Больше не приходи, мама. Ты уже достаточно наговорила.

— Твоя жена нагрубила мне, а ты мне машину вызываешь? Ты бы воспитал ее, как положено, или забыл, как твой отец меня при твоих деде с бабкой ругал? Ничего, живая и здоровая. И с твоей нахальной женой ничего не случится, если пройдешься по ее необъятным телесам ремнем пару раз. Ей только на пользу пойдет.

При виде пухленькой, радостно улыбающейся Нади Мария Семеновна испытала сильнейшее раздражение. Не такой она представляла будущую невестку и супругу любимого единственного сына Германа, ради счастья которого, как она считала, угробила лучшие годы своей жизни на неблагодарного мужа Михаила и его бесчисленную родню.

Надя и Герман познакомились в университете, где оба учились на разных факультетах. Девушка была студенткой экономического, а Герман – технического. Оба сошлись на почве общей любви к самодеятельности: Надя умела зажигательно играть на гитаре, а Герман – пел. Причем на разных языках, у него с детства был идеальный слух. Поэтому воспроизвести только что услышанный текст практически на любом языке не представляло для парня особого труда. Они сразу поняли, что составляют отличный дуэт, и с первой репетиции выступали вместе, вплоть до окончания учебы.

Мария считала, что Надя вообще не подходит под описание будущей жены сына. Девушка была невысокого роста, пухленькая, с ямочками на щеках, густыми темными вьющимися волосами и мелкими чертами лица. Герман казался ее полной противоположностью – высокий, худощавый, со светлыми прямыми волосами и слегка вытянутым лицом. Только глаза у обоих были темно-карими, да и кожа –светлой. Несмотря на то, что большинство знакомых посчитали Надю вполне симпатичной, Мария придерживалась другого мнения.

— На нее же без слез не взглянешь, — твердила она. – Жиром обросла, скоро на сало придется растапливать. Наглая, беспардонная, а Герман глупый, заглядывает ей в рот. Разве так надо обращаться с женой? Нас свекры могли и кулаком воспитывать, и ничего –все живы-здоровы. Зато старших уважаем, знаем, что такое порядок в доме.

Надя, по мнению Марии, была отвратительной хозяйкой.

— У нее в квартире только на видных местах пыли нет. А как ни придешь, всегда бардак. У меня сердце каждый раз за сына болит, неужели ему всю жизнь предстоит жить в таком свинарнике? Да у меня дома была стерильная чистота, не хуже, чем в операционной. А у Надьки? И готовит ужасно. Никакого поджаристого мяска, сплошь все вареное или запеченное. Даже салаты нормально готовить не умеет. Какой салат без хорошей заправки? Насыплет каких-нибудь травок и семян, маслом зальет – и извольте жевать, что подали.

Когда она мягко, но настойчиво, говорила сыну, что ему нужно поискать себе другую жену, более хозяйственную и покладистую, Герман лишь отмахивался:

— Надя меня полностью устраивает. Не собираюсь ее на кого-то менять, мы уже пять лет вместе. Дай бог, и пятьдесят проживем.

«Ну нет, я этого не допущу», — думала мать, возвращаясь от сына.

Надя хоть и постаралась приготовить что-то вкусное из восточной кухни, как всегда, не смогла угодить свекрови. Мария долго нюхала и разглядывала блюдо с едой, но демонстративно отодвинула от себя тарелку, едва попробовав первый кусочек.

— Неужели нельзя было сготовить что-то нормальное? – недовольно проговорила она и посмотрела на сына. – То-то ты у меня тощий стал. На таких харчах и уличный пес захворает.

Надя с улыбкой ответила свекрови:

— Мария Семеновна, может, вам чаю?

— Нет уж, благодарю. Запах от твоего чая не вызывает ничего, кроме тошноты, — поджала губы женщина.

Надя вспылила:

— А что я вам такого сделала, чтобы вы ко мне так относились? Вам не нравится, как я готовлю, как говорю, как делаю уборку. В чем проблема?

— Хочешь знать, в чем проблема? – ядовито спросила свекровь. – Я тебе скажу, в чем проблема. Ты заморочила голову моему мальчику, я на него такие надежды возлагала. А ты превратила его в подкаблучника, настраиваешь против меня. Раньше он без моего совета шагу не мог ступить, а сейчас просто ставит перед фактом. Вот, мол, мы с Надей решили. То есть как это решили? А мать вы не забыли спросить, что вам нужно решать? Детей нарожаешь, побежишь ко мне их спихивать, чтобы присмотрела, пока ты будешь хвостом крутить неизвестно перед кем. Герман, значит, признает их как своих, твоих детей, а ты и рада. Нашла дурачка, как же. Только я тебя насквозь вижу, бессовестная, и меня ты не проведешь…

Герман, поняв, что разговор зашел слишком далеко, вскочил и вывел мать в коридор. Параллельно он набирал номер службы такси:

— Мама, я тебе вызвал машину. Сейчас же езжай домой, тебя отец заждался.

— Твоя жена нагрубила мне, а ты мне машину вызываешь? Ты бы воспитал ее, как положено, или забыл, как твой отец меня при твоих деде с бабкой ругал? Ничего, живая и здоровая. И с твоей наглой женой ничего не случится, если пройдешься по ее необъятным телесам ремнем пару раз. Ей только на пользу пойдет.

Герман выдохнул:

— Ты понимаешь, что ты своими словами и поведением рушишь мой брак? Это так ты заботишься о моем счастье? Или думаешь, что мое будущее зависит исключительно от тебя? Ты уже достаточно наговорила, так что будь добра, уезжай. Пока не разругались на всю жизнь. Пожалуйста, мама.

Когда мать уехала, Герман вернулся в комнату и застал Надю в слезах.

— Почему она так меня ненавидит? – спросила она, вытирая красные опухшие глаза. Герман сел рядом с ней и обнял за плечи.

— Надюша, прости. Я понятия не имел, что мама способна на такие слова. Обещаю, что больше ты от нее ничего подобного не услышишь. Мы будем вместе, навсегда.

— А если она не отстанет? Если продолжит в таком же духе? – всхлипнула Надя. Лицо Германа стало суровым.

— Значит, тогда придется ограничить с ней общение.

В это время Мария каталась по ковру в гостиной и кричала, чтобы муж вызвал ей врача.

— Неужели не видишь, как мне плохо? Сейчас же звони в скорую! Или ждешь, когда я помру? – визжала она.

Михаил пожал плечами:

— Дык, не в первый раз вижу…

В его сторону полетел такой шквал нецензурной брани, что мужчина схватился за телефон и начал набирать номер станции скорой помощи. Бригада приехала через пятнадцать минут.

— На что жалуемся? – спросил фельдшер, мужчина в годах.

— Плохо мне, — драматично проговорила Мария, закатывая глаза. Фельдшер молча измерил давление и пульс, заглянул в рот, проверил зрачки.

— Ничего страшного не произошло. Никаких изменений нет. Тогда в чем дело?

— Отдай сына! Твоя жена еще родит! — кричала свекровь

— У тебя пациент умирает, а ты говоришь, что ничего особенного?! – в сердцах закричала Мария, забыв, что минуту назад охала и говорила еле слышным голосом.

Медик усмехнулся:

— Дорогая, вам нужна не терапевтическая, а психиатрическая помощь. Больше похоже на истерический припадок. Мне здесь нечего делать.

Пока Мария соображала, как еще аргументировать свое состояние, медики благополучно уехали.

Михаил беззвучно хохотал:

— Твои фокусы уже все бригады знают. Слушай, может, хватить ваньку валять?

Супруга в ответ чуть не выставила его из квартиры. Марии было обидно до слез: ее в свое время муж не то, что защищать перед своими родителями, сам был не прочь поколотить. А сын ее… как так получилось, что он не перенял ничего из отцовского опыта и заглядывает в рот этой откормленной женщине? Где тот страх и трепет, который должен быть у молодухи перед родителями мужа? Где уважение? Вместо этого Герман выпроводил ее своими руками. Сидит, небось, сейчас с этой нахалкой и утешает ее, вместо того, чтобы внушить, как нужно уважать старших Эх, не те сейчас времена, не те, а то бы сама оттаскала ее за космы.

Михаил сокрушенно вздыхал: он прекрасно понимал, из-за чего жена так взъелась на белый свет. Он ведь тоже в молодые годы делал то, что велят родители. Не хотел ругать жену, но мать требовала, и он выполнял ее распоряжения. Когда родился, наконец, сын, перестал ее трогать. И Мария, обиженная и озлобленная на него за то, что он поднимал на нее руку, постепенно стала превращаться в фурию. Особенно ярко это стало проявляться, когда родители мужа умерли. И Мария мечтала, что когда-нибудь, когда сын вырастет и женится, она тоже будет так воспитывать невестку. Но Герман, судя по ярости Марии, испортил ей все планы.

«И молодец», — подумал Михаил. – «Хватило духу противостоять матери, не то, что я. И женщин между собой не помирил, и сам сделал такую гневливую бой-бабу на свою голову. Даже уйти не даст, потому что он ей по гроб должен за те тумаки по молодости лет».

Через несколько недель Германа обрадовала жена новостью: она ждет ребенка. Мужчина приехал к родителям и сообщил, что они станут бабушкой и дедушкой. Мать растерялась, когда услышала слова сына:

— Что? Твоя жена беременна? Уверен, что от тебя?

Герман с каменным лицом пошел к выходу:

— Пока не извинишься перед Надей, можешь больше не приходить и не звонить. Всего хорошего, мам.

— И не приду!! – запальчиво крикнула Мария. – Никогда не признаю этого ребенка за своего внука!

Однако, когда мальчик родился, она пришла повидать молодую мать в роддоме. Надя отказалась видеться с ней, но Марии этого и не нужно было. Она сунула няньке крупную купюру в карман и шепнула:

— Состриги с головы ребенка прядку. Не верю я, что этой мой родной внук.

Нянька оказалась сообразительной и через десять минут принесла темную прядку, завернутую в клочок бумаги.

— Копия мамочки, — подмигнула она. Мария поджала губы и вышла. Она летела как на крыльях, стремясь доказать сыну свою правоту. Пусть узнает, что его обожаемая мадам родила не от него, тогда будет слушаться родную мать, а не жену-гулену.

Через две недели Мария приехала с помпой к сыну и невестке. В сумке женщины лежал нераспечатанный конверт с результатами ДНК-анализа.

Едва войдя в квартиру молодых родителей, Мария торжествующе воскликнула:

— Ну что, выставляй своего отпрыска, это не твой сын. Вот доказательство!

Она вручила конверт Герману и села напротив, пожирая его глазами. Надя, с бледным, но решительным лицом, подошла к мужу:

— Что это значит?

— Сейчас увидим, — спокойно ответил мужчина, вскрывая конверт и вынимая сложенный лист бумаги. — Так… Вероятность кровного родства … 99,98%. Мамуля, разочарована?

Правда?

— Не может быть! – Мария вскочила со своего места и метнула затравленный взгляд на невестку. – Это ты заранее все подменила! Знала, что я не поверю, и заранее все провернула!

— Это уже не смешно, — холодно ответил Герман и открыл дверь. – Ты сама сделала выбор. Больше не приходи.

Марии пришлось уехать несолоно хлебавши. Сколько бы после этого она не звонила сыну, ей отвечал холодный механический голос:

— Абонент находится вне зоны доступа. Отправьте смс или перезвоните позднее…

Возвращение бывшего мужа: «Ты меня уже простила, я знаю. Ты же самая лучшая и добрая на свете!»

— Валя, всё решено! В субботу у Аньки на даче собираемся! Хватит, сколько можно откладывать! И так уже второй год всё планируем встретиться, но, кроме разговоров, ни до чего дело не доходит. То одно, то другое. А сегодня мы договорились с Анькой, — радостно закричала в трубку Лариса.

Валентине позвонила её давняя подруга, с которой они были дружны с самой школы. Она и ещё третья их подруга Аня когда-то давно были неразлучной троицей.

— Ну, здорово, я рада, — слегка сдержанно ответила Валя.

— Хватит хандрить, подруга! Давно пора уже забыть и отпустить. А ты всё переживаешь. Было бы о ком! Подумаешь, предатель слился. Туда ему и дорога. Полгода уж прошло, а ты всё киснешь.

— Да ладно, Ларис… Не будем об этом, — перебила её Валя.

— Вот именно — не будем. Мы тебе ещё такого мужика найдём — закачаешься!

— О, вот этого мне точно не надо! Такого добра мне и даром не нужно! — слишком эмоционально отреагировала женщина. — Я теперь свободна, и очень рада этому обстоятельству.

— Ну и я рада за тебя, если так. Значит, проблем вообще никаких. Так, готовься, в субботу утром я за тобой заеду. По еде мы с Анютой в принципе договорились. Васька её нам шашлык замаринует, зелень у них на даче вся своя. Ну а остальное, по мелочи, я сама куплю. У меня как раз завтра после обеда будет время свободное. Потом посчитаем и раскидаем на всех. От тебя требуется хорошее настроение, удобная спортивная одежда и желание встретиться с давними закадычными подругами, — бойко выдала ей самая деловая из них троих Лариса.

— Хорошо. Буду готовиться! — улыбнувшись, ответила Валя.

Женщина действительно была рада тому, что через три дня они все вместе встретятся, посидят на уютной даче у Ани и вспомнят свою молодость.

Сейчас Валя жила одна. Взрослая дочь Рита недавно съехала от неё к своему парню, с которым они вскоре собирались пойти в загс. А муж…

Виктор бросил её полгода назад. Никогда бы она не могла предположить, что с ними такое когда-нибудь может случиться. Всегда верила ему безоговорочно и даже мысли такой не допускала — что муж может полюбить другую.

Какую другую, если они — одно целое? Вот уже более двадцати лет живут душа в душу, все выходные вместе, все праздники, все отпуска…

Когда и как такое случилось, что Виктор стал для неё чужим? Почему Валя этого не заметила? Почему ни разу не усомнилась в его верности?

Так корила себя Валентина бессонными ночами после его ухода. А потом сама же понимала — ничего бы это не изменило. Тот, кто надумал предать и уйти, обязательно это сделает. И никто ему не помешает.

Муж объявил о своём уходе в тот момент, когда Вале больше всего нужна была его моральная поддержка. Ей тогда только что сделали тяжёлую операцию — женские проблемы. Валя была на больничном после выписки и сидела дома. Ждала мужа с работы, готовила обеды и ужины. И ожидала его поддержки и понимания. Слов каких-то, добрых и тёплых. О том, что он продолжает её любить, как и прежде. Как в молодости, когда они только встретились. О том, что она по-прежнему для него привлекательна и желанна. Ждала, но не дождалась.

А дождалась совершенно других слов. Жестоких и ужасных.

— Ты не задумывалась, почему природа так задумала — вы, женщины, стареете намного раньше нас, мужчин, — начал Виктор издалека.

— Кто тебе это сказал? Вы тоже стареете, просто у вас это внешне не так заметно. А по статистике очень мало мужчин доживает до преклонного возраста, в отличие от нас, женщин, — Валя хотела всё перевести в шутку, поэтому говорила с улыбкой.

— А по мне так уж лучше до самой см.ерти быть молодым и привлекательным, чем дряхлым старичком ползти в старости к своему концу.

Повисло неловкое молчание. Валя видела, что Виктор не шутит.

— А зачем ты мне сейчас об этом? — уже без улыбки спросила она. На душе стало неуютно.

— Я надеюсь, что ты сама это видишь… Какими разными мы теперь стали с тобой, — говорил Виктор хмуро и как будто через силу, в глаза жене старался не глядеть.

— Что? О чём ты? — Валя ещё не понимала, что происходит, но таким своего любимого Витюшку видела впервые.

— Валя, я молодой мужчина, и мне хочется рядом с собой видеть такую же молодую и энергичную женщину. Понимаешь? Чтобы она сама меня заводила и вдохновляла… Чтобы делилась со мной своей молодой энергией.

Он помолчал ровно полминуты, а Валя в это время даже слово не смогла произнести. До неё вдруг дошёл весь ужас его слов, весь их страшный и непоправимый смысл.

— Значит, я, сорокапятилетняя и на данный момент больная «тётка», тебя уже не устраиваю, я так понимаю. Какая уж у меня теперь энергия? Так, один пшик…

— Ты сама всё понимаешь… Я ухожу. Нет, не надо, не спрашивай, кто она и как я смог так поступить! Смог, Валя, смог. И это жизнь. Ты ещё нестарая. Захочешь устроить свою судьбу, найдёшь себе кого-нибудь подходящего по возрасту. Какого-нибудь мужчину преклонных лет. Хотя, зачем он тебе? Лучше займись собой, своим здоровьем. Глядишь, Маргоша скоро тебя бабушкой сделает, с внуками будешь нянчиться. Тоже прекрасное занятие, а почему бы и нет?

Виктор, наверное, волновался, оттого был особенно жесток с ней тогда. Валя так и решила про себя.

— Иди. Не держу.

Квартира, в которой они прожили с мужем более двадцати лет, была добрачной собственностью Валентины. Поэтому на неё Виктор не претендовал. Да и не мог. А вот кое-что из мебели и бытовой техники забрал, уходя. Валя не перечила. Забирай и уматывай из моей жизни навсегда — так и сказала ему.

Дочка отнеслась философски к уходу отца, у неё самой в это время развивался роман с Олегом. Ей было не до проблем родителей.

— Ма, не переживай. Не ты первая. Из моих трёх подружек только у одной отец живёт с матерью. Ну такие они, что ж теперь поделать! Самое главное — назад его не пускай. А то понравится отцу, так и будет он бегать, — рассуждала она по-взрослому.

— Не пущу. Да и не вернётся он. От таких разве уходят назад?

— Ой, не могу! Ещё как уходят? Вот от таких чаще всего и уходят назад, — Рита думала, что успокоила мать, но Валентина лишь вздохнула.

Соседка на днях рассказала Вале, что видела в супермаркете Виктора с его новой избранницей.

— Фифа такая, вся из себя. Губы — во, грудь — во, ресницы приклеенные — ничего своего нет, Валя! Как кукла, ни дать ни взять. Вот на кого наши мужики теперь ведутся.

Сегодня, в субботу, Валя встала пораньше, чтобы успеть подготовиться к поездке на дачу. Она хотела сделать девчонкам сюрприз и решила испечь свои фирменные булочки с корицей.

Всё было почти готово. Да и сама женщина уже облачилась в светло- салатовый летний спортивный костюм, купленный специально по этому случаю, и лёгкие мокасины из тонкой белой кожи. На голову приготовила светлую бейсболку от солнца.

В это время раздался звонок в дверь.

— Странно, — глянув на часы, удивилась Валя. — До приезда Ларисы ещё минут двадцать-тридцать. Пораньше, что ли, решила, выехать? На неё это совсем не похоже.

А когда открыла дверь, то даже слегка растерялась.

В подъезде стоял Виктор. Рядом с ним, возле ног, как послушный щенок, лежала сумка с вещами.

— Здравствуй, Валя! — улыбнулся бывший муж широкой обворожительной улыбкой. — Не ждала?

— Нет, конечно. Ты прав как никогда! А чего? Забыл, где живёшь? Так я напомню — не здесь!

Валентина не приглашала Виктора внутрь. Так и стояла в дверном проёме.

— Ты куда-то торопишься? — с интересом разглядывая постройневшую и такую ладную в этом модном костюме Валентину, спросил бывший. — Нарядилась-то как! И прическу сменила, гляжу. Тебе, кстати стрижка очень идёт. А что ты раньше так не стриглась?

— Так, ты мне зубы не заговаривай. Говори, что здесь забыл, и проваливай. Мне действительно некогда.

— Так я всё… вернулся. Назад, домой, так сказать. В семью, в родные пенаты, к родным людям.

— А там что же? Энергия иссякла, что ли? — улыбаясь, спросила Валя.

Её эта ситуация начинала забавлять. Нет, есть всё-таки на свете справедливость! Есть! И она сейчас по полной отомстит тому, из-за которого столько слёз пролила.

Валентина смотрела на мужа и не верила тому, что чувствует. Она его больше не любила. Совсем! Ничего не чувствовала, кроме брезгливости и досады, что столько лет было потрачено впустую рядом с предателем.

А Виктор во все глаза глядел на изменившуюся и так похорошевшую без него бывшую жену.

«Надо же, какие изменения с ней произошли! Кто бы мог подумать! Похудела, румянец вон какой на щеках, волосы покрасила и отрезала, и как это всё ей идёт!» — думал он.

И главное — красота-то у его бывшей была натуральная. Теперь Виктор это явно видел, после его куклы, разукрашенной и переделанной сто раз.

— Валя, я вернулся назад, пустишь? — робко спросил он.

— Нет, конечно! Что ты придумал? Ушёл — всё! Назад дороги нет! А ты что думал — побегаешь и вернёшься. А я буду тебя ждать с распростёртыми объятиями? Нет, милый мой, не буду. Даже и не собиралась, — говорила ему Валя с дерзкой улыбкой.

— Валя, ты меня простишь, я знаю. Ты добрая, — уверенный в собственной неотразимости и незаменимости, произнёс Виктор просящим голосом.

— Да, я добрая, Виктор, но совсем не дура. Поэтому тебя здесь ничего не ждёт. Берёшь сейчас свою сумочку и уходишь на все четыре стороны. К последней, я так понимаю, дороги уже нет. Прогнала? Так тебе и надо. Но ты не грусти, ты молодой, энергичный мужчина, в самом расцвете сил. Найдёшь себе ещё. Обязательно!

— Валя, Валюшенька, ну что ты капризничаешь. Ну, поругала и хватит. Пусти меня. Ты же самая добрая из всех женщин на земле. Пусти!

— А зачем? Что, старость близко, замаячила невдалеке? Ухаживать за тобой некому будет? Так? А я тоже не могу. Я добрая с теми, кто заслуживает этого. А ты нет, не из их числа, — смело отвечала Валя.

В это время раздался звонок на сотовый. Увидев на экране номер подруги, Валя решила немного пошутить.

— Да, дорогой, слушаю тебя! Уже приехал? Какой ты быстрый, как ракета! Ну хорошо, жди. К себе тебя не могу пригласить, тут проблема. Да, скоро выйду сама.

— Валь, ты что там, сбрендила? — обалдевшим голосом спросила Лариса.

— Тут у меня гости нежданные объявились. Сейчас решу проблему и выйду к тебе, любимый — улыбаясь в пустоту, продолжала удивлять Ларису она.

— Аудиенция закончена. Я должна уезжать. Нас с… с Дмитрием друзья пригласили на дачу, шашлык вино, свежий воздух…. Всё такое. В общем, мне совершенно некогда, Виктор. Совершенно! Если у тебя всё, то прощай!

Валентина с удовольствием захлопнула дверь перед ошарашенным бывшим мужем. И расхохоталась.

Виктор вышел во двор и окинул взглядом стоянку, где сейчас было десятка два машин. Какая же приехала за его женой? Очень интересно!

Мужчина сел на лавку неподалёку и стал ждать. Вот вышла Валентина, в красивом ярком костюме и белой бейсболке, в руке у неё была небольшая сумка с продуктами. Лицо её было радостным и счастливым, Виктор это хорошо видел. Она села в машину с тонированными стёклами. Ему так и не удалось увидеть, кто сидит за рулём.

— Значит, не соврала. Уже успела, завела себе ухажёра. И как быстро, ты посмотри! Кто бы мог подумать! А ведь я решил, что ей теперь только с внуками возиться в её возрасте. А она ещё ничего, красивая, фигура что надо, — думал Виктор с сожалением.

Он поднялся и нехотя побрёл в свою новую жизнь. Какая она будет теперь, мужчина не знал.