А ну собрал свои манатки и пошел вон из моей квартиры! – кричала жена

— Можно хоть каплю уважения к матери твоей дочери? – воскликнула Лариса.

— А что я такого сделал? – удивился Никита. – Сижу, никого не трогаю.

— Ты не трогаешь, а бумажки от конфет сами по дому расползаются!

— И что? – пожал плечами Никита. – Сквозняк их гоняет.

— Никита! – Лариса еле сдерживала гнев. – Если бы ты их хотя бы не разбрасывал, то никакой сквозняк бы их никуда не гонял!

— Возьми и убери! – ответил Никита с недовольной миной. – Мне они не мешают!

— Как я посмотрю, так вообще ничего не мешает! – Лариса сорвалась в крик. – Только мы с дочкой тебя отвлекаем от мыслей о высоком!

— Вместо того чтобы орать, уже бы убрала и все! – Никита отвернулся от жены, и продолжить играть в телефоне.

— Слышишь ты! – тучи сгущались над головой. – Если бы ты не разбрасывал мусор, то мне не надо было бы ни орать, ни убирать! Я, между прочим, тоже устаю!

— Сидя дома? – он усмехнулся. – Тебе от безделья крышу рвет? Делом займись! Сдай Соню в детский сад, ну, или в ясли, и иди работать! Тогда не будешь до меня доколупываться!

— Ей год всего, — опешила Лариса.

— И что? – Никита пожал плечами. – В таком возрасте не берут? Ладно. Тогда я тебе работы подкину!

И он, развернул конфету, положил ее в рот, а бумажку демонстративно бросил на пол, где уже лежало штук десять.

— Уборка, — произнес он, — очень хорошо спасает от безделья!

Это была последняя капля…

А ведь в начале отношений, и даже в начале семейной жизни редко замечаются недостатки партнера. Слишком все сладко, приятно и прекрасно. И, если что-то и замечается, но пропускается мимо внимания, забывается, не акцентируется.

Правду говорят, любовь слепа. То ли со временем люди прозревают, а, может, любовь становится меньше или иной.

Но с какими, порой, сюрпризами приходится сталкиваться, когда уже глубоко женаты, да еще и ребенок сопит в колыбели…

— Никита, во что ты кухню превратил? – воскликнула Лариса, качая на руках Соню.

— Чай попил, — проговорил он, шаря в холодильнике.

— На верхней полке, — сказала Лариса, — в пакете!

Обед на работу Лариса сложила для мужа еще с вечера, потому что утро проходило по одному сценарию.

— Ага, — он вытащил пакет, скинув на пол пакет со сметаной.

— Никита, нельзя поаккуратней? – с досадой спросила Лариса.

— Ну, уберешь потом, я на работу!

— Конечно, — Лариса махнула свободной рукой, прижимая Соню к себе — другой, — проще всего так поступить! Насвинячил тут, а теперь ему на работу!

— Лариса, нормально тут! – он отмахнулся, пытаясь пройти мимо.

— Что тут нормального? – Лариса усадила Соню в детский стульчик. – Крошки по всему столу, сахарница не просто открыта, а еще и обсыпана сахаром! Ты в Паркинсоне сахар насыпаешь?

— Он сам рассыпается! – недовольно буркнул Никита.

— Рафинад куплю, попомни мое слово! – Лариса пригрозила пальцем. – А крошки за собой ты стереть со стола не мог?

Он подошел к столу и смахнул их на пол:

— Во! Чистота!

— Никита! – сжав зубы, выдавила из себя Лариса. – Взял веник и подмел!

— Время! – он показал на наручные часы. – Работа!

Он выскочил из квартиры, а Лариса въехала головой в оставленную открытой дверцу шкафа.

— Ох, ты ж! – выдала она, поглядывая на дочку.

Не было бы ребенка, она бы поделилась знаниями великого и могучего.

— Сейчас мы тут быстренько, ну, или как пойдет, порядок наведем, — проговорила она ласково, наклоняясь к доченьке, — а потом у нас столько дел, столько дел!

Соня улыбнулась и потянула ручки к маме.

— Вот ты маму любишь, а папочке нашему, сколько не говори, чтобы он за собой убирал, что стенке! И это он еще говорит, что мамочку любит! А как бы он нам поросятничал, если бы не любил?

— Мне кажется, что это он специально, — жаловалась Лариса подруге. – Ну, не может человек случайно наводить такой бардак за ограниченное время!

— Ну, мужчины же уверены в собственной гениальности, — пожала плечами Света. – Видимо, это одна из граней проявления.

— Что ж тогда он во всем остальном дуб дубом? – поинтересовалась Лариса, посматривая одним глазом за дочкой.

— А ты что, раньше не замечала за ним подобного? – спросила Света.

— Самое смешное – нет. – Лариса задумалась. – Мы же через полгода после знакомства съехались. Два года прожили, потом только поженились. Честно, не замечала…

— Вряд ли он в один миг переменился, — произнесла Света. – Может, ты к нему придираться начала? Или, как бывает, под микроскоп и докопаться, чтобы жить было веселее?

— К черту такое веселье! Я что, совсем того? Мне работы и так хватает, надо мне еще до Никиты докапываться?

— Ну, жили же вы как-то? Вот и живите дальше! Раньше убирала? Вот и теперь убирай! – Света пожала плечами. – Скорее всего, раньше ты не обращала внимания, а сейчас один раз сфокусировалась и теперь оно само на глаза лезет!

— То есть, я еще во всем виновата? – спросила Лариса.

— А ты думаешь, что Никита специально кухню каждое утро разносит? Еще скажи, что у него порядок действий есть, а делает он все по методичке – «отвратительный муж».

Себя не накручивай, и ему нервы не порти! У вас семья, ребенок! Жизнь впереди! Глазки прикрой и делай, что положено делать порядочной жене!

Лариса сменила тему, а в подруге усомнилась:

«А за ту ли команду она играет? Оправдала неряшливого мужа, так еще и меня обвинила, что я много от него хочу!»

***
— Никита! Ну, куда ты с сухариками в кровать? Крошки же! Как потом спать? – воскликнула Лариса.

— Перестелешь перед сном, — проговорил он, разгрызая лакомство, — и врачи рекомендуют перед сном постель перестилать.

— А ты подметешь потом пол, чтобы по крошкам не ходить? – спросила она.

— Вот еще! – скривился Никита. – Под кровать загнать, а потом, когда ты уборку делать будешь, тогда все вместе и подметешь! – он улыбнулся и рухнул на кровать, хрустя сухариками.

Даже сквозь возмущение Лариса уловила смысл фразы, а в особенности местоимений. «Ты будешь уборку делать! Ты подметешь!» То есть, он уже заранее знает, что участвовать не будет!

Не переломилась Лариса, постель перестелила, пол подмела, и даже пакетик от сухариков до мусорки донесла, Никита просто его кинул на прикроватный столик. Не переломилась, но спокойствия ей это не добавило.

— А чего это ты на Никиту жалуешься? – нахмурилась Валерия Аркадьевна, перестав забавляться с внучкой. – Хороший он мальчик! А то, что на кухне безобразит, так не приучен был.

— Так это же элементарно! – воскликнула Лариса. – Порезал хлеб, сотри крошки, попил чай, сполосни чашку! Ничего сверхъестественного!

— Вот и делай, ты ж дома сидишь, — произнесла свекровь. – Твоя задача и священный долг – за домом следить, пока тебя муж на работе хлебом насущным обеспечивает!

— Я не просто сижу, а в декрете! – заметила Лариса. – И дел, знаете ли, хватает!

— Вот и удели мужу пять минут, порядок наведи и занимайся своим декретом! – произнесла Валерия Аркадьевна с некоторым неудовольствием. – Я себя помню, так вообще проблем не было! Спали мы днями с Никитой, я тогда еще здорово набрала!

— Ну, не знаю, — произнесла Лариса. – Уборка, готовка, занятия, упражнения, прогулки. Это же все время!

— А может, кто-то обленился в корень? – с вызовом спросила свекровь. – Делаешь все еле как, так еще и Никиту пытаешься виноватым выставить? Так ты подумай, за чей счет ты живешь?

— А вот тут, простите, не все так! – Лариса улыбнулась. – Я до декрета бухгалтером работала, так у меня и сейчас консультации просят. И за каждую деньги перечисляют! А вместе с детскими, побольше Никитиной зарплаты выходит!

— А что это ты на моего сыночка такое говоришь? И неряха он, и получает мало! Может еще и не он тебе с ребенком поспособствовал? – Валерия Аркадьевна смотрела на невестку с недобрым прищуром.

— А не пошли бы вы с вашими фантазиями, Валерия Аркадьевна, вон из моей квартиры! – вскричала Лариса. – А если вы это еще сыну в голову вложите, так я подам на ДНК — тест, а потом позорить буду и вас и Никиту, что вы усомнились в порядочности честной женщины!

***
Свекровь Лариса выставила, Соню, после своих криков, успокоила. Из последних сил порядок навела. А вот мысли на благодушный лад не выстраивались. Мрачные были мысли, обреченные.

Так еще глупые намеки, что Соня нагулянная, не лезли из головы.

— А ведь так спокойно она об этом сказала, будто не раз уже произносила, — проговорила Лариса, занимаясь домашними делами, — наверное, и Никите говорила, — рассуждала она вслух, — может, поэтому он так к дочке относится?

А к Соне Никита относился в большинстве случаев с безразличием. Никогда не поднимался, когда она плакала ночью, никогда не участвовал в ее купании. А от подгузников шарахался, как от зм.еи.ного клубка.

И последний случай, когда Лариса попросила его купить новые простыни для дочки, говорил о многом.

— Ты что купил? – ужаснулась Лариса, увидев, что принес супруг домой.

— Сама же сказала, простыни, — Никита достал из кармана листик бумажки, — вот по этим размерам. Пять штук.

— Тебе в магазине их продали? Где чек?

— Чего пристала? – фыркнул Никита. – Ты сказала, простыни. Я купил. Все? Все!

— А продавца не смутил размер простыней? – поинтересовалась Лариса. – Это же для ребенка!

— А той продавщице, какая разница? Хоть для крокодильчика!

— Никита, это чистая синтетика! Нельзя такое ребенку! Я же тебе говорила – натуральные ткани!

— Твои натуральные ткани стоят в пять раз дороже! А Она, — он кивнул на дочку в вольере, — мелкая еще. Что она понимает? Ей и такое сгодится! А на разницу я купил вкусных конфет!

— Я не ем конфеты, а Соне еще нельзя! – грозно произнесла Лариса.

— Не хотите, не ешьте, — Никита пожал плечами. – Мне больше достанется!

И он ушел в комнату, оставив обувь валяться посреди коридора.
И это Лариса старалась стерпеть, пока не вошла в комнату.

Спонтанные решения редко бывают верными, но Лариса в своем не сомневалась.

— Поднял свою тушку с дивана, собрал свои манатки и пошел вон из моей квартиры! – кричала Лариса, не заботясь о том, что ее услышат соседи.

— Лариса, ты чего? – страшно удивился Никита. – Шифер потек?

— Сейчас у тебя что-то потечет! – она угрожающе перехватила веник.

— Чего ты орешь-то? – Никита подскочил и даже руку протянул за веником. – Давай я подмету! Проблему нашла!

— Спасибо, не надо! – веник хрустнул прутьями в слабых женских руках. – Вещи собирай и проваливай! Если я захочу из своей квартиры сделать свинарник, я свиней заведу! Такой живности, как ты, мне и даром не нужно!

— Так ты это из-за кухни? – проблеял Никита.

— Кухни, коридора, ванной, туалеты, носков под кроватью и трусов за унитазом! Мне это осточертело! Если тебя твоя мать не научила соблюдать чистоту, так я учить не собираюсь!

Я тебе столько раз говорила, просила, уговаривала! А ты, как свинячил, так и свинячишь! Так еще и говоришь, что мне, бездельнице такой, не помешает лишний раз поработать!

— П-прости, — промямлил Никита.
— Все, мой дорогой! Хватит! Больше я терпеть не могу! Терпелка поломалась! Пошел вон! Это окончательное решение!

***
Ни спустя полгода, когда они наконец развелись, ни спустя три года, когда Лариса встретила нормального мужчину, она ни разу не пожалела, что вышвырнула Никиту.

Да, когда любовь затмевала глаза, она не видела его сути. Но когда ее в эту суть ткнули носом, терпение быстро подошло к концу.

— Девочки, — говорила она подругам, — один шанс на исправление дать можно, а потом, к чертовой матери!

Сегодня простишь, завтра стерпишь, а послезавтра твоя жизнь превратиться в кошмар! А себя надо любить и ценить!

И была она бесконечно рада, что развязалась вовремя.

А Валерия Аркадьевна еще год после развода приходила к Ларисе, упрашивая забрать сыночка с ее шеи, потому что она старая и сил у нее нет.

— Сами вырастили, сами и радуйтесь! – самодовольно отвечала Лариса.

И стыдно ей не было!

Эkcтpaвагантная пeнcuoнepka

– Девушка, чего это вы в чужом замке ковыряетесь? – угрожающим тоном спросила Вера Семеновна, – я сейчас в милицию позвоню!

– Почему в чужом? – «девушка» обернулась, – это моя дверь. Ты что, не узнала меня? И это после тридцати лет практически совместной жизни!

Вера Семеновна ахнула: перед ней стояла ее давняя соседка Мария Сергеевна. И она, действительно, ее не узнала.

А как узнаешь? Шестидесятилетняя Мария всегда выглядела благообразно: платье, платок, босоножки какие-нибудь. В прохладное время года – пальто, шапка вязаная, рукавицы.

А тут!

Джинсы, кожаная куртка, кроссовки. Нет, взрослые самостоятельные женщины, тем более – пенсионерки, так не выглядят.

И стрижка…

Вера Семеновна была уверена, что совсем недавно видела Марию Сергеевну с традиционной гулькой на голове…

– Что это ты с собой сотворила? – спросила она в недоумении.

– А что, разве мне не идет? – соседка кокетливо улыбнулась.

– Идет, не идет – какая разница? – нахмурилась Вера Семеновна, – просто не по возрасту ты вырядилась.

– Возраст – это всего лишь цифра, – рассмеялась Мария Сергеевна и скрылась за дверью своей квартиры…

Маше было чуть больше шестнадцати, когда старший брат отдал ей свой мотоцикл.

Королевский подарок!

Девушка с неописуемым восторгом гоняла на своем железном коне, вызывая зависть у всех сверстников в округе.

Брат следил за мотоциклом, поэтому проблем с ремонтом и обслуживанием у девушки не было.

А потом брат ушел в армию.

Мотоцикл очень скоро сломался. Возиться с ним было некому: отец бросил семью давным-давно, а мама не знала, как и с какой стороны к этому «чудовищу» подойти.

А там и у Маши дел прибавилось: выпускные экзамены, поступление, переезд в другой город.

Девушка она была стройная, симпатичная. В девках долго не засиделась. На третьем курсе выскочила замуж.

Ну, а дальше все традиционно: первый ребенок, через несколько лет – второй.

Домашние хлопоты, работа, детский сад, больничные, вечная нехватка денег, ссоры с мужем, который категорически отказывался заниматься «бабьим трудом». Мусорное ведро ни разу не вынес!

Говорил, что, мол, если ты с домом и детьми не справляешься, то я себе другую жену найду. Помоложе и более поворотливую.

Маша слушала, глотая слезы, и ничего не говорила в ответ. Понимала: без мужа, вернее, без его зарплаты, она не поднимет двоих ребятишек.

А он, чувствуя безнаказанность, изголялся все больше.

В конце концов дело дошло до того, что он поднял на жену руку.

Вот этого Маша «проглотить» не смогла.

Подала на развод.

Муж, узнав об этом, откровенно развеселился:

– Подала? Неужели? Что ж, молодец! А жить на что будешь? Твоей зарплаты хватит максимум на неделю! Или ты думаешь, что тебя с двумя довесками кто-то подберет? Ну-ну. Жди. Только знай: никому вы не нужны. Ни ты, ни твои дети.

– Тебе, что ли, нужны? – тихо отозвалась Маша.

– И мне не нужны! – разозлился муж, – и не думай получить от меня хотя бы один лишний рубль! Только алименты!

– Я и не думаю…

После развода жить стало совсем трудно. Маша хваталась за любую подработку, экономила на всем.

Сын и дочь к тому времени были уже школьниками. Все понимали. Старались помочь. Не капризничали. Ничего не требовали…

Очень часто, вечерами, мать и дети забирались под одно одеяло и мечтали. Мечтали вслух…

Сын говорил, что хочет стать пожарным. Дочь, разумеется, собиралась в актрисы.

Маша отмалчивалась. Только слушала…

– Мам, а ты почему не мечтаешь? – спросил однажды сын.

– Что ты, милый, я мечтаю, – улыбнулась Маша, – просто моей мечте не суждено сбыться.

– Так не бывает! – глубокомысленно заявила дочь, – все мечты должны сбываться. Ты сама нас так учила.

– Правильно учила, – эхом ответила Маша.

– Тогда говори свою мечту. Это – обязательно! Тогда все получится!

– Хорошо, – согласилась Маша, – я мечтаю купить…, – она хотела сказать «мотоцикл», но замешкалась…

– Что, что ты хочешь купить? – дети с любопытством смотрели на мать.

– Машину, – выдохнула она…

– Ого! – разочарованно произнес сын, – откуда у нас столько денег? Ты даже куртку не можешь мне купить. А тут – машина…

– Ну и что! – воскликнула дочь, – это пока денег нет. Потом из будет много. А собирать на машину можно уже сейчас. По копеечке. Правда, мама?

– Правда, – Маша погладила малышку по голове.

Слова дочери попали в самую точку. Действительно, нужно как-то изыскать возможность и начать откладывать деньги. Не на машину, конечно. Но дети-то растут… Мало ли что…

Шло время. Наступил момент, когда алименты от мужа остались в прошлом.

Сын к тому времени уже жил самостоятельно.

Дочь – поступила в университет и переехала в другой город.

Мария осталась одна, но продолжала жить по инерции: работала на двух работах, экономила каждую копейку, во всем себе отказывала.

И – мечтала…

О мотоцикле.

Вернее, не о нем самом, а о том ощущении свободы и радости, которые он дарил ей когда-то в юности.

Дети, конечно, маму навещали. Приезжали чаще всего на выходные.

И потом, когда создали свои семьи, всегда находили для нее время.

К пятидесяти годам Мария дважды стала бабушкой. Предлагала свою помощь с внуками, но дети отказались. Сказали, что справятся сами, а она должна позаботиться о себе…

И, надо сказать, очень скоро Маша отметила, что ей очень даже нравится жить одной…

Готовить много не нужно: только то, что любит она сама. Можно смотреть телевизор на любой громкости. Квартиру можно не убирать так часто, как раньше, – только когда захочется.

Одиночество Марию тем более не тяготило: работала всегда с людьми. Так что отсутствие собеседников в вечернее время ее никак не удручало. Наоборот: радовало…

И все-таки чего-то не хватало… Чего? Мария никак не могла понять.

Пока однажды, идя с работы, не услышала на улице громкий рев моторов.

Оглянулась на звук.

По центральной улице города мчались мотоциклы! Много! Посчитать их Мария не успела. Но заметила, что едут на них вовсе не юноши и девушки, а вполне взрослые мужчины. Ей даже показалось, что она видела женщину: заметила развивающуюся прядь, выбившуюся из-под шлема…

И все.

Мечта о мотоцикле вернулась с удвоенной силой.

Мария, теперь уже Сергеевна, навела справки и узнала, сколько стоит современный, не самый лучший мотоцикл. И узнав, приуныла. Столько денег у нее просто не было.

– Ну и пусть, – подумала женщина, – самое время начинать собирать. По копеечке, – так тогда дочь сказала… Глядишь, к пенсии управлюсь…

До пенсии оставалось десять лет.

Все эти годы Мария готовилась к своей главной покупке.

Пошла в автошколу, получила права. Работала день и ночь. Готовилась.

– Мама, ну нельзя же так, – говорили дети, – сколько можно так вкалывать? Тебе что, на жизнь не хватает?

– На жизнь хватает, – не сдержалась как-то Мария, – на мечту не хватает…

– Так ты еще помнишь? – удивился сын.

– Конечно. Разве можно забыть мечту?

– Давай мы тебе добавим. Купишь себе машину. Или ты на Мерседес замахнулась?

– Нет, на мечту я должна заработать сама, – улыбнулась Мария, – но за предложение спасибо…

«Знал бы ты, сынок, – подумала она про себя, – что я собираюсь купить!»

И она его купила!

Как только получила первую пенсию.

Именно такой, ничтожной, по сути, суммы не хватало, чтобы купить его чуть раньше…

Купить – купила, а предъявить мотоцикл миру – новоиспеченная пенсионерка не могла решиться. И в юбке на него… Как-то неловко…

Поэтому покупку свою Мария долго держала в тайне.

Сначала решила сменить имидж…

Именно в день, когда она впервые вывела своего «красавца» на прогулку, Вера Семеновна ее и «застукала»…

Реакция соседки Марию Сергеевну повеселила. Теперь предстояло показать «аппарат» детям и показаться самой…

– Мама! Неужели это ты? – на лицах сына и дочери Мария прочитала… Нет, не восторг и удивление. Это скорее был испуг. – Что это? Это на эту «машину» ты копила столько лет? Ты не заболела, часом? Может, тебе врачу показаться? Ты нормально себя чувствуешь?

– Со мной все в порядке, – спокойно и твердо ответила Мария Сергеевна на все эти охи и ахи, – я сделала то, о чем мечтала всю жизнь. Если не сейчас, то когда? У меня не так уж много времени осталось. И потом: вас я вырастила, никому ничего не должна. Так почему теперь я не могу сделать что-то для себя?

– Можешь, мам! Конечно можешь! Но не на байке же гонять в рваных джинсах! – воскликнула дочь.

– А почему нет? Смотри: с фигурой у меня все в порядке. Здоровьем Бог тоже не обидел. Тебе приятнее будет, если я буду на скамеечке возле дома тихо умирать? Нет уж! Моя жизнь только начинается! И я, наконец, счастлива!

– Ну, если ты уверена, что все делаешь правильно, зачем с нами приехала советоваться? – в голосе сына звучало недовольство.

– Советоваться? Да нет же! Я приехала радостью поделиться! Только и всего. Но вы, как я вижу, не очень-то и рады…

Ладно. Приеду позже, когда вы привыкнете к мысли, что ваша мама начала новую жизнь.

С этими словами Мария Сергеевна надела шлем, заправски завела своего железного коня и укатила перед изумленными глазами своих детей…

Позже она познакомилась с байкерами. Те приняли экстравагантную пенсионерку в свои ряды.

Недавно Мария Сергеевна участвовала в каком-то автопробеге.

Ее жизнь совершенно изменилась. Иногда женщине кажется, что она помолодела лет на двадцать.

А тем, кто, видя ее «верхом на железном коне» крутит у виска, она подает такой звуковой сигнал, что умники шарахаются в сторону…