Бездетные супруги нашли на скамейке малышку. Спустя 17 лет объявились родители и затребовали невозможное
Лика и Николай вышли из дома своих друзей, где весело отмечался день рождения, и направились к себе. На дворе давно уже спустился ноябрь. На фоне тусклого света фонарей были видны падающие снежинки. Иногда слегка дул ветерок, подгоняя их вперед.
– Какая красота! – залюбовавшись вечерним явлением, воскликнула женщина.
– Это точно, – согласился муж, приобняв Лику.
Они прошли некоторое расстояние, как вдруг супруга остановилась.
– Слышишь? – спросила она у Коли.
– Слышу, ребенок плачет, – ответил он, озираясь по сторонам.
– Разве в такое время гуляют с малышами? Плач-то совсем младенческий, – встревоженно продолжила Лика. – Причем, ребенок где-то рядом, только не пойму, где именно.
Остановившись, молодая пара осмотрелась.
– Кажется, в той стороне! – наконец сказал Николай, кинувшись в сторону городского парка. Там, на лавочке, уже покрывшейся снежком, лежал сверток, из которого и доносился плач.
– Какой маленький, – тихо произнесла Лика. – Но где же его родители?
– Думаю, они его здесь бросили одного, – решил мужчина.
Женщина осторожно взяла ребенка на руки, и малютка сразу успокоилась.
– Маленький или маленькая, кто тебя так обидел? – недоумевала Лика, проговорив ласковым голосом. – Такие злые родители бросили кроху на мороз!
Вскоре супруги пришли домой. Уложив ребенка на диван, женщина развернула его и ахнула: перед ними находилась девочка, которой от силы можно было дать месяц жизни. На ней была поношенная распашонка, а завернута она была в такое же, затертое до дыр байковое одеяло.
– Надо ее покормить срочно, да и подгузник, видимо, несколько часов назад ей меняли, – промолвила Лика причитающим тоном.
– Давай сбегаю, все куплю, – предложил муж.
– Купи смесь, бутылочку и памперсы возьми, – объяснила жена, качая согревшуюся малышку на руках. Казалось, она вот-вот расплачется.
Спустя пятнадцать минут Коля вернулся, купив все необходимое.
– Здесь одноразовые пеленки, раз пока других не имеется, – сказал он, поставив пакет перед супругой.
– Ну вот, сейчас мы тебя перепеленаем и покормим, – обрадовалась Лика, суетясь над малюткой. Ее кожа была вся в опрелостях. Женщина заботливо смазала ее тельце детским кремом и постелила новые пеленочки. Малышка с жадностью чмокнула соску со смесью, будто ее очень давно кормили.
– Надо в участок заявить, иначе это выглядит, будто мы сами ее украли, – предложил Николай. – Не хотелось бы попадать в поле зрения полиции.
– Я с тобой согласна, – ответила ему Лика, уложив сытую и довольную девочку спать.
Рано утром в их квартире находились люди из органов опеки и полицейские. Лика с замиранием сердца наблюдала, как малышку уносят из их дома. Всего за одну ночь она уже так привязалась к этой крохе, что расставание с ней теперь ударило по самому больному. У них с Николаем нет детей уже семь лет. Когда-то Лика забеременела, но потеряла ребенка спустя четыре месяца. После того случая семья больше не надеялась стать родителями. Может, найденная малышка совсем потеряла своих папу и маму…
Оставшись в одиночестве, Лика с Колей задумались о судьбе девочки.
– Милый, как бы мне хотелось еще подержать ее на руках! Она такая хорошенькая, – произнесла женщина.
– Ты знаешь, а мне понравилась вся эта возня и суета вокруг маленького комочка, – задумчиво ответил ей супруг, посмотрев в окно. Во дворе детской площадки гуляли мамы с колясками. Николай мысленно представил себе Лику среди этих счастливых родительниц и улыбнулся.
Прошло три месяца. Мечта молодых супругов осуществилась. Органам служб так и не удалось отыскать настоящих родителей Софьи. Лика и Коля были счастливы. Они купили своей малютке все, что нужно было для ее возраста: и коляску, и кроватку, и одежду, и игрушки, и многое другое. Софья стала их любимицей. Теперь Лика гордо расхаживала с розовой коляской во дворе своего дома, весело болтая с другими мамочками о детях. Ни у кого не возникало ни капли сомнений: приемные родители малышки сделают для нее все возможное.
Лика с Николаем действительно поставили Софью на ноги. В возрасте семнадцати лет она окончила школу с золотой медалью и намеревалась поступать в педагогический вуз.
После выпускного бала вся семья собралась за столом отметить праздник. Неожиданно кто-то постучал в двери.
– Я открою, а вы, мои девочки, сидите, – улыбнувшись, сказал Коля, поспешив в прихожую.
Вскоре все увидели подвыпившую пару: мужчину и женщину. Они нагло вломились в гостиную.
– Доченька, поздравляем тебя с окончанием школы! – заявила лохматая дамочка в сером, потертом от времени пиджаке.
– Доченька, Светочка, мы тобой гордимся! – кивая, поддакнул мужчина. Потом он почесал затылок, будто думал, что еще можно добавить.
– Кто вы такие? – Софья вскочила из-за стола. – Вы зачем пришли?
– Мы твои настоящие родители, родная, – икая, прокряхтела названная мамаша. – А эти нашли тебя в парке на лавочке семнадцать лет назад.
– Мама, папа, объясните, что происходит? Это какой-то цирк? – ошарашенно смотрела дочь то на гостей, то на Колю с Ликой, которые переглядывались друг с другом.
– Софья, не слушай их. Мы – твои настоящие родители, а это какие-то алкоголики. Они просто хотят выпить и пришли к нам за бутылкой, – произнес отец.
– Ах, вы уже раздаете на опохмел? – съязвила Софья. – До чего вы докатились.
В разговор вмешалась Лика, рассказав со слезами на глазах историю о найденной в парке малышке.
Девушка ошарашенно смотрела на Колю с Ликой и тоже чуть не заплакала. Собравшись с духом, она заявила:
– Если это действительно так, то вы оба убирайтесь отсюда! – скомандовала она, показав незваным гостям в сторону выхода.
– Доченька, ну зачем ты так? У тебя растут младшие братики с сестричками, – проговорила грубым, прокуренным голосом лохматая женщина, еще сильнее взъерошивая себе волосы на голове. Ее муж переминался с ноги на ногу и выглядел так, будто потерялся где-то во времени. Пара была похожа на тех, кто порой забывает, какая сейчас пора года, не говоря уже об обычном времени на часах.
– Ну, хорошо. Значит, приду к вам в гости скоро, – пообещала Софья, лишь бы странные люди покинули сейчас же их квартиру.
Лохматая тетка и ее кавалер принялись кланяться всем, а потом наконец ушли.
Закрыв двери, Николай с облегчением выдохнул.
– Ну и вонь они устроили! – возмутилась Лика, открыв окно.
Софья с любопытством посмотрела на родителей и спросила:
– Скажите, а это правда?
Мама опустила глаза.
– Да, дочка, – признался отец.
Мать и отец рассказали ей и о том, как они нашли ее в парке на заснеженной, холодной лавочке в стареньком одеяльце, и о том, как суетились, оформляя на усыновление все необходимые документы.
– Тогда… тогда, мама, папа, я вас еще больше люблю! – чуть ли не рыдая, заявила им дочь. Она с благодарностью обнимала отца с матерью и говорила, что не может себе представить, что бы произошло, не появись они тем вечером в парке.
Шло время. Неадекватные гости больше не заявляли о себе. Конечно, семья Софьи отлично понимала причину их прихода. Алкоголикам ведь только денежки на выпивку нужны. Вот и родная дочь, которую они бросили на произвол судьбы, понадобилась им из-за денег. Авось, поможет… Но Софья думала иначе. Девушка очень переживала, как такие люди могут обзаводиться несколькими детьми и не заботиться о них? Понятно, что подобным горе-родителям нужны лишь детские средства…
Прошло несколько лет. Софья выучилась и устроилась работать в педагогический колледж. Она никогда не забывала, что где-то у нее есть еще родные братья и сестры. Однажды она решила их навестить.
Девушка шла по нужному адресу в сопровождении своего молодого человека. С Вениамином они давно дружили, и он пообещал ей помочь. Вскоре они пришли к полуразваленному дому, в котором кто-то жил.
– Это здесь? – Веня открыл от удивления рот.
– Видимо, здесь, – кивнула Софья и вошла во двор, не видавший ремонта лет сто.
Они постучали в старенькие деревянные двери. Спустя полминуты в доме послышались чьи-то шаги.
– А, вспомнила про нас? – пробурчала все та же лохматая тетка. – Ну, проходи. А это с тобой кто? Твой жених? Если жених, то надо бы налить и выпить за него.
– Я жених, но мы не наливать сюда пришли, – серьезно сказал хозяйке полуразваленного дома Вениамин.
– А что тогда? Хоть денег суньте детворе, они есть хотят, а у меня нету ничего. Папку-то год назад похоронили, – поведала женщина.
В проеме другой комнаты показалась пара детских глаз.
– Это вам, – Веня протянул детям две больших коробки с конфетами. Они тут же схватили из его рук подарки и скрылись у себя.
За столом сидел худощавый паренек. Он испуганно смотрел в сторону гостей и думал о чем-то своем.
– Это наш Мишаня, знакомьтесь. Правда, стесняется, но он хороший. Учиться мечтает, – угрюмо буркнула лохматая тетка.
Софья и Веня подошли к нему.
– Ну, давай знакомиться? – предложила девушка, протянув парню руку. – Я – твоя сестра.
Молодой человек искоса посмотрел на нее и нехотя протянул ей свою ладонь…
Мишу они взяли с собой. Он и впрямь оказался смышленым. С помощью родителей Софья помогла ему поступить в учебное заведение и сняла квартиру в городе. Они с Вениамином навещали парня каждый день. Постепенно он «ожил» и даже веселил своих родственников смешными анекдотами.
В доме матери-алкоголички оставалось еще двое детей. Им было всего по десять и девять лет. Софья встречала их иногда у школы и отдавала большие пакеты с едой. Ей очень жалко было сестренку и братика, потому что глупая мамаша пропивала получаемые пособия. Девушка иногда приглашала их к себе, чтобы ребятишки хоть на некоторое время почувствовали себя детьми и отвлеклись от переживаний. Они с Вениамином брали их с собой в кино, водили на аттракционы и просто гуляли в парке. Однажды их матери не стало из-за ее образа жизни, который она вела много лет.
Николай и Лика зарекомендовали себя хорошими родителями, и вскоре в их семье прибавилось еще на два человечка. В основном их воспитанием занимались Коля и Софья, – у отца с дочерью было больше свободного времени. Так Артем с Василисой и выросли в приемной семье. Они забыли про свое наполненное тягостями детство, вступив на порог взрослой жизни вполне нормальными людьми. Еще малышами они мечтали сбежать из своего полуразваленного дома от лохматой мамаши, но очень боялись ее. Теперь их мечта сбылась сама собой. А еще Артем с Василисой выучились и стали отличными психологами, у которых позднее имелся собственный кабинет и поток пациентов.
Ведунья из деревни. Бабкины сказки всё это…
Не верил Стёпка Вершинин ни в Бога, ни в чёрта, в себя верил, в руки свои рабочие верил, даже в светлое будущее ещё верил, хотя времена были тяжёлые, а в магию и всякую там нечистую силу не верил. Ещё верил, что будет у них с Любушкой его всё хорошо, а как иначе. Именно поэтому, когда совсем туго пришлось: с завода сократили, а тут Любушка с новостями – малыш у них скоро будет, вспомнил Степан про старый бабкин дом в деревне. Точнее даже прабабкин. Прабабка померла уж давно, а домик остался. Наследников кроме Степана не было, а Степану до этих пор дом был без надобности.
— Не пропадём! – Успокоил он молодую жену, когда Люба узнала, что Степана сократили. – Руки есть, а уж я этими руками то самое светлое будущее для вас сам построю. – Для наглядности Степан даже вытянул вперёд свои большие ладони. Люба в ответ улыбнулась, к мужу прижалась. Она и не сомневалась, что за ним как за каменной стеной будет.
Переехали в деревню. Домик крепкий ещё, ну кое-где подлатать, конечно, нужно, Степан за работу взялся, Люба тоже не отстаёт, чистоту, уют наводит, так постепенно и обжились. Огород вскопали. Работы только тоже в деревне не было, но и тут руки Степана пригодились. Мужиков в деревне мало, да и те пьют почти все, а Степан непьющий. Вот и стали его местные кумушки просить, одно, другое помочь, Степан не отказывается, а они его кто чем благодарят. В общем, зажили Степан с Любой вполне хорошо.
Вышел как-то утром Степан в огород, август в разгаре, урожай на подходе, радуется Степан. Вдруг, что такое! На капустной грядке коза свежие листочки общипывает. Шугнул Степан козу, хотел догнать, да куда там, коза прямиком по грядкам, а Степан по бороздам, в обход. Только и увидел, как рогатая вредительница шмыгнула в калитку дома наискосок. Хозяйка того дома одна была с новыми соседями неприветлива. Никогда не поздоровается, глянет только колюче так, исподлобья и идёт своей дорогой. Подбежал Степан к соседской ограде, видит, стоит соседка козу поглаживает, а та жмётся к ней, будто жалуется.
— Вы, бабуся, за парнокопытным своим следите повнимательнее, чтоб оно по соседским огородам не шастало. – Говорит Степан. А бабка молчит, глазами тёмными только Степана буровит. «Глухая, может» — решил Степан, рукой махнул, да домой пошёл, дырку в заборе латать, через которую коза пробралась.
— Ты бы Степан не связывался с бабкой Нюрой. – Догнала Степана по дороге другая соседка Вера Семёновна.
— Что так? – Спрашивает Степан.
— Ведьма она. – Зашептала Вера Семёновна.
— Не в сказке живём, однако. – Рассмеялся Степан.
— Зря смеёшься, все в округе знают, что бабке Нюре дорожку лучше не переходить. Раньше помогала она, от болезни какой или худое что с кем приключилось. А нынче злая стала. Ссориться с ней себе дороже.
— Бабкины сказки всё это. – Отмахнулся Степан. – Это мне без разницы. А вот если её коза ещё раз на мой огород зайдёт, ноги не унесёт. – Пригрозил он погромче, авось бабка Нюра услышит.
— Ой, Степан, смотри, как бы беды не вышло. – Покачала головой Вера Семёновна.
Неделю Степан по утрам первым делом на огород шёл, проверял, коза не появлялась. А в то утро, вышел, глядит, стоит проказница опять посреди грядки с капустой, жуётся. Степан прихватил полено, что поближе, да запустил в козу. Незваная гостья заголосила истошно и припустила хромая восвояси.
— То-то же. – Усмехнулся Степан и, насвистывая, занялся делами.
Всё ладилось, всё спорилось как обычно, только ночью Степан, почему то, спал беспокойно. Просыпался несколько раз, всё казалось ему, что под окнами кто-то ходит. Выглянет – никого.
Наутро Степан встал разбитый, хмурый, не выспался, да делать нечего, обещался Галке Прокопьевой крышу подлатать. Взял инструмент, пошёл. Люба мужа провожает, улыбается как обычно, напоминает, что к обеду ждать будет. Работа в этот раз у Степана не заладилась: несколько раз по пальцу молотком ударил, а потом и вовсе, сам не понял как, а поскользнулся и кубарем с крыши рухнул. Хорошо не убился. Лежит, в себя приходит, а Галка Прокопьева над ним охает, водой его поливает:
— Как ты так?
— Сам не понял. В глазах потемнело, в ушах зашумело, а потом уже тут на земле лежу. – Отвечает Степан.
— Может, фельдшера позвать? – Волнуется Галка.
— Да, вроде, всё цело. Домой пойду, отлежусь, потом доделаю, на днях. – Пообещал Степан.
Вернулся домой, время к обеду как раз, а Любушка его не встречает, лежит на кровати, дышит тяжело.
— Что с тобой? – Испугался Степан.
— Плохо что-то. Хорошо было, а потом резко прихватило. – Еле выдавила Люба. Восьмой месяц у жены, всю беременность легко ходила, а тут такое. Перепугался Степан, тут уж точно нужно фельдшера звать.
Фельдшер Илья Борисович Любу осмотрел, нахмурился и вынес вердикт, что будет лучше, Любу в райцентр в больницу определить. Вот и машина как раз сегодня есть.
— Всё хорошо будет, ты не волнуйся ни о чём. А я как будет возможность, приеду. – Держит Степан на прощание Любу за руку, та головой кивает, а улыбнуться сил уже нет.
— Как же так? – Кивает сочувственно головой Вера Семёновна, тут как тут она по-соседски, мало ли, помощь какая нужна.
— Да видать день сегодня не заладился. – Грустно ответил Степан и про своё падение с крыши рассказал.
— Действительно, не задался день. – Задумчиво покивала головой Вера Семёновна. – А вчера что было? – Спрашивает, а сама на Степана внимательно смотрит.
— День как день. Ничего не было. Коза вот только опять в огород забралась, ну я её поленом и огрел. – Пожал плечами Степан. Соседка охнула:
— А я тебе предупреждала! Зря ты с бабкой Нюрой связался. Иди, извиняйся, глядишь, простит, так всё хорошо у вас будет.
— Да ну вас. – Отмахнулся Степан. Вера Семёновна спорить не стала, опять лишь головой покачала сочувственно, наказала, если что понадобиться, звать, и ушла домой.
Остался Степан один, кошки на душе скребут, за Любу переживает. Сел на лавку под окном, задумался. Задумался и носком сапога землю ковыряет. Пригляделся, земля рыхлая, будто копали недавно, а зачем тут копать, да и кому, кроме него. Раз другой сапогом поддел, а в земле свёрток какой-то. Птичьи перья из свёртка в разные стороны торчат. Поднял, развернул, а внутри гвозди ржавые, иголки, зола, шелуха какая-то. «Что такое?» — поморщился Степан, да в сторону откинул. Так и просидел до темна. Спать лёг, то ли спит, то ли нет, только видит в комнату Люба заходит.
— Плохо мне, совсем. – Говорит Люба. – Ты пойди, перед бабкой Нюрой извинись. Иначе нам с сыночком к тебе не вернуться.
Вздрогнул Степан, моргнул, Люба и пропала. Как же это? И она про бабку Нюру твердит. С сыночком… А ведь не знали они, кого Люба под сердцем носит. До утра проворочался Степан, поутру пошёл к бабке Нюре.
— Бабуся. Вы, это, простите, меня. – Степан вошёл в соседскую ограду. Нет бабки нигде. В дом постучал, тишина. Дёрнул, не заперто. – Бабуся. – Крикнул Степан, просунув голову в дверь. Слышит, стон где-то. Зашёл, огляделся. Дом, как дом, только повсюду травки сушёные висят, ими на весь дом и пахнет. Прошёл дальше, откуда стон слышится. Лежит бабка Нюра на кровати. – Бабуся, что с вами? Может, Илью Борисовича кликнуть? – Степан подошёл ближе.
— Неи надо. – Ответила бабка, голос сиплый, дыхание с присвистом. – Не поможет мне фельдшер. Пришла пора.
— Какая пора? – Не сразу понял Степан. – Я, вообще, извиниться пришёл. Люба моя в больнице. Вы уж это… сделайте всё обратно… — Замялся Степан.
— Сделала бы, да сил нет уже. – Призналась бабка Нюра. – Сильно я на тебя разозлилась. Зорька одна понимающая душа рядом. А ты её… — Она закашлялась. Степан засуетился и принёс из кухни воды. – Племянница у меня есть в городе Катерина, телеграмму дай, пусть приедет. – Попросила бабка Нюра, откашлявшись и продиктовала адрес.
— А с Любой что будет? – Спросил Степан. Бабка Нюра поманила его пальцем, а когда он наклонился ближе, что-то зашептала ему на ухо. – Сожги. Понял? – Закончила она. Степан кивнул. – Катерину найди. – Ещё раз попросила бабка Нюра. Степан снова кивнул и поспешил всё-таки за фельдшером. Всё ещё он до конца не верил в реальность происходящего, в то, что соседка как-то связана с недомоганием Любы, с тем, что с самим Степаном приключилось. Но на почту он, всё-таки, сходил. Во-первых, нужно было позвонить в больницу, узнать о состоянии Любы. Во-вторых, бабка хоть и странная, но живой человек, вдруг, и правда, помрёт, нужно родственникам весточку дать. Состояние Любы было тяжёлым, прогнозов врачи пока не делали. Степан расстроился.
— Ну как, бабуся? – Спросил он у встретившегося на обратном пути Ильи Борисовича.
— Плохо. – Коротко ответил фельдшер. – Может, и до утра не доживёт. В больницу ехать отказывается, лекарства принимать тоже.
Степан нахмурился. Вернувшись домой, он отыскал свёрток, который накануне выкопал из земли и сделал всё, как учила бабка Нюра. Ночью ему снова снилась Любушка, теперь она улыбалась и обещала, что всё будет хорошо. А на утро вся деревня сбежалась к дому бабки Нюры. Бабка то кричала так сильно, что во всех соседних домах слышно было, то тихо стонала, никого не подпуская к себе. Всё звала Катерину.
— Где ж я её тебе возьму? – Злился Степан, он чувствовал себя будто обязанным бабке Нюре, всё ж таки он телеграмму давал.
Так продолжалось три дня. Илья Борисович говорил, что бабка Нюра совсем плоха, вот-вот концы отдаст, но та всё лежала, стонала, кричала, звала Катерину.
— Говорят, ведьма пока дар свой не передаст, уйти не может. Вот и мучается. – Шептала Степану Вера Семёновна, кивая головой на окно бабки Нюры.
— Ведьма… — Снова отмахнулся Степан. После того, как в больнице сказали, что состояние Любы улучшилось, но её всё же подержат ещё недельку под наблюдением, он вновь перестал верить в бабкины сказки.
Тут стоящие у дома соседи увидели, как по улице быстрым шагом идёт незнакомая молодая женщина. Женщина юркнула в дом, соседи замерли и услышали голос бабки Нюры:
— Катерина… Пришла… — Катерина что-то зашептала в ответ. А потом случилось невообразимое: раздался грохот, сильнее, чем в любую грозу, и на глазах Степана, который ища ту самую грозу среди ясного до этого неба, в это время посмотрел вверх, крыша дома оторвалась от стен, подлетела сантиметров на тридцать и рухнула обратно. И ещё Степан услышал тяжёлый вздох облегчения, а, может, то был ветер, а, может, ему, вообще, всё показалось и послышалось. Но судя по Вере Семёновне, которая начала мелко креститься и шептать молитву, не показалось. Через минуту Степан понял, что из соседей остался он один, остальных, как ветром сдуло. А он так и стоял, озадаченно глядя на дом.
— Спасибо, Степан, что телеграмму дал. – Поблагодарила Катерина, выйдя из дома.
— Откуда вы знаете, что я Степан? – Удивился он.
— Схоронить бы бабу Нюру. – Вместо ответа сказала Катерина. Степан кивнул. – На кладбище нельзя. – Добавила Катерина и посмотрела на Степана тёмными внимательными глазами. Степан сглотнул подкатившийся ком и снова кивнул.
Как они с Катериной хоронили бабку Нюру, Степан помнил как в тумане, да и рад был тому, что не запомнил.
— Спасибо тебе, Степан, за всё. – Вновь поблагодарила его Катерина уже дома, подливая в кружку необыкновенно ароматный чай. – И не переживай, с Любой и ребёночком хорошо всё будет. Родит в срок, здоровенького. А хочешь, так сама приму? – Спросила она и улыбнулась. Степан испуганно отрицательно помотал головой. – Не бойся ты. – Катерина рассмеялась. – Раньше ведьм не боялись, наоборот, за советом да помощью к ним шли. Да и не ведьмами называли, а ведуньями. Ты на бабу Нюру зла не держи, это она от людской жестокости озлобилась. Сторонятся, шепчутся за спиной, во всех бедах обвиняют, вот и осерчала. – Задумчиво говорила Катерина.
— А правда, говорят, что ведьма перед смертью дар свой должна передать? – Осмелился спросить Степан.
— Правда. – Кивнула Катерина. – Ещё раз спасибо тебе, Степан, за телеграмму. – Степан заглянул в тёмные глубокие глаза Катерины и всё понял.
Первое время чурались Катерину на деревне, стороной обходили, а потом попривыкли как-то, а потом и осмелились с просьбами своими к ней обращаться. Катерина всем помогала, не отказывала. Только тем, кто с недобрыми мыслями приходил, молча, на порог указывала.
Люба в положенный срок родила здорового мальчика. Ох и счастливым Степан ходил.
— Поздравляю. – Встретила его как-то на улице Катерина. – Ещё трое помощников у тебя будет. – Улыбнулась она.
— А дочка, дочка будет? – Не удержался Степан.
— Не всем невест рожать, кому-то и женихов. – Снова улыбнулась Катерина и пошла своей дорогой.
— Экие мы с Любашей молодцы. – Заранее обрадовался Степан и поспешил домой к жене и сыну.
