Теперь я буду твоей мамой
Максим думал, что сегодня какой-то праздник. Ведь в холодильнике было так много еды! И колбаса, и кусочек сыра, яблоки. А еще мама сегодня сварила суп!
В отличии от большинства детей, Максим очень любил суп. Когда он горячий, наваристый. Но мама редко его готовила. Она вообще редко готовила. Чаще всего, мама отсутствовала дома или же спала.
Зато в свои четыре года Максим мог приготовить себе еду. Из того, что было дома. Например, очень вкусно есть хлеб с солью. А если есть макароны, то их можно сварить. Правда, у Максима они получались слипшимися, но это не делало их менее вкусными.
Максим слышал, что многие дети ходят в детский сад. И там много игрушек и очень вкусно кормят. Как-то раз он спросил у мамы, почему он не ходит в детский садик, а мама рассердилась. Сказала, что ему и дома нормально, нечего ему куда-то ходить.
И Максим понял, что об этом лучше не спрашивать. А то, когда мама злится, она может и стукнуть. Не сильно, но обидно.
А сейчас Максим смотрел на все богатства в холодильнике, и у него даже слюнки потекли. Он потянулся за яблоком, но мама ударила его по руке.
— Пока не трогай, — строго сказала она. – Вот придут из органов опеки, посмотрят, что еда есть, после этого можешь брать.
— А хотя бы супчику можно? – тихо спросил Максим.
— Ладно, полтарелки. А то там и так мало.
Максим и этому был рад. В то время, как он уплетал суп, пришли какие-то важные тети. Они прошли в дом, походили, посмотрели на Максима, который быстро-быстро ел. Привычка у него такая, наверное, потому, что еды часто вообще не бывает.
А затем тетя села рядом с Максимом.
— Вкусно? – с улыбкой спросила она.
— Очень.
— А как тебя зовут?
— Максим.
— Максим, а ты ходишь в детский сад?
Мальчик отрицательно помотал головой.
— Мест нет, — как-то нервно проговорила мама. А вторая тетя в этот момент что-то записала.
— Максим, а где твои игрушки?
Мальчик вскочил со стула и принес машинку и старого, потрепанного зайца.
— Вот!
— Это и все?
— Нет, там еще есть, но эти самые любимые.
Потом тети о чем-то много говорили, а мама явно злилась. И Максим решил подслушать, что там происходит.
— Мы придем через неделю. Если у ребенка не будет нормальной одежды и игрушек, то мы его заберем.
— Не все такие богачи, как некоторые, — огрызнулась мама. – Мне денег не хватает.
— Пропивать их не надо! И вещи могут быть дешевыми, но хотя бы чистыми! Вы посмотрите, как ваш сын выглядит! И то, что он так рад супу, о многом говорит.
Максим понял, что сделал что-то не то. Но вот почему тети злятся, никак не мог понять.
А вечером к маме опять пришли гости. Максим, пока мама не видела, отрезал себе колбасы, сыра и взял пару яблок. А то неизвестно, когда у них еще такая еда будет.
То ли мама забыла, что те тети должны прийти через неделю, то ли просто сильно устала, но, когда они снова переступили порог их дома, мама спала. Еды толком не было, и Максим был рад, что тогда припрятал продукты.
Тети о чем-то тихо говорили между собой, а потом куда-то позвонили. Пришли какие-то люди и велели Максиму одеваться. Он сказал, что без мамы никуда не поедет, но мама все спала и спала. А когда проснулась, начала причитать, чем еще больше напугала Максима. В итоге, и он разревелся.
Его привезли в место, которое называли детским домом. Там его сразу накормили, а потом познакомили с другими детьми. И один мальчик, по секрету, сказал, что теперь Максим будет жить здесь. Что мама за ним больше не придет. И из-за этого Максиму стало очень грустно, хоть он и поел вкусной еды. Обычно, еда всегда поднимала ему настроение, но не в этот раз.
Лиля готовила ужин для своей семьи. Муж и двое сыновей прибегали по очереди на кухню с одним и тем же вопросом: «Когда будет готово?»
— Господи, — не выдержала Лиля, — вас проще убить, чем прокормить!
— Не надо нас убивать, — сказал Никита, старший сын, — мы сейчас и так сами умрем от голода.
Лиля улыбнулась и шутливо стукнула сына полотенцем пониже спины.
— Пять минут! И чтобы за эти пять минут я никого на кухне не видела!
Из комнаты донеслись возмущенные голоса, но что-то ответить Лиля не успела. Потому что ей позвонили.
— Добрый вечер. Лилия Владимировна?
— Да, это я, — ответила женщина, подумав, что это очередной спам.
— Подскажите, а Кристина Владимировна ваша сестра?
Лиля села на стул и тяжело вздохнула.
— Да, сестра, — сухо ответила она.
— Мы звоним вам из органа опеки. Дело в том, что вашу сестру лишают родительских прав, ее сын сейчас находится в детском доме. Она дала ваши контакты, как человека, который может стать ему опекуном. Мы должны понять, что в дальнейшем делать с ребенком.
— Подождите, — перебила их Лиля, — у Кристины есть сын?
С сестрой она не общалась уже десять лет. Тогда ее сестра пошла по наклонной, и они, всей семьей, пытались ее спасти. Потом умер их отец, а следом за ним и мать. А Кристина вообще ударилась во все тяжкие. Постоянно клянчила у Лили деньги, пыталась давить на жалость. Хотя сестра оставила ей квартиру родителей, думала, что она возьмет себя в руки. Себе лишь старую дачу забрала.
Лиля на тот момент только родила старшего сына. И она устала от просьб сестры. И сказала, чтобы та ей больше не звонила.
Какое-то время Кристина еще пыталась с ней связаться, но тут уж вступился Лилин муж, пообещав в следующий раз спустить ее с лестницы, если она снова заявится к ним пьяной.
И Кристина, видимо, испугалась. С того момента Лиля про нее ничего не слышала. Даже не знала, жива она или нет. А, оказывается, у нее есть сын, и она так и не взяла себя в руки.
— Да, у нее есть сын, четыре года. Ее уже несколько раз предупреждали, что изымут ребенка, а сейчас дело дошло до суда.
На кухню зашел муж и увидел, как растеряна Лиля.
— Что случилось? – шепотом спросил он.
Но она ничего ему не ответила.
— Я могу к вам подъехать? И все подробно узнать.
— Конечно.
После разговора Лиля какое-то время приходила в себя. Супруг выключил плиту и выгнал пацанов из кухни, понимая, что что-то происходит.
— У Кристины есть сын, — наконец, проговорила Лиля, — и ее сейчас лишают родительских прав. Мальчик в приюте.
— Кошмар какой… Так и знал, что она еще появится в нашей жизни.
— Я могу оформить опеку. Либо ребенок останется в детдоме.
Супруг тяжело вздохнул.
— Но ты же не знаешь этого мальчика. И он тебя не знает. И, уж извини, за такие слова, но неизвестно, каким он родился, с учетом алкоголизма твоей сестры.
— Я все понимаю… Но надо хотя бы все выяснить.
На следующий день Лиля отправилась в органы опеки. Там она ознакомилась со всеми документами, а также с медицинской карточкой Максима. Выяснилось, что он, на удивление, абсолютно здоровый и развитый мальчик.
Думала Лиля недолго. Почти сразу сказала, что она возьмет над ним опеку.
Максим был в детском доме уже два месяца. Были свои плюсы и минусы. Плюсом была одежда и еда, которая ему казалась очень вкусной. А вот все остальное было минусом. Мальчишки его обижали, он скучал по маме, и не нравилось ему жить там, где много других детей. Он себя чувствовал здесь лишним.
И когда его куда-то повели, Максим искренне надеялся, что это мама за ним пришла. Но вместо мамы он увидел незнакомую тетю.
— Привет.
Она улыбнулась и села перед ним на корточки.
— Здравствуйте, — тихо ответил Максим.
— Меня зовут Лиля, я – сестра твоей мамы.
— Вы меня к маме отвезете? – обрадовался мальчик.
— Нет, солнышко. Мама пока не может тебя воспитывать. Но я хочу ей помочь. У меня есть два сына и очень большая квартира. Мы тебе выделим отдельную комнату. Поедешь жить ко мне?
Максим не знал, что ответить. С одной стороны, ему очень не хотелось оставаться в детдоме. С другой – ехать к чужим он тоже не хотел.
— Мы купим тебе игрушки, книжки, новую одежду, — уговаривала его тетя Лиля.
— Ладно, — вздохнул Максим.
Квартира ему понравилась. Очень большая и красивая! И есть огромный телевизор. И его братья ему понравились. Они подарили ему игрушки, а Антон, младший сын Лили, который был всего на пару лет старше Максима, тут же предложил поиграть в конструктор.
Максим очень скучал по маме. Но постепенно он начал привыкать жить в доме тети Лили и дяди Ромы. Он стал ходить в садик, у него появились друзья. Он забыл, что такое голод, хотя первое время то и дело прятал конфетку или яблоко у себя. Боялся, что они закончатся.
Постепенно Максим рос. Стирались страшные детские воспоминания, в которых была вечно пьяная мама, ее страшные друзья и отсутствие еды. Тетя Лиля превратилась в маму, а дядя Рома в папу. Братья из двоюродных как-то неожиданно стали родными.
Уже в десять лет Максим не мог сказать, что было правдой, а что он придумал. Нет, он прекрасно знал, что его родители ему не родные, но вот родную мать помнил плохо.
И когда она появилась на пороге их дома, он ее не узнал. Зато, конечно, узнала Лиля.
— Что тебе надо? – строго спросила она.
— Хочу с сыночком повидаться…
— Это не твой сын, а мой. По закону. Ты не имеешь никаких прав.
Максим в этот момент как раз вышел в прихожую, растеряно рассматривая худую женщину с морщинистым и каким-то желтоватым лицом. Под глазами у нее были синяки, волосы были грязными. И Максиму стало как-то неприятно.
— Максимка, сынок, как ты вырос! Я все время пыталась тебя вернуть! Но они тебя отобрали у меня!
— Что ты несешь?! – разозлилась Лиля. – Тебя лишили родительских прав!
— Необоснованно!
Та женщина расплакалась, и Максиму стало как-то совсем противно.
— Это моя мама? – спросил он у Лили. Та лишь кивнула.
— Сынок, иди ко мне!
Максим попятился назад, а потом убежал и закрылся в своей комнате. А Лиля велела Кристине убираться.
— Ладно, хочешь воспитывать моего сына, пускай так. Может, так для него и лучше! Но дай мне денег, все же я тебе ребенка разрешила забрать.
Лиля не ожидала такой наглости. Она сильно разозлилась. В какой-то момент она подумала, что Кристина и впрямь хочет видеться с сыном, думала, что прогресс на лицо. Но нет, ей просто нужны деньги.
— Еще раз появишься здесь, и я уже лично спущу тебя с лестницы. Убирайся!
Больше Кристина не появлялась у них на пороге. После этого случая Лиля поговорила с Максимом и успокоила его. Сказала, что никто не посмеет его забрать.
В этот вечер мальчик долго не мог уснуть. Он все думал о том, как бы сложилась его судьба, если бы его мать все же не лишили родительских прав. Он жил бы с этой опустившейся женщиной, голодал и страдал. И в этот вечер он, как никогда, был благодарен судьбе, что она распорядилась иначе.
Возле cобаки привязанной к столбу была записка
— Может, все-таки завтра съездим? — Ольга с тоской смотрела на градусник за окном. — Такой мороз.
— Завтра будет еще холоднее, — Александр уже натягивал куртку. — Ты же слышала прогноз? До минус тридцати обещают. Да и холодильник у нас совсем пустой.
Ольга вздохнула. Действительно, тянуть больше некуда — последняя пачка макарон сиротливо лежала на полке, молоко закончилось еще вчера, а кот Барсик демонстративно вылизывал пустую миску, намекая на продовольственный кризис.
— Ладно, — она решительно намотала шарф. — Поехали. Заодно и закупимся как следует, чтобы потом неделю из дома не выходить.
— Вот это правильный настрой! — обрадовался муж. — Составила список?
— Обижаешь! — Ольга похлопала по карману, где лежал исписанный листок. — Три страницы мелким почерком!
— Ох, чувствую, кредитка сегодня погреется… — проворчал Александр, но беззлобно.
Он-то знал: когда жена берется за масштабные закупки, проще не спорить. Зато потом холодильник будет забит под завязку, в шкафах появится стратегический запас круп и консервов, а на балконе выстроятся батареи с соками и минералкой.
— Как партизаны на зимовку запасаемся, — усмехнулся он, заводя машину.
— Не партизаны, а разумные люди! — парировала Ольга, растирая замерзшие руки. — Вот увидишь, как все будут метаться по магазинам в минус тридцать, а мы дома в тепле сидеть будем.
В гипермаркете оказалось на удивление многолюдно — видимо, не они одни решили сделать стратегические запасы перед морозами.
— Так, начнем с тяжелого, — командовала Ольга, сверяясь со списком. — Сань, возьми вторую тележку. Сначала за водой и соками, потом крупы.
Александр только кивал, привычно следуя за женой между рядами. За годы совместной жизни он уже выучил: если Ольга в режиме «глобальная закупка» — лучше не спорить, а молча катить тележку и доставать товары с верхних полок.
Через полтора часа они наконец добрались до кассы. Две тележки были забиты под завязку.
— И вот это все нам нужно? — с сомнением протянул Александр, глядя на внушительную горку продуктов на ленте.
— Конечно! — уверенно кивнула Ольга. — Смотри: здесь корм Барсику на месяц, там мясо и рыба в морозилку, тут всякие консервы.
Кассирша только понимающе улыбалась, пробивая товар за товаром. Видимо, не первую такую семью видела сегодня.
Загрузка машины превратилась в настоящий квест — как уместить все пакеты так, чтобы ничего не помялось и не разбилось.
— Может, на заднее сиденье часть положим? — предложила Ольга, с сомнением глядя на набитый багажник.
— Нет уж, — проворчал Александр, утрамбовывая очередной пакет. — Я потом замучаюсь крошки выметать. Сейчас, еще немного повертим. О, вот так нормально!
Наконец все было упаковано, и они тронулись в путь. За разговорами и спорами о том, что куда положить, не заметили, как стемнело. Мороз только усилился — стекла машины начали подмерзать по краям.
— Да что ж такой мороз?! — Ольга потерла замерзшие руки. — Сань, может, печку посильнее включишь?
— Куда сильнее? — хмыкнул муж, не отрывая взгляда от дороги. — И так на максимуме. Потерпи, скоро дома будем.
Возвращались из гипермаркета, нагруженные покупками. Февральский вечер выдался особенно холодным — градусник в машине показывал минус двадцать пять.
— Стой! — Ольга резко схватила мужа за рукав. — Сань, останови!
— Что такое? — встревожился Александр, притормаживая.
— Там собака! — Ольга уже открывала дверь. — На привязи!
У фонарного столба, съежившись от холода, сидела небольшая лохматая собака. Рядом — два пакета с чем-то и записка, приклеенная скотчем к столбу.
Ольга, кутаясь в шарф, подошла ближе. Собака подняла голову — в карих глазах читался такой страх и отчаяние, что сердце защемило.
— Господи, — Ольга дрожащими руками сорвала записку. — Сань, иди сюда!
«Уезжаю в другой город. Взять с собой не могу. Собаку зовут Пуня, ей 3 года. В пакетах корм и вещи. Простите.»
— Нет, ну это как понимать?! — возмутился подошедший Александр. — На таком морозе! Да еще и записку оставить. Совесть вообще есть у людей?
Пуня (если это действительно была она) тихонько заскулила, словно понимая, что речь о ней.
— Саш,— Ольга умоляюще посмотрела на мужа. — Мы же не можем ее тут оставить!
— Что? — Александр уже понял, к чему идет. — Оль, ты с ума сошла? У нас съемная квартира! И кот! И хозяйка.
— Но замерзнет ведь! — в голосе Ольги зазвенели слезы.
Александр тяжело вздохнул. Он знал этот тон — спорить бесполезно. Да и сам понимал: бросить собаку на верную смерть они не смогут.
— Ладно, — сдался он. — Только учти: с хозяйкой сама будешь разговаривать!
Пуня, казалось, поняла, что решается ее судьба. Она встала, неуверенно виляя хвостом — словно боялась поверить в свое спасение.
Дома их ждал первый сюрприз: кот Барсик, обычно флегматичный и равнодушный ко всему, при виде собаки выгнул спину и с диким мявом умчался под кровать.
— Началось, — проворчал Александр, затаскивая пакеты. — И это только начало!
Пуня боязливо осматривалась, не решаясь двинуться с места. Ее трясло — то ли от холода, то ли от страха.
— Иди сюда, малышка, — позвала Ольга, доставая из пакета миску. — Хочешь кушать?
Собака дернулась на слово «кушать», но осталась стоять. Только хвост едва заметно вильнул.
— Боится, — вздохнул Александр. — Еще бы, после такого-то.
Звонок хозяйке квартиры решили отложить до утра. Но она позвонила сама.
— Ольга? — раздался в трубке строгий голос Марии Петровны. — У вас там что, собака?
— Откуда вы знаете? — опешила Ольга.
— Соседка снизу звонила. Говорит, лай слышала. У нас в договоре, кажется, не было пункта про собак?
— Мария Петровна, — Ольга набрала в грудь побольше воздуха. — Понимаете, так получилось.
И она рассказала всю историю. Про мороз, про записку, про испуганные глаза Пуни.
В трубке повисло молчание.
— Значит так, — наконец сказала хозяйка. — Собаку можете оставить. Но арендная плата повышается на три тысячи. И если будут жалобы от соседей, сами знаете что.
— Спасибо! — выдохнула Ольга. — Спасибо огромное!
Но это было только начало. Следующие недели превратились в настоящее испытание для всей семьи.
Пуня оказалась собакой с характером. Первые дни она вообще не отходила от входной двери — видимо, ждала прежних хозяев. Есть соглашалась только когда никто не смотрел. От любого резкого движения шарахалась в угол.
Барсик тоже не спешил принимать новую соседку. Демонстративно шипел из-под кровати, а когда вылезал — держался исключительно на верхних точках: шкафах, полках, подоконниках.
— Цирк какой-то, — вздыхал Александр, глядя на этот зоопарк. — Может, зря мы все-таки.
Но однажды вечером случилось то, что изменило все.
Ольга лежала с температурой — подхватила грипп. Александр был на работе. И вдруг Пуня, до сих пор державшаяся особняком, подошла к кровати и осторожно ткнулась носом в руку Ольги.
— Ты чего? — удивилась Ольга.
Собака в ответ только вздохнула и запрыгнула на кровать! Свернулась калачиком у ног и принялась тихонько урчать — почти как кот.
— Ну надо же, — прошептала Ольга.
А через полчаса с верхней полки шкафа спустился Барсик. Посмотрел на собаку, фыркнул для порядка и улегся рядом!
Вернувшийся с работы Александр застыл в дверях спальни:
— Я что-то пропустил?
На кровати мирно спала его жена, а в ногах у нее устроились Пуня и Барсик — бок о бок, словно всю жизнь так лежали.
С того дня все изменилось. Пуня словно поняла: ее не бросят, не предадут. Она расцвела, повеселела, даже шерсть заблестела. Оказалось, что она умеет кучу трюков — видимо, прежние хозяева все-таки занимались с ней.
Барсик тоже смирился с новой соседкой. Более того — они с Пуней спелись настолько, что иногда их заставали за совместными проделками.
— Нет, вы только гляньте на этих преступников! — возмущался Александр, обнаруживая разодранный пакет с кормом. — И кто из вас главный зачинщик, а?
Пуня и Барсик синхронно отводили глаза и делали вид, что они тут вообще ни при чем.
Прошел год. Теперь уже никто не мог представить их дом без Пуни. Она стала полноправным членом семьи — со своими привычками, характером, причудами.
— Знаешь, — сказал как-то Александр, глядя, как жена расчесывает собаку, — а ведь нам повезло.
— В смысле?
— Ну, что мы тогда проезжали мимо того столба. Что остановились. Что решились.
Ольга улыбнулась:
— Нет, Саш. Это Пуне повезло. И тем, — она запнулась, — тем, кто ее бросил, тоже повезло. Потому что если бы не мороз, если бы не мы.
Она не договорила. Пуня, словно поняв, о чем речь, подняла голову и лизнула хозяйку в нос.
— Да-да, — рассмеялась Ольга, — ты у нас самая умная! И самая красивая!
А Барсик с верхней полки шкафа скептически мяукнул, мол, ну-ну, не зазнавайся.
Знаете, говорят, что все мы встречаемся не случайно. Иногда судьба сводит нас в самый нужный момент — чтобы спасти, поддержать, подарить дом и любовь. И неважно, человек ты или собака, — важно только одно: открыть свое сердце и поверить, что счастье возможно.
Даже если до этого тебя предавали. Даже если привязывали к столбу на морозе. Даже если оставляли записку «простите».
