросанные на белой шерсти, вызывали у Любы резь в глазах. Будто издеваясь над Любой, мама назвала это чудовище Хиппи.
— Теперь тебе нужно найти такого же клоунского деда и считай — полный комплект! Можете в цирке выступать! — сказала Люба.
Как в воду глядела. На собачьей площадке Мария Васильевна познакомилась с Владимиром Петровичем, о чем, смущаясь, рассказала дочери.
— Любаш, у нас с Хиппи появился новый друг… Прям такой, как ты заказывала…
— Только не это! — схватилась за голову Люба.
— Может, он тебе понравится… Отличный мужик! На гитаре играет, юморной, компанейский.
— Мама, а мне обязательно с ним знакомиться?
— Ну не хочешь, не знакомься, — разрешила Мария Васильевна.
«Слава богу, значит, не все так серьезно, — успокоилась Люба. — Хватит мне в семье одной сумасшедшей!»
***
У Любы тоже было что рассказать. Только вот она пока молчала… К ним в отдел несколько месяцев назад устроился мужчина Любиной мечты. Костюм, галстук, рубашка… Серьезный, деловитый, надежный. Звали это сокровище Константин.
Общие рабочие вопросы, столы в офисе рядом, а еще совместные обеды очень помогли зародиться их служебному роману. Они уже перешли к той стадии, когда влюбленный мужчина подвозит женщину до дома. И пора было уже делать следующий шаг. Например, пригласить Константина на чашечку кофе… Но дома была мама! Непредсказуемая мама с рыжими волосами и наглым, невоспитанным Хиппи!
И вот знакомить аккуратного, серьезного Костю с этим безобразием Люба почем-то не хотела. Придется, конечно, но позже. А пока они сидели в кафе, ходили в кино и много гуляли. Именно на одной из этих бесконечных прогулок они почти наткнулись на Любину маму…
— Смотри-ка, уважаю я таких пенсионерок! Живая, яркая! — Костя заметил Марию Васильевну первой.
Увидев, кем восхищается Константин, Люба мысленно взмолилась: «Господи, сделай так, чтобы она нас не заметила!» Ей повезло: «яркая и живая» не обратила на них внимания.
— Тебе и правда это нравится или ты так шутишь? — поинтересовалась Люба.
— Ничуть не шучу. У меня папа такой же! Мне иногда кажется, что он моложе меня! — улыбнулся Костя.
— Никогда бы не подумала… — пробормотала Люба.
***
Через неделю у Любы, наконец, появился шанс пригласить Костю домой. Она собиралась на работу, когда задребезжал дверной звонок.
— Кого это в такую рань принесло? — Люба глянула на часы.
— Это за мной! — Мария Васильевна засеменила к дверям.
Люба наблюдала, как мама игриво перекинула свою нелепую косичку через плечо, глянула в зеркало и распахнула дверь…
— Привет, Манюня! Ты еще не готова? И вам, барышня, здравствуйте!
В квартиру вошел высокий мужик в косухе, ровесник мамы. Седые волосы собраны в хвост, синие джинсы, тяжелые ботинки… Чмокнул Марию Васильевну в щеку, улыбнулся Любе.
— Знакомься, Любашка, это Владимир Петрович! Мы сегодня на дачу едем шашлыки жарить! — засуетилась Мария Васильевна. — До завтра не вернемся, ты уж нас не теряй.
— Очень приятно. Удачи. Я на работу. — Обалдевшая Люба выскользнула за дверь.
Когда первое удивление прошло, Люба поняла: это ее шанс, наконец пригласить Костю домой! А то уже как-то неудобно получается: у него дома они были сто раз. А она все какие-то отмазки придумывает. Очень хорошо, что этот престарелый рокер сегодня везет маму на природу!
***
После работы Костя привычно подвез Любу к подъезду.
— Может, зайдешь? Кофе попьем, — предложила она.
— Ну, слава богу, а то я уже устал гадать, почему ты меня не приглашаешь. Варианты были самые разные. Начиная с того, что я не понравлюсь твоей маме и заканчивая тем, что у вас там подпольный бордель! — пошутил Костя.
— Ну и фантазия… Борделя там точно нет!
Впрочем, когда они подошли к дверям квартиры, Люба усомнилась в своих словах. Из квартиры раздавалось двухголосное тявканье, бренчание гитары, смех, а еще пахло жареным мясом! Люба открыла дверь. Из кухни выглянула Мария Васильевна и развела руками.
— Прости… Мы невольно тебя обманули. У Володи машина не завелась! Ну ни в какую! И я пригласила его с песиком к нам. Вот теперь жарим шашлык на сковородке…
Бежать было поздно, за спиной стоял Костя. Мама его, конечно, заметила.
— Ну давай, знакомь нас со своим кавалером и проходите! Будем есть!
Костю, казалось, эта ситуация ничуть не смутила. Он улыбнулся Любе, пожал руку Марии Васильевне и прошел на кухню. И там его невозмутимость дала сбой.
— Папа? Буль? Во дела!
Маленький толстенький бульдог, виляя обрубком хвоста, подбежал к Косте. Владимир Петрович перестал терзать гитару.
— Костян? А ты какими судьбами на нашем празднике жизни?!
— Люба пригласила…
— А… Утренняя знакомая! — Владимир Петрович подмигнул Любе, топтавшейся за спиной Константина.
— Это какой-то цирк… — пробормотала Люба. — Так просто не бывает!
— Все в этой жизни бывает! — ухмыльнулся Владимир Петрович. — Давай, сынок, снимай пиджак, свою удавку, и присаживайтесь!
Костя покосился на Любу и ослабил галстук.
— Люба, это, как ты уже поняла, мой папа! Я как-то тебе о нем говорил… Правда, знакомить вас опасался. Ты ничего плохого не подумай: ты замечательная, добрая, красивая, лучшая! Только вот слишком строгая и серьезная. А папа у меня, сама видишь…
Люба внимательно посмотрела на Костю, потом на остальных, сидящих на кухне, и прыснула. Мария Васильевна облегченно вздохнула, Владимир Петрович улыбнулся, Костя приобнял Любу за плечи… А два пса, словно почуяв, что все хорошо, затеяли возню.
***
— Мама, ну перестань! Убери ты свою бутоньерку! — Люба крутилась перед зеркалом, отмахиваясь от Марии Васильевны.
— Любашка, ну это же свадьба! Праздник! Цветочки в таком деле лишними не бывают! — Мария Васильевна вилась вокруг дочери, как большой рыжий шмель, норовя прицепить злосчастную бутоньерку ей на грудь.
— Мама! Я хочу быть в простом белом платье! Костя придет в классическом костюме! Вот когда сама будешь замуж выходить, хотя вся цветами увешайся!
Мария Васильевна отстала. И правда — это Любина свадьба. Но уж когда они с Володей решат пожениться — все будет гораздо веселее!
Я вышла за тебя не для того, чтобы жить с твоими родителями, при том, что твоя мать меня просто терпеть не может
Не будут они продлевать аренду, Дим! – грустно сказала Людмила твоему мужу, после того, как только что поговорила с хозяевами квартиры, в которой они жили два года.
— Серьёзно?
— Да! Они её на продажу выставляют, так что договор перезаключать с нами не собираются! До конца этого месяца надо найти новую квартиру и съехать. – грустно завершила свой рассказ Люда.
— Вот, как обычно! Бесят меня такие ситуации! – раздражённо сказал Дима. – Нормально живём, своевременно платим! Дома всегда чистота, хоть операции делай! Но нет же… Продавать они её собрались!
— Не нам это решать, это их квартира! Так что не надо так злиться! Найдём что-то другое… Получше! Переедем, и будет всё хорошо! – старалась приободрить его супруга.
— Да меня уже достали эти переезды! Хочется уже свою квартиру купить и не париться, что нас какие-то жлобяры могут выселить только за то, что им денег мало!
— А этот тут при чём? – не поняла Люда мужа.
— Да при всём! Почему люди продают квартиры, как ты думаешь? Потому что им денег мало! – не дав возможности жене ответить на его вопрос, сказал он. — А этим… — указывая на хозяев квартиры, где они пока ещё живут. – Всегда мало денег! Вот вспомни, сколько раз они нам плату повышали! И это, несмотря на то, что написано в договоре!
— Я поняла, поняла, Дим! Не нервничай, всё будет хорошо! И люди не только из-за денег или их нехватки продают квартиры! Может, они решили переехать, а сюда возвращаться не планируют! Всякое может быть…
— Ой, Люд! Что ты вечно за всех впрягаешься? Они тебе никто, а значит, ты просто обязана быть на моей стороне и со всем соглашаться! – ещё больше разозлился Дима, только в этот раз уже на жену. – А ты всегда всем ищешь какие-то отговорки! Зачем?
— Да ничего я никому не ищу, просто ситуации разные бывают! А вот так злиться и всех начинать ненавидеть, как ты, я не собираюсь! – заявила она мужу.
Дима немного притих после этого, но всё равно продолжил копить свою злость на весь окружающий мир. Его всегда злила очень такая несправедливость. Почему кого-то есть две, а то и три квартиры, а у него с женой нет ни одной? Да ещё и таким темпом, они даже на первоначальный взнос не могли нормально накопить. Совсем по-другому было, когда он жил дома с родителями. И деньги были всегда, потому что ему не надо было на аренду жилья большую часть зарплаты тратить, и не было столько зависти и злости к людям.
Но когда он познакомился с Людой, она уже снимала квартиру, только другую, поменьше, и не хотела так, как он, жить с родителями. Она хотела быть более независимой, сама ко всему идти, а не продолжать образно сидеть на шее у мамы с папой, даже по жилью.
Дима хоть и не понимал этого, но переехал к ней по мере развития отношений. Сначала они жили в одной съемной квартире, потом в другую переехали, потом ещё одну сменили. И вот так, к этому дню они успели пожить в шести разных квартирах. Диму можно было понять, что столько переездов могут вымотать и не слабо. Но они пока всё равно не могли взять ипотеку. Даже с подаренными деньгами на свадьбу, которые супруги положили на накопительный счёт, они пока не могли накопить на первоначальный взнос.
Пока Дима не мог себе места найти от своей этой злости, зависти, его супруга принялась за поиски новой квартиры. Она хотела поскорее найти что-то подходящее им обоим, чтобы до работы добираться было удобно, чтобы квартира была хорошей, а не полуразрушенной, как это часто бывает в съёмных квартирах, и чтобы хоть какая-то мебель там была.
Для неё, в связи со всеми этими переездами, это была привычная задача. Хотя ей тоже хотелось уже переехать в своё жильё. Но она не делала так, как её муж. Она не хотела распыляться просто так из-за этого.
Дима же, увидев, что супруга занялась уже поиском нового жилья для них, решил обдумать другие варианты, которые не были бы такими затратными для них обоих. Ему в голову пришли только два варианта, это переезд к его родителям назад, или же к родителям своей жены. Но второй он сразу отмёл, он не хотел жить с чужими для него людьми. Это только Люде они родные, а ему они никогда не нравились. Да и к тому же, дома Люда жила в одной комнате со своей младшей сестрой, так что там для них двоих не хватит места точно.
А вот для него дома всегда держали свободную комнату, его комнату. Туда даже мама никогда не входила, пока он не давал своё разрешение, и то, в основном для уборки. Когда он ездил вечерами к родителям, он всегда оставался с ночёвкой, отдыхал там морально от всего. От брака, от работы, от мыслей плохих, да от всего на свете. А мама для него всегда готовила только то, что он любит. Вот туда бы он с удовольствием перебрался назад. Даже мысли о своей собственной квартире стали не такими уж важными, когда он задумался о переезде домой к родителям.
Но он уже заранее знал, что Люда будет против этого. Она бы ни за что не переехала назад к своим родителям, хотя её там всегда ждали и любили, а уж к своим свёкрам тем более. Ещё, помимо всего прочего, Люда и мать Димы друг друга просто терпеть не могли. Это началось после свадьбы, когда свекровь начала постоянно к ней придираться.
Она говорила ей, как должна вести себя хорошая жена, как ухаживать за Димой, как Люда теперь должна одеваться, чтобы это соответствовало статусу замужней женщины, которая не ищет никого на стороне. Причём такой разговор у них состоялся в один из самых жарких летних дней, когда Дима с женой приехали к его родителям в гости. Тогда Ирине Константиновне очень не понравилось, что её невестка, жена её единственного сыночка, разгуливает по улице в коротеньких шортах и в майке с открытой спиной.
Вот тогда Люда и перестала молчать на все эти высказывания посторонней для неё женщины. Она заявила матери мужа, что если ей что-то не нравится, то это только её проблемы, к ней лично, к Люде, они не имеют никакого отношения, и подстраиваться под них она не собирается.
Тогда Ирина Константиновна не сдержалась и начала орать на невестку, материться, даже чуть до драки не дошло, если бы на кухню вовремя на звуки криков не прибежали Дима и его отец, чтобы не дать свершиться женской драке.
Естественно, после этого Дима с женой больше не появлялся дома у родителей, только сам к ним ездил так часто, как только мог.
Пока он размышлял о том, куда бы им с женой лучше переехать, а потом, как бы уговорить Люду жить с его родителями, при том, что их мнение он даже не собирался спрашивать, Дима заметил, что его жена встала из-за компьютера и куда-то пошла.
— Ты куда? – спросил он её.
— На кухню! Чай хочу попить. От поисков этих голова кругом уже идёт. – устало ответила Людмила.
— О! Я тоже с тобой тогда пойду, как раз и поговорим кое о чём! – обрадовался Дима.
Они зашли на кухню, и пока Люда ставила чайник, доставала сладости, кружки и всё остальное, Дима не отрывал от неё взгляд с какой-то хитрой ухмылкой.
— Что такое? – заметив на себе взгляд мужа, спросила Люда. – Ты чего так странно улыбаешься?
— Да мне тут идейка одна в голову пришла! Вот хочу с тобой поделиться, правда не знаю, как ты к тому отнесёшься…
— Идея? По поводу квартиры что-то?
— Типа того…
— Давай, говори, конечно! А то у меня уже скоро голова взорвётся всем этим заниматься! Там на сайтах столько квартир, но что-то нам да не подходит постоянно! То район, то цена, то вообще на агентства попадаются, которое просто «левые» фотографии квартир выставляют! Достали уже… — поделилась она с мужем. – Так что там у тебя?
— Я подумал, а почему бы нам, пока мы копим на первоначальный взнос… не переехать к моим родител…
— Нет!!! Нет! Нет! И нет! – даже не стала дослушивать Люда мужа.
— Да погоди ты! Не надо так сразу отвергать эту идею! Сама просто подумай, что мы так гораздо быстрее накопим на покупку своей квартиры! По дому ничего не надо будет делать! Да это же всё равно, что отдых!
— Отдых? Для кого? Для тебя?
— Почему сразу для меня? Ты же моя жена! А мама у меня не любит, когда даже я что-то по дому делаю, так что к тебе точно это…
— Относиться не будет! – договорила она за мужа. – Ты путаешь кое-что, Дим! Ты для твоей матери единственный любимый сыночек, который должен всегда отдыхать, а я ненавистная невестка, которая не собирается подчиняться её правилам! Так что ко мне всё это относиться никак не будет! Я уверена!
— Так давай я тогда с мамой поговорю, чтобы она к тебе не цеплялась?
— Не надо этого всего! Давай лучше просто найдём отдельную квартиру и переедем?
— Да меня уже достали эти твои квартиры съёмные, Люд! Сколько мы их ещё поменяем, пока свою не возьмём? А так хоть нас никто не попросит съехать!
— Я вышла за тебя не для того, чтобы жить с твоими родителями, при том, что твоя мать меня просто терпеть не может!
— Как и ты её! Но мне она точно в этом не откажет! Она, наоборот, ждёт не дождётся всегда, когда я приеду, ещё и отпускать меня не хочет никогда!
— Так и переезжай тогда один к ним, раз ты сам так рвёшься опять жить с родителями! Не надо и меня туда тащить!!! – разозлилась Людмила на мужа.
— Ты сейчас серьёзно?! – возмутился он.
— Вполне! Ты постоянно только и делаешь, что ездишь к родителям, в любой сложной ситуации ты не тут со мной, а там, у них! Сейчас ты мне вообще предлагаешь к ним переехать на неопределённый срок! И при этом знаешь, какие у меня отношения с твоей матерью!
— Так ты могла бы хоть немного начинать к ней прислушиваться, глядишь, я бы больше себя с тобой начал чувствовать, как дома! А то, всё только по-своему делаешь! Даже готовишь не так, как мама! А она тебе столько рецептов своих передавала! Но нет же…
— У меня нет времени по четыре-пять часов стоять у плиты, чтобы варить тебе твои любимые блюда, которые готовит тебе твоя мамочка! Это она не работает, сидит дома только и занимается всем этим! А у меня работа и помимо этого ещё куча дел!
— Да-да… Работа… Куча дел… Но попить кофе с подружками после работы ты себе позволяешь всё же!
— А, так тебе твоя мать и на эту тему уже уши прожужжала? – невесело ухмыльнулась Люда.
— Она мне давно говорила, что тебе надо меньше свободы давать, чтобы ты стала как она домашней! Но я всё не хотел этого делать! И вот оно что теперь: я предлагаю единственный верный вариант нашего проживания, а ты…
— Повторяю! Переезжай к ним, в таком случае сам, Дим! Я никуда не поеду! И если ты меня в чём-то ещё собрался ущемлять… То какой смысл нам вообще дальше жить вместе? Оставаться женатыми? Хочешь из меня свою мамочку сделать?
— Да тебе до неё ещё…
— Вот и вали к ней, в таком случае!!! – не дала Люда договорить мужу новое оскорбление своего достоинства.
После этих слов, Дима выскочил пулей из-за стола и побежал в коридор, оделся, обулся и куда-то ушёл.
До следующего утра Люда не видела мужа больше.
На следующий день он пришёл домой рано, потому что ему надо было на работу к девяти. Первое и единственное, что он сказал тогда Людмиле, было:
— Знаешь… Я с мамой посоветовался и… Наверное, мы слишком поторопились со свадьбой, Люд… Так что я всё же возвращаюсь к родителям жить, а ты… Ищи себе квартиру, но уже без меня…
Люде нечего было на это ответить. Она просто продолжила собираться на работу молча. А Дима, ещё долго за ней наблюдал, до тех пор, пока она не ушла на свою работу. Что он хотел увидеть в ней – Люда не знала. Но поняла, что больше она с мамозависимыми мужчинами никогда не свяжется. Не только для отношений, а вообще.
На следующий день она отпросилась с работы пораньше, чтобы сходить подать заявление о разводе. Дима уже успел съехать от неё в это время. Но, когда ему пришло уведомление о расторжении брака, он позвонил своей ещё пока жене и начал кричать, материться на неё. Говорить, что она его никогда не любила, раз так быстро подала на развод. А на фоне всех этих криков Люда услышала и его мамочку.
После этого она заблокировала номер телефона Димы и всей его семьи, чтобы больше никто из них не мешал ей жить.
До конца месяца она нашла себе идеальную квартирку, поменьше, подешевле, но очень хорошую. Переехала туда и ждала развода.
Каждый в итоге получил то, чего хотел. Дима – жизнь под маминым бочком, а Люда — свою жизнь, в которой ей ни под кого не надо подстраиваться, тем более под мужа, который и шагу без ведома своей матери не мог ступить…
