Чужая судьба. Всё своё детство Оксана мечтала об одном
Оксана уже и забыла о своём визите к Тамаре, как вдруг муж пришёл домой и покаялся, что встретил другую.
— Я, Ксюха, врать не хочу. Изменять не буду. Просто, давай расстанемся мирно. Андрюшку я не брошу.
Она думала, что вот сейчас-то земля разверзнется под ней, и поглотит её. Такое горе! Муж бросает… но почему-то ничего не разверзлось, и ничего её не поглотило. Она просто всплакнула немного.
Сергей ушёл по-мужски. Квартиру оставил им…
Всё своё детство Оксана мечтала об одном: уйти из дома. Нет, дома её не били, голодом не морили. Ничего криминального. Отца она просто толком не видела – он постоянно мотался в командировки. Это были восьмидесятые годы прошлого века, и Борис работал инженером. То работа, то командировки, то посиделки с коллегами. Когда папа оказывался наконец дома, он был такой уставший, что просто падал на свой диван, и от всех отмахивался.
— Наташа, ну какой ужин? Мы с ребятами в столовой поели. Не было уже терпения до дома идти – проголодались.
И дочке:
— Оксана, солнышко, поиграй сама. У меня нет сил. А математику пусть мама проверит.
— Ты лучше знаешь математику! – раздражалась Наташа.
— Тогда в субботу.
— Но домашка на завтра. – блеяла Оксана.
Мать ядовито высказывалась в адрес отца, а потом железной рукой вела дочь в другую комнату, усаживала за стол и проверяла уроки. Всё недовольство своей жизнью она выплёскивала на Оксану. Всё из лучших побуждений, само собой. Хотела для Оксаны в будущем лучшей жизни. Какой точно – она не знала. Мало кто тогда вообще знал о существовании другой жизни, социализм выглядел незыблемым. Но Оксана помнила, как мать вдалбливала знания ей в голову и говорила:
— Учись! Ничего в жизни не добьёшься, если не будешь учиться как следует!
В свободное от учёбы время Наташа старалась занять Оксану домашними делами. Тут у неё тоже были железные аргументы.
— Женщина должна уметь всё. И вообще, что за моду взяли, отдыхать? От чего ты устала в двенадцать лет? Разнообразие труда есть вид отдыха! Делу время, потехе час.
И всё в таком духе. Оксана сопела, пыхтела, но всё делала. Иногда – редко – бабушка увозила её на дачу, и там дышалось легче. Бабушка просто говорила:
— Эти две грядки прополи, и свободна до ужина.
Или:
— Собери ведро облепихи, и гуляй.
Ведерко было небольшим, Оксана быстро справлялась и убегала гулять с соседскими ребятами и девчатами. Но к бабушке отпускали редко. А дома мать давила, воспитывала, не давала ни отдыху, ни продыху. И так, сколько Оксана себя помнила.
Правда, к десятому классу она всё умела делать по дому, и школу окончила всего с четырьмя четверками – остальные пятёрки. И даже папа нашёл время прийти на её выпускной — ещё бы не нашёл, Наташа бы его тогда запилила до смерти. У мамы, правда, на выпускном лицо было не слишком довольным. Она столько сил вложила в дочку, надеялась на медаль. Хоть на серебряную. И вот, пожалуйста. На одну четверку больше у Оксаны, чем для медали положено. Такой мама и запомнилась Оксане. С кислым лицом – фото до сих пор лежит в школьном альбоме.
Оксана в институт, конечно, поступила. В педагогический, на филфак. Но едва ей исполнилось восемнадцать, тут же выскочила замуж. С будущим мужем, Сергеем, познакомилась в кафе после института. Мать до сих пор пыталась давить на неё, контролировать, и эти вылазки в кафе после учёбы были практически единственной отдушиной. Они с подружкой, Таней, брали себе кофе, садились в уголок и делились своими непростыми жизнями. Обсуждали парней. Институтских преподавателей. В общем, развлекались, как умели. Умели-то не слишком: у Оксаны – мать. У Тани – вдовствующий, любящий приложиться к бутылке, отец…
— Вам просили передать. – произнёс официант, ставя на стол бутылку шампанского.
При этом он даже не подумал спросить паспорт у девушек. Это сейчас всё строго, а тогда просто принёс и поставил. И лицо было у официанта, как у заговорщика.
— Кто? – изумилась Таня.
— Это подруге вашей. – уточнил официант. – Вон, у бара молодой человек.
Сергей был на шесть лет старше Оксаны. Промышлял он тем, что привозил из разных республик СССР одежду и обувь, и продавал на барахолке.
— Опасно ведь это. – сказала Оксана. – Там милиция.
— Уже не так. – отмахнулся Сергей. – К тому же, скоро будем на новый уровень выходить. Продукты возить. Скоро всё изменится, Ксюха. Заживём!
Конечно, Оксана не могла с ним нормально встречаться. Только днём, а к приходу матери с работы нужно было быть дома. Да не просто быть, а чем-то засвидетельствовать своё присутствие. Не праздное, а полезное. Приготовить ужин, убрать квартиру. В общем, не дай Бог мама бы заподозрила, что Оксаны не было дома, или она просто валялась с книжкой на диване. Так что, выкручиваться девушке приходилось на грани разоблачения. Она словно ходила по тонкому канату – один неверный шаг, и сорвёшься.
— Когда тебе восемнадцать? – уточнил Сергей.
— Десятого мая.
— Давай заявление подадим сейчас, а десятого распишемся. И всё. Забудь про мамашу.
— А разве можно сейчас подать? – удивилась Оксана. – Ну… до восемнадцати?
— Можно. Есть связи.
И они подали заявление. Оксана просто поставила маму перед фактом. Мол, так и так. Выхожу замуж. Мать обомлела. Потом разозлилась:
— Да как ты смеешь?! Я всё делаю, чтобы у тебя жизнь состоялась, а ты её собственными руками рушишь?
— Всё, мам. Поздно! Мне восемнадцать. И что ты сделаешь? Ничего!
Копившийся все эти годы в душе Оксаны бунт вихрем поднялся на поверхность и выплеснулся.
— А ты что молчишь?! – накинулась Наташа на Бориса.
— А в чем она не права? Совершеннолетняя. Хочет замуж – пусть идёт. – вздохнул отец.
Он понимал, что дочка выйдет за дверь, и ему конец. Жена пилой вгрызётся в него, будет во всём винить, упрекать, оскорблять. Ну, хоть Оксанка вырвалась.
Жили они с Сергеем хорошо. Тихо-мирно – можно так сказать. Он часто был в разъездах. Когда не уезжал за товаром – мотался по делам в городе. Оксане в качестве компенсации давал наличку. Она впервые ощутила в руках деньги и их возможности. За это Оксана старалась быть дома хорошей хозяйкой. Особых усилий не требовалось – мама всему научила. Может, не так и не права была мать. Потому что, когда Сергей наконец-то оказывался дома, он был в полном восторге. От чистоты. От вкусной еды. От того, какой уют в целом Оксана создала в его доме.
— Как же мне повезло! – с восторгом говорил он, уплетая пирожки и котлеты. – Нет, я когда тебя увидел, даже не подозревал, что ты будешь такой хорошей женой. Да что там! Отличной.
— Серёжа… — заикнулась Оксана. – Мы как-то не по-человечески всё сделали. Ты с моими не знаком. А я ничего не знаю про твою семью…
— Ой! Нечего про них знать. Они в области живут, в самой глухой деревне. Как говорится, коровам хвосты крутят. Насилу вырвался я от них. Может и не вырвался бы, тоже бы в деревне гнил, но повезло с армейкой. Я попал в город, и меня генерал взял к себе водилой. Вот, хватило ума права получить. Ну, а после службы я просто не захотел уезжать. Начал крутиться. Квартиру в кооперативе купил. Конечно, могли меня и посадить за фарцовку. Но Бог миловал. А теперь-то уж ослабили гайки, уже точно ничего плохого не случится. Так что, всё будет у нас с тобой хорошо!
Конечно, он был совсем простым… Оксана, выросшая в семье, где отец – инженер, а мать – учитель младших классов, понимала, что между ней и Сергеем – пропасть. Он даже книги не читал! Но этот человек вырвал её из рук матери, как морковку из грядки. А Оксана так устала на своей грядке… экзотика иногда тоже неплохо. Оксане даже казалось, что она любит Сергея. Всем сердцем любит.
Поэтому, когда она забеременела, то стала ждать сына. Оксана была уверена, что родится мальчик. Подруге Тане она сказала:
— Мне немного страшно. Знаешь, ребенок – это большая ответственность. А вдруг я буду такой же тяжёлой матерью, как моя? Вдруг буду давить сына авторитетом и пониманием, как ему лучше?
— Мне кажется, Серёга не даст тебе давить на ребёнка. Тем более, если будет мальчик. И потом… если ты всё понимаешь, у тебя уже есть шанс избежать ошибок. Подумай об этом!
Картинка сделана нейросетью
Оксана родила мальчика. Назвали Андреем.
— Андрей Сергеевич… — подумал муж. – Не странно звучит?
— Нормально! Я с детства хотела так назвать своего сына.
— Ну, решать тебе. Ты же рожала. – усмехнулся Сергей.
Андрей до четырех или пяти месяцев мучился коликами. С мамой своей Оксана пока толком так и не общалась – Наташа была смертельно обижена на дочь. Помощи ждать было неоткуда. Оксана взяла в институте академ, и сутками качала орущего младенца. Сергей, может, и рад был бы помочь, но почти не бывал дома. И это тоже пугало Оксану. Вот, муж уже ведет себя, как её отец – старается поменьше находиться дома. А потом и Оксана станет копией своей матери и будет воспитывать Андрюшку, держа в ежовых рукавицах.
— Где ты постоянно пропадаешь? – спрашивала она Сергея.
Надо отдать ему должное – появляясь дома, он помогал Оксане в быту. Стирал, гладил, готовил. Пытался выспаться под вопли сына.
— Что врачи говорят? Почему он так плачет? – раздражался Сергей.
— Колики! Так бывает. Всё, что положено, я даю. Но это какое-то время будет так. Я сама уже просто падаю. Прижму его животом к себе – он успокаивается. Болит меньше. Только я усну, перестаю его прижимать – он снова кричит!
— Так ты его ещё и раздавить можешь. – озадаченно сказал Сергей. – Давай, няню наймём? И отдохнём?
— Ой, нет! – испугалась Оксана. – Нет-нет. Я сама.
А потом Сергей уехал куда-то в Казахстан, и просто пропал. Исчез. Сотовых телефонов в ту пору не было ещё. Оксана металась по квартире, не понимая, что ей делать. И тогда… она позвонила маме.
Сотовых не было. Зато уже появились всякие экстрасенсы, маги и целители. Наташа увлеклась. Сначала смотрела по телевизору. А потом даже сходила к одной.
— Бредни это всё. – сказал ей муж. – Что ты хочешь там узнать?
— Оксанкину судьбу. Что её в жизни ждёт.
Экстрасенс Эльвира Дмитриевна сказала, что ей нужно посмотреть на объект, так сказать. Познакомиться. Фото должного эффекта не даёт. И вот, как раз в тот самый момент, когда Наташа думала, как бы отвести дочь к экстрасенсу, Оксана позвонила сама. На ловца и зверь бежит!
Наташа, конечно, слышала, что у неё родился внук. Довольна она в то время этим фактом не была. Но ситуацией воспользовалась. Сказала, что можно попробовать узнать у экстрасенса, что с Сергеем.
— Я одну хорошую знаю. – сказала она. – Можем вместе сходить.
— Спасибо. Ты мне дай координаты, я сама схожу. – ответила Оксана.
Она уже пожалела, что кинулась со своей бедой к матери. Экстрасенсы какие-то… Оксана одела Андрюшку и пошла к институту. Гуляла, пока Таня не вышла с занятий.
— Ого! Ты чего тут? – перепугалась подруга. – Случилось что-то?
Оксана рассказала, что случилось.
— Я вообще не понимаю, что делать. И мать ещё… ересь какую-то советует!
— Ты позвонила матери?
— Ну, да! А она: иди к экстрасенсу! Совсем уже…
— Знаешь, вообще экстрасенсы – тема. Если не шарлатаны, конечно.
— Думаешь? – Оксана была уже в отчаянии.
Приняли решение посетить экстрасенса, которого порекомендовала мать Оксаны. Других всё равно не знали. Интернета тогда тоже ещё не было. Даже отзывы было негде почитать. Зашли домой к Оксане, она переодела и покормила Андрея. Взяла фото мужа, и отправились по указанному адресу.
Пришли и Оксана сразу попала на приём. Таня осталась качать малыша в коридоре. Оксана говорила с Эльвирой, а сама с тревогой прислушивалась – Андрей развопился на всё здание. Эльвира долго смотрела на фото, потом печально покачала головой:
— Порадовать нечем. Случилась авария. Скорее всего…
— Ой, да ну вас нафиг! – вспылила Оксана и вырвала фото из рук тётки. – Не верю я вам! Ясно? Не верю!
В коридоре было тихо. Она думала, Таня вышла на улицу, но подруга стояла в коридоре и глаза её были по пять копеек.
— Что случилось? – накинулась на неё Оксана.
— Мимо проходила женщина. Провела над Андрюшей рукой, и он замолк. Уснул. Спросила, чего мы тут. Я сказала. Она дала адрес свой, велела вечером приходить.
— А что с Андреем? – страшным голосом спросила Оксана.
— Да спит, как барсук, твой Андрей! На! Смотри сама!
Малыш сладко сопел. Лицо его было спокойно и безмятежно. Вечером, оставив Таню у себя дома с Андреем, Оксана приехала к чудесной женщине – укротительнице орущих младенцев.
— Здравствуй. – поприветствовала ей с порога дама лет шестидесяти. – Я – Тамара. Ну чего тебе Эльвира наговорила?
— Ужасов каких-то.
— Сейчас всё проверим! Не надо волноваться.
— Да я и не поверила ей…
Тамара глянула на Оксану, потом на фото её мужа.
— Нормально с ним всё. Серьезная поломка автомобиля. На днях найдёт способ с тобой связаться. А чего ты так о нём печёшься?
Оксана удивилась вопросу. Вообще, она любила Сергея. Последнее время с тех пор, как на свет появился Андрей, любила ещё сильнее. А тут такие вопросы…
— Он – мой муж. Я его люблю.
— Это сейчас так кажется. Не свою судьбу захватила. Твоя рядом ходит.
— Простите… — глаза Оксаны полезли на лоб.
— Всё просто. Торопилась ты замуж выскочить, вот и вцепилась в первого попавшегося. А он – не твоя судьба. Чужая. Ну, да жизнь расставит всё по местам. Ты не переживай. И муж твой на днях объявится. Жив-здоров. Просто машина сломалась в степи какой-то. В глухом месте.
— Он в Казахстан уехал.
— А, ну вот и ясно. Денег заплати, сколько нужным посчитаешь. Таксы у меня нет.
Оксана уехала домой, а на следующий день позвонил Сергей. Рассказал и про степь, и про поломку двигателя.
— Устал, как собака. Домой хочу. К вам.
Она слушала его и думала, как сильно любит своего мужа. И не надо ей никакой другой судьбы, где бы она там не ходила!
Оксана с Сергеем прожили вместе ещё пять лет. Она уже и забыла о своём визите к Тамаре, как вдруг муж пришёл домой и покаялся, что встретил другую.
— Я, Ксюха, врать не хочу. Изменять не буду. Просто, давай расстанемся мирно. Андрюшку я не брошу.
Она думала, что вот сейчас-то земля разверзнется под ней, и поглотит её. Такое горе! Муж бросает… но почему-то ничего не разверзлось, и ничего её не поглотило. Она просто всплакнула немного.
Сергей ушёл по-мужски. Квартиру оставил им.
— Ты, может, тоже кого встретишь. С жилплощадью-то оно сподручнее.
Какой же он всё-таки хороший. Простой, но такой хороший. А она? Почему не умирает от горя? Совершенно непонятно!
Картинка сделана нейросетью
Развелись. Андрюша ходил в сад. Оксана вернулась в институт и получила диплом. Жизнь была размеренной и спокойной. Ещё бы! Ведь ей даже о деньгах думать не приходилось – алиментов от Сергея хватало и на сына, и на себя. Так что, она, не торопясь, думала, куда бы ей пойти работать. Так, чтобы понимали: у неё маленький ребенок. Может заболеть. А скоро и школа начнётся… может, пойти работать в школу? Как мать? Образование позволяет…
С матерью у них установился худой мир. Наташа иногда забирала к себе Андрея на денёк. И вот что интересно! Сдувала с него пылинки, не заставляла ничего делать. Буквально носила на руках.
— Мама, чего это с тобой такое? – удивлялась Оксана.
— Я всё осознала! – говорила мать. – Со своей кровиночкой тех же ошибок не допущу! Будет в любви расти!
Он и рос. Папа любил, мама любила. И бабушка полюбила, и дедушка. Как-то Оксана оставила Андрея у мамы – та уговорила – и шла домой. В её дворе какой-то мужчина ковырялся под капотом. Больше на улице не было ни души.
— О, девушка! – радостно завопил он. – Помогите мне, а? Умеете водить?
— Нет. – попятилась Оксана.
— Ну, и не нужно! Не нужно.
Мужчина оказался молодым и очень симпатичным.
— Я просто заглох посреди двора – не объехать. Давайте поясню вам, где педаль газа. Если ничего не получится – нужно будет просто подрулить, и я откачу её в сторону. Толкну. А завтра уж и займусь.
Машина была отечественной. Оксана в неё села и нажимала всё, что он говорил. Потом подрулила, а он откатил драндулет в сторону – не завелась.
— Менять надо. А я не могу. Отцовская. Как память храню.
— Так храните! А ездить же можно на чём-то получше. Сколько ей лет?
— Да и… немного. Десяти даже нет. Обычно она ведёт себя очень прилично. Не знаю я, что на неё нашло. Но вы мне очень помогли! И не скажешь, что водить не умеете. С меня ужин!
Оксана хотела было возмутиться, но почему-то не стала. И вообще, что она теряет?
Они познакомились – его звали Витей. Сходили в ресторан. Потом долго гуляли. Витя проводил Оксану и спросил разрешения позвонить. Она дала номер телефона.
Встречались Оксана с Витей недолго. Неделю. А потом у них случилась близость, которая потрясла Оксану до основания. До Виктора у неё был один мужчина – Сергей. И с ним ей тоже было хорошо. Но с Витей они совпали, словно детали пазла. Лёжа в кровати и глядя в потолок, Оксана не ощущала, что её рука в его руке. Она как будто там всегда и была, и должна была быть. Вот разними их руки, тогда и почувствуется… пустота. Нехватка детали. Интересно, только она так почувствует, или он тоже?
— Вить, а ты давно живёшь в этом доме?
— Шесть лет назад переехал.
«Не свою судьбу захватила. Твоя рядом ходит» — услышала она в своей голове голос Тамары. Так четко, словно слова эти сказаны были только что.
— И что дальше? – спросила она у Виктора.
— Зачем загадывать? – удивился он.
— Так боюсь тебя потерять! – неожиданно даже для себя сказала Оксана.
Он приподнялся на локте и посмотрел на неё. Улыбнулся.
— Да куда ж я от тебя денусь?!
Никуда и не делся. До сих пор рядом. Уже внуков нянчат.
Девочка в окне. Участковый, обходя маршрут, услышал стук по стеклу
Тук-тук-тук! — прерывистые, почти отчаянные удары по стеклу сливались с шумом улицы, едва слышимые в утренней суматохи.
Участковый Валерий, обходя привычный маршрут, заметил этот приглушённый стук. Он невольно поднял голову. В окне второго этажа стояла девочка — лицо бледное, глаза испуганные, волосы спутанные, как у куклы, которой не играли уже несколько лет. Она стучала ладошками по грязному, почти мутному стеклу. Валерий остановился, почувствовав, как внутри что-то сжимается. Он взглянул на её оборванную одежду — футболка, которая висела, будто была с чужого плеча, и слишком большие штаны, державшиеся чуть ли не на одной верёвочке вместо пояса.
— Ты только посмотри… — пробормотал он себе под нос, недоуменно нахмурившись. На пустынной улице больше никого не было — люди в этом районе давно научились держаться подальше от того, что не касалось их лично.
Валерий, всё ещё не отрывая взгляда от окна, сделал шаг к калитке. Дом этот он знал — старый, облезлый, с крошащейся штукатуркой и окнами, которые никогда не открывались. Когда-то здесь жила обычная семья, но уже давно дом выглядел заброшенным. Он протянул руку к калитке и позвал:
— Девочка! Ты меня слышишь?
Она кивнула, продолжая стучать, и её губы что-то шептали, но Валерий не мог разобрать. Это был отчаянный зов на помощь.
— Сейчас, погоди… — Валерий почувствовал, как внутри поднимается тревога. Он подошёл к двери дома и постучал. Сначала тихо, потом сильнее. Ответа не было. Казалось, будто дом давно вымер. Он вздохнул и решил попытаться ещё раз. Теперь уже ударил кулаком по деревянной двери.
— Кто-нибудь дома?! — голос Валерия гулко отразился в пустоте подъезда.
Никакого движения, никаких звуков. Только тишина, такая же глухая, как и в тот день, когда он заметил, что люди перестали приходить в этот дом.
— Так, это мне не нравится, — сказал Валерий себе под нос, достав телефон. Он быстро набрал номер и вызвал подкрепление. В голове вертелись сотни мыслей — а вдруг ребёнок в опасности? Может быть, родители просто ушли по делам? Или что-то случилось?
Через десять минут к дому подъехала патрульная машина. Из неё вышли двое — Сергей и Лёха, напарники Валерия. Валерий махнул им рукой, чтобы подошли.
— В чём дело, Валера? — Сергей приподнял брови, глядя на дом.
Валерий указал на окно. Девочка стояла там, прижавшись к стеклу.
— Видите? Она в таком виде, будто её бросили. Одна. Что-то тут не так, — ответил Валерий, и голос его звучал тревожно.
Лёха взглянул на окно, затем на дверь и кивнул.
— Попробуем войти? — предложил он. — Мало ли что…
Они поднялись по ступенькам к двери и снова постучали. Ответа не последовало. Лёха положил руку на дверную ручку и с удивлением обнаружил, что дверь не заперта. Она поддалась, тихо скрипнув. Все трое переглянулись и вошли внутрь.
Дом встретил их затхлым запахом пыли и сырости. Было ощущение, что здесь не убирались месяцами. На полу валялись какие-то старые газеты, разбросанные вещи, пустые бутылки. Валерий почувствовал, как внутри него поднимается злость. Кто мог оставить ребёнка в таких условиях?
Они осторожно поднялись по скрипучей лестнице, которая вела на второй этаж. На каждом шагу казалось, что ступенька вот-вот проломится под ногой. Девочка стояла у окна, и когда они появились, она резко обернулась и, завидев Валерия, бросилась к нему, словно хватаясь за спасительную соломинку.
— Тише, тише, всё хорошо, — сказал Сергей, опускаясь на колено перед ней. — Ты одна здесь? Где твои родители?
Девочка кивнула и заплакала. Слёзы текли по её грязным щекам, а слова выходили отрывистыми и путаными.
— Они ушли… три дня назад, может, четыре… я не знаю… — говорила она, всхлипывая. — Я думала, они вернутся, но они не пришли.
Валерий нахмурился. Три дня — ребёнок в доме без еды и воды? Он обменялся взглядами с Сергеем и Лёхой.
— Мы тебя отсюда заберём, хорошо? Всё будет нормально. Как тебя зовут? — спросил Сергей, мягко обнимая её за плечи.
— Маша, — прошептала девочка. — Меня зовут Маша.
— Хорошо, Маша, — сказал Валерий, пытаясь улыбнуться, чтобы хоть как-то её успокоить. — Мы с тобой, теперь всё будет в порядке.
Они вывели девочку из дома. Когда они шли по лестнице, Валерий чувствовал, как её тонкие пальцы цепляются за его руку, как за последнюю надежду. На улице холодный ветер дул в лицо, и Лёха тут же снял свою куртку, укутывая Машу.
— Держись, малышка, скоро мы тебя согреем, — сказал он с улыбкой, и девочка чуть кивнула, прижавшись к его боку.
Они решили отвезти её в отделение, чтобы узнать побольше. В машине Маша сидела молча, глядя в окно, будто боялась, что всё это исчезнет, стоит ей только моргнуть. Валерий не мог отвести глаз от её лица — такие глаза бывают у тех, кто видел больше, чем должен был.
— Как думаешь, что с её родителями? — тихо спросил Сергей, глядя в зеркало заднего вида.
— Не знаю, — ответил Валерий. — Но я знаю одно: оставить ребёнка вот так — это преступление. Мы найдём их и узнаем, что случилось.
Когда они приехали в отделение, девочку провели в кабинет, где ей дали горячий чай и что-то поесть. Она, казалось, немного расслабилась, чувствуя, что наконец-то находится в безопасности.
— Спасибо, — прошептала она, глядя на Валерия. Её голос был едва слышен, но в нём было столько искренней благодарности, что Валерий почувствовал, как его глаза увлажнились.
— Ты молодец, Маша, — сказал он, улыбнувшись ей. — Теперь всё будет хорошо. Мы позаботимся о тебе.
Он вышел из комнаты, закрывая за собой дверь, и почувствовал, как внутри у него нарастает гнев. Как могли родители так поступить с ребёнком? Как можно было оставить её одну в этом мрачном, пустом доме? Он знал, что впереди его ждут долгие часы работы, разбирательств, поисков, но он был готов к этому. Маша не должна была оставаться одна.
В коридоре его догнал Лёха.
— Ну что, как она? — спросил он.
— Немного успокоилась, — ответил Валерий. — Но всё равно напугана. Нужно будет найти её родных или хотя бы тех, кто может о ней позаботиться.
Лёха кивнул.
— Слушай, Валера, ты ведь знаешь, что такие истории редко хорошо заканчиваются? — сказал он, глядя на напарника.
— Знаю, — ответил Валерий, вздохнув. — Но я хочу верить, что на этот раз всё будет иначе. Мы сделаем всё, что можем, чтобы она больше никогда не чувствовала себя брошенной.
Лёха хлопнул его по плечу и пошёл дальше по коридору, а Валерий остался стоять, глядя на дверь, за которой сидела Маша. Он знал, что её жизнь уже никогда не будет прежней. Но он также знал, что теперь у неё есть шанс — шанс на лучшее будущее, на заботу и любовь, которых она заслуживает.
Когда поздним вечером Валерий вернулся домой, он сел на кухне и долго смотрел в одну точку. Ему не давал покоя этот дом, это холодное окно и девочка, стучащаяся в него, чтобы её услышали. Он понимал, что таких домов много, слишком много, и в каждом из них могут быть такие вот Маша, которые ждут, чтобы их спасли.
На следующий день Валерий пришел в отделение пораньше, решив навестить Машу, прежде чем начать свою смену. Она сидела в той же комнате, греясь под теплым пледом, который им удалось раздобыть. Когда он вошел, её глаза загорелись радостью, словно увидела старого друга.
— Привет, Маша, — мягко сказал Валерий, присаживаясь напротив неё. — Как ты, лучше?
— Да, — кивнула девочка, аккуратно прижимая к себе кружку с горячим чаем. — Спасибо вам… Я не знала, что кто-то придёт.
Валерий улыбнулся и кивнул, чувствуя, как внутри разливается тепло от её слов.
— Мы всегда приходим, когда кто-то зовёт, — сказал он. — И мы найдём твоих родителей. Но, если не найдём, я обещаю, что найдём тебе безопасное место, где тебе будут рады.
Маша молча кивнула, не в силах ответить. Её глаза наполнились слезами, но на этот раз это были слёзы облегчения. Она верила, что наконец-то всё будет хорошо.
Когда Валерий вышел из комнаты, его встретил Лёха с папкой в руках.
— Слушай, Валера, — сказал он, открывая папку. — Я нашёл кое-что по этому адресу. Дом оформлен на женщину по имени Ольга Зайцева. Судя по всему, это мать Маши. Но вот что странно — она числится как пропавшая без вести уже несколько дней. Никто её не видел.
Валерий нахмурился, беря папку и внимательно изучая документы. Это многое объясняло — почему Маша была одна, почему дом выглядел так заброшенно. Но куда делась её мать? Он почувствовал, как внутри поднялась тревога. Эта история становилась всё более запутанной.
— Нам нужно выяснить, куда она могла пропасть, — сказал Валерий, вернув папку Лёхе. — Возможно, её что-то держит. Мы должны понять, что случилось.
Лёха кивнул, и они оба направились в кабинет начальника, чтобы обсудить дальнейшие действия.
Следующие несколько дней прошли в напряжённой работе. Они разыскивали всех, кто мог знать Ольгу Зайцеву, опрашивали соседей, проверяли возможные связи. Оказалось, что Ольга была женщиной одинокой, с трудным характером, и многие соседи жаловались на неё. Но никто не знал, куда она могла пропасть. Кто-то сказал, что видел, как она садилась в какую-то машину, но деталей не запомнил.
Валерий не мог избавиться от чувства, что времени у них немного. Маша всё это время оставалась в отделении, и хотя ей старались создать комфортные условия, она всё равно была ребёнком, который потерял самое дорогое — свою семью. Она часто спрашивала про маму, и Валерию приходилось каждый раз обещать, что они обязательно найдут её.
Наконец, спустя неделю, появилась зацепка. Один из оперативников выяснил, что Ольгу видели в компании с каким-то мужчиной, который уже попадал в поле зрения полиции. Его подозревали в связях с криминальными структурами, но доказать ничего не удавалось. Валерий почувствовал, что это их шанс.
Они выехали на адрес, который удалось узнать. Это был старый, заброшенный склад на окраине города. Валерий, Сергей и Лёха осторожно приблизились к зданию, стараясь не привлекать внимания. Внутри было темно и тихо, только где-то вдали слышался приглушённый шум — словно кто-то разговаривал.
— Аккуратнее, — шепнул Лёха, когда они подошли к двери. Валерий кивнул, проверяя, заряжен ли его пистолет. Сердце гулко билось в груди.
Они вошли внутрь, и их глаза медленно привыкали к темноте. В углу большого помещения Валерий заметил движение — женщина, привязанная к стулу, и рядом с ней мужчина. Он что-то ей говорил, его голос звучал угрожающе.
— Полиция! Стоять! — крикнул Валерий, направляя оружие на мужчину.
Тот вздрогнул и попытался схватиться за что-то на поясе, но Сергей и Лёха тут же бросились к нему, заламывая руки. Мужчина оказался на полу, и через несколько секунд на его запястьях уже защёлкнулись наручники.
Валерий подошёл к женщине. Это была Ольга — её лицо было измученным, глаза опухшими от слёз, но она была жива. Она посмотрела на Валерия и прошептала:
— Маша… Где моя дочь?
— Она в безопасности, — мягко ответил Валерий, освобождая её. — Всё будет хорошо, мы вас отвезём к ней.
Когда они привезли Ольгу в отделение, Маша сидела на стуле, обнимая плюшевого медведя, которого ей подарил Лёха. Увидев мать, она вскочила и бросилась к ней, обхватывая руками и прижимаясь к ней так сильно, как только могла. Ольга, не сдерживая слёз, опустилась на колени, прижимая дочь к себе.
— Мамочка, ты вернулась… — шептала Маша, а Валерий, глядя на эту сцену, чувствовал, как его сердце наконец-то наполнилось облегчением.
Это был тот момент, ради которого он работал. Ради таких моментов стоило всё — бессонные ночи, риски, усталость. Ради улыбки ребёнка, который снова нашёл свою семью.
Когда поздним вечером Валерий вернулся домой, он снова сел на кухне с чашкой горячего чая. В этот раз на его лице была улыбка. Он знал, что в мире ещё много боли и несправедливости, но сегодня они сделали что-то правильное. И этого было достаточно, чтобы продолжать дальше.
На улице снова завывал ветер, но в этом доме было тепло.
