Андрей?! Но… я похоронила тебя! — Татьяна застыла на месте, не в силах оторвать взгляд

Татьяна осторожно достала из шкафа старую фотографию, на которой улыбающийся темноволосый парень обнимал её, тогда ещё пятнадцатилетнюю девчонку. До сих пор помнила тот морозный предновогодний день, наполненный беззаботным смехом. Андрей вернулся с первой сессии, привез ей огромного плюшевого медведя и целую коробку «Мишки на севере» – её любимых конфет.

— Ну что, мелкая, скучала без меня? — Андрей подхватил сестру и закружил по комнате, усыпанной блестками снега с его куртки.

— Очень! Больше не уезжай так надолго!

— Глупенькая, мне же учиться надо. Но я всегда буду рядом, слышишь? Всегда буду защищать свою младшую сестренку.

Татьяна смахнула непрошеную слезу. Пятнадцать лет прошло, а боль не утихает. Каждый раз, когда она достает старый фотоальбом, внутри что-то обрывается. Вот Андрей с первым великом, вот они с родителями на море, а здесь брат готовится к выпускному – такой взрослый, красивый, полный надежд и планов на будущее.

— Мам, ты опять? — в комнату заглянула десятилетняя Алиса. — Бабушка говорит, хватит травить себе душу этими воспоминаниями.

— Иди сюда, солнышко. Смотри, это твой дядя Андрей, — Татьяна похлопала по дивану рядом с собой.

Алиса присела, с интересом разглядывая потертые снимки. За окном кружил пушистый снег, а в доме уже пахло мандаринами и хвоей – через неделю Новый год.

— Почему я его никогда не видела? На фотках он такой весёлый…

— Он погиб, когда был совсем молодым. Поехал перед Новым годом по делам в другой город и… — голос Татьяны дрогнул. — Больше мы его не видели.

— А тело нашли? — по-недетски серьезно спросила Алиса.

— Нет, милая. Только документы и вещи. Полиция сказала, что произошел несчастный случай. Его машину нашли в кювете, занесенную снегом.

Татьяна помнила тот страшный день, словно это было вчера. Тридцатое декабря, все готовились к празднику. Мама пекла любимый торт Андрея – он обещал приехать к ним встречать Новый год. Вместо брата приехали двое полицейских. Татьяна до сих пор слышит, как кричала мама, как отец, всегда такой сильный и уверенный, вдруг постарел на десять лет. Их семья долго не могла смириться с потерей. Особенно тяжело было принять, что они даже не могут похоронить Андрея по-человечески – закрытый гроб, символическая могила, фотография на памятнике.

— Мамуль, папа звонил, просил купить что-нибудь к новогоднему столу, — Алиса потянула мать за рукав. — И молоко закончилось. А ещё ёлку нужно нарядить.

— Точно, надо в магазин, — Татьяна аккуратно закрыла альбом и убрала его на полку. — Собирайся, съездим в супермаркет, потом займемся ёлкой.

По дороге Алиса щебетала о школьном утреннике, подружках, новогодних подарках. Татьяна слушала вполуха, погруженная в свои мысли. Вечером должны приехать родители – первая встреча за последние полгода. Отец недавно перенес инфаркт, врачи настоятельно рекомендовали меньше нервничать. Но разве можно не волноваться, особенно в эти предновогодние дни, когда воспоминания становятся особенно острыми?

В супермаркете было не протолкнуться – все готовились к празднику. Татьяна методично складывала в тележку продукты: оливье, селедка под шубой, мандарины, шампанское… Мама всегда говорила: «Новый год – семейный праздник, стол должен ломиться».

— Мам, можно мороженое? — Алиса умоляюще посмотрела на мать. — Пломбир в шоколаде, как дядя Андрей любил.

Эти слова больно кольнули сердце. Откуда она знает? Видимо, бабушка рассказывала… Тот же взгляд, те же интонации – точь-в-точь как у Андрея, когда он выпрашивал у мамы сладости или разрешение погулять подольше. Татьяна поймала себя на мысли, что постоянно ищет в дочери черты брата. Те же ямочки на щеках, когда смеется, тот же упрямый характер.

— Ладно, бери. Только одно.

Алиса радостно умчалась к холодильникам с мороженым. Татьяна достала телефон, проверила время – надо успеть приготовить ужин до приезда родителей. В списке покупок оставался только хлеб. Она направилась в хлебный отдел, лавируя между покупателями с переполненными тележками.

Высокий мужчина в темной куртке стоял спиной, выбирая багет. Что-то в его фигуре показалось Татьяне смутно знакомым. На шее – точно такой же серый шарф, какой она когда-то подарила брату на Новый год. Она замедлила шаг, пытаясь понять, откуда это чувство дежавю. Мужчина повернулся, и у Татьяны подкосились ноги.

Это лицо. Немного старше, с легкой щетиной, но те же черты, тот же прищур карих глаз, та же родинка над бровью. Татьяна схватилась за полку, чтобы не упасть. В голове пронеслась дикая мысль – может, у нее галлюцинации от переутомления? Может, это всё предновогоднее напряжение?

Мужчина заметил ее взгляд и слегка нахмурился, словно тоже пытаясь что-то вспомнить. На секунду их глаза встретились, и Татьяна увидела в них искру узнавания, быстро сменившуюся испугом. Незнакомец резко развернулся и быстрым шагом направился к выходу, оставив недовыбранный хлеб.

— Подождите! — Татьяна бросилась следом, расталкивая удивленных покупателей.

— Андрей! — отчаянно крикнула она.

Мужчина на секунду замер, и этого хватило. Татьяна схватила его за рукав куртки.

— Андрей, это правда ты?

Он медленно повернулся. На лице застыло странное выражение – смесь страха, вины и чего-то еще, что Татьяна не могла понять.

— Но… как? Мы думали… Мы похоронили тебя! — голос Татьяны сорвался на шепот.

Где-то в глубине магазина, среди новогодней мишуры и праздничной суеты, испуганно закричала Алиса: «Мама, ты где?»

Татьяна на секунду отвлеклась от мужчины, который так походил на брата. В голове шумело, руки дрожали, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Я здесь, милая! У кассы! — крикнула Татьяна, не выпуская рукав куртки незнакомца.

Мужчина нервно оглянулся на её голос, словно хотел вырваться и убежать, но что-то его держало. Может быть, искреннее отчаяние в глазах Татьяны, а может, собственные воспоминания, которые настойчиво пробивались сквозь пелену времени.

— Андрей, скажи что-нибудь… Это правда ты? — дрожащим голосом спросила Татьяна.

Мужчина тяжело вздохнул и едва заметно кивнул:

— Да, это я. Я искал тебя, Таня.

От звука его голоса у Татьяны подкосились ноги. Тот же тембр, те же интонации… Только теперь в нём слышалась какая-то надтреснутость, словно человек долго молчал и разучился говорить.

— Мамочка! — к ним подбежала запыхавшаяся Алиса с мороженым в руках. — Я так испугалась! А кто это?

Татьяна растерянно посмотрела на дочь, потом на брата. Как объяснить ребенку, что перед ними человек, которого они считали погибшим пятнадцать лет?

— Алиса, это… — начала было Татьяна, но Андрей перебил её:

В небольшом кафе на втором этаже торгового центра было почти пусто. Алиса с любопытством разглядывала странного дядю, который так взволновал маму. Татьяна машинально помешивала остывший чай, не в силах оторвать взгляд от брата.

— Что произошло тогда, Андрей? Как ты… почему…

— Я попал в аварию, — тихо начал Андрей. — В тот день была сильная метель, гололед. Машину занесло на повороте, и я вылетел в кювет. Очнулся уже в больнице, но ничего не помнил – ни кто я, ни откуда.

— Но полиция нашла твои документы, вещи…

— Документы были в машине, — кивнул Андрей. — А я оказался в нескольких километрах от места аварии. Видимо, пытался выбраться, шел через метель… Меня подобрали какие-то люди, отвезли в больницу соседнего городка.

Татьяна недоверчиво покачала головой:

— И все эти годы ты ничего не помнил?

— Помнил обрывками. Какие-то картинки, звуки, запахи… Например, запах маминых пирогов с яблоками под Новый год. Или как мы с тобой катались на санках с горки возле дома. Врачи говорили – ретроградная амнезия, может пройти со временем, а может и нет.

— А как же…

— Мама, а можно мне горячий шоколад? — перебила их Алиса.

— Конечно, солнышко.

Пока девочка пила шоколад, Татьяна засыпала брата вопросами. Спрашивала о детстве, о родителях, о их общих секретах. Андрей отвечал правильно, вспоминая даже мельчайшие подробности: как они прятали от мамы разбитую вазу, как придумывали тайный язык, как он защищал сестру от хулиганов во дворе.

— А помнишь, — улыбнулась Татьяна, — как ты упал с дерева, пытаясь достать соседского кота?

— Да, — усмехнулся Андрей. — Сломал руку, но кота спас. Ты тогда плакала больше меня, думала, что я умру.

Татьяна не выдержала – слезы хлынули из глаз. Она вскочила и крепко обняла брата, уткнувшись лицом в его куртку. От неё пахло морозом и хвоей – совсем как тогда, пятнадцать лет назад.

— Прости меня, Танюша, — прошептал Андрей, гладя сестру по голове. — Я должен был найти вас раньше.

— Как ты вообще нас нашел? — спросила Татьяна, вытирая слезы.

— Постепенно начал вспоминать всё больше. Имена, места, события. Полгода назад вспомнил название города. Приехал сюда, пытался искать информацию. А сегодня просто зашел в магазин за продуктами и встретил тебя. Знаешь, я ведь тоже сразу тебя узнал.

— Мам, а кто это? — снова спросила Алиса, доедая пирожное.

— Это твой дядя Андрей, солнышко. Мой брат.

— Тот самый? С фотографий? — глаза девочки расширились от удивления.

— Да, тот самый.

— Но ты же говорила, что он умер!

— Я тоже так думала, милая. Но, видишь, случаются чудеса. Особенно под Новый год.

Татьяна посмотрела на часы и ахнула:

— Боже мой! Родители! Они же должны приехать с минуты на минуту!

— Родители? — Андрей заметно побледнел. — Они… как они?

— Папа недавно перенес инфаркт. Им будет нелегко, но… Они должны узнать.

Андрей нервно теребил салфетку:

— А вдруг они не поверят? Не примут?

— Ты что! — возмутилась Татьяна. — Мама до сих пор плачет каждый Новый год, вспоминая тебя. Папа хранит твои старые вещи, никому не разрешает их трогать. Они будут счастливы!

За окном кафе падал пушистый снег, укрывая город белым одеялом. Где-то вдалеке уже запускали первые новогодние фейерверки. Татьяна смотрела на брата и не могла поверить, что это происходит на самом деле.

— Дядя Андрей, а вы придете к нам на Новый год? — неожиданно спросила Алиса. — У нас будет большая елка и подарки!

Андрей улыбнулся – точно так же, как улыбался на старых фотографиях:

— Обязательно приду, принцесса.

— Поехали домой, — Татьяна решительно встала. — Родители должны увидеть тебя первыми. Это будет лучший новогодний подарок для них.

По дороге домой они вспоминали детство: как лепили снеговиков во дворе, как однажды тайком съели все конфеты с ёлки, как запускали фейерверки с балкона. Алиса с интересом слушала их истории, время от времени задавая вопросы.

Андрей заметно нервничал, его пальцы барабанили по колену. Татьяна понимала его тревогу – пятнадцать лет это не шутка. Но она была уверена: родители примут сына с той же безусловной любовью, что и раньше.

Машина остановилась возле знакомого подъезда, украшенного новогодними гирляндами. Андрей замер, глядя на освещенные окна квартиры на четвертом этаже.

— Смотри, они уже приехали, свет горит, — Татьяна легонько сжала руку брата. — Готов?

— Нет, — честно признался Андрей. — Может, сначала позвонить им? Подготовить как-то?

— И что ты скажешь по телефону? «Здравствуйте, я ваш погибший сын»? — Татьяна покачала головой. — Нет уж, идем. Алиса, солнышко, беги первая, только ничего бабушке с дедушкой не говори.

В подъезде пахло хвоей – соседи уже начали наряжать елки. Этот запах, смешанный с ароматом свежей выпечки из приоткрытых дверей, вызвал у Андрея новую волну воспоминаний.

— Мама всегда пекла имбирное печенье под Новый год, — прошептал он. — И развешивала его на елке вместе с конфетами.

— До сих пор печет, — улыбнулась Татьяна. — И никому не дает трогать до праздника.

Звонок в дверь прозвучал как-то особенно пронзительно. Андрей отступил на шаг назад, пропуская вперед сестру.

— Таня! — раздался знакомый голос матери. — А мы уже волноваться начали, где вы так долго?

Алиса влетела в квартиру первая, с порога обнимая бабушку:

— Ба, а у нас сюрприз!

— Какой еще сюрприз? — послышался голос отца из глубины квартиры. — Татьяна, что случилось? Ты бледная какая-то.

— Мама, папа… — Татьяна взяла глубокий вдох. — Присядьте, пожалуйста.

— Господи, да что стряслось-то? — встревожилась мать.

— Помните, вы всегда говорили, что чудеса случаются, особенно под Новый год? — Татьяна улыбнулась сквозь слезы. — Так вот…

Она отступила в сторону, и в дверном проеме показался Андрей. На секунду в прихожей повисла оглушительная тишина. Мать схватилась за сердце, отец побледнел как полотно.

— Здравствуйте, — тихо произнес Андрей. — Я вернулся.

Мать вскрикнула и начала оседать на пол. Отец подхватил её, но его самого трясло.

— Этого не может быть… — прошептала мать. — Андрюша? Сынок?

Она медленно подошла к нему, дрожащими руками коснулась его лица, словно не веря своим глазам. А потом вдруг крепко обняла, разрыдавшись:

— Живой! Господи, живой!

Отец все еще стоял в оцепенении, но когда Андрей позвал: «Папа…», не выдержал. Впервые за много лет Татьяна увидела, как отец плачет.

Они просидели на кухне до глубокой ночи. Андрей рассказывал свою историю, теперь уже более подробно. О том, как после аварии его нашла семья лесника, как долго лежал в больнице маленького городка. Как постепенно начал вспоминать отдельные моменты из прошлого, но никак не мог собрать их воедино.

— Почему же нам никто не сообщил? — недоумевала мать, не выпуская руку сына из своих ладоней.

— В той больнице меня записали как неизвестного, документов при мне не было. А когда я начал говорить, что, кажется, помню что-то, врачи решили, что это последствия травмы, бред. Тем более, официально я числился погибшим.

— Но теперь-то ты помнишь всё? — спросил отец.

— Почти всё. Некоторые моменты все еще как в тумане. Но главное я помню – вас, дом, нашу жизнь.

Накануне Нового года Андрей переехал в родительскую квартиру. Они расчистили его старую комнату, где все эти годы хранились его вещи. Мать не позволяла ничего выбрасывать, словно чувствовала, что сын вернется.

Жизнь постепенно налаживалась. Через пару месяцев Андрей устроился на работу – его знания в экономике, полученные когда-то в университете, неожиданно всплыли в памяти. Алиса обожала дядю и часто просила рассказать истории из его «забытой жизни».

Татьяна смотрела, как брат возвращается к нормальной жизни, и не могла поверить своему счастью. Все эти годы она хранила в сердце надежду, что однажды случится чудо. И вот оно случилось – под Новый год, как в настоящей сказке.

В следующем декабре они собрались всей семьей, чтобы отметить годовщину возвращения Андрея. Мать испекла его любимый торт, отец достал старое вино, которое берег для особого случая.

— За чудеса! — подняла бокал Татьяна. — И за то, что мы снова вместе.

Андрей улыбнулся, глядя на родные лица:

— Знаете, все эти годы, даже не помня вас, я чувствовал, что где-то есть люди, которые меня любят и ждут. Наверное, это чувство и помогло мне найти дорогу домой.

За окном падал снег, в углу комнаты мерцала огнями елка, а на ней среди игрушек висело мамино имбирное печенье. Всё было как прежде, но теперь они знали точно – чудеса случаются, нужно только в них верить.

Теперь я буду твоей мамой

Максим думал, что сегодня какой-то праздник. Ведь в холодильнике было так много еды! И колбаса, и кусочек сыра, яблоки. А еще мама сегодня сварила суп!

В отличии от большинства детей, Максим очень любил суп. Когда он горячий, наваристый. Но мама редко его готовила. Она вообще редко готовила. Чаще всего, мама отсутствовала дома или же спала.

Зато в свои четыре года Максим мог приготовить себе еду. Из того, что было дома. Например, очень вкусно есть хлеб с солью. А если есть макароны, то их можно сварить. Правда, у Максима они получались слипшимися, но это не делало их менее вкусными.

Максим слышал, что многие дети ходят в детский сад. И там много игрушек и очень вкусно кормят. Как-то раз он спросил у мамы, почему он не ходит в детский садик, а мама рассердилась. Сказала, что ему и дома нормально, нечего ему куда-то ходить.

И Максим понял, что об этом лучше не спрашивать. А то, когда мама злится, она может и стукнуть. Не сильно, но обидно.

А сейчас Максим смотрел на все богатства в холодильнике, и у него даже слюнки потекли. Он потянулся за яблоком, но мама ударила его по руке.

— Пока не трогай, — строго сказала она. – Вот придут из органов опеки, посмотрят, что еда есть, после этого можешь брать.

— А хотя бы супчику можно? – тихо спросил Максим.

— Ладно, полтарелки. А то там и так мало.

Максим и этому был рад. В то время, как он уплетал суп, пришли какие-то важные тети. Они прошли в дом, походили, посмотрели на Максима, который быстро-быстро ел. Привычка у него такая, наверное, потому, что еды часто вообще не бывает.

А затем тетя села рядом с Максимом.

— Вкусно? – с улыбкой спросила она.

— Очень.

— А как тебя зовут?

— Максим.

— Максим, а ты ходишь в детский сад?

Мальчик отрицательно помотал головой.

— Мест нет, — как-то нервно проговорила мама. А вторая тетя в этот момент что-то записала.

— Максим, а где твои игрушки?

Мальчик вскочил со стула и принес машинку и старого, потрепанного зайца.

— Вот!

— Это и все?

— Нет, там еще есть, но эти самые любимые.

Потом тети о чем-то много говорили, а мама явно злилась. И Максим решил подслушать, что там происходит.

— Мы придем через неделю. Если у ребенка не будет нормальной одежды и игрушек, то мы его заберем.

— Не все такие богачи, как некоторые, — огрызнулась мама. – Мне денег не хватает.

— Пропивать их не надо! И вещи могут быть дешевыми, но хотя бы чистыми! Вы посмотрите, как ваш сын выглядит! И то, что он так рад супу, о многом говорит.

Максим понял, что сделал что-то не то. Но вот почему тети злятся, никак не мог понять.

А вечером к маме опять пришли гости. Максим, пока мама не видела, отрезал себе колбасы, сыра и взял пару яблок. А то неизвестно, когда у них еще такая еда будет.

То ли мама забыла, что те тети должны прийти через неделю, то ли просто сильно устала, но, когда они снова переступили порог их дома, мама спала. Еды толком не было, и Максим был рад, что тогда припрятал продукты.

Тети о чем-то тихо говорили между собой, а потом куда-то позвонили. Пришли какие-то люди и велели Максиму одеваться. Он сказал, что без мамы никуда не поедет, но мама все спала и спала. А когда проснулась, начала причитать, чем еще больше напугала Максима. В итоге, и он разревелся.

Его привезли в место, которое называли детским домом. Там его сразу накормили, а потом познакомили с другими детьми. И один мальчик, по секрету, сказал, что теперь Максим будет жить здесь. Что мама за ним больше не придет. И из-за этого Максиму стало очень грустно, хоть он и поел вкусной еды. Обычно, еда всегда поднимала ему настроение, но не в этот раз.

Лиля готовила ужин для своей семьи. Муж и двое сыновей прибегали по очереди на кухню с одним и тем же вопросом: «Когда будет готово?»

— Господи, — не выдержала Лиля, — вас проще убить, чем прокормить!

— Не надо нас убивать, — сказал Никита, старший сын, — мы сейчас и так сами умрем от голода.

Лиля улыбнулась и шутливо стукнула сына полотенцем пониже спины.

— Пять минут! И чтобы за эти пять минут я никого на кухне не видела!

Из комнаты донеслись возмущенные голоса, но что-то ответить Лиля не успела. Потому что ей позвонили.

— Добрый вечер. Лилия Владимировна?

— Да, это я, — ответила женщина, подумав, что это очередной спам.

— Подскажите, а Кристина Владимировна ваша сестра?

Лиля села на стул и тяжело вздохнула.

— Да, сестра, — сухо ответила она.

— Мы звоним вам из органа опеки. Дело в том, что вашу сестру лишают родительских прав, ее сын сейчас находится в детском доме. Она дала ваши контакты, как человека, который может стать ему опекуном. Мы должны понять, что в дальнейшем делать с ребенком.

— Подождите, — перебила их Лиля, — у Кристины есть сын?

С сестрой она не общалась уже десять лет. Тогда ее сестра пошла по наклонной, и они, всей семьей, пытались ее спасти. Потом умер их отец, а следом за ним и мать. А Кристина вообще ударилась во все тяжкие. Постоянно клянчила у Лили деньги, пыталась давить на жалость. Хотя сестра оставила ей квартиру родителей, думала, что она возьмет себя в руки. Себе лишь старую дачу забрала.

Лиля на тот момент только родила старшего сына. И она устала от просьб сестры. И сказала, чтобы та ей больше не звонила.

Какое-то время Кристина еще пыталась с ней связаться, но тут уж вступился Лилин муж, пообещав в следующий раз спустить ее с лестницы, если она снова заявится к ним пьяной.

И Кристина, видимо, испугалась. С того момента Лиля про нее ничего не слышала. Даже не знала, жива она или нет. А, оказывается, у нее есть сын, и она так и не взяла себя в руки.

— Да, у нее есть сын, четыре года. Ее уже несколько раз предупреждали, что изымут ребенка, а сейчас дело дошло до суда.

На кухню зашел муж и увидел, как растеряна Лиля.

— Что случилось? – шепотом спросил он.

Но она ничего ему не ответила.

— Я могу к вам подъехать? И все подробно узнать.

— Конечно.

После разговора Лиля какое-то время приходила в себя. Супруг выключил плиту и выгнал пацанов из кухни, понимая, что что-то происходит.

— У Кристины есть сын, — наконец, проговорила Лиля, — и ее сейчас лишают родительских прав. Мальчик в приюте.

— Кошмар какой… Так и знал, что она еще появится в нашей жизни.

— Я могу оформить опеку. Либо ребенок останется в детдоме.

Супруг тяжело вздохнул.

— Но ты же не знаешь этого мальчика. И он тебя не знает. И, уж извини, за такие слова, но неизвестно, каким он родился, с учетом алкоголизма твоей сестры.

— Я все понимаю… Но надо хотя бы все выяснить.

На следующий день Лиля отправилась в органы опеки. Там она ознакомилась со всеми документами, а также с медицинской карточкой Максима. Выяснилось, что он, на удивление, абсолютно здоровый и развитый мальчик.

Думала Лиля недолго. Почти сразу сказала, что она возьмет над ним опеку.

Максим был в детском доме уже два месяца. Были свои плюсы и минусы. Плюсом была одежда и еда, которая ему казалась очень вкусной. А вот все остальное было минусом. Мальчишки его обижали, он скучал по маме, и не нравилось ему жить там, где много других детей. Он себя чувствовал здесь лишним.

И когда его куда-то повели, Максим искренне надеялся, что это мама за ним пришла. Но вместо мамы он увидел незнакомую тетю.

— Привет.

Она улыбнулась и села перед ним на корточки.

— Здравствуйте, — тихо ответил Максим.

— Меня зовут Лиля, я – сестра твоей мамы.

— Вы меня к маме отвезете? – обрадовался мальчик.

— Нет, солнышко. Мама пока не может тебя воспитывать. Но я хочу ей помочь. У меня есть два сына и очень большая квартира. Мы тебе выделим отдельную комнату. Поедешь жить ко мне?

Максим не знал, что ответить. С одной стороны, ему очень не хотелось оставаться в детдоме. С другой – ехать к чужим он тоже не хотел.

— Мы купим тебе игрушки, книжки, новую одежду, — уговаривала его тетя Лиля.

— Ладно, — вздохнул Максим.

Квартира ему понравилась. Очень большая и красивая! И есть огромный телевизор. И его братья ему понравились. Они подарили ему игрушки, а Антон, младший сын Лили, который был всего на пару лет старше Максима, тут же предложил поиграть в конструктор.

Максим очень скучал по маме. Но постепенно он начал привыкать жить в доме тети Лили и дяди Ромы. Он стал ходить в садик, у него появились друзья. Он забыл, что такое голод, хотя первое время то и дело прятал конфетку или яблоко у себя. Боялся, что они закончатся.

Постепенно Максим рос. Стирались страшные детские воспоминания, в которых была вечно пьяная мама, ее страшные друзья и отсутствие еды. Тетя Лиля превратилась в маму, а дядя Рома в папу. Братья из двоюродных как-то неожиданно стали родными.

Уже в десять лет Максим не мог сказать, что было правдой, а что он придумал. Нет, он прекрасно знал, что его родители ему не родные, но вот родную мать помнил плохо.

И когда она появилась на пороге их дома, он ее не узнал. Зато, конечно, узнала Лиля.

— Что тебе надо? – строго спросила она.

— Хочу с сыночком повидаться…

— Это не твой сын, а мой. По закону. Ты не имеешь никаких прав.

Максим в этот момент как раз вышел в прихожую, растеряно рассматривая худую женщину с морщинистым и каким-то желтоватым лицом. Под глазами у нее были синяки, волосы были грязными. И Максиму стало как-то неприятно.

— Максимка, сынок, как ты вырос! Я все время пыталась тебя вернуть! Но они тебя отобрали у меня!

— Что ты несешь?! – разозлилась Лиля. – Тебя лишили родительских прав!

— Необоснованно!

Та женщина расплакалась, и Максиму стало как-то совсем противно.

— Это моя мама? – спросил он у Лили. Та лишь кивнула.

— Сынок, иди ко мне!

Максим попятился назад, а потом убежал и закрылся в своей комнате. А Лиля велела Кристине убираться.

— Ладно, хочешь воспитывать моего сына, пускай так. Может, так для него и лучше! Но дай мне денег, все же я тебе ребенка разрешила забрать.

Лиля не ожидала такой наглости. Она сильно разозлилась. В какой-то момент она подумала, что Кристина и впрямь хочет видеться с сыном, думала, что прогресс на лицо. Но нет, ей просто нужны деньги.

— Еще раз появишься здесь, и я уже лично спущу тебя с лестницы. Убирайся!

Больше Кристина не появлялась у них на пороге. После этого случая Лиля поговорила с Максимом и успокоила его. Сказала, что никто не посмеет его забрать.

В этот вечер мальчик долго не мог уснуть. Он все думал о том, как бы сложилась его судьба, если бы его мать все же не лишили родительских прав. Он жил бы с этой опустившейся женщиной, голодал и страдал. И в этот вечер он, как никогда, был благодарен судьбе, что она распорядилась иначе.