30 лет я терпела ваши унижения, Людмила Борисовна, а теперь вы требуете, чтобы я о вас заботилась? — с холодной улыбкой спросила

Римма заметила его на лекции по экономике. Олег сидел через два ряда впереди, и девушка невольно залюбовалась четким профилем и уверенной осанкой. Сын известного бизнесмена, он держался просто, но с достоинством, не кичась положением отца.

— Знаешь, кто это? — шепнула подруга. — Олег Воронцов, его отец владеет сетью магазинов.

Римма только пожала плечами. Какая разница, чей он сын? Главное — эта особая теплота в глазах, когда Олег улыбается, и то, как внимательно он слушает преподавателя, делая пометки в тетради.

Их первая встреча случилась в библиотеке. Римма допоздна готовилась к семинару, когда рядом опустился Олег:

— Можно присесть? Все места заняты.

От волнения Римма уронила карандаш. Олег поднял его и улыбнулся:

— Экономика? Давай помогу, я в этом неплохо разбираюсь.

Три часа пролетели незаметно. Они говорили о учебе, о книгах, о мечтах. Олег рассказывал о планах развивать семейный бизнес, Римма делилась историями о родном городке, где осталась мама-учительница.

— Проводить? — спросил Олег, когда библиотека закрывалась.

С того вечера они стали неразлучны. Олег восхищался целеустремленностью Риммы, ее умением находить радость в простых вещах. А Римма видела в любимом не сына богатых родителей, а надежного, умного парня с добрым сердцем.

Первый тревожный звоночек прозвенел, когда Олег привел Римму знакомиться с родителями. Людмила Борисовна, эффектная дама в дорогом костюме, смерила девушку оценивающим взглядом:

— Значит, из провинции? И чем занимаются ваши родители?

— Мама преподает в школе, — ответила Римма.

— Как мило, — протянула Людмила Борисовна. — А отец?

— Папа погиб десять лет назад. Был военным.

— О, теперь понятно, — свекровь многозначительно посмотрела на мужа. — Олежек, милый, можно тебя на минуточку?

Весь вечер Людмила Борисовна демонстративно обсуждала с сыном его бывшую одноклассницу Вику:

— Какая чудесная девочка выросла! И семья достойная, и образование прекрасное…

Олег морщился, но молчал. После ужина он долго извинялся перед Риммой:

— Не обращай внимания, мама просто беспокоится. Она привыкнет.

Но Людмила Борисовна не собиралась привыкать. Когда Олег объявил о решении жениться, свекровь устроила настоящую истерику:

— Ты губишь свою жизнь! Эта девочка из другого круга, она не поймет наших традиций, наших ценностей!

— Маме просто нужно время, — успокаивал невесту Олег.

Свадьбу сыграли скромную — Римма настояла, чтобы часть денег пошла на первый взнос за квартиру. Людмила Борисовна демонстративно пропустила церемонию, прислав вместо себя открытку: «Желаю счастья. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь».

Первый год семейной жизни казался сказкой. Олег работал в компании отца, Римма заканчивала университет. Они обустраивали маленькую съемную квартиру, строили планы, мечтали о детях.

А потом начались визиты свекрови. Людмила Борисовна приезжала без предупреждения, придирчиво осматривала квартиру:

— Боже, неужели нельзя купить нормальную посуду? Олежек, ты достоин лучшего! И эта кухня… Я даже не представляю, как ты здесь питаешься.

Римма сжимала зубы и молчала. Олег после таких визитов выглядел подавленным, но продолжал верить, что мать однажды примет его выбор.

Когда родился Сашенька, Римма надеялась, что свекровь смягчится. Но Людмила Борисовна нашла новый повод для придирок:

— Ребенок слишком худой! Ты точно правильно его кормишь? В наше время молодые матери лучше разбирались в уходе за детьми.

— Педиатр говорит, что вес в норме, — пыталась объяснить Римма.

— Педиатр! — фыркала свекровь. — Я вырастила сына без всяких педиатров, и посмотри, какой он у меня!

Каждый визит Людмилы Борисовны превращался в пытку. Свекровь критиковала все: как Римма одевает ребенка, как готовит, как ведет хозяйство.

— Олег, ты посмотри, в чем ходит твой сын! Неужели нельзя купить приличную одежду?

— Мам, у нас ипотека, мы пока экономим…

— Экономите? — Людмила Борисовна всплескивала руками. — На родном ребенке? Я же говорила, что эта девочка не готова к семейной жизни!

Римма стискивала кулаки и шла на кухню, чтобы не сорваться. Тридцать лет… Тридцать долгих лет она терпела насмешки, унижения, бесконечные придирки.

Но Римма не сдавалась. Когда Сашеньке исполнилось три года, молодая мать поступила на юридический факультет. По вечерам, уложив сына, склонялась над учебниками, готовилась к экзаменам.

— Зачем тебе это? — морщилась Людмила Борисовна. — Олежек прекрасно зарабатывает. Лучше бы за ребенком следила!

Но Римма уже научилась пропускать колкости мимо ушей. Красный диплом и первое место работы стали лучшим ответом на все придирки. Через пять лет упорного труда молодой юрист Римма Воронцова заработала репутацию блестящего специалиста.

— Представляешь, меня сегодня повысили до главного юриста! — радостно сообщила Римма мужу.

— Это прекрасно, милая! — Олег искренне гордился успехами жены.

— Повысили? — фыркнула вечером Людмила Борисовна, заехавшая «проведать внука». — И сколько для этого пришлось… постараться?

Олег резко побледнел:

— Мама, прекрати!

— А что такого? — свекровь невинно захлопала ресницами. — Я просто беспокоюсь. Ты так много работаешь, сынок, а жена по судам бегает…

Каждый семейный праздник превращался в демонстрацию «правильной жизни». Людмила Борисовна приглашала «приличное общество» — жен партнеров мужа, подруг юности.

— Посмотрите на Вику, — громко говорила свекровь за столом. — Такая элегантная, настоящая хранительница очага. А мой Олежек выбрал… карьеристку.

Римма молча разливала чай, привычно игнорируя шпильки. Но одного проигнорировать не смогла — как медленно угасает Олег. Муж все чаще задерживался на работе, жаловался на давление, постоянно пил таблетки.

— Тебе нужно отдохнуть, — просила Римма. — Давай возьмем отпуск, поедем на море…

— Не могу, — качал головой Олег. — Отец передал мне управление компанией, я должен оправдать доверие.

В тот черный день Римма была в суде. Звонок от секретарши прозвучал как гром среди ясного неба:

— Римма Андреевна! Олегу Петровичу плохо, вызвали скорую…

До офиса мужа Римма домчалась за пятнадцать минут. Но было поздо — обширный инфаркт не оставил шансов.

— Ты! — Людмила Борисовна указала дрожащим пальцем на невестку. — Это ты его убила! Своими скандалами, своей работой, своим эгоизмом!

— Бабуль , перестань, — Саша, уже шестнадцатилетний, обнял бабушку за плечи.

— Какая я тебе бабуля?! — взвилась Людмила Борисовна. — Ты весь в нее — такой же черствый, бездушный!

После похорон свекровь развернула настоящую кампанию. По городу поползли слухи — то о романе невестки с партнером мужа, то о растрате денег компании.

— Не обращай внимания, мам, — говорила дочь Лиза, родившаяся через год после Саши. — Все знают, какая ты на самом деле.

Римма и не обращала. Работала, воспитывала детей, пыталась сохранить в их памяти светлый образ отца. Людмила Борисовна постепенно отдалилась, перестала приезжать, только изредка звонила внукам по праздникам.

Прошло пятнадцать лет. Саша закончил экономический, принял управление отцовской компанией. Лиза выбрала медицину, работала в престижной клинике. Римма гордилась детьми — они выросли достойными людьми, несмотря на все пережитые потрясения.

Звонок от Людмилы Борисовны раздался субботним утром:

— Римма? — голос свекрови звучал непривычно тихо. — Мне нужно с тобой поговорить.

— Слушаю, — сухо ответила Римма.

— У меня рак. Четвертая стадия. Врачи говорят, нужен постоянный уход…

— И что вы хотите от меня? — Римма присела на край стола, чувствуя, как дрожат колени.

— Ты же все-таки жена моего сына… была, — в голосе Людмилы Борисовны появились просительные нотки. — Помоги мне. Я одна совсем…

— А где же Вика? — не удержалась Римма. — Где все ваши «приличные» знакомые?

— Римма, прошу… У меня никого больше нет.

— Никого? А внуки? Которых вы годами игнорировали? Которых даже не поздравили с окончанием университета?

В трубке повисло молчание. Потом Людмила Борисовна тихо произнесла:

— Я была неправа. Все эти годы… я была чудовищно неправа.

Римма прикрыла глаза. Перед внутренним взором пронеслись тридцать лет унижений, косых взглядов, ядовитых замечаний. Тридцать лет, которые отравили жизнь не только ей, но и Олегу…

— Знаете, Людмила Борисовна, — медленно произнесла Римма. — Я скажу детям. Пусть они решают.

Через неделю позвонила двоюродная сестра Олега, Наталья:

— Риммочка, я понимаю, между вами были сложности… Но Люда совсем плоха. Может, заберешь ее к себе? Все-таки столько лет были семьей.

— Семьей? — Римма горько усмехнулась. — А где была эта «семья», когда умер Олег? Когда дети оканчивали школу? Когда Лиза выходила замуж?

Вечером Римма собрала детей. Саша хмурился, вертя в руках чашку с остывшим чаем. Лиза нервно постукивала пальцами по столу.

— Что будем делать? — спросила Римма. — Решайте вы.

— А что тут решать? — Лиза встала и прошлась по кухне. — Помнишь, мам, как бабушка не пришла на мой выпускной? Сказала, что у нее важная встреча с подругами. А потом выложила фотографии из ресторана…

— Или как она распускала слухи про маму после смерти отца, — добавил Саша. — Мне до сих пор партнеры по бизнесу иногда намекают на какие-то мутные истории.

— Я все понимаю, — вздохнула Римма. — Но человек болен…

— Мам, — Лиза обняла мать за плечи. — Ты и так всю жизнь терпела ее издевательства. Хватит.

На следующий день Римма отправилась к свекрови. Людмила Борисовна заметно сдала — исчезла прежняя надменность, поблекли крашеные волосы, модный костюм висел как на вешалке.

— Проходи, — свекровь указала на кресло. — Что решили?

— Я поговорила с детьми, — Римма осталась стоять. — Знаете, Людмила Борисовна, я тридцать лет молчала. Молчала, когда вы намекали всем на мое «неподходящее» происхождение. Молчала, когда вы пытались настроить против меня Олега. Молчала, когда вы ухмехались над моей матерью …

— Я просто хотела лучшего для сына! — попыталась перебить свекровь.

— Лучшего? — Римма подошла к окну. — А помните, как вы рассказывали всем, что я «испортила» Олегу жизнь? Что из-за меня он много работает? Хотя именно вы постоянно твердили ему про ответственность перед семьей, про необходимость «держать марку»…

Людмила Борисовна опустила голову:

— Я не думала…

— Нет, вы прекрасно все понимали, — Римма развернулась к свекрови. — Даже когда Олег умер, вы не смогли просто помолчать. Обвинили меня, распустили грязные сплетни. А знаете, что самое страшное? Вы лишили своих внуков бабушки. Такой, какой она должна быть — любящей, понимающей, поддерживающей.

— Думаешь, мне не больно? — голос Людмилы Борисовны дрогнул. — Я вижу, какими выросли Саша и Лиза. Умными, успешными… Но они чужие. Совсем чужие.

— А кто в этом виноват? Вы сами отгородились от них своей гордыней, своими представлениями о «правильной» жизни.

Римма достала из сумки папку:

— Здесь информация о частном пансионате. Хороший уход, квалифицированный персонал. Я договорилась, вас готовы принять в любой момент. Все расходы берет на себя Саша.

— Значит, в богадельню? — горько усмехнулась Людмила Борисовна.

— Это не богадельня. Это достойное место, где за вами будут ухаживать профессионалы. Мы с детьми решили, что так будет лучше для всех.

— А ты… ты будешь приезжать? — в голосе свекрови проскользнула надежда.

Римма покачала головой:

— Нет, Людмила Борисовна. Я устала. Тридцать лет унижений — это слишком много. Саша будет навещать вас, когда сможет. Лиза… не знаю. Это ее решение.

— Я ведь правда раскаиваюсь, — прошептала свекровь. — Все эти годы… я была чудовищно несправедлива.

— Знаете, — Римма остановилась в дверях, — когда-то я мечтала услышать от вас эти слова. Но сейчас… сейчас уже слишком поздно.

Прошел год. Людмила Борисовна жила в пансионате, в уютной светлой комнате с видом на сад. Саша заезжал раз в месяц — привозил фрукты, рассказывал новости. Лиза прислала открытку на Новый год. Римма не появлялась.

Долгими вечерами Людмила Борисовна перебирала старые фотографии. Вот Олег с Риммой в день свадьбы — такие молодые, счастливые. Маленький Саша делает первые шаги. Лиза с косичками идет в первый класс…

— Мне принести чай? — заглянула медсестра.

— Спасибо, Танечка, попозже, — Людмила Борисовна отложила альбом. — Скажите… А здесь часто приезжают родные?

— По-разному бывает, — пожала плечами медсестра. — К кому-то каждую неделю, к кому-то раз в год…

— А вот если человек сам всех оттолкнул… Есть шанс все исправить?

Медсестра присела на край кровати:

— Знаете, Людмила Борисовна, нет такой обиды, которую нельзя простить. Главное — искренне раскаяться и попросить прощения.

— А если не простят?

— Значит, придется жить с этим. И помнить, что каждый поступок имеет свои последствия.

Людмила Борисовна кивнула и снова взяла альбом. На последней странице была фотография с выпускного Лизы — та самая, на которую свекровь не пришла, предпочтя встречу с подругами. Внучка сияла в белом платье, Римма с гордостью обнимала дочь, Саша корчил смешную гримасу…

— Господи, что же я наделала, — прошептала Людмила Борисовна, и первая за многие годы искренняя слеза скатилась по морщинистой щеке.

Да-да, вы всё верно поняли. Отныне вход в наш дом платный, — спокойно сказала Лиза

— Не праздник, а грабёж! — возмущенно кричала свекровь

**
Месяц назад семья Кузьминых праздновала огромное событие — дедушке исполнилось 90 лет. Отметить такой великий день решили на широкую ногу, но, почему — то, снова в доме Лизы и Филиппа.
Кафе и ресторанами они брезговали, считая, что там один обман и просрочила за бешеные деньги, к себе знать никто не стремился, да и кому хочется принимать у себя в квартире десяток человек, а потом ещё и убирать за ними. То ли дело новоиспеченные загородные жители.

А начиналось всё так безоблачно.

Лиза и Филипп поженились не так давно, но уже смогли заработать на реновацию старой семейной дачи, которая принадлежала дедушке Лизы. С тех пор, как они выплатили деньги за капитальный ремонт, все родственники единогласно решали справлять семейные торжества у молодожёнов. Чистый воздух, стильный ремонт, просторно — смысл сидеть в городских квартирах?

Вот только эти торжества полностью легли на плечи Лизы.

— Тетя Саша не ест цитрусовые, дяде Саше врач запретил копчёности… — Лиза впопыхах листала заметки Веры Ивановны, которые та надиктовала ей по телефону. — Фил, а есть у тебя какой-нибудь родственник, который ест всё?
— Да, — гордо сказал он, — я!
— Тебе смешно, а у меня уже голова кругом. И вообще, почему никто не приходит со своей едой, если праздник общий?
— Тут ты права. Я скажу маме, что так будет честно, — серьёзно сказал Филипп, — одно дело личный День Рождения, а другое — 8 марта или Новый год, или именины. Что это вообще за праздник такой? Его ещё кто-то отмечает?
— Может быть и не стали бы отмечать, но кто виноват, что у тебя столько Саш в семье. И тётя Александра и дядя Александр. Не очень — то у вас с фантазией было, — улыбнулась Лиза.
— Зато я — Филипп. Не любил это имя с детства. Глупое оно какое — то, в школе Филипком дразнили.
— А, по-моему, хороший рассказ, — обняла супруга Лиза, — всё, давай ключи, я поехала за продуктами.
— Хорошо, Лиз, но я обещаю, в следующий раз все будут участвовать, я поговорю с мамой.

Гости начали подтягиваться заранее. Все хотели посмотреть участок, дом, ну и занять лучшие места за столом.

— Ой, Лизонька, спасибо тебе за стол, спасибо за гостеприимство, — щебетала тётя Саша, — и все наши пожелания учла. Ну а как иначе? Мы же семья, должны заботиться друг о друге.
— Ей не сложно, — вклинилась в разговор Вера Ивановна, — им с Филиппом за счастье нас принимать. Ты посмотри в какую конфетку участок превратили! Да на таком участке сплошное eljdjkmcndbt гостей принимать, правда, дети? — Вера Ивановна обняла молодых, те натянуто улыбнулись.
— Ну, с именинами нас, Шурка, — перевёл разговор дядя Саша, тот самый, которому нельзя копчёности. Для него Лиза приготовила домашнюю ветчину из индейки.

Когда этот прекрасный майский день подходил к концу, Лизу удивило то, что никто не зашёл на кухню предложить помощь. Нет, ну она бы конечно отказалась, но так было принято в её семье — гости обязательно спрашивали хозяйку, могут ли они чем — то помочь. На самом деле она так сильно устала, пока готовила к торжеству, что эта мысль довольно быстро покинула её голову, когда на кухню зашёл дядя Саша.

— Лизок, доченька, спасибо вам за всё, вот, возьми. За труды, да хлопоты.
Дядя Саша положил почтовый конвертик на стол.
— Что это? — Лиза протянула руку к конверту, приоткрыла его и увидела  купюры, — ой, дядь Саш, ну зачем?
— Ну хотя бы частично продукты отбить. Бери, бери, не спорь со старшими.
— Спасибо, дядь Саш.

Лиза была приятно удивления таким жестом и когда все гости разъехались, рассказала об этом Филиппу.
— Да, кстати, я поговорил с мамой, она согласна, что можно стол и вместе собрать, в следующий раз так и сделаем.

Следующий раз случился уже через 10 дней. У тёти Сашы родился внук.
Вера Ивановна даже не ставила под сомнение место проведения мероприятия, но сочла своим долгом обзвонить всех родственников, и предупредить о складчине.

— Шур, ну смотри, либо деньгами, либо продуктами, но все участвуем. Кто что может, кто сколько может. Ну что за глупости, конечно проверять не будут, кто что принёс… ага, ну давай, до встречи.
Вера Ивановна положила трубку, вдохнула, выдохнула и начала набирать следующий номер.
— Алё, Людочка? Я по поводу праздника…

В этот раз Лиза почти не нервничала. Филипп успокоил её словами о том, что Вера Ивановна сама предупредила всю родню о новых правилах. Она со своей стороны замариновала мясо для шашлыка, купила свежих овощей и хлеба. Картофель для запекания в доме всегда имеется, если вдруг кто-нибудь останется голодным. Но Лиза очень в этом сомневалась, ведь семья большая, да ещё и все с гостинцами. Про напитки Лиза подумала так: «мы с Филом не пьём, если кто чего захочет — привезёт с собой. Ну а чистая колодезная вода и домашние компоты у нас в изобилии, их и поставлю на стол».

Гости, как и в прошлый раз, приехали загодя. Сначала приехала тётя Саша — бабушка новорожденного. Она обняла Лизу и поспешила занять место во главе стола. Тётя Саша приехала с объёмной сумкой и Лиза подумала, что это неспроста. Она подошла к Александре и спросила, не нужно ли поставить сумку в холодильник, догадываясь, что там у неё какая-то домашняя заготовка. Судя по форме, вероятнее всего, контейнер с салатом.
— Нет, Лизонька, у меня там пустые контейнеры на случай, если что не доедят. Терпеть ненавижу, когда еда пропадает. К тому же Вера сказала, что в этот раз мы в складчину, ну я и взяла на себя спасение еды. А то вы, молодежь, любите всё выкидывать чуть заветрится с краю.

Что ж, хорошо. Наверное, тётя Саша решила, что так как она стала бабушкой — это её праздник и она не должна ничего везти к столу.
Следующими приехали две племянницы, которых Лиза видела всего два раза. Обе привезли по коробке вина.
«Что ж, вопрос с напитками решён» — иронично подумала Лиза.
Племянницы сели рядом, заслонившись своими коробками и сразу же стали разливать напитки в два стакана.

От приезда двоюродного дяди Лиза ничего хорошего не ждала в принципе. Он был вдовом и очевидно к столу готовить разносолы не собирался.
Как в воду глядела. Угрюмый и тучный дядя Боря протянул Филиппу дешёвый набор шампуров, которые гнулись у же от одного взгляда на них.
— На случай, если будет шашлык, — буркнул он, — да и вообще, в хозяйстве пригодятся.

Потом было ещё несколько человек и самое лучшее, что они привезли — большой пучок зелени с собственного огорода.