Девочка в окне. Участковый, обходя маршрут, услышал стук по стеклу

Тук-тук-тук! — прерывистые, почти отчаянные удары по стеклу сливались с шумом улицы, едва слышимые в утренней суматохи.

Участковый Валерий, обходя привычный маршрут, заметил этот приглушённый стук. Он невольно поднял голову. В окне второго этажа стояла девочка — лицо бледное, глаза испуганные, волосы спутанные, как у куклы, которой не играли уже несколько лет. Она стучала ладошками по грязному, почти мутному стеклу. Валерий остановился, почувствовав, как внутри что-то сжимается. Он взглянул на её оборванную одежду — футболка, которая висела, будто была с чужого плеча, и слишком большие штаны, державшиеся чуть ли не на одной верёвочке вместо пояса.

— Ты только посмотри… — пробормотал он себе под нос, недоуменно нахмурившись. На пустынной улице больше никого не было — люди в этом районе давно научились держаться подальше от того, что не касалось их лично.

Валерий, всё ещё не отрывая взгляда от окна, сделал шаг к калитке. Дом этот он знал — старый, облезлый, с крошащейся штукатуркой и окнами, которые никогда не открывались. Когда-то здесь жила обычная семья, но уже давно дом выглядел заброшенным. Он протянул руку к калитке и позвал:

— Девочка! Ты меня слышишь?

Она кивнула, продолжая стучать, и её губы что-то шептали, но Валерий не мог разобрать. Это был отчаянный зов на помощь.

— Сейчас, погоди… — Валерий почувствовал, как внутри поднимается тревога. Он подошёл к двери дома и постучал. Сначала тихо, потом сильнее. Ответа не было. Казалось, будто дом давно вымер. Он вздохнул и решил попытаться ещё раз. Теперь уже ударил кулаком по деревянной двери.

— Кто-нибудь дома?! — голос Валерия гулко отразился в пустоте подъезда.

Никакого движения, никаких звуков. Только тишина, такая же глухая, как и в тот день, когда он заметил, что люди перестали приходить в этот дом.

— Так, это мне не нравится, — сказал Валерий себе под нос, достав телефон. Он быстро набрал номер и вызвал подкрепление. В голове вертелись сотни мыслей — а вдруг ребёнок в опасности? Может быть, родители просто ушли по делам? Или что-то случилось?

Через десять минут к дому подъехала патрульная машина. Из неё вышли двое — Сергей и Лёха, напарники Валерия. Валерий махнул им рукой, чтобы подошли.

— В чём дело, Валера? — Сергей приподнял брови, глядя на дом.

Валерий указал на окно. Девочка стояла там, прижавшись к стеклу.

— Видите? Она в таком виде, будто её бросили. Одна. Что-то тут не так, — ответил Валерий, и голос его звучал тревожно.

Лёха взглянул на окно, затем на дверь и кивнул.

— Попробуем войти? — предложил он. — Мало ли что…

Они поднялись по ступенькам к двери и снова постучали. Ответа не последовало. Лёха положил руку на дверную ручку и с удивлением обнаружил, что дверь не заперта. Она поддалась, тихо скрипнув. Все трое переглянулись и вошли внутрь.

Дом встретил их затхлым запахом пыли и сырости. Было ощущение, что здесь не убирались месяцами. На полу валялись какие-то старые газеты, разбросанные вещи, пустые бутылки. Валерий почувствовал, как внутри него поднимается злость. Кто мог оставить ребёнка в таких условиях?

Они осторожно поднялись по скрипучей лестнице, которая вела на второй этаж. На каждом шагу казалось, что ступенька вот-вот проломится под ногой. Девочка стояла у окна, и когда они появились, она резко обернулась и, завидев Валерия, бросилась к нему, словно хватаясь за спасительную соломинку.

— Тише, тише, всё хорошо, — сказал Сергей, опускаясь на колено перед ней. — Ты одна здесь? Где твои родители?

Девочка кивнула и заплакала. Слёзы текли по её грязным щекам, а слова выходили отрывистыми и путаными.

— Они ушли… три дня назад, может, четыре… я не знаю… — говорила она, всхлипывая. — Я думала, они вернутся, но они не пришли.

Валерий нахмурился. Три дня — ребёнок в доме без еды и воды? Он обменялся взглядами с Сергеем и Лёхой.

— Мы тебя отсюда заберём, хорошо? Всё будет нормально. Как тебя зовут? — спросил Сергей, мягко обнимая её за плечи.

— Маша, — прошептала девочка. — Меня зовут Маша.

— Хорошо, Маша, — сказал Валерий, пытаясь улыбнуться, чтобы хоть как-то её успокоить. — Мы с тобой, теперь всё будет в порядке.

Они вывели девочку из дома. Когда они шли по лестнице, Валерий чувствовал, как её тонкие пальцы цепляются за его руку, как за последнюю надежду. На улице холодный ветер дул в лицо, и Лёха тут же снял свою куртку, укутывая Машу.

— Держись, малышка, скоро мы тебя согреем, — сказал он с улыбкой, и девочка чуть кивнула, прижавшись к его боку.

Они решили отвезти её в отделение, чтобы узнать побольше. В машине Маша сидела молча, глядя в окно, будто боялась, что всё это исчезнет, стоит ей только моргнуть. Валерий не мог отвести глаз от её лица — такие глаза бывают у тех, кто видел больше, чем должен был.

— Как думаешь, что с её родителями? — тихо спросил Сергей, глядя в зеркало заднего вида.

— Не знаю, — ответил Валерий. — Но я знаю одно: оставить ребёнка вот так — это преступление. Мы найдём их и узнаем, что случилось.

Когда они приехали в отделение, девочку провели в кабинет, где ей дали горячий чай и что-то поесть. Она, казалось, немного расслабилась, чувствуя, что наконец-то находится в безопасности.

— Спасибо, — прошептала она, глядя на Валерия. Её голос был едва слышен, но в нём было столько искренней благодарности, что Валерий почувствовал, как его глаза увлажнились.

— Ты молодец, Маша, — сказал он, улыбнувшись ей. — Теперь всё будет хорошо. Мы позаботимся о тебе.

Он вышел из комнаты, закрывая за собой дверь, и почувствовал, как внутри у него нарастает гнев. Как могли родители так поступить с ребёнком? Как можно было оставить её одну в этом мрачном, пустом доме? Он знал, что впереди его ждут долгие часы работы, разбирательств, поисков, но он был готов к этому. Маша не должна была оставаться одна.

В коридоре его догнал Лёха.

— Ну что, как она? — спросил он.

— Немного успокоилась, — ответил Валерий. — Но всё равно напугана. Нужно будет найти её родных или хотя бы тех, кто может о ней позаботиться.

Лёха кивнул.

— Слушай, Валера, ты ведь знаешь, что такие истории редко хорошо заканчиваются? — сказал он, глядя на напарника.

— Знаю, — ответил Валерий, вздохнув. — Но я хочу верить, что на этот раз всё будет иначе. Мы сделаем всё, что можем, чтобы она больше никогда не чувствовала себя брошенной.

Лёха хлопнул его по плечу и пошёл дальше по коридору, а Валерий остался стоять, глядя на дверь, за которой сидела Маша. Он знал, что её жизнь уже никогда не будет прежней. Но он также знал, что теперь у неё есть шанс — шанс на лучшее будущее, на заботу и любовь, которых она заслуживает.

Когда поздним вечером Валерий вернулся домой, он сел на кухне и долго смотрел в одну точку. Ему не давал покоя этот дом, это холодное окно и девочка, стучащаяся в него, чтобы её услышали. Он понимал, что таких домов много, слишком много, и в каждом из них могут быть такие вот Маша, которые ждут, чтобы их спасли.

На следующий день Валерий пришел в отделение пораньше, решив навестить Машу, прежде чем начать свою смену. Она сидела в той же комнате, греясь под теплым пледом, который им удалось раздобыть. Когда он вошел, её глаза загорелись радостью, словно увидела старого друга.

— Привет, Маша, — мягко сказал Валерий, присаживаясь напротив неё. — Как ты, лучше?

— Да, — кивнула девочка, аккуратно прижимая к себе кружку с горячим чаем. — Спасибо вам… Я не знала, что кто-то придёт.

Валерий улыбнулся и кивнул, чувствуя, как внутри разливается тепло от её слов.

— Мы всегда приходим, когда кто-то зовёт, — сказал он. — И мы найдём твоих родителей. Но, если не найдём, я обещаю, что найдём тебе безопасное место, где тебе будут рады.

Маша молча кивнула, не в силах ответить. Её глаза наполнились слезами, но на этот раз это были слёзы облегчения. Она верила, что наконец-то всё будет хорошо.

Когда Валерий вышел из комнаты, его встретил Лёха с папкой в руках.

— Слушай, Валера, — сказал он, открывая папку. — Я нашёл кое-что по этому адресу. Дом оформлен на женщину по имени Ольга Зайцева. Судя по всему, это мать Маши. Но вот что странно — она числится как пропавшая без вести уже несколько дней. Никто её не видел.

Валерий нахмурился, беря папку и внимательно изучая документы. Это многое объясняло — почему Маша была одна, почему дом выглядел так заброшенно. Но куда делась её мать? Он почувствовал, как внутри поднялась тревога. Эта история становилась всё более запутанной.

— Нам нужно выяснить, куда она могла пропасть, — сказал Валерий, вернув папку Лёхе. — Возможно, её что-то держит. Мы должны понять, что случилось.

Лёха кивнул, и они оба направились в кабинет начальника, чтобы обсудить дальнейшие действия.

Следующие несколько дней прошли в напряжённой работе. Они разыскивали всех, кто мог знать Ольгу Зайцеву, опрашивали соседей, проверяли возможные связи. Оказалось, что Ольга была женщиной одинокой, с трудным характером, и многие соседи жаловались на неё. Но никто не знал, куда она могла пропасть. Кто-то сказал, что видел, как она садилась в какую-то машину, но деталей не запомнил.

Валерий не мог избавиться от чувства, что времени у них немного. Маша всё это время оставалась в отделении, и хотя ей старались создать комфортные условия, она всё равно была ребёнком, который потерял самое дорогое — свою семью. Она часто спрашивала про маму, и Валерию приходилось каждый раз обещать, что они обязательно найдут её.

Наконец, спустя неделю, появилась зацепка. Один из оперативников выяснил, что Ольгу видели в компании с каким-то мужчиной, который уже попадал в поле зрения полиции. Его подозревали в связях с криминальными структурами, но доказать ничего не удавалось. Валерий почувствовал, что это их шанс.

Они выехали на адрес, который удалось узнать. Это был старый, заброшенный склад на окраине города. Валерий, Сергей и Лёха осторожно приблизились к зданию, стараясь не привлекать внимания. Внутри было темно и тихо, только где-то вдали слышался приглушённый шум — словно кто-то разговаривал.

— Аккуратнее, — шепнул Лёха, когда они подошли к двери. Валерий кивнул, проверяя, заряжен ли его пистолет. Сердце гулко билось в груди.

Они вошли внутрь, и их глаза медленно привыкали к темноте. В углу большого помещения Валерий заметил движение — женщина, привязанная к стулу, и рядом с ней мужчина. Он что-то ей говорил, его голос звучал угрожающе.

— Полиция! Стоять! — крикнул Валерий, направляя оружие на мужчину.

Тот вздрогнул и попытался схватиться за что-то на поясе, но Сергей и Лёха тут же бросились к нему, заламывая руки. Мужчина оказался на полу, и через несколько секунд на его запястьях уже защёлкнулись наручники.

Валерий подошёл к женщине. Это была Ольга — её лицо было измученным, глаза опухшими от слёз, но она была жива. Она посмотрела на Валерия и прошептала:

— Маша… Где моя дочь?

— Она в безопасности, — мягко ответил Валерий, освобождая её. — Всё будет хорошо, мы вас отвезём к ней.

Когда они привезли Ольгу в отделение, Маша сидела на стуле, обнимая плюшевого медведя, которого ей подарил Лёха. Увидев мать, она вскочила и бросилась к ней, обхватывая руками и прижимаясь к ней так сильно, как только могла. Ольга, не сдерживая слёз, опустилась на колени, прижимая дочь к себе.

— Мамочка, ты вернулась… — шептала Маша, а Валерий, глядя на эту сцену, чувствовал, как его сердце наконец-то наполнилось облегчением.

Это был тот момент, ради которого он работал. Ради таких моментов стоило всё — бессонные ночи, риски, усталость. Ради улыбки ребёнка, который снова нашёл свою семью.

Когда поздним вечером Валерий вернулся домой, он снова сел на кухне с чашкой горячего чая. В этот раз на его лице была улыбка. Он знал, что в мире ещё много боли и несправедливости, но сегодня они сделали что-то правильное. И этого было достаточно, чтобы продолжать дальше.

На улице снова завывал ветер, но в этом доме было тепло.

Никому не нужная

— Я мать к себе не возьму. У меня командировки частые, нет времени с больной старухой возиться, — грубо сказал Никита. В его глазах мелькнуло беспокойство. — Еще устроит пожар или потоп. Кто отвечать будет?

— Я тоже не возьму, — неуверенно вторил старшему брату Борис, ничуть не заботясь о том, что их мать сейчас находится в соседней комнате и может все слышать. — Меня Ирка из дома выгонит, если я бабку домой притащу. Да и дети маленькие, еще испугаются ее странностей.

— Пусть тогда Колька с Надькой себе забирают, — решительно заявил Никита, ставя точку в вопросе. — А если откажутся, то в интернат сдадим.

Надя смотрела на двух своих деверей, с трудом сдерживая растущую досаду. В голосах мужчин не было ни капли сострадания, только раздражение, будто забота о пожилой матери была для них обузой.

— Чего молчишь? — ткнула она мужа локтем. Не понравилось ей, что Коля даже не пытался заставить замолчать братьев, выслушивая их жестокие слова о матери. — Согласен Анну Федоровну к нам забрать?

— Ну а что делать, — развел руками тот. — Не оставлять же ее здесь.

Оставлять свекровь одну в квартире и правда было нельзя. Анне Федоровне недавно исполнилось семьдесят пять лет и здоровье очень сильно ее подводило. Она постоянно ходила по врачам, несколько раз среди ночи даже вызывала скорую. А в последние месяцы начала терять память, совершать нелогичные поступки и путать имена и даты.

Выясняли это случайно. Каждую неделю сыновья приезжали к матери, проверяли ее и привозили продукты. Однажды Коля, вернувшись домой, встревоженно рассказал жене:

— Мама коту в миску кофе налила, а рядом бутерброды с маслом положила! Так страшно… Что нам теперь делать?

Надя тогда грустно вздохнула, предчувствуя начало трудностей. Возраст не щадит никого, но кому-то везет больше, кому-то меньше. Свекровь из милой и мягкой женщины, с которой Надя познакомилась двадцать пять лет назад, стремительно превращалась в беспомощного человека.

Первое время еще была надежда, что болезнь не будет сильно прогрессировать. Анна Федоровна продолжала жить одна и ни на что не жаловалась. Но в один из дней Коле позвонил Никита – старший брат был в бешенстве.

— Приехал к матери, а у нее по кухне тараканы бегают! Ты на прошлой неделе у нее был, почему не сказал?

— Так я не видел, — оправдывался Николай. — Их тогда не было.

— А сейчас есть, еще больше расплодились! У нее там еда по всем углам разложена, — мужчина ненадолго замолчал. — Нам надо решать, что с матерью делать. А то я боюсь, что она всю квартиру захламит. Может сдать в какой-нибудь интернат?

— Не торопись, — испугался Коля. — Давай еще с Борей поговорим.

— Я завтра снова к ней поеду, — предупредил Никита. — Хочу кое-какие вещи забрать, пока она их не выбросила или не отдала кому-нибудь. Приезжайте тоже, на месте и разберемся.

Вот так трое братьев и оказались в квартире у Анны Федоровны. А с Колей поехала и Надя, убедиться, что со свекровью все хорошо. Раньше они много времени проводили вместе: ездили на дачу, на юг и в санаторий, делились семейными рецептами, смотрели и обсуждали одни и те же сериалы. А когда Надя была моложе, то часто обращалась за советами к Анне Федоровне. Отдалились они друг от друга только в последние годы, когда потребность постоянном в общении у обеих женщин стала меньше.

Увидев всех своих детей вместе, бабушка обрадовалась, поспешила на кухню готовить чай. Надя пошла за ней и вовремя увидела, что свекровь собралась включить электрический чайник без воды.

— Анна Федоровна, давайте я вам помогу, — терпеливо произнесла невестка.

— Ой, спасибо, Машенька, — растрогалась старушка. — Такая умница выросла! В классе, наверное, только одни пятерки получаешь?