Илья внимательно изучал своё отражение в зеркале. Он повертелся, удовлетворённо кивнул, отметил, что костюм сидит идеально.

— Модный наряд. — Парень обернулся к матери. — И цвет хороший, и выглядит дорого.

«Он и стоит дорого», — подумала Марина, но вслух сказала:

— Рада, что угодила. На свадьбе точно слезу пущу, как только тебя увижу при полном параде.

Илья наконец оторвался от зеркала:

— Мам, ты на свадьбу собралась, что ли? Мы же договорились, что тебя там не будет.

— Договорились, сынок? Я думала, что ты шутишь.

— Да какие шутки? — Сын нервно зашагал по комнате. — Ты забыла, какие у Вики родители? На свадьбе будет сплошная элита. Ты же почувствуешь себя там бедной родственницей. Я начну за тебя переживать. Мам, ты хочешь испортить мне такой важный день?

Сын сел рядом с Мариной на диван, взял её за руку и легонько пожал:

— Мамуль, ну представь, как убого ты будешь смотреться на фоне тех расфуфыренных дамочек. У меня сердце лопнет от такого унижения. Да и подумай, как будет тебе. На другой день приедем, ладно? Чайку попьём или шампанского. Ты нас поздравишь, подарок отдашь.

У Марины сердце сжалось от обиды. Родной сын стыдится её до такой степени, что готов выглядеть на собственной свадьбе безродным сиротой.

— Почему я буду убого смотреться? — возразила мать. — Я к хорошему мастеру на прическу записалась, маникюр сделают. Платье приличное надену.

— Какое приличное? Это голубое старьё! — рявкнул Илья и снова заметался по комнате.

— Значит так. — Он встал перед матерью. — Если ты по-хорошему не понимаешь, то я скажу тебе прямым текстом. Я не хочу видеть тебя на свадьбе. Пусть я и… но мне стыдно, что моя мать уборщица. Я не хочу, чтобы ты своим внешним видом позорила меня перед Викиной роднёй. Так понятнее?

Марина была потрясена признанием сына и не могла произнести ни слова. Илья молча взял рюкзак, гордо блеснул костюмом и направился к выходу. На пороге остановился:

— Ещё раз повторяю, не приходи на церемонию. Там тебе никто не будет рад.

Илья уехал несколько часов назад. За окном наступили сумерки, а Марина так и сидела на диване в полном оцепенении. От шока она даже заплакать не могла. Слёзы пришли чуть позже, когда женщина включила свет и вынула из комода старый альбом с семейными фотографиями.

В этом альбоме уместилась вся её жизнь без прикрас. Воспоминания обрушились на Марину с такой силой, что трудно было вздохнуть. Старая потрёпанная фотография. Там она голубоглазая двухгодовалая девочка, сосредоточенно смотрит в объектив. Пёстрое платьице явно с чужого плеча. Рядом худая странная женщина с рассеянным взглядом и глуповатой улыбкой. Даже на плохом снимке видно, что женщина навеселе.

Марине было два с половиной года, когда мать лишили родительских прав, и она навсегда исчезла из жизни дочери. Повзрослев, девушка даже не пыталась искать непутёвую мамашу. Зачем?

Групповое фото. Десятилетняя Маринка с непокорными золотистыми кудряшками стоит во втором ряду, третья слева. Жизнь в детдоме была не сахарной.

Учреждение, где воспитывалась Марина, напоминало неблагополучные приюты из документальных фильмов о девяностых. Поваров ловили на воровстве продуктов, воспитатели не стеснялись в выражениях, а директриса закрывала глаза на дедовщину, не интересуясь методами поддержания дисциплины старшими детьми.

Три симпатичные девушки в форме официанток кокетливо позировали фотографу на крыльце заведения с покосившейся вывеской. После школы Марина не слишком задумывалась о выборе профессии и быстро устроилась официанткой в придорожное кафе с говорящим названием «У дороги». Зарплата была небольшой, но чаевые, которые щедро оставляли клиенты, компенсировали это.

Двенадцатичасовые смены выматывали, но Марина не унывала. Ей нравилась самостоятельная жизнь. Комната в коммуналке была просторной и светлой, а соседи, пожилая пара, оказались приветливыми. Денег, хоть и немного, но Марине хватало. Она неожиданно открыла в себе талант. Оказалось, что она умеет стильно одеваться за копейки. Покупая одежду в секонд-хендах, она перешивала и перекраивала её, превращая в модные вещи.

На летней поляне в лесу счастливая и смеющаяся Марина в венке из цветов сидела на траве, а её обнимал симпатичный темноволосый парень в таком же венке. Прошло много лет, но сердце Марины до сих пор замирает при виде этого снимка.

Она уже около года работала в кафе, когда встретила Максима. В то летнее утро в кафе было неожиданно много посетителей. Марина носилась по залу с подносом, обслуживая нетерпеливых клиентов, и вдруг споткнулась, пролив томатный сок на парня у окна. По его светлой рубашке расплывалось ярко-красное пятно.

Марина потеряла дар речи, понимая, что рубашка дорогая. Не успела она оправиться, как к столику подскочил Стас, администратор кафе, и начал суетиться, угрожая увольнением.

— Зачем так переживать? — усмехнулся парень, протягивая Марине ключи от машины. — Не волнуйтесь, я еду к родителям на дачу. В машине есть чистая футболка. Не могли бы вы принести рюкзак с заднего сидения?

— Я сам принесу, Максим Николаевич, — услужливо предложил Стас, выхватывая ключи. — А то эта курица вам и в машине что-нибудь сломает.

Оставшись наедине с клиентом, испуганная Марина наконец смогла извиниться:

— Простите, пожалуйста, со мной такое впервые. Честное слово, ущерб я вам возмещу.

— Да успокойтесь, — ответил Максим. — Ничего страшного. Кстати, как вас зовут?

— Марина.

— А я Максим.

Он протянул ей руку. Она ответила рукопожатием и тогда впервые осмелилась взглянуть на него. Перед ней стоял красивый, высокий, спортивный человек, с серыми глазами и обаятельной улыбкой.

Стас принёс ему рюкзак и проводил в подсобку переодеться. Проходя мимо Марины, Стас язвительно заметил:

— Чего стоим? Смена уже закончилась?

Она как раз принимала оплату от влюблённой парочки, когда услышала за спиной весёлый голос:

— Марина, не могли бы вы уделить мне минутку внимания?

Она обернулась. Максим, в свежей синей футболке, сидел за тем же столиком.

— Примете заказ?

— Конечно.

Обслуживая симпатичного посетителя, девушка чувствовала себя неловко, её щеки пылали. Стас лично проводил парня до дверей, потом подмигнул Марине:

— Не обижайся, я специально на тебя рявкнул, а то вдруг он заставил бы за рубашку платить. Она дороже твоей зарплаты.

— Откуда вы знаете этого парня?

— Это же Макс Скворцов, сын нашего мэра. Его в городе каждая собака знает.

К тому вечеру Марина так устала от многочасовой суеты, что и думать забыла об утреннем инциденте. У неё было одно желание — поскорее добраться до дома и упасть в кровать.

На улице уже стемнело. Неизвестно было, сколько ещё придётся ждать автобуса. Вдруг к кафе подъехала светлая иномарка. Марина невольно отступила к крыльцу, но, приглядевшись, узнала автомобиль. Интересно, что здесь забыл сын мэра?

Максим выскочил из машины с букетом в руках и направился прямо к Марине. Подошёл к изумлённой девушке и вручил цветы:

— Уже закончила работать? Извини, не знал, какие тебе нравятся, поэтому выбрал белые розы. Но обещаю, что потом буду дарить только твои любимые.

Марина окончательно растерялась:

— Зачем?

— Как зачем? — рассмеялся Макс. — Я тут вообще-то за тобой ухаживаю. Кстати, вечер такой чудесный, может, съездим куда-нибудь?

Марина уже забыла, что безумно хотела спать. Всё, что происходило, казалось волшебным сном. Девушка поняла, что готова поехать с ним куда угодно. Но быстро вернулась в реальность. Она вспомнила, что одета в старые джинсы и простенькую футболку.

— Спасибо, но я устала, сегодня не могу, — с сожалением сказала Марина.

— Тогда завтра? — Макс не отступал.

— Тогда завтра, — эхом откликнулась девушка.

На следующий день они встретились, чтобы уже не расставаться. Это была любовь с первого взгляда. Максим был студентом экономического факультета. Он успешно сдал летнюю сессию, и они начали видеться ежедневно. В июле парень свозил Марину на отдых.

Макс познакомил возлюбленную с университетскими друзьями. Все вместе они часто ездили купаться и жарить шашлыки на природе. Это было самое яркое, беззаботное и незабываемое время в жизни Марины. Больше такого счастья она не испытывала.

Марина и Максим уже начали строить планы на свадьбу, но осенью все их мечты о будущем рухнули. Двоюродная сестра Макса заметила его на улице с какой-то голодранкой и доложила папаше-мэру. Жизнь Марины превратилась в кошмар.

Семья Скворцовых не одобряла их отношений. Это и понятно. Единственный сын и девушка из детдома. Мать Максима названивала по сто раз на дню, осыпала оскорблениями и угрозами, требовала, чтобы Марина оставила его. Двоюродная сестра Макса пришла в кафе и устроила там жуткий скандал.

Потом ещё и соседки сообщили, что какие-то люди целый час расспрашивали о Марине.

— Тут недавно одна дамочка, — подтвердил Яков Иванович, сосед по квартире, — предлагала нам с женой хорошие деньги, если подтвердим, что ты наркоманка и девица лёгкого поведения. Я выставил её вон.

Марина ничего не рассказывала жениху. Знала, что в данный момент решается вопрос о его поездке за границу по студенческому обмену. Видимо, на парня тоже оказывалось давление, потому что в его глазах поселилась тревога. Иногда он напряжённо всматривался в лицо возлюбленной, но, увидев её ласковую улыбку, облегчённо вздыхал.

За две недели до отъезда Максима в квартире Марины раздался телефонный звонок.

— Это Николай Борисович, — услышала она в трубке жёсткий мужской голос. — Я отец Максима. Ты должна расстаться с моим сыном до его отъезда. Скажи, что у тебя есть другой мужчина. Если проигнорируешь мои слова, горько пожалеешь.

И не дожидаясь ответа, мэр отключился. Марина была готова жизнь отдать за Макса, разве она могла отказаться от того, кого так сильно любила?

Когда возлюбленный улетел в Лондон, вокруг девушки начали происходить события, которые она до сих пор вспоминает как дурной сон. Стас, подкупленный городским главой, внезапно обвинил официантку в крупной недостаче, и девушку арестовали.

Марина была так потрясена подлым поступком своего босса, что даже не позаботилась о надёжной защите. Когда дело быстро передали в суд, она не сомневалась, что вскоре выяснится вся правда и эти ужасные обвинения снимут.

Суд был похож на фарс. Адвокат, предоставленный девушке государством, едва не спал во время процесса. Зато обвинитель старался вовсю. Каждый день Марина ждала, что объявится Максим и спасёт её, но подружка сообщила, что по слухам парень собирается продолжить обучение в Англии.

Марине дали три года. Уже в тюрьме она узнала, что ждёт ребёнка.

О времени, проведённом в женской тюрьме, она старалась не вспоминать — слишком больно. Погружённая в эмоции, она быстро перевернула страницу семейного альбома. На фотографии был её темноволосый, сероглазый малыш. Марина нежно провела пальцем по изображению. Какой же ласковый и смышлёный был её сынок. Только Богу известно, чего ей стоило в одиночку его вырастить.

После полутора лет заключения Марина вышла на свободу. Ей невероятно повезло, что ребёнка у неё не отобрали. На воле её ждала масса проблем. Никто не хотел нанимать на работу молодую женщину с маленьким ребёнком, да ещё и с судимостью.

Благодаря соседу Якову Ивановичу, который через своего ученика помог устроить Илюшку в ясли, Марина смогла работать без устали. Она трудилась уборщицей в ресторане, по вечерам убирала в офисах, в выходные подрабатывала на автомойке, а ночами шила наволочки и пододеяльники.

В прошлое она не заглядывала — зачем лишняя боль? Пока она отбывала срок, все старые связи оборвались. Однажды она случайно встретила бывшую подругу, которая рассказала, что хозяин придорожного кафе Стас обанкротился, мэр Скворцов переехал, получив повышение, а его сын год назад женился на столичной красавице.

Марина тогда проплакала всю ночь, но потом вытерла слёзы и пошла мыть полы в ресторане. Нужно было растить сына — теперь это её единственная забота и радость…

За окном начинало светать. Неужели она всю ночь провела над альбомом? Она легла спать, но мысли о сыне не давали покоя. Она всегда старалась порадовать его дорогими игрушками, вкусной едой, модной одеждой. Была готова на всё, чтобы исполнить все его желания, насколько это было возможно. Если Илье требовался новый гаджет, он спокойно говорил об этом матери, зная, что она найдёт нужную сумму, в крайнем случае, возьмётся за дополнительную работу.

Конечно, в том, что Илья вырос таким бесчувственным эгоистом, есть и её вина. Она никогда не жаловалась ему на усталость, никогда не брала больничный, за обедом всегда давала ему самые вкусные кусочки.

Неудивительно, что сын ни разу не задумался, какой ценой матери достаются деньги. А теперь он стыдится её и не хочет, чтобы она, как уборщица, присутствовала на его свадьбе.

— Поняла, — горько вздохнула Марина, а потом обратилась к портрету Ильи на стене. — Сынок, я 25 лет тебе во всём угождала, но в этот раз поступлю по-своему. Ты уж извини.

Она встала с кровати и достала из тумбочки шкатулку, где по старинке хранила свои сбережения. Плюс на карточке лежала месячная зарплата — на наряд, прическу и визит к косметологу хватит.

Появление Марины в загсе произвело настоящий фурор.

Она всегда выглядела моложе своих лет, а после посещения салона красоты и вовсе словно сбросила десяток лет. Гости, особенно мужчины, украдкой поглядывали на светловолосую женщину в изысканном синем платье. Во время церемонии мать, смахивая слёзы, любовалась на серьёзного, слегка растерянного сына и его очаровательную невесту. Как хорошо, что она пришла сюда. После церемонии все гости поздравили новобрачных. Илья незаметно пробрался сквозь толпу к матери и прошептал:

— Значит, моя просьба для тебя ничего не значит? Надеюсь, в ресторан ты не пойдёшь?

— Не пойду, — кивнула Марина. — Я уже увидела всё, что хотела.

— Здравствуйте! — к ним подскочила разрумянившаяся Вика. — Марина Анатольевна, вы потрясающе выглядите! Родители приглашают вас вместе с ними отправиться в ресторан.

— Спасибо, но мне уже пора.

— Как пора? — возмутилась Вика. — Илья, что происходит?

— Действительно, мам, куда ты торопишься? Это же свадьба твоего единственного сына, — с натянутой улыбкой Илья пригласил мать в ресторан.

Когда пришло время родителям поздравить молодожёнов, Марина взяла микрофон:

— Дети, будьте счастливы, любите друг друга всю жизнь…

В её короткой речи было столько искреннего чувства, что гости устроили ей овацию. Спускаясь с маленькой сцены, женщина едва не столкнулась с высоким мужчиной в дорогом костюме. Его лицо показалось знакомым.

— Не может быть, — сказал вслух Максим, преградив ей дорогу. — Маришка, неужели это ты? Что ты здесь делаешь?

— Максим? — Марина не верила своим глазам.

— Отец невесты — мой деловой партнёр, вот пригласил на свадьбу. Какой у тебя симпатичный сын. — Максим, волнуясь, взял Марину за руку. — Может, подойдём к окну, поговорим? Ты одна, без мужа? Я вот уже 10 лет в разводе, да и детей нет.

Они проговорили целый час. Максим рассказал, как отец, прилетев к нему за границу, сообщил, что Марина встретила другого парня и уехала с ним. Шокированный Макс не поверил отцу, но, боясь унизить возлюбленную подозрениями, решил сначала узнать правду от лучшего друга. Приятель съездил в придорожное кафе, но не нашёл там девушку. Хозяин и официантки в один голос подтвердили информацию, полученную от отца.

— Я тогда чуть с ума не сошёл от горя, остался в Англии ещё на полгода, оттуда вернулся. Папашу повысили, потом я женился. Был ли я счастлив все эти годы? Ни минуты. Только в молодости с тобой. Ну а ты как жила всё это время?

— Давай не будем о грустном, — предложила Марина. — Всё-таки свадьба. Я тебе потом всё расскажу, а сейчас пригласи меня потанцевать.

Гости не могли оторвать глаз от красивой пары. Илья смотрел на мать и не узнавал её. Он вдруг подумал, что его мама — очень привлекательная женщина, которая совсем молодой отказалась от личной жизни ради него. Илье впервые в жизни стало по-настоящему стыдно. Тут парень заметил, что мама под руку с каким-то богатым мужчиной направляется к выходу, и догнал её уже на крыльце.

— Мам, ты куда?

— Ухожу. Ты же этого так хотел, — напомнила мать.

— Мам, прости, но куда ты идёшь с этим мужчиной?

— Я с ним готова идти хоть на край света, — искренне призналась Марина. — Кстати, познакомься, это твой отец, Максим.

Илья ошарашенно смотрел на Марину. Она помолчала и с улыбкой добавила:

— Да, похоже, что нам предстоит очень долгий разговор. Но не сегодня. Сегодня свадьба!

За глаза

—Руки грязные, полы не мытые, собаки носятся. А ещё кондитер! Покупают же у неё, дурачки, — бормотала себе под нос Нонна Романовна. — Шла бы работать на завод, как все! Или в магазин. Или на кондитерскую фабрику, раз уж ей так нравится это дело! Строит из себя.

Тяжело отдуваясь, женщина наконец-то поднялась на свой пятый этаж и стала открывать дверь ключом. Это она, поднимаясь по лестнице в подъезде своего дома, заглянула в приоткрытую дверь квартиры, в которой жила женщина, занимавшаяся изготовлением тортов и десертов на дому. К ней снова пришёл покупатель: дела у неё шли отлично.

Очевидно, торты были вкусные, но сама Нонна никогда их не пробовала. Однажды соседка на праздник угостила её кусочком торта собственного изготовления. Нонна его взяла, но есть не стала: «Мало ли что? В каких условиях она его готовила? Косынку повязывала?

Гляди что, ещё волос попадётся! Бррр… А какими руками? Перчатки надевала хоть? А то, может, собаку погладила, а потом за торт взялась. Ну его!» Вот и выкинула она тот кусок. А соседке не призналась. Улыбалась, говорила, что вкусно.

— Доброго здоровьица! — пожелала ей выходящая из своей квартиры другая соседка. Она тянула за поводок огромного пса. Видимо они отправлялись на прогулку.

— И вам не хворать! — улыбнулась Нонна. Она зашла в квартиру и захлопнула дверь.

— Ещё одна! Любезную из себя строит! А сама небось только и ждёт, чтобы я упала, вон, полы всё время намывает до блеска. Скользко же! — улыбка сползла с её лица, уступив место недовольному выражению. К ногам Нонны Романовны подбежал кот Тишка, она задумчиво почесала его за ухом. Кот заурчал.

Нонна Романовна жила в этой пятиэтажке шестьдесят лет. Они переехали сюда с родителями когда ей было десять. За то время сменилось множество жильцов. Кто-то просто переехал, кто-то ушёл в мир иной, так же как и родители Нонны. И вместо них стали жить в тех квартирах их внуки, правнуки или совсем чужие люди.

Со всеми Нонна была любезна. На людях. А за глаза она охотно «перемывала им косточки», ворчала. Правда жила женщина одна и потому этого никто не слышал, кроме её кота. Вот ему Нонна доверяла все свои мысли.

«За глаза царя ругают» — любила говорить бабушка Нонны. А Нонна — тогда совсем ещё маленькая девочка, спрашивала:

— Бабушка, а что такое «за глаза»? Что, у царя глаза были такие плохие?

Бабуля притягивала внучку к себе, крепко обнимала и, улыбаясь, говорила, что это такое выражение. И означает оно, что за глаза (то есть, за спиной) можно ругать, кого угодно, ведь он не слышит. Даже царя. А в глаза сказать смелости не у каждого сыщется…

Вот Нонна и ругала всех и вся. За глаза.

Семьи создать у Нонны не получилось. Так сложилась судьба. В молодости она была очень красивая девушка, только остра на язычок и гордая очень, надменная. Молодые люди её сторонились, опасаясь какого-нибудь едкого замечания. Один единственный парень, который влюбился в неё без памяти, терпевший все её колкости и замечания, который, в конце концов, растопил её холодное сердце и который позвал Нонну замуж, погиб.

Это была большая трагедия для девушки, ведь она его полюбила. Молодые люди собирались пожениться. Арсений работал на заводе и несчастный случай на производстве — авария, унёс его жизнь. К тому времени Нонна уже потеряла обоих родителей, тоже по трагической случайности, и едва отойдя от одного горя, окунулась в другое.

С тех пор, с трудом пережив эти потери, женщина совсем разочаровалась в жизни. Больше никого полюбить она не смогла, а характер у неё ещё сильнее испортился. Нонна подозревала, что весёлый, жизнерадостный парень Арсений наверняка бы смог изменить её в лучшую сторону, и она смогла бы рядом с ним научиться радоваться жизни. Но. Судьба распорядилась иначе.

— Вот зачем она мне так юбку подшила? Испортила только! Я же просила немножко, полтора сантиметра убрать. — Нонна Романовна перебирала свои вещи в шкафу. —Эх, Лидка, рукодельница криворукая! Помогла по-соседски. Как теперь в ней ходить? Не молодуха уже, чтоб коленками сверкать! Надо было в ателье идти. Да дорого же! А тут бесплатно, по свойски… За шоколадку…

Кот Тишка, лежащий в кресле, мяукнул, как бы соглашаясь с Нонной. Она погладила его, а потом в сердцах зашвырнула скомканную юбку в самый дальний угол шкафа.

Вдруг раздался звонок в дверь. Женщина пошла открывать. За дверью стояла девочка, соседская дочка пятиклассница.

— Нонна Романовна, нам задали на завтра для урока труда принести муку, яйца сахар, ну там всякое… Будем кекс печь! Мне велено было принести муку. Катя принесёт яйца, Наташка сахар. А дома у нас муки нет. Я поздно спохватилась, все магазины закрылись уже, мама заругалась на меня и велела пойти попросить муки у вас. Есть у вас мука? Вы мне не дадите? — сбивчиво объяснила девочка.

— Есть, конечно, — улыбнулась Нонна. — Сейчас, погоди.

Она пригласила девочку пройти в коридор, а сама отправилась в кладовку.

— Вот. Стоит сто лет пакет. Просроченный уже давно. Всё выбросить жалко было. Как раз подойдёт. А что ей будет, муке-то? Разве что, может, жуки завелись, — тихонько бормотала себе под нос Нонна, доставая белый бумажный пакет муки с самой дальней полки.

— Держи, детка, — сказала она, выйдя из кладовки, и вручила девочке пакет.

— Мне столько не надо, — испугалась она.

— Бери! Мне не жалко, — улыбнулась Нонна.

— Спасибо! Вы такая добрая! Потому мама меня к вам и направила. До свидания!

«А что такого? — думала Нонна Романовна, закрывая за девочкой дверь, — Нормальная мука. Не свою же отдавать из которой пеку!»

— Тишку моего только кто кормить будет? Кто? — Нонна дрожащими руками пыталась сложить вещи, нужные для больницы. Она держалась за бок и морщилась от боли.

Приступ у неё начался ещё днём. Сначала пожилая женщина маялась, пыталась пить свои таблетки, а потом всё-таки вызвала скорую. Бригада приехала на удивление быстро. На шум и разговоры врачей, которые были слышны на лестничной площадке, вышла из квартиры напротив соседка Юля, дочка которой недавно приходила просить муку, и увидела открытую дверь в квартиру Нонны.

— Не беспокойтесь, бабушка, соседи помогут, — увещевала врач. — Идёмте, вам надо срочно в больницу, берите вещи и спускаемся, машина ждёт.

— И правда, Нонна Романовна, не волнуйтесь за кота, — сказала Юля. — Мы накормим его. Маша придёт, насыплет ему в мисочку корм, не волнуйтесь, поправляйтесь только скорее!

Бабушку увезли в больницу. А Юля, которая имела запасные ключи от квартиры Нонны (на всякий случай — так они договорились уже довольно давно) аккуратно закрыла дверь, предварительно проверив, наполнена ли у кота миска.

— Ну, Тишка, уехала бабуля. Не горюй, вернётся. Полечится, и будете опять вместе, — сказала Юля коту.

Потянулись тоскливые будни Нонны Романовны в больничной палате. Приступ ей сняли, но сказали, что нужно пока соблюдать постельный режим. Лежать было скучно. Кроме Нонны в палате находились ещё две пожилые женщины. Четвёртая кровать пустовала. Но через день туда положили весёлую старушку. На вид ей было лет девяносто, не меньше. В палате сразу стало оживлённо.

— А что у вас за болезнь? — спросила Нонна. — Капельницы гляжу, вам не ставят. Таблетки только пьёте.

— У меня все болезни. Много. Инсульт, инфаркт, бронхит, — перечислила бабушка, загибая пальцы, как маленькая. Она была сухонькая, низенького роста. Опрятная, чистенькая, в беленьком платочке. Когда она сидела на кровати, то ноги у неё едва доставали до пола, как у ребёнка.

«Странно, — подумала Нонна. — Ни кашлянула ни разу. И бодрая, энергичная. Всем бы такими быть…»

— Ну, поправляйтесь.

— Поправлюсь, куда ж я денусь, — хохотнула старушка. — А вы слыхали новости?..

Дальше бабуля принималась сплетничать и рассказывать небылицы. И так целыми днями. Старушка развлекала всех: и пациентов и врачей. Задорная, с блеском в глазах, чего не скажешь про Нонну. Она совсем закисла. Много плакала, отвернувшись к стене. Хоть бабуля и её умудрялась тормошить, однако ей все равно было грустно.

«Что вот я такая одинокая? Никому не нужная? За что судьба меня так наказала? — думала женщина. — К кому-то приходят родственники, дети. А я одна. И дома никого, только Тишка. Хоть он у меня родная душа…»

На пятый день выписали весёлую старушку. Сразу стало тихо. И очень тоскливо. Хоть волком вой.

— А что же у бабули-то этой было? — спросила Нонна врача на следующее утро.

— Да ничего, — улыбнулась доктор. — Чудит бабушка. Придумывает нам работу. Видимо скучно ей совсем, вот и вызывает докторов.
— А как же её бронхит?

— Нет у неё никакого бронхита. Может и был когда- то. А сейчас нет. Отдохнула немного, пообщалась и пошла себе обратно. Не первый раз уже. Она же пожилая очень. Что-то закололо, прихватило или показалось ей, а мы обязаны проверить, вот и взяли. А теперь выписали. Мы же не можем допустить, чтобы койку зазря занимали, вдруг настоящий больной поступит?

Врач, стуча каблучками, вышла в коридор из палаты, а Нонна всё думала: «Упаси Боже» так развлекаться. Это же надо! В больницу специально напрашиваться! Как бы я ни была одинока, но находиться дома мне нравится больше. Чудная старушка! Да и врачи ей потакают, вот что странно…»

— Гостей принимаете? — спросила, Юля и зашла в палату. Было время посещений.

Нонна очень удивилась. Она не ожидала увидеть соседку.

— А мы вам гостинчики собрали. Фрукты, сок, всё, что полезно. Ну и к чаю немножко.

Юля стала выкладывать на тумбочку Нонны Романовны продукты.

— А это моя Машуня велела передать, кексик, сама пекла. Из вашей муки, кстати! — улыбнулась Юля.

Нонне стало жутко стыдно, так, что уши запылали и защипало глаза от подступивших слёз.

А Юля всё говорила и говорила:

— Лида, ну портниха-то наша с третьего этажа, помните? Вам передавала привет. Мы денежку собрали, кто, сколько захотел поучаствовать. И Лена-кондитер. Все вам здоровья желают.

— Спасибо вам большое! А Тишка-то как? — спросила Нонна, и украдкой смахнула слёзы.

— А что ему будет? — улыбнулась Юля. — Спит да ест. «Отчего коток гладок? От того, что поел и на бок!» Выздоравливайте!

Юля вскоре ушла и опять заглянула врач.

— Ну вот, как хорошо-то, когда есть, кому навестить, — сказала она, увидев полную тумбочку гостинцев у Нонны. — К хорошим людям всегда ходят. Ну что? Скоро выписка. Поедете домой.

— Спасибо, — растроганно произнесла Нонна Романовна и по её щеками опять покатились слёзы.

«Какая же я хорошая?! — сокрушённо думала она. — Они ничего про меня не знают! Один Тишка, вон, знает, сколько я про них ему за глаза рассказываю. А мука… Стыдно-то как. Из неё мне гостинчик испёк ребёнок, светлая душа…»

— Вот и ешь теперь! — в сердцах сказала она сама себе и густо покраснела.

Бабушка, лежащая на соседней койке, удивлённо на неё посмотрела.

— Вы опять плачете? Зачем? Видите, как вас любят? Это ко мне, вот, не пришли ни разу. Детки-конфетки. Вырастила эгоистов. Сыновья мои далеко живут, им некогда. А у вас, вон, дочка какая замечательная! — сказала она.

— Это не дочка, — возразила Нонна Романовна, — Это…

— Не важно. Важно, что вы кому-то нужны и дороги… А за глаза о людях нужно говорить только хорошее, тогда и хороших людей вокруг вас прибавится.

Нонна удивлённо посмотрела на пожилую женщину и ничего не сказала.

«Я что, бубнила всё это вслух? Стыдоба…» — подумала она и снова покраснела.

Бабушка продолжал на неё хитро смотреть и молчать. Она словно видела её насквозь.

«Нехорошо подслушивать чужие мысли! — рассердилась про себя Нонна Романовна, — Ой!» Она осеклась и с опаской поглядела на соседку по палате.

— Девочки, давайте спать уже! Поздно, хватит болтать, — скрипучим голосом проговорила третья женщина, занимавшая койку у окна. Она встала с кровати, выключила свет и опять улеглась.

Нонне вдруг стало смешно. «Девочки-старушки» — думала она и улыбалась в темноте. — А что? Мы ещё очень даже ничего! Ого-го какие мы, да!»

Вдруг бабуля, та, которую не навещали сыновья, задорно подмигнула ей. А может Нонне Романовне так показалось.

Она поудобнее устроилась на подушке и закрыла глаза. Громко тикал будильник, стоящий на тумбочке у одной из бабушек, а в окно светила луна. «Как хорошо, — подумала Нонна Романовна, засыпая. — Вот выпишут меня, обязательно куплю пирог и угощу всех, отпразднуем»