В первую очередь ты домработница, а потом уже жена.- Кричал муж беременной супруге
Лариса тяжело вздохнула, поглаживая живот. С утра у неё начались схватки, судя по интервалам – тренировочные, но общее состояние было не самым приятным. До родов ещё оставалось время, однако Ларису пугала мысль, что они начнутся раньше. Хоть сумка уже пару недель стояла собранная, и всё равно женщина волновалась. Дурное предчувствие с самого утра не отпускало, словно случится что-то плохое. Может, следовало поехать в роддом раньше? Это был первенец в их семье. Хоть родственники и друзья уже успели во всей красе расписать, как проходят роды, а Лариса волновалась. Вдруг у неё что-то пойдёт не так?Туры для семейного отпуска
— А ты чего разлеглась? Ларис, обед сам себя не приготовит. Ты помнишь, что сегодня придут мои друзья?
Женщина посмотрела на мужа с укором. За последние несколько месяцев он изменился до неузнаваемости, стал слишком грубым и совсем не интересовался состоянием жены. Может быть, нашёл себе другую? Говорят, что такое бывает, если жена себя дурно чувствует и близко не подпускает мужа. Лариса старалась во всём угодить Макару, но иногда состояние действительно было ужасным. Постоянная боль в районе поясницы изводила.
Тяжело было даже просто ходить по дому, но при этом Лариса прекрасно справлялась с уборкой и приготовлением ужина. Хоть тело изнывало, женщина не позволяла себе разлёживаться. Она старалась делать всё по дому, успевать со всем, да и разминаться, а не лежать и ждать, пока тело окончательно отечёт. Кто сделает за неё? Даже в магазин приходилось ходить самостоятельно, потому что муж возвращался с работы уставший и говорил, что это совсем не мужское дело – по магазинам шастать.
— Макар, может, закажете сегодня что-нибудь из кафе? Я плохо себе чувствую. Сильно сомневаюсь, что справлюсь с готовкой, — пожаловалась женщина. Она редко жаловалась, но в этот день сил действительно не хватало.
Злой смешок слетел с губ мужа прежде, чем Лариса успела поднять на него взгляд. Он стиснул челюсти и покачал головой.
— Ты в своём уме, Лариса? Какое кафе? Я что должен друзей кормить этой гадостью, которой отравиться можно? Зачем я женился, вообще, если ты такая ленивая? Я тебя предупредил заранее про гостей, и все вот эти оправдания мне совсем не интересны. Ты приготовишь обед сама и начнёшь это делать прямо сейчас. Если не успеешь, я за себя не ручаюсь. И без того терплю слишком многое.
— Что с тобой не так? Ты пожалел, что женился на мне? Не хочешь, чтобы у нас родился здоровый ребёнок? Почему ведёшь себя так, словно я прислуга в этом доме? – всхлипнула Лариса.
— Ты и есть прислуга. В первую очередь ты домработница, а потом уже жена. Будешь делать всё, что говорю. Давно мне следовало взять всё в свои руки, просто ты распустилась, расслабилась, вот и задрала нос. Ничего. Теперь всё будет иначе. Мужик в доме главный, а баба должна молчать в тряпочку и исполнять всё, что ей велели. Если хочешь, конечно, чтобы всё было в порядке, и муж не загулял. Поэтому вставай с дивана и шустри по дому. Мне не нравится повторять одно и то же. И не забудь в гостиной убраться, чтобы всё блестело.
Лариса не верила собственным ушам, но как-то на автомате заставила себя встать с дивана и пошла на кухню. Поясница разнылась ещё сильнее, чем раньше. Малыш вёл себя слишком беспокойно, толкался, доставляя матери дискомфорт. Тяжело дыша, Лариса начала готовить обед. Всё происходило как в тумане, и женщина ничего не помнила толком. Она делала всё по привычке, чувствовала, как по лбу текут капельки пота, а внутри разгорается сильнейшее желание плюнуть на всё, собрать вещи и уйти от мужа. Вот только куда идти? С родителями отношения у Ларисы были – хуже некуда. Нелюбимая дочь, от которой мечтали избавиться, поскорее выдав замуж. Единственным человеком, который был рад её видеть, была тётя, сестра отца. Она всегда поддерживала Ларису и говорила, что та может на неё положиться. А если Лара придёт с ребёнком маленьким? Примет ли тётя? И ведь это не на один день… не на неделю даже. Как скоро она придёт в себя и сможет зарабатывать на жизнь? На алименты от жадного мужа рассчитывать особо не приходилось.
— Думаешь, как тяжело тебе живётся? Ты пойми, Ларёнка, если ты от меня решишь свалить, то пойти тебе будет некуда. Родители тебя не примут, тётке ты с ребёнком не нужна. Ты от меня зависишь, как ни крути, поэтому делай всё, что тебе велят, и я не буду даже кричать на тебя. Сегодня обслуживай моих друзей и не возмущайся. Улыбайся и всем своим видом показывай, как мы счастливы. Как ты счастлива рядом со мной.
Макар взял Ларису за подбородок, поднимая её лицо так, чтобы смотрела ему в глаза, но она быстро отвела взгляд, отшатнулась от мужа и тяжело втянула в себя воздух.
— Ты хотя бы понимаешь, какого труда мне стоит держаться на ногах? Мне полежать нужно… а может, в больницу поехать заранее? Я себя чувствую очень плохо. Все девять месяцев я тебе не жаловалась, но сегодня мне действительно…
— Не выдумывай только, ладно? – перебил Макар. — У тебя госпитализация через три дня. Думаешь, я забыл? Не смей отлынивать от дела, если не хочешь столкнуться с крупными проблемами.
Лариса своего мужа не узнавала совершенно. Казалось, что кто-то подменил его, привёл в дом злую копию, а Макара отправил в заточение. Разве такое может быть? Братьев-близнецов у мужа не было. Да и вообще он единственный ребёнок в семье. Конечно, мать, Надежда Викторовна, растила сына эгоистом, всё для него делала, но раньше это никак не прослеживалось. Что изменилось теперь? Что заставило Макара вести себя так жестоко? Ответов на эти вопросы не было. Когда друзья мужа пришли, Макар зло посмотрел на жену и заявил, что она не должна забывать всё, о чём успели поговорить сегодня.Туры для семейного отпуска
Накрывая на стол, улыбаясь сквозь боль друзьям своего супруга, Лариса проклинала судьбу. Себя ругала, на чём свет стоит, что так сильно ошиблась и не рассмотрела в мужчине все отрицательные стороны раньше. Или они появились только теперь? Может быть, у него какие-то проблемы на работе? Макар всегда был импульсивным человеком, он мог неосознанно переносить свои переживания на семью. Раздумывая над этим, Лариса даже ненадолго успела забыть о неприятных ощущениях, пока живот резко не потянуло. Простонав себе под нос и согнувшись пополам, Лариса почувствовала, как её замутило.
— Лариса, ты бы присела, отдохнула. С таким животом, кружишь вокруг нас, как пчёлка. Ну что мы не мужики, что ли? Руки из правильного места растут, сами себя обслужить можем, а ты полежи лучше! – подскочил к женщине… нет, не её муж, а его лучший друг, Антон.
— Спасибо… — хрипловатым голосом ответила Лариса. – Именно так и поступлю.
— Ларок, не забывай наш разговор, — сквозь стиснутые зубы прошипел муж уже не трезвым голосом. – А ты, Тох, не вмешивался бы. Зачем указывать чужой жене, как себя вести? Лара взрослая девочка, сама всё понимает.
Спорить с мужем, даже слушать то, что он говорит, сил не осталось. Кислорода стало катастрофически мало. Болезненные схватки участились.
— Кажется, начинается, — произнесла Лариса, испуганно вцепившись в руку Антона.
— Не выдумывай! Тебе ещё три дня до госпитализации! – фыркнул Макар из-за стола, а кто-то из друзей посмеялся.Туры для семейного отпуска
Поддерживая женщину за локоть, Антон помог ей дойти до дивана и присесть. Боль уже становилась невыносимой. Понимая, что Макар не в состоянии садиться за руль, да и в целом не планирует что-то делать, Антон позвонил в скорую, но так как ждать машину пришлось бы долго, он поспешил помочь Ларисе спуститься. Женщина бессвязно бормотала слова благодарности, отвлекаясь от болей. Как добралась до роддома, как родила, женщина толком и не помнила. Она лежала в палате, смотрела на своего сына, а по щекам катились слёзы. Радости ли? Конечно, радовало, что ребёнок родился живой и здоровый, но у медали существовала и вторая сторона – ей некуда пойти с малышом. Потому что возвращаться к мужу теперь уже не хотелось. Лариса пропускала через себя снова и снова прошедший день и понимала, что мужу глубоко наплевать на неё. Он насмехался над ней. Если бы не Антон, кто знает, как бы всё закончилось?.. Возможно, она бы родила сына дома, а здоровый бы он родился или нет – большой вопрос.
Ларисе писал Антон и спрашивал, в порядке ли она. Его забота, несомненно, была приятной, но она снова и снова напоминала о том, насколько мужу нет дела до собственной жены. Макару наплевать – родила ли она, и в порядке ли малыш. И сообщать ему о том, что родила, женщина не стала. Она отправила сообщение Антону, свекрови и своей тёте. Мужа не волновало, что с ней происходит, а значит, и сообщать о сыне ему не стоило.
На следующий день телефон Ларисы разрывался от звонков. Её поздравляли знакомые, тётя и свекровь спрашивали, что ей привезти. Даже Антон предложил заехать в магазин и привезти всё, что она скажет.
— Ларис, понимаю, что не вот так нужно вести подобные разговоры, но молчать мне тяжело. Становиться соучастником сложно. Вижу, что отношения у вас с Макаром не очень. Я думал, что он хотя бы пылинки с тебя сдувает после того как творит такое… В общем, он тебе изменяет. У него давно есть молодая девчонка, с которой он приходит на все тусовки. Понимаю, что сейчас не время преподносить такие новости, но я вчера насмотрелся, как он ведёт себя с тобой… Если нужна какая-то помощь, ты только скажи. Не дело тебе терпеть такое отношение к себе, Ларис. Беги от него, ведь дальше всё может стать только хуже.
Лариса поблагодарила Антона за то, что рассказал ей правду. Теперь у неё не оставалось сомнений, что она приняла правильное решение и должна уйти от мужа. А что будет делать дальше? Только время покажет. Единственное, что следовало решить в ближайшие несколько дней – проблему с жильём, ведь выписываться из роддома и ехать к мужу теперь уже не хотелось. Лариса понятия не имела, как он поведёт себя дальше. Она поделилась своими переживаниями с тётей и та заверила, что племянница может рассчитывать на неё.
— Поживёшь у нас какое-то время. Комната свободная у нас есть. Пока у меня отпуск, помогу с ребёнком, а там видно будет. Прорвёмся и не пропадём, Ларочка. Хорошо, что ты мне всё рассказала.
Ларисе даже дышать легче стало. Она начала наслаждаться своим маленьким сыночком, впервые посмотрела на него, как на родной, такой долгожданный комочек счастья. И пусть их отношения с Макаром разрушились, но сын в этом не виновен. Малыша Лара любила всем сердцем. Муж не звонил, зато свекровь стала беспокоиться, как пройдёт выписка. Лариса откровенно призналась женщине, что возвращаться к мужу она не собирается.
— Я знаю о том, что Макар завёл себе женщину на стороне. Он сильно изменился в последнее время. Пока была беременна, у меня сил не хватало, чтобы сказать что-то против, но теперь я не собираюсь терпеть такое отношение к себе. Ваш сын сильно изменился, Надежда Викторовна. Он даже до сих пор не позвонил мне ни разу… О каких тут отношениях может идти речь?
— Ларочка, неужели всё так? Не думала, что мой сын способен пойти на такую подлость. Мне всегда ваши отношения казались идеальными. Нужно было раньше обратиться ко мне. Я бы поговорила с ним и постаралась втолковать… понимаю, что теперь уже поздно. Куда вы пойдёте с Олежкой? Ведь к родителям ты точно не поедешь…
— Сначала к тёте, а потом я придумаю что-то, — поспешила успокоить свекровь Лариса.
— А может, ко мне? Я одна живу. Буду рада помогать тебе. Ведь Олежек мой внук. Обещаю, что буду защищать вас от Макара, и он не посмеет приблизиться, как-то обидеть.
Свекрови Лариса доверяла. Она не думала, конечно, что та сразу же займёт её сторону, но теперь появилась мысль – почему сразу не подумала поехать к бабушке своего сына. В конце концов, стеснять тётю совсем не хотелось. У неё ведь и муж… и дети. Места не так много, а маленький ребёнок в доме – это дополнительный шум. Согласившись, Лариса позвонила тёте и сообщила о своём решении.
— Уверена, что она не попытается как-то навредить тебе и отнять ребёнка? – поинтересовалась тётя.
— В таком нельзя быть уверенным. Мне казалось, что муж неспособен предать, но вы знаете, как он поступил. Я буду осторожна. Обещаю. Спасибо большое за поддержку.
Лариса готовилась к выписке, когда ей на телефон пришло сообщение от мужа. Судя по опечаткам, писал он его совсем не в трезвом состоянии.
Макар: «Ну чё? Ты когда домой собираешься вернуться? Жратвы нет… Вещи нестиранные».
Ларисе стало неприятно, она сморщилась от отвращения и покачнула головой. Как давно Макар изменился? Присев на кровать, глядя на спящего беззаботно малыша, Лариса задумалась. Ведь наверняка первые тревожные звоночки появились давно, но она не замечала их, пока всё резко не перевернулось с ног на голову. Теперь уже и неважно, когда всё началось – момент упущен. Простить мужу такое отношение к себе, Лариса не могла. Как и женщину, которую он завёл на стороне и таскал по вечеринкам, пока Лариса мучилась, занимаясь домом и не позволяя себе отдохнуть лишний раз.
Надежда Викторовна встретила сноху и отвезла их с сыном в свою квартиру, где уже приготовила для них уютный уголок, оформила воздушными шарами. Видно было, что женщина старалась. Она рассказала, что поговорила с сыном. Макар заявил, что ребёнок ему не нужен, он не горел желанием стать отцом, да и вообще не нагулялся ещё и готов дать Ларисе развод при условии, что она не будет требовать от него алименты.
— Однако настоятельно рекомендую тебе не вестись на эту уловку, Ларочка. Пусть выплачивает всё до копеечки! Ишь какой наглец! Будет он на любовницу деньги тратить, а ты концы с коцами едва сводить. В общем, я помогу тебе. Надо бы найти хорошего адвоката.
Лариса задумалась, ведь Антон как раз работал в юридической компании и был хорошим адвокатом. Если сам не занимался бракоразводными процессами, то наверняка мог посоветовать кого-то? Женщина позвонила другу своего мужа – скоро бывшего.
— Антон, понимаю, ты можешь отказать мне, потому что вы с Макаром дружите, но мне больше не к кому обратиться за помощью.
— Не дружим больше. Уж не знаю, что с ним стало в последнее время, но Макар наговорил немало лишнего в последний раз. Я начистил ему морду и на этом… в общем, дружба наша закончилась. Я не собираюсь общаться с человеком, растратившим все свои моральные устои.
Макар терял всех, кому был дорог… друзья… родные… Даже мать не желала общаться с ним после того, как столкнулась с холодным безразличием. Она заняла сторону снохи и помогать планировала только Ларисе с ребёнком.
Малышом Макар действительно не интересовался. Лариса вспоминала, как он радовался, когда она сообщила новость о своей беременности. Новая компания изменила его взгляды на жизнь? Антон сказал, что Макар больше ушёл в новую компанию, с которой его познакомила любовница… а там свои интересы и предпочтения. Муж Ларисы всегда был мягким человеком и легко поддавался внушению. Жаль было, что кто-то посторонний повлиял на него сильнее родных людей.
Антон занялся бракоразводным процессом. Всё это заняло немало времени. Так как Макар платить алименты на ребёнка не хотел, пытался даже отказаться от отцовства, процесс затянулся до трёх месяцев, однако решение в итоге было принято в пользу Ларисы и ребёнка.
Надежда Викторовна активно помогала Ларисе с маленьким Олежкой, и та через пару месяцев смогла выйти на работу. Пусть в роскоши не жили, но зато всего хватало. Лариса и подумать не могла, что ей так сильно повезёт со свекровью, и она будет занимать её сторону. Женщина тесно общалась с Антоном. Им было интересно прогуливаться вечерами и на выходных с маленьким Олежкой в парке. У них оказалось немало общих тем. Казалось, что Лариса вернулась во времена, когда их отношения с Макаром только зарождались. Она боялась, что события повторятся, поэтому общаясь с Антоном не рассчитывала, что их отношения перейдут границу дружеских. Однако незаметно для обоих это всё-таки произошло. Антон пригласил Ларису на свидание, а Надежда Викторовна заявила, что нечего ей сидеть в четырёх стенах и растрачивать молодость.
Антон не стал ходить вокруг да около. Понимая, что непросто будет Ларисе окунуться в новые отношения, он не давил, но при этом сразу высказал серьёзность своих намерений и дал обещание заботиться о женщине и её сыне.
Только когда Олежке исполнился год, Лариса поняла, что она готова попробовать и согласилась съехаться с Антоном. Наблюдая за тем, как он возится с её сыном, женщина понимала, что лучшего отца просто не придумаешь. Вряд ли Макар смог стать таким же.
Антон от знакомых узнал, что Макар ушёл на кривую дорожку, связался с запрещёнными препаратами и уже даже оказывался в полицейском участке. Лариса не могла не переживать за отца своего сына, ведь тёплые чувства, которые испытывала когда-то к мужу, всё ещё напоминали о себе. Невозможно просто взять и вычеркнуть человека из своей жизни и сделать вид, что у вас с ним не было совершенно ничего общего. Лариса переживала за бывшего мужа, как и за любого другого человека, пусть даже постороннего. Ей было жаль, что люди портят свою жизнь, обесценивают её и растрачивают на смутные радости, но и свой мозг другому не поставишь, не научишь думать правильно.
Антон и Лариса поженились. Олежка стал называть Антона папой, это было его первое слово. Мужчина был безмерно счастлив. Особенно радовался, когда узнал, что их семья станет ещё больше, ведь Лариса снова забеременела. Антон со своей супруги пылинки сдувал и показал, каким может быть настоящий любящий муж. Что по поводу Макара… он так и не объявился. Уж слишком сильно понравилась ему новая жизнь. Надежда Викторовна пыталась говорить с сыном, но он и слушать её не стал. Устроил в своей квартире притон и считал, что он живёт правильно и верно, а остальные просто не понимают его. Спустя два с половиной года он погиб, а квартиру… за неё пыталась побороться сожительница Макара, которой так и не удалось стать его женой, но наследство досталось матери и сыну мужчины. Надежда Викторовна отказалась от своей доли в пользу внука, но с расчетом на то, что Лариса обязательно продаст квартиру, хранящую в себе так много негативного, и купит сыну новое жильё.
Я квартиру Юленьке отдам, а сама с тобой поживу, ты же все равно одна, – заявила мама
– Что за мужской голос у тебя там разговаривает? – спросила мать строго, как будто дочери было пятнадцать, а не тридцать.
– Так, телевизор. Ма, ты чего хотела? – Лере явно не терпелось быстрее закончить этот разговор.
– Ничего. Мне с тобой поговорить нужно. Серьезно! – мать сделала упор на последнее слово.
Лера закатила глаза. Она не горела пламенной любовью к матери, а посему и встречаться не очень-то хотела.
– Может по телефону?
– Нет. Жди, вечером буду, – сухо заявила мать и отключилась. Как это похоже не маму: не спрашивает, а ставит перед фактом.
– Макс, – позвала Лера, бросив телефон на кровать.
— Что случилось? — спросил он, выходя из кухни с двумя чашками кофе. — У тебя такое лицо, словно призрака увидела.
— Почти, — Лера благодарно приняла чашку. — Мама звонила. Собирается приехать вечером.
Максим понимающе кивнул. За четыре месяца отношений он уже успел наслушаться историй о Лериной семье.
— Хочешь, я останусь? — предложил он. — Составлю моральную поддержку. И вообще, ты обещала научить меня готовить тирамису…
Девушка покачала головой:
— Не сегодня. Мне нужно со всем этим разобраться…
Призраки прошлого
Воспоминания похожи на старые фотографии — со временем выцветают по краям, но самые яркие моменты остаются четкими, словно это было вчера. Лере было двенадцать, когда родители решили развестись.
Но и спустя годы она четко помнила тот вечер до мельчайших подробностей: желтый свет старого торшера, запах маминого борща на кухне и тяжелую тишину, повисшую в воздухе после того, как папа произнес: «Нам нужно поговорить».
Юля, младшая сестра Леры, уже спала в своей комнате, подложив под щеку любимого плюшевого зайца. Лера же сидела за своим столом, тщательно делая вид, что занята уроками, но на самом деле прислушивалась к каждому слову, доносившемуся из кухни.
— Я больше так не могу, Лена, — говорил папа. — Мы оба знаем, что это уже давно не семья, а какая-то пародия на нее.
— Ах, значит, пародия? — мамин голос звенел, как хрусталь. — А как же дети? О них ты подумал?
Звякнула чашка, упавшая на кафельный пол. Лера вздрогнула, но не двинулась с места. В такие моменты лучше было оставаться невидимой.
— Именно о детях я и думаю, — папин голос звучал устало. — Им нужны счастливые родители, а не вот это все.
— Счастливые родители? — мама горько рассмеялась. — Ну конечно, ты у нас теперь будешь счастливым. Небось, уже и замену мне нашел?
Лера закрыла уши руками, но все равно слышала каждое слово.
Родители развелись. Отец не стал настаивать на продаже квартиры и молча съехал, прихватив свои нехитрые пожитки. Сначала пропала его любимая кружка с отколотой ручкой, потом старое кресло, в котором он читал газеты по выходным, затем книги — целая полка внезапно опустела, обнажив выцветшие обои.
Юля делала вид, что не замечает этих изменений. Она с головой ушла в свой мир, где папа был предателем, а мама — жертвой.
Отец снял комнату в старом доме на окраине города. Лера приезжала к нему каждые выходные, если мама не придумывала очередную «неотложную» причину оставить дочь дома.
Девочка садилась на продавленный диван, который отдал кто-то из сердобольных соседей, и рассказывала о школе, о книгах, которые прочитала, о том, как Юлька опять устроила истерику из-за того, что мама не купила ей новый телефон.
— А ты? — спрашивал папа, внимательно глядя на дочь. — Как ты справляешься?
Она пожимала плечами, не зная, как объяснить, что научилась жить в двух реальностях одновременно. В одной она была примерной дочерью, которая старательно училась и не доставляла маме лишних хлопот.
В другой — молчаливым наблюдателем, который фиксировал каждую деталь происходящего, каждую фальшивую ноту в словах матери, каждый момент, когда Юля выбирала легкий путь манипуляции вместо честного разговора.
– Опять у этого предателя была? – бурчала мать каждый раз, как Лера возвращалась домой.
Лера стояла, опустив глаза в пол. И почему она вообще должна оправдываться?
– Мама, а еще она говорила, что было бы лучше, если бы она жила с папкой! – пропищала Юлька, выглядывая из материной спины и показывая старшей сестре язык.
– Ну, конечно! Папа у нас святой. Алименты выплатил и спит спокойно, а мне приходится крутиться, кормить, готовить, стирать! Уже скоро без рук останусь, а все я вам плохая! – моментально взрывалась мать.
– Ябеда! – тихонько шипела Лерка, незаметно от матери показывая сестре кулак.
– Папочка, дай денежек на мороженку, – пищала та же Юлька, когда отец приходил в гости к дочерям, и мать не слышала их разговора.
Сразу после школы Лера уехала учиться в областной центр.
– Дочь, ты только поступи на бюджет, на общагу и пропитание денег дам! – пообещал отец.
И Лера училась. С упоением и надеждой на светлое будущее, в котором у нее есть ее собственная квартира, в которой нет несносной младшей сестры и ворчливой, критикующей каждое ее слово и действие матери.
Через два года пришел черед Юльки определяться с институтом.
– Нужен мне ваш институт, как собаке пятая нога, – взбрыкнула девушка. – Я лучше окончу какие-нибудь курсы, и хватит с меня.
– Молодец, доча! – обрадовалась мать. – Не то, что некоторые, которые предпочитают сидеть у меня на шее, вместо того, чтобы начать работать.
Не нужно было обладать даром ясновидящей Ванги, чтобы понимать, что камень брошен в Лерин огород.
– Все мои расходы оплачивает отец, тебе не больно уж приходится на меня тратиться, – Лера не стала молчать.
– Тебе бы только зубы скалить да спорить со мной, вся в отца! – шикнула матушка.
Через полгода Юлька уже считалась парикмахером-универсалом и устроилась в какой-то малокотирующийся салон на ставку начинающего мастера.
Лера домой приезжала редко. Каникулы она предпочитала проводить у отца.
– Вот окончишь институт, не спеши хвататься за первый попавшийся вариант. Походи по собеседованиям. Людей посмотри, себя покажи, – учил он дочь.
– Папенькино отродье, – шипела мать каждый раз, как видела старшую дочь у себя на пороге. – Младшая сестра уже деньги зарабатывает, а эта кобыла все на моей шее сидит.
– Юльке тоже предлагали учиться, чего она не пошла? – вступалась за себя девушка. – Ой, больно надо мне папенькины подачки!
«Что-то ты не сильно отказываешься, когда папа тебе деньги предлагает», – думала Лера про себя.
После института Лера устроилась на работу, а через год папа умер. Внезапно, нелепо — сердечный приступ. Его нашли соседи через два дня. На похоронах Юля рыдала громче всех, хотя последние годы практически не общалась с ним. Лера же не могла плакать — внутри была только пустота и понимание, что теперь она действительно одна.
Наследства после отца не осталось. Да и откуда ему было взяться, если после развода с женой он жил на съеме, а бОльшую часть доходов отдавал бывшей жене и дочерям.
Лере и прежде было нелегко, а после ухода отца стало еще тяжелее. Часть зарплаты она отдавала за съем комнаты – снимать отдельную квартиру было куда накладнее. Немного оставляла на текущие расходы и остальное откладывала на квартиру своей мечты.
Мать старшей дочери звонила редко. В основном для того, чтобы высказать очередной упрек.
– Юленька замуж выходит. Все деньги в свадьбу вбухала, наверно придется кредит брать, – вздыхала она в трубку, явно намекая на финансовую помощь от старшей дочери.
– Так не берите. Не понимаю, зачем шиковать, если денег нет и взять неоткуда, – чеканила Лера, делая вид, что не понимает, куда клонит мать.
– Какая ты бессердечная, вся в отца, – упрекала мать. – Или думаешь, если в тебя мужики не влюбляются, то и все должны свой век старыми девами куковать? Юленька праздник хочет. Все-таки замуж выходят раз в жизни…
Мать искренне считала, что ее старшая дочь некрасива, а значит и замужество ей не светит. Лера на такие замечания только вздыхала.
– На свадьбу денег дать не могу, я на ипотеку откладываю, – заявляла Валерия.
– Юленька беременна, деньгами бы помочь, – заявляла родительница в другой раз. – У Толика зарплата маленькая, а владелица салона, где твоя сестра работала, отказывается платить декретные. Оказывается, у нее все сотрудницы устроены неофициально.
– Ой, мам! Юлька прекрасно знала, что она работает за «черную» зарплату. И я ее предупреждала, что в случае декрета или больничного она ничего не получит.
– Вот ты вместо того, чтобы сестру упрекать, лучше бы помогла деньгами. Ребята семью создали, тянутся как могут. А ты живешь одна, да еще деньги жмешь, – упрекала мать.
– Юлька замуж вышла, работа у нее есть. Объясни, почему я теперь должна часть своей зарплаты ей отдавать? Что-то она не шибко спешила своей делиться, когда я училась, а она работала.
– Потому что это был твой выбор – сидеть у нас на шее, в то время как твоя сестра уже зарабатывала.
– Вот и замуж выходить и детей рожать – это Юлькино решение. Пусть сама и расхлебывает.
Наконец своя
Годы летели, а сестры так и не стали близки. Зато обиды, зародившиеся в детстве, росли и крепли.
Через два года после института Лера сумела-таки купить такую желанную квартирку. Свою.
– Не хочу двадцать лет платить эту чертову ипотеку, – решила девушка и с еще большим рвением принялась вносить платежи.
– Хорошая квартирка, – процедила сквозь зубы мать, осматривая дочерины владения. – Вот бы Юленьке такую двушку. А то они с малышом вынуждены в общаге жить, а тебе одной вон какие хоромы достались. Несправедливо.
– Юленька с Толиком на печи лежат, и палец о палец не ударят, все ждут, что заветные квадратные метры сами по себе им на голову упадут. Только такого не бывает, – сердито буркнула девушка. Конечно, ей было обидно, что мать, как и всегда, обесценивает ее заслуги.
– Бессердечная ты, – отозвалась мать.
– Раз ты такая добрая у нас и мудрая, чего же их к себе не пустишь? У тебя трешка. Места всем хватит: и тебе, и Юльке с детьми и мужем…
– Да ну этого Толика… – отмахнулась мать.
Лера усмехнулась. Она прекрасно знала, чем закончился тот эксперимент совместного проживания. Теща и зять не сошлись характерами. Матушке все казалось, что Толик недостаточно усилий прилагает, чтобы обеспечить жену и детей благоустроенным жильем. И вообще, в глазах тещи он был недостоин ее обожаемой дочери.
Толик с тещей не спорил, молча слушал все ее претензии. А когда чаша терпения переполнилась, рассказал той все, что о ней думает. Заодно в красках описал, куда бы ей следовало отправиться, чтобы не мешать простым смертным спокойно лежать на диване.
Последующие семь лет Лериной жизни можно было описать одним словом – работа. Она к восьми утра летела в офис, где корпела над проектами до пяти вечера. Потом мчалась домой, где до полуночи писала курсовые, контрольные, делала переводы.
Максим в жизни Леры появился внезапно. Симпатичный молодой человек устроился в ту же компанию, где работала девушка. Их роман развивался медленно, но верно и вскоре молодые люди стали задумываться о свадьбе.
Матери Лера о переменах в жизни не спешила сообщать. Не считала нужным.
Я все решила за тебя
Дверной звонок надрывался противным скрипучим голосом.
«Надо его совсем отключить», – мелькнуло в голове Леры, пока она шла к двери.
– До тебя не дозвонишься, – бросила мать и, не дожидаясь приглашения, решительно шагнула в квартиру.
– Говори, чего хотела, – Лера хотела как можно быстрее узнать причину визита не самой желанной гостьи.
Прошло семь лет с тех пор, как она купила квартиру и ровно столько же с первого и последнего визита матери к ней.
– А ты чего коней разогнала? Гостей принято чаем поить, пирожками угощать, а уж после вопросы задавать, – весело воскликнула матушка. Лера была сбита с толку этой интонацией. Она не привыкла, чтобы мать с ней шутки шутила.
– Проходи, – без особого энтузиазма она пригласила гостью на кухню. – Чай в пакетах, пирог магазинный, – презентовала хозяйка свои угощения.
– Не густо, не густо. Вижу, готовка – не твой конек! – хихикнула вдруг матушка, чем ввела дочь в еще бОльший ступор.
– Ма, давай не темни, говори, чего хотела?
– Ой, а у тебя и посудомойка есть. Удобненько, удобненько. Что, и вода фильтрованная подключена? Правильно! – вместо ответа мать взялась осматривать дочерину жилплощадь.
– Да, и даже канализация имеется, не нужно воду в ведрах в канаву выносить, – не без иронии заявила девушка.
– Ой, как хорошо, что у тебя санузел раздельный. Это же куда удобнее, чем совместный, особенно, если в квартире живет несколько человек, – мать уже оглядывала ванну и туалет.
– Ммм, какой диван удобный! В меру жесткий, в меру мягкий. Вполне можно использовать как постоянное спальное место, – продолжала восторгаться родительница, оглядывая квартирку.
Увиденное ее явно удовлетворило.
– Я тут подумала и приняла мудрое решение, чего я буду шиковать одна в трехкомнатной квартире. Я ее Юленьке отпишу! – расплываясь в улыбке, заявила вдруг матушка.
– Это как? – не поняла Лера. – А сама в их общагу пойдешь?
– Да на кой мне этот их клоповник на первом этаже? Там же от забулдыг проходу нет, – возмутилась матушка. – Я квартиру Юленьке отдам, а сама с тобой поживу, ты же все равно одна, – заявила мама.
Лера поперхнулась воздухом и некоторое время молча смотрела на мать, хлопая глазами и хватая ртом воздух.
– А что? У тебя вон какая хорошая двушка. Одна комната тебе, одна – мне, а Юленька заедет в мою трешку – все по справедливости! – мать рассуждала уверенно, как будто весь ее план давным-давно был согласован и утвержден всеми заинтересованными сторонами.
Вот только Валерию такой расклад вовсе не устраивал. Не для того она горбатилась семь лет, стремилась вырваться из-под материного крыла, чтобы теперь делить с ней с таким трудом заработанные квадратные метры. А сестра, которая все это время только и делала, что плодилась и ныла на судьбу, получила все нахаляву.
– Нет, – коротко отрезала Лера.
Теперь пришел черед матери хлопать глазами и хватать воздух ртом. Она знала, что старшая дочь с характером, но не думала, что та сможет ей возразить.
— Что значит «нет»? — мамины глаза сузились. — Я уже всё решила. Документы подготовлены.
— Значит, будешь жить у Юльки, — Лера встала, чувствуя, как дрожат колени. — Это моя квартира. Моя. Я за неё семь лет горбатилась, пока Юля рожала и ждала манны небесной.
— А, так вот в чём дело! — мама всплеснула руками. — Завидуешь сестре? Она хоть семью создала, детей родила, а ты… — она обвела взглядом кухню, словно искала следы дочкиных несуществующих провалов. — Ни кошки, ни собаки. Живёшь как перекати-поле.
– Вообще-то я замуж выхожу…
– Да кому ты нужна? – возмутилась мать, скривив рот. – Сходу начинаешь небылицы сочинять, лишь бы сестре не помогать.
– Думай, как хочешь, но твоей ноги здесь не будет.
– Неужели выгонишь, если я к тебе с чемоданами приеду? – усомнилась женщина.
– Проверь, – спокойно посоветовала Лера и поднялась с места, давай понять, что больше она гостью не держит.
— Ты такая же чёрствая, как твой отец! — её голос сорвался на крик.
— Спасибо, — Лера улыбнулась, впервые за вечер. — Папа был хорошим человеком. И любил меня просто так, а не за правильное поведение.
Входная дверь хлопнула так, что задрожали стёкла. Лера стояла у окна, глядя, как мамина фигура растворяется в сумерках, и чувствовала странное облегчение.
На телефоне мигало сообщение от Максима: «Как прошла встреча?» Лера улыбнулась, набирая ответ: «Приезжай. Буду учить тебя готовить тирамису».
